Бабушка на десерт Глава 2

Врачи вынесли на носилках тело старушки и погрузили в белый «рафик». Я подошел к одному из них. Это был парень женского телосложения. Русые волосы и тонкие, очерченные брови.

«Он их что, выщипывает?» — подумал я, а вслух же спросил:

— Отчего она умерла?

— Ее убили, ножевое ранение, — прогундел парень и передал мне клочок бумаги, — она просила передать, вот эту записку… Ммм, она путалась в словах, но вроде она сказала Пупиковой Ксеньи.

— Пупкин Арсений, — недовольно пробурчал я.

— Точно, точно, — пропыхтел «мальчик», залезая в машину, — а это кто?

— Это я!

Домой я поднялся в полном смятении духа. Только мне следовало переступить порог квартиры, как в коридоре показалась Тося, с тапочками в зубах. Она поднесла их ко мне, аккуратно положила на пол и села рядом с ними, делая умные глаза.

«Наверное, хочет загладить вину» — подумал я и погладил терьериху по голове.

Ванну сегодня принимать не хотелось, да и читать собственно тоже. Я прошел на кухню и, взяв из холодильника шоколадный пудинг, уселся за стол.

Итак, обстоятельства складываются таким образом: завтра баба Нюра собиралась ехать оформлять завещание, поэтому она попросила купить ей пальто. На кого она хотела оформить завещание? Кому была выгодна ее смерть?

Я тупо уставился на пудинг. И вдруг у меня из глаз хлынули слезы. Мне стало жаль бабу Нюру. У кого поднялась рука убить беззащитную старушку?

«Я обязательно найду его (или ее) и тогда…» — я сжал кулаки.

И тут я вспомнил про записку, которую передал мне доктор. Рука потянулось к карману, но… Записки там не оказалось. Я соскочил со стула. Да что же происходит? Неужели украли. Но когда? Я не вынимал ее из кармана.

Удрученный тяжкими мыслями, я прошел в спальню и прямо в одежде рухнул на кровать. Это что же получается. Записку украл тот, кто убил бабу Нюру. Значит, этот кто-то живет рядом со мной, или, по крайней мере, он находился рядом со мной, на момент когда я положил записку в карман. Или все-таки не положил. Ну, он либо профессиональный вор, либо профессиональный иллюзионист. Так, кто стоял рядом со мной? Доктор, который передал мне записку. Но он даже не дотрагивался до меня. Значит, его мы исключаем. Баба Маня, стояла позади меня. Но она же не могла украсть незаметно, да и зачем ей это надо? Ну, еще пару полицейских. И все.

Завтра, надо сходить к бабе Мане. Она больше всех дружила с бабой Нюрой, может, и про завещание что ни будь, расскажет. Так погруженный в раздумья, я отправился в царство Морфея.

Утром я проснулся от невыносимого шума. Сначала показалось, что гремит гром, но просидев с минуту, в позе «лотоса», я понял что «гром» отчего-то гремит знакомой мелодией. И тут раздалась песня, откуда-то снизу. Я сразу узнал ее. Звучала песня «Du hast», группы Рамштайн, кстати, моей любимой рок-группы.

А-а, это новый сосед. Я посмотрел на часы и возмутился. Время семь часов. Он что с дуба рухнул. Все же еще спят. Нет, я порой удивляюсь наглости людей. Ну что ж поделать, раз проснулся, то придется вставать. Больше я уже, сегодня, не усну.

Я встал с кровати. И пошел в ванную комнату. Но не успел я выйти из спальни, как запутался в чем-то и чуть не упал. Я наклонил голову и обомлел.… На полу лежали, фиолетовые стринги. Когда оцепенение прошло, я наклонился, и двумя пальцами, поднял трусы. Господи, это откуда?

«Сеня, не волнуйся» — успокаивал я себя.

Дело обстояло так, по привычной, для меня, манере начал я. Вчера, после работы я пошел в магазин для того чтобы купить туфли, но по ошибке купил стринги. Создавался вопрос. Зачем? Я оглянулся, в спальне, возле кровати, лежала коробка от новеньких туфлей. Значит, эта версия отпадает. Хорошо, следующая. Вчера, в магазине, я купил себе туфли, бабе Нюре пальто, и уже уходя, увидел красивые стринги, и прикупил их для своей девушке. Все бы в этой версии было хорошо, если бы не одно «но». У меня нет девушки!!! Я оставил попытку оправдать себя, перед самим собой, и, бросив трусы на кровать, пошел в душ.

