Турбомент

Глава 8

«План Пушкина»

Квартира №88 в доме на улице «Океанский проспект», где жила Соколова, стала местом их теперь уже постоянных свиданий. Они приходили домой почти в один час, как правило это был вечерний час. Подолгу сидели вместе приглушив свет, о чем-то беседовали, слушали пластинки, иногда пили вино, ели сыр и виноград. Потом у Жени появиться собственное жилье, и Диана переедет к нему, но это буде потом.

Воскресенье следующего дня, поздние утро. Виноградов хлебал свой чай с бубликом, а Дина не могла проснуться без чашки крепкой Арабики и сигарет. После завтрака Женя оделся, обулся, намыливаясь куда-то срочно бежать.

— Куда ты идешь? Мы ведь договорились в зоомагазин покупать кошку.

Монотонная речь и колючий взгляд исподлобья говорили ярче любых образов и слов. — «Милый в следующий раз, если твои планы вдруг изменятся будь добр предупреждай заранее не трать больше мое время на розыгрыши». Виноградов уже раззявил варежку в охоте объясниться, мол, ни волнуйся задержусь на час или два, не дольше, однако в последний момент как-то так передумал. Соколова всегда была этакой королевной — вредной и капризной, поэтому объяснения все равно оказались бы не услышаны. Улыбнувшись и дав обещания долго не задерживаться Виноградов ушел. Соколова никогда ни любила ждать, собралась и тоже уехала, до вечера к друзьям, об этом Женя узнает по возвращению из записки, которую Дина оставит ему перед уходом.

На «Железный угол» Виноградова приволокла острая необходимость забрать из шкафчика кое-какое имущество, до того пока ему не «приделали ноги», по секрету — это был пистолет системы «ТТ» с самодельным глушителем и боевая советская наступательная ручная граната РГД-5 намедни конфискованные у одного не очень хорошего человека. Заодно хотелось поздороваться с товарищами и конечно попроведовать Софью. Коллектив встретил Виноградова тепло, кое в чем даже торжественно. Между делом напомнили о традициях и правилах этикета и Винни не торгуясь поставил «отвальную» — ящик заморского пива и гору креветок на закуску. Большой, Безопасный и другая «детвора», не стесняясь обедали прямо на улице разложившись на столе под тентом того самого шатра с выпечкой, где когда-то встретились с Винни, а вот Сони, к огорчению на месте не оказалось.

— Ну теперь она не Соня, а София Евгеньевна. — Обсасывая креветку подмигнул Виноградову Большой.

— На занятиях, наверное, сегодня — предположил Безопасный — в последние время мы ее вообще почти не видим, она ведь теперь у нас в училище учится, мечтает стать автомехаником, ну ты знаешь.

Виноградов крякнул и одобрительно покачал головой.

— Что еще? — Продолжал Безопасный. — С мойки она ушла.

— Ушла, — удивился Виноградов — почему ушла?

— Дадырин младший, (именно такую фамилию носил сын хозяина автомойки, где работала Софья) открывает новую автомобильную мастерскую, она к нему поросилась, и ее взяли помогать, заодно практика.

Потянулась минута молчания означающая, что все известные сплетни и новости кончились, верить в это не хотел так сильно, что Виноградов от досады ляпнул первую, пришедшую на ум глупость.

— Ну-у, а замуж она еще не вышла?

— Замуж? — Переспросил Безопасный.

— А, че? Паспорт есть значит можно уже и замуж, сейчас это модно.

— Да, нет, она же типа все тебя ждет. Хотя черт ее знает, таскается тут за ней один иностранец.

Не отличающийся скромностью, двадцати летний Илья Пушкин в своем районе имел репутацию мажора и человека, разбирающегося в автомобилях. Приятель и сосед Ильи Эдуард Диденко, восемнадцати летний сын четы предпринимателей из города Находка, что в 170 км от Владивостока. Эдик тоже давно хотел купить иномарку и когда наконец этот день настал он спер у отца круглую сумму, прибавил ее к своим карманным деньгам и предложил корешу Илье, съездить с ним и помочь подобрать лучший вариант, тот сразу же согласился, ведь чего не сделаешь для друга, тем более не бесплатно. По задумке до Столице они должны были добраться на Тойоте Пушкина, а уже обратно каждый на своей машине.

Старт экспедиции был назначен на пять часов утра. В пути Пушкин не без иронии обратил внимание, что сосед стал выпендриваться как-то больше обычного, это выражалось в хамоватом поведении, манере грубо выражаться и пренебрежительном отношении к окружающим, которые, по его мнению, являлись недостаточно богатыми, молодыми и успешными. Себя же и приятеля Эдуард представлял живущими по понятиям криминальными авторитетами, жестокими бандитами следующие во Владик по важным бандитским делам, Пушкина он всю дорогу называл братан, а себе придумал кличку Дед.

На авторынке Диденко, то есть Дед продолжал играть в гангстеров, полные карманы ворованной «зелени», телефон, темные очки на лице и харчки летящие в разные стороны дополняли образ представителя могущественной преступной группировки. Как солидный покупатель, Дед мотыляя на руке четки придирчиво изучал предлагаемые варианты, используя при этом блатной жаргон вперемешку с английской бранью из американских боевиков. Нужную модель в нужном кузове и обязательно нужного цвета найти сразу не получилось, зато кое кто из продавцов пообещал до вечера все устроить. Мафиоза согласился подождать, а пока суд да дело парни решили немного осмотреться, благо посмотреть было на что. Для знатоков это место было зрелищнее и увлекательнее любого Эрмитажа или аттракциона. Ведающий эстет мог, не зная усталости бродить по автомобильным закоулкам часами, да, что там часами, некоторые приезжие, особенно из далека гуляли здесь дни на пролет. Шатаясь с другом по рынку заносчивый Диденко, прибывая в экстазе от собственной крутизны — как, ведь не сегодня так завтра у него появится дорогая японская тачка, умудрился поцапаться с местными охранниками, те шумно отмечали какое-то событие и якобы кто-то из них на него неправильно посмотрел, Диденко сделал замечание за что и получил тигровой креветкой прямо в глаз и банкой из-под пива по черепушке вдогонку. Дежурные обороты речи типа «Ты знаешь кто я такой!?» И «За меня вся Находка подпишется», не помогли. Неожиданный пассаж заставил заезжих гастролеров не испытывать терпение местных, а найти себе новое занятие в городе. Живо ретировавшись, Диденко матерясь и заочно приговорив каждого из своих обидчиков к неминуемому возмездию, предложил перекусить, а пожрамши покататься по городу и заняться соблазнением столичных «чикс». Толпы симпатичных девушек на улицах Владивостока не давало Диденко покоя, голова его, подобно китайскому болванчику, постоянно вращался на 360 градусов, при этом «Дедуля» как на конкурсе красоты успевал раздавать оценки, от нуля да десяти, высота проходного бала зависела от жирноты и степени обнаженность конкурсанток. В какой-то момент Эдик заметил, что в поле зрение то и дело попадала новенькая «Лада» девятой модели, идущая за ними от самого рынка. «Лада» в Приморье, уже само по себе явление архаичное, как телега в мегаполисе, а новая и вовсе нечто из области фантастики. Своими наблюдениями Диденко поспешил поделился с приятелем и тот, вспомнив охранников, пообещавшие откусить «Деду» нос, прибавил газу.

Между тем преследователи и не думали отставать, а напротив старались обогнать, а скоро обнаглели настолько, что начали подрезать на перекрестках, явно пытаясь заставить Пушкина остановиться или изменить маршрут. Действуя напористо и нагло люди в тонированных жигулях не на шутку напугали Илью, масло в огонь подливал и Диденко, углядев на бампере таинственной «Лады» Чеченские номера. Пока Эдик ныл, в панике пряча в трусы все ценное, Пушкин ломал голову как поступить правильнее. «Остановиться и начать разборки? Не подходит, Диденко сыкун и смелый только на словах. Или вот! Поднять лапки вверх и отдать не доделанного Аль Капоне этим самым Чеченцам на съедение? Хорошая идея, но тоже не выход, кто знает, что у них там на уме, могут и покалечить и машину отобрать. Обратиться за помощью в милицию? Впрочем, тогда эта мысль никому в голову не пришла».

План Пушкина был дерзок, прост и состоял он на двух этапов.

Пилот, то есть Пушкин и пассажир, оба люди иногородние, а значит оба одинаково плохо знали Владик, самой хорошо известной особенностью которого, было наличие множества узких улиц, всяких витиеватых путей и тупиков, где запросто можно потеряться и угодить в ловушку. Поэтому первым делом, необходимо как можно скорее оказаться загородом, и второе, выскочив на трассу использовать мощность двигателя, а она ни много ни мало переваливала аж за 200 лошадиных сил, уйти от преследования, благо «девятка», пускай даже и новая, серьезно уступала по разгону и по скорости турбированному «Nissan Skyline», прокаченному и вылизанному со всех сторон, на этом собственно и строился весь расчет. Придуманную на ходу схему, до поры Пушкин считал безупречной. Уж в чем нельзя было упрекнуть Диденко так это в отсутствии феноменальной памяти, роль штурмана он выполнял на отлично. Пушкин и глазам не успел моргнуть как они уже неслись по шоссе домой на всех парах. «Лада» исчезла также стремительно, как и появилась. До полного отрыва мешал разогнаться, задний привод, густой туман и мокрая дорога, однако и набранных 120 километров в час вполне хватало, чтобы выдохнуть, расслабиться и перекурить. Только Эдик принялся натягивать обратно якорную цепь с крестом, которому и Поп бы позавидовал, как из тумана будто черная большая птица из облаков вылетела машина, которую искушенный Пушкин тут же идентифицировал как круто тюнингованную «Subaru Legacy В4», за ней следом выкатились еще несколько похожих на «Subaru Impreza», последние зажали «Скайлайн» в коробочку, а «Легаси» на бешенной скорости ушла далеко вперед. Через полкилометра их встретила перекрытая трасса и крепкие парни с автоматами и в балаклавах, Пушкина был вынужден останавливаться. Ребят уложили на гравий предварительно облив из канистры бензином. Дед сразу набздел, а когда увидел наведенный на себя ствол револьвера вместе с баксами сдал и все остальные анализы. Лежа лицом в грязи и крови с разбитыми губами и рассеченной бровью, трясясь толи от холода, толи от страха Пушкин напряженно старался понять, почему он тут оказался и в чем ошибка? Тайна зловещей «Лады», теперь казалась не такой уж и таинственной. «На самом деле никакой ошибки не было — обливаясь слезами бурчал себе под нос Пушкин — ты оказался ровно там, где и нужно». Оставив молодых людей лежать у машины, бандиты скрылись в направлении Владивостока.

Глава 9

«Призрак-Команчи»

Виноградов проснулся от того, что его лицо гладили нежные теплые руки, голос позвал за собой. Очутившись в коридоре Дина распахнула дверь, в пустой, голой комнате в углу в луже сидел котенок величиной с ладошку, белой масти в светло-серую полоску на голове, лапках и хвосте. Большие, круглые серые глаза, заметно косили к носу, этот редкий дефект скорее играл в плюс, вид у кошки получился такой забавный, что заставлял улыбаться даже самую безнадежно-угрюмую физиономию. Перепугано зыркая по сторонам, он выражал тревогу мяуканьем, правда звук выходил такой тихий и тоскливый, что по сравнению с ним, писк мышки за печкой показался бы воплями. Диана явно хотела знать, куда это милый, бросив ее сдулся на пол дня, у Соколовой это читалось на лбу заглавными буквами, но учинять допрос она не решалась.

— Никита Безопасный узнал, что станет отцом и ...

Пламенная речь Виноградова оборвалась с телефонным звонком. На другом конце провода девушка металлическим голосом без лишнего трепа объявила код «Сирена». Это означало, что нужно немедленно собрать манатки и прибыть в Управление Госавтоинспекции. Дина на удивление легко и без и вопросов отпустила Женю. Докурив она закрыла окно, съехала на подкаченной попе с подоконника и не проронив ни слова отправилась восвояси. Виноградов пулей вылетел из квартиры №88 в доме на «Океанском проспекте». У подъезда его ждал негаданный сюрприз — служебная «шестерка» под парами с включенными проблесковым маячком и Мезенцевым внутри. Виноградов долго не думая прыгнул в салон.

— Серега ты как узнал, где я живу?

— Операторша сказала.

— А, где Палыч?

— Не будет сегодня Палыча, болеет наш Палыч. — И подал Виноградову бронник и шлем прапорщика.

Автомобиль рванул с места, а Мезенцев ржал не мог остановиться.

— Ха-ха. Как тебя твоя девушка на ночь глядя на работу проводила, случайно ни пинком под зад? — Ха — Просто ты из дверей вылетел как пробка из бутылки.

— Да нет, все нормально.

— Неревнивая — это здорово. А моя представляешь, дура психованная, всю плешь проела, думает я вру, а с ней уже кто только не разговаривал и Борис Палыч, и Лопатин. Скоро заставит справки из милиции носить, что я ни у проституток, а на задании нахожусь. — И хмыкнув прибавил. — Все-таки сердце бабское чувствует.

— Кстати о задании, случилось чего или так учебная тревога? — Натягивая бронежилет между делом поинтересовался Виноградов.

— Ага. Случилось. Ща общий сбор, нах…, там командир разъяснит детали плана оперативных мероприятий, получим оружие и в путь.

— Знаем мы эти детали, какой-нибудь пацан сопливый на шушлайке прокурорский «Крузак» подрезал и смылся, а нам в конторе отборной лапши на уши навешают, мол хулиганы-наркоманы пенсионера-сироту обидели.

Серый снова заржал как конь.

— По сводке двоих пострадавших, все совершеннолетние, а эти самые дорожные хулиганы не такие уж и сопливые, все грамотно обстряпали, вытолкали лохов из города на трассу, где тихо и безлюдно, а там уж дело техники, стая загоняет кабанчика на флажки и устраивает трепку. Поймал мыша и ешь не спеша.

В управлении, в холе, любому вошедшему являлась на обозрение непривычная картина. В угу, на кушетках, обитала группа гражданских. Двое женщины и двое молодух людей, все четверо сидели у столика и вкрадчиво изучали какие-то бумаги, вокруг них бегали мужчины солидного вида с телефонными трубками и громко кричали. В толпе особо выделялась парочка ребят с отекшими физиономиями пурпурного цвета. Лицо каждого из юношей сильно смахивало на раскатанный синий блин, с узкими щелками вместо глаз, будто бы на головах парней взвод десантников отплясывал буги-вуги или гопака. Сорочки и джинсы разодраны на коленях и локтях откуда зияли глубокие рана, руки заметно тряслись, а в нос бил сильный запах газолина. Лопатин ничего нового сообщить не смог, он просто пересказал версию в изложении Мезенцева, только без матов. Исключением, пожалуй, стало подробное описания транспортных средств на которых передвигались злоумышленники, скудный перечень особых примет, и еще Виноградов узнал, что в поле зрение приморской милиции эта группа, занимающаяся исключительно разбоем, попадает не впервые — подчерк соответствовал, однако задержать таинственную шайку грабителей на шассе пока не получалось. Несуществующие регистрационные номера, хорошая подготовка преступников, продуманные действия, пути отхода и малое число свидетелей все играло на руку злодеям, остальные подробности совсем скоро Виноградову поведает Мезенцев, по его словам, однажды он и Палыч даже лично принимали участие в гонке-преследования.

В патрулировании толку особенного не было, смеркалось и машин на улице становилось меньше. После проверки с десятка подходящих под описание авто, Серега, обозвав план «Сирена» — мартышкиным трудом и со словами «пусть менты вкалывают!» плюнул и взялся за более осязаемых преступников чьи моськи были роднее, а преступления понятнее и простительнее. Виноградов привык, и со временем этот вид приработка ни казалось ему чем-то из ряда вон непристойным, просто один человек оказывал услугу другому — обычное дело, тем более, что иные автолюбители, понимая серьезность содеянного, чуть ли со слезами на глазах и под железные гарантии исправиться буквально умоляли инспекторов войти в положение, отпустить их и не наказывать. Да и денежка лишней не бывает.

К полуночи наступило время сделать перерыв, чтобы погреться и обсохнуть. Разжившись в ларьке горячим чаем с шоколадкой, ДПСники устроились в прокуренном салоне служебных жигулей, где под кряканье рации и художественный свист дышащей на ладан печки Мезенцев продолжил повесть о неуловимой банде с присвоенным ей оперативным именем «Призрак», не забывая по привычки заряжать свой рассказ щедрой порцией отборной брани.

— Помощник депутата Приморского регионального отделения законодательной кормушки, некто Фандзу, по кличке «Фантик». Вечером, в 16 ноября, по поручению шефа, на личном «Лексусе», стартовал в город «Эн», имея при себе четкие указания и крупную сумму денежных средств. Для чего и кому предназначались филки и куда направлялся «Фантик», об этом история умалчивает, известно лишь, что уже через час, оба сидели в кабинете начальника управления Госавтоинспекции. А дальше, ну ты в курсе: «Сирена», улица, писец.

Помнится, в тот день кто-то всю минтовку на уши поставил — ну как так, депутата же обокрали. Гололед на дорогах стоял такой, что хоть терки к сапогам привязывай, ледяной ветер продувал на сквозь, короче погодка была хуже некуда, я даже тогда не на шутку простудился. Мы наткнулись на них в районе города Артем. Вот собственно и все.

— Как, все? — Удивился Виноградов.

— Так, все! — Мезенцев в гневе ударил кулаком в крышу, видавшей виды «шестерки», затем повернул голову и растянулся в довольной улыбке.

— Ясно. А дальше? — Неотставал Виноградов.

— Информация была передана на пульт и, хотя все выезды из города давно стояли заблокированными, прибывшие экипажи обнаружить никого не смогли. Сдулись, даже следов не оставили. Говорят, там менты каждый двор, каждый куст, чуть ли не с микроскопом облазили, один хрен — как сквозь землю… Вообще у нас на дорогах конечно беспредел. Грабят и автовозы и Тазанутых, (Тазанутыми или ВАЗадрочами Мезенцев называл любого зрелого гражданина, прибывшего из центральной часть России, в прошлом матерый любитель ВАЗа, но не имеющие опыта владения иномаркой), есть чудики не брезгуют даже прыщавыми пионерами на скутерах.

— Да уж. Нашим местным «Чиктило» и бабку с пирожками обчистить ничего не стоит, причем с ручной гранатой и «ТТшником» на перевес. Сам видел.

— Если бы только местные. В последнее время много пацанов из Читы, Хабары, Даги подтягивается, Москвичи… Короче кого только нет.

— А, что эти наши фантомы, или как их там «Призраки», что б им, век воли не видать, водки пива не пивать, не могут оказаться Дагестанцами или Читинцами, нпример?

— Особенный подчерк, то есть стиль. — С придыханием прошептал Мезенцев. — Кавказцев отличает жестокость, вооружены до зубов, лиц не прячут, на хитроумные там планы, финты и прочие мелочи размениваться не любят, в крайние случаи остановят фуру, засунут экспедитору нож в пасть, возьмут, что нужно и аля-улю. Аналогично действуют и славяне. Эти тоже всякими там чудачествами, типа — бешенные гонки на предельной скорости без номеров, без тормозов и прочими всякими там рискованными глупостями заниматься вряд ли захотят, ибо существует высокая вероятность залететь, гораздо рентабельнее и безопасней вон, у авторынка тусоваться и иногородних лохов щемить. В общем кто во-что горазд. И те «Команчи» с большой дороги, из-за которых, мы тут ночь на пролет зады морозим, как и прочие, просто делают то, что получается лучше. Очевидно же, что люди, которые идут на такое, очень хорошо подготовлены, знают, где наши посты, возможно имеют военный опыт и разбираются в технике так, как японские инженерам и не снилось, и осуждать мужиков только за то, что им в нашем раздолбайском государстве место достойного не нашлось? Ну...

Логика Мезенцева, Виноградову была ясна и понятна. Конечно жалеть обиженных мажоров и депутатов он само собой не собирался, однако сочувствие, которое Мезенцев, волей или нет испытывал к хору имени «Призрак-Команчи» он тоже не разделял.

Глава 10

«Вишня, Принц и Тульский Токарев»

Часть 1

«Симфония для электрического пианино»

Виноградов тащился по улице как мокрая побитая собака. Зайдя в квартиру на «Океанском проспекте» и раздевшись, он первым делом принялся кипятить воду, чтобы скорее выпить чай, попадает ли зуб на зуб, Женя так понять и не смог. Ужасно ломило спину от кривых, скатанных кресел служебной «шестерки», на которых запросто можно было стать инвалидом. Еще страшно хотелось помыться, так, как и одежду и самого Виноградова, все насквозь пропитал жуткий табачный дым. В самый разгар чаепития на кухню вошла Диана и положила на стол, перед Женей влажный клочок бумаги с размытыми чернилами. Не лице ее мелькнула едва уловимая улыбка. Основной текст оказался смазан, а в сохранившихся отрывках читалась как— то чепуха: Отпусти его; зачем тебе он; он тебя не любит; я тебе его не отдам...

— Это я нашла сегодня на лобовом стекле, под щеткой. — И уже не скрывая иронии, Дина добавила. — Ну и кто твоя подружка?

По-детски наивные угрозы. Виноградов сразу определил кто мог отмочить такой фортель, и поведал о малолетней воспитанницей дома-интерната, которая поклялась любить его до самой смерти.

— Зовут ее Соня Сакурова. Хотя, возможно уже Виноградова.

Прежде веселый и открытый и позитивный Вини ушел в себя.

— Так. Интрига закручивается до предела. Соня Сакурова. Что же ее в своем не устроило? Красивое имя и фамилия говорящая. Сакура кажется в переводе — дерево вишни. Символ молодости, красоты и скорой смерти.

— Кому понравится, если его назовут в честь пианино? — Тяжело вздохнул Виноградов.

— Теперь я вообще запуталась.

— Я подробностей не знаю. Со слов «добрых людей». Ее мать или кто там…, оставила ребенка в уборной Краевого детского онко-гематологического центра, колыбелью для подкидыша служила мягкая кофра из-под электронного пианино «SONY», модель называлась «Sakura». Ну и похоже в больнице особо с именем не заморачиваться не стали, записали как есть — Соня Сакурова.

— Я тащусь, люди совсем с ума посходили, уже детям имена японской техники дают. Слава Богу «SONY», а не «SANYO». В общем ладно, Жень давай, найди время и поговори с ней, а то боюсь в следующий раз она тормоза мне обрежет.

Не сводя глаз с остывающей чашки Виноградов, утвердительно качал головой, одновременно продолжая прибывать в каких-та истошных раздумьях. К вечеру ситуация ничуть не изменилась, Женя совсем не спал, мало ел и за весь день так и не собрался помыться. Вернувшись домой Дина заметила, что Виноградов продолжает хандрить и поинтересовалась, что с ним происходит? Винни как сумел постарался объяснить, что девочка о которой они говорили, его друг, что он переживает за нее и по-хорошему таким ребятам, которые оказались в трудной жизненной ситуации, без дома, без друзей и без семьи, скорее нужно помогать, а не отталкивать, потому что его так учила мама — в прошлом заслуженный педагог и тоже воспитанник одного из таких детских домов-интернатов.

Диана понимающе покачала головой.

— Ну конечно, мы в ответе за тех, кого приручили. Женя, ты че опупел! Ты мою симпатию к тебе за слабость-то не принимай. Чем ты там ей собрался помогать, хочешь жить ее к нам позовем? Выделю вам роскошный диван.

— Можно, например, попытаться разыскать ее родителей.

— Ну что ж, дело хорошее, вперед! С сетями по городу будешь ходить?

Виноградов снова ушел в астрал, а по прибытию, озвучил свои идеи. Дина же к этому времени успела поговорить по телефону и сварить кофе.

— Если в 1984 году, Владивосток город для иностранцев закрытый, то людей способных привести из Японии электронику в формате цифрового пианино было не так уж и много, так, что найти ее родителей, дело вполне реальное.

Дине не нравились Виноградарские сантименты плавно перестроившееся в инициативу. Вместе с тем, сам Женя замкнулся, стал пропадать на работе дольше обычного и еще у него появились деньги, именно деньги, а не те гроши, которые доселе он называл зарплатой. Дину сложно было, чем-то удивить особенно в плане цацек, их у нее скопилось в избытке, но в один из дней Женя преподнес выполненный на заказ, граненый кулон очень тонкой работы из платины формой напоминающий толи сердце, толи нечто V-образное из мира моторов, с гравировкой, камушками и прочем. На вопрос «откуда?» Виноградов сперва отшутился байкой про свои дворянские корни и заграничную бабушку, завещавшую ему на обеды восемь тысяч евро, а после и вовсе заявил, что украшение это ни какое, ни особенное, а так интересная безделушка, изготовленная из обычного серебра.

Часть 2

«Американец»

Денис Палкин в миру Дэн с детства был большим поклонником всего Американского и всего военного за что и получил прозвище «Американец». Став постарше, Ден не только не отказался от прилепившегося лайфстайл, но и всячески старался его культивировать.

За образец Галкин взял персонажа популярной видеоигры «Уличный боец» в оригинале «Street Fighter». Майор Гайл или Американец — Атлетически сложенный блондин с голубыми глазами. Американскому солдату из компьютерного файтинга, Галкин подражал буквально во всем: Прическа а-ля «Шварц», мясистая шея с парой металлических жетонов на цепочке, плече украшала татуировка в виде флага Соединенных Штатов Америки. Точенный железом торс облегала майка зеленого цвета, заправленная в камуфляжные штаны грубого покроя, а на ногах красовались небрежно шнурованные высокие ботинки натовского образца. В руке «Американец» без конца мотылял ключи от пятилитрового купе «Форда Мустанг». Вычурная внешность давал массу преимуществ. По мнению Галкина, запоминающийся образ бесстрашного бойца-Американца, не только смотрелся прикольно и круто в глазах мальчишек и девчонок, но и пугал врагов.

Шаг второй — переезд из трешки на «Океанском проспекте» в кооперативную новостройку, но уже на проспекте «Космическом», с приятным глазу чистым интерьером, видом на сопки и рассрочкой лет на пять. Практической пользы в этом не было, просто странный Винни не мог продолжать жить приживалкой у Соколовой. Дина долго этому сопротивлялась, но в итоге сдалась. Она упаковала свою косую кошку, любимую кофе машину, кое-что из вещей, закрыла квартиру и уехала. Рассчитывая выдержать максимум неделю. Соколова взяла с собой лишь самое необходимое, но вот уже выпал снег и не за горами был последний день осени, но ничего не менялось.

Однажды Дина попросила Женю помочь. Необходимо было съездить с ней в ее старую квартиру, где на балконе хранилась зимняя резина, забрав колеса, отвезти их на шиномонтажку и «переобуть» автомобиль. Так и поступили.

У мастерской стоял, возможно единственный в городе американский военный джип — «Хаммер». Виноградов часто видел этого украшенного светом и хромом монстра, когда еще работал охранником на авторынке, а вот Соколова была хорошо знакома с хозяином машины, он же управляющий автосервиса и магазина при нем. Впрочем, не далее как год назад, никаких «Хаммеров» и сервисов в помине не было, а Американец ходил себе обычным спекулянтом автомобильных запчастей, однако запросы росли и денег хотелось много. В то время еще мало кто понимал, что такое автомобиль-конструктор. Машины приходили из Японии в разобранном состоянии под видом все тех же автозапчастей. Здесь их собирали и перепродавали по относительно умеренной стоимости. В такой хитроумной схеме нагибания закона, полностью исключались какие-либо пошлины, значительно снижались расходы на транспорт и не только. Подобным доходным видом предпринимательства могли похвастаться лишь немногие, малоизвестные конторы с солидным бюджетом и мощной технической базой. К одной из таких фирм и постарался примазаться Американец, где уже работала юрисконсультом Соколова. Благодаря наглости и харизме, талантливого юношу заметили и приблизили. Ушлый и контактный Галкин, оказался очень полезен, используя давно наработанные связи он быстро добился расположения начальства. Кроме бабла и самолюбования в списке увлечений Галкина, особым пунктом стоял спортивный интерес к симпатичным, фигуристым барышням. Не привыкшему к отказам Американцу, холодная, самодостаточная, близкая и одновременно недосягаемая Соколова была как кость в горле. Ухаживания игнорировались, к персоне богато упакованного красивого парня с раскаченным туловищем ведьма интереса не проявляла, что естественно жутко раздражало и задевало Дениса.

Пока Дина отлучалась договариваться насчет шиномоножа, Женя нашел себе занятие. Он отправился на противоположную сторону дороги к зданию бывшего «Дома пионеров». Левая половина коробки так и осталась муниципальной, там в тот день проводилась благотворительна выставка — ярмарка. (Школьники своими руками делали поделки, рисовали картины и предлагали гостям угощения). Вход был платный, однако чисто символический. Правую часть дворца с европейскими ремонтами и стеклянным фасадом взял в долгосрочную аренду ООО «Прадо» — клуб, казино и ресторан.

— Кто это с тобой? — Спросил Галкин, наблюдая в компании Соколовой как ее спутник аккуратно ступает по шоссе, и позеленев, ухмыльнувшись добавил — Бойфренд, что ли?

В принципе, Дине ничто не мешало смело объявить на весь мир, кто этот молодой человек и какое место он занимает в ее жизни, однако настроение Американца менялось так быстро, (Галкин смотрел на Виноградова волоком. Зависть и злоба распирали его изнутри, он даже и не скрывал темного желания, из пакости причинить вред всему, чем могла дорожить Диана), что Соколова в целях безопасности Виноградовкой «балды», решила пока не торопиться.

— Много будешь знать, плохо будешь спать.

— Зато смотрю ты хорошо спишь. Че-то он мне не нравится. Может ему вломить?

Наслышанная о нестабильной кукушке Галкина, Соколова отнюдь не подумала, что угроза Америкоса шутка или бравада. Каждый день наблюдая Америку с новой мадам, девушка ошибочно поспешила предположить, что он давно забыл о ней и в общем успокоился.

Соколова равнодушно пожала плечами.

— Ну-у, попробуй.

Полный отказ от участия в решении судьбы своего пассажира немного озадачил Американца, хотя, если подумать стерва, у которой вместо сердца кусок сухого льда и прежде плевать хотела на всех.

— Куда это он побежал?

— В ресторан марципанов на золоте пожрать пошел, может телку снять, понятия не имею.

В этот момент Виноградов как раз нагнулся подобрать рассыпанную по тротуару мелочь, из-за пояса торчала черная пистолетная рукоятка. Дина не переставала удивлять Американца своим хладнокровием.

— Серьезно, кто это? — Не унимался Галкин.

— А че так не понятно? — Соколову уже начала порядком доставать назойливая и беспардонная Американская манера лезть не в свои дела. — Принц! — Хотелось еще по-Шекспировски облагородить прилагательным «Датский», но передумала на — «Питерский» — так, для красного словца.

Американец завис над толкованием послания. «Принц из Питера?» Вообще на слуху вертелось имя одного авторитета по кличке «Принц». Как знать, может это он и есть? Продолжать допрос смысла не было, видимо личного здесь меньше, чем казалось, а совать нас в темы намазанные фирмой — чревато, за любознательность, чуваки из службы безопасности могут и клюв подрезать. В конце концов, вполне возможно, что одна из Петербуржских бригад заинтересовалась и на взаимовыгодных условиях решила добавить пару прописанных Соколовой серых схем в свой бизнес план.

Уже в машине на полпути к дому, Дина не поленилась узнать, зачем Виноградову оружие. Женя тяжело вздохнул и снова заставил себя включить и без того не богатую фантазию, чтобы солгав, в очередной раз успокоить Дину.

— Это не оружие. — Виноградов сделал вид, что даже немного обиделся. — Это от деда память такая осталась, с фронтовой историей между прочем. — Осторожно, не дыша, наследник вынул из штанов заветный реликт бережно обтер его, затем аккуратно запеленал в платочек и убрал за пазуху. — Хотел по случаю «Дворцу пионеров» экспонат в красный уголок на сохранение передать, но отвлекся на буржуйские соблазны там всякие, да так и не смог.

— А, ну точно мля! Ты у нас особа, приближенная к императору, любимец школьниц