Подойдя к двери, я прислушался. За дверью кто-то напевал, веселую песенку. Так, это перешло все границы. Я не отдавал себе отчет в том, что происходит, но меня это начало бесить. Я, конечно, люблю загадки, но не настолько же. Сначала женские трусы, в моей квартире, теперь женское пенье, в моей ванне. Я схватил ручку двери и дернул ее, дверь слетела с петель, что меня очень удивило. Не успел я удивиться, как раздался дикий визг, и я услышал хлопок с треском. Перед глазами поплыли звездочки. В голове раздался звон, и нудная боль разошлась по всему правому полушарию мозга. Передо мной все померкло.

Первое что я почувствовал, это была боль в виске. Рядом с ухом что-то жужжало. Приоткрыв глаза, я увидел муху, летающую надо мной. Похоже она голодна. Ага, это она меня вырубила. Как только я вошел в ванную комнату, она с разлету отправила меня в нокаут. И теперь, зараза, кружит, надо мной и ждет, пока я протухну, чтобы потом насладиться моей плотью. Облом!

Я, превозмогая боль в голове прошептал:

— Зря летаешь, дорогуша, тело еще, даже, не остыло.

— Ты с кем разговариваешь?

Вот, блин. До чего докатился мир? Мухи человеческим голосом говорят. Ну ладно, если уж спросила, отвечу:

— С тобой.

— Как у тебя дела?

Нет, ну вы посмотрите, она еще и спрашивает.

— Твоими стараниями, плохо.

— Ну, извини меня. Я не хотела. И вообще, ты сам виноват.

— Это почему же? — я был в шоке.

— А потому. Я спокойно мылась в душе, некого не трогала, тут влетаешь ты.… И что мне оставалось делать? Я думала маньяк, вот и приударила немного, ножкой. А мама говорила, что не понадобиться карате.

— Да, муха, лягаешься ты не плохо.

— И что ты обзываешься? У меня вообще то имя есть. Серафима. Для друзей, Сима. А для парней, рыжая бестия.

— Понятно. А я Арсений. Для бабушек Ксенья. А для па… девушек Пупик. Приятно познакомиться.

— Слышь, Пупок, ты че несешь? У тебя от удара шарики за ролики заехали. Мы с тобой с рождения знакомы.

— Ты у меня в квартире, что ли, давно живешь?

— Да не у тебя в квартире. Я из Парижа прилетела. И вообще, я с тобой разговариваю? Хватит на эту муху пялиться. Я стою в дверях.

Я повернулся. На пороге стояла девушка, с рыжими локонами. Теперь, все встало на свои места. Это была моя сестра, Сима. Она на год меня младше. Она занимается карате, и живет в Париже. И как я только сразу не догадался. Подумал, что сошел с ума.

— Симка, ты че сюда приковыляла? — в гневе зашипел я.

— Не груби, — она многозначительно подняла указательный палец, — не приковыляла, а прилетела.

— И че ты сюда прилетела, — я передразнил ее.

— Пупик, миленький, Пупочек, мне нужна твоя помощь, — она сделала жалостливый вид.

— Ишь ты, заколыхалась, — я ухмыльнулся, — чего случилось то?

— Меня муж бросил, — она заплакала, — мне жить не на что.

— А-а-а, понятно. И почему же, твой Гавньер, тебя кинул?

— Не Гавньер, а Хавьер. Нашел себе, какую то кикимору и поехал с ней в Гагры, — процитировала девушка, с небольшим изменением, цитату из фильма.

— Кто такая?

— Старуха, лет под пятьдесят. И что он в ней нашел? — она снова заплакала.

— Ладно. Не реви. От меня ты что хочешь? — я встал и пошел на кухню.

— Пожить у тебя. Это не на долго, пока нового не найду, — она вприпрыжку бежала позади меня.

Я налил себе воды и разом осушил стакан.

— Ладно, — я кивнул, — валяй, живи. Только мужиков сюда не води. Если что, снимешь комнату в отеле.

— Спасибо, — Сима улыбнулась и смачно поцеловала меня в щеку.

— Слышь, подбери слюни, после тебя не утереться, — захохотал я.

***

— Ну вот, и значится так, в 45-ом мы с родителями переехали в Москву.

Я вздохнул. Уже более часа, баба Маня рассказывала про свое детство. Но я даже и не знал что хуже, слушать рассказы или пить двадцать первую чашку чая. Да-да, именно двадцать первую.

— Да ты хлопчик не стесняйся, пей. Я тебе еще подолью, — баба Маня, заботливо, погладила меня по голове.

«Да уж, спасибо»

— А я пока расскажу про моего первого.

Вот тут-то я и поперхнулся чаем. Чашка упала из рук на стол, благо не разбилась. Баба Маня подбежала ко мне и с чувством, ладонью, хлопнула по спине. Удар был настолько сильный, что я головой стукнулся об стол. Из носа потекла кровь. Я прижал ладонь к сопатке.

— Ой, сынок, потерпи. Я сейчас принесу аптечку и обработаю тебя, — заохала баба Маня.

— Нет, — завизжал я от страха.

«Этого только не хватало. И так много уже случилось»

— Баб Мань, я сейчас приду, подождите. Только домой сбегаю.

С этими словами я выбежал из квартиры, оставляя опешившую бабку позади.

Я обработал нос перекисью. И наложил на нос специальную пену, чтобы не было искривления. Но немного перестарался и она стекла на подбородок.

— Ох, ох, — донеслось из моей комнаты.

Я опешил.

«Че эт Симка там делает»

— Ну, давай, еще. Да, да, — донесся мужской голос.

Черта с два! Что там происходит.

— Натягивай его, натягивай, — послышался третий, женский голос.

Я же просил ее, некого не водить.

— Разве это удар, — послышался четвертый мужской голос, очень знакомый, и дико заскрипела кровать, — вот это удар.

Господи! Да их там целая куча.

— Спасай ребенка!

И ребенок с ними! Это было последней каплей. Я выбил дверь ногой, и, влетев в комнату, опешил. На кровати сидели Сима, и незнакомые мне парень с девушкой. Они смотрели телевизор, на котором Чак Норис кого-то яро лупил. Но тут по экрану пошли титры и трио перевели взгляд на меня.

Девушка дико завизжала. Парень начал кричать на шокированную Симу:

— Не хрена себе, у тебя муженек. Ты же говорила он не скоро придет. Валить надо, смотри, у него уже пена изо рта течет.

Я посмотрел на зеркало, висевшее над телевизором. Пена, про которую я забыл, была размазана по всей, нижней части лица. И осознав всю комичность ситуации, я завелся диким хохотом.

И тут произошло нечто. В комнату забежала баба Маня.

— Кто кричал. Я ОМОН вызвала.

Но увидев меня, старушка, вытащив распятье, неизвестно откуда взявшееся у нее на шеи, начала кричать:

— Свят, свят, свят. Чур, меня, чур. Изыйди бес. Оставь Арсеничку.

«Вау, она впервые назвала меня нормально», — усмехнулся про себя я.

А вообще могу понять старушку. Я бы тоже испугался. Ну, вы представьте: заходите в комнату, а там человек, с пеной на губах, дико смеется над тремя испуганными людьми. Прям, как в кино ужасов.

Послышался дикий топот и в комнату вбежали шесть здоровых мужчин в масках. На груди у них, золотыми, печатными буквами было написано «ФСБ». Осмотревшись, один из них закричал:

— Пацаны, держи демона.

Тут мне стало не до смеха. Шесть омоновцев накинулись на меня и придавили к земле. Один закрыл мне рот. Я вырывался, пытаясь все объяснить. Но тот, что кричал, зажал мне рот еще сильнее.

— Мужики, не давайте ему говорить, заколдует.

«Черт те что», — со злостью подумал я.

Но недолго пришлось мне вырываться. Подошла баба Маня и распятьем стукнула меня по лбу. Последнее что я услышал, проваливаясь в темноту, были слова служителя закона:

— Спасибо, бабуль, ирода помогли одолеть.

И перед глазами все померкло.

p style='text-align:justify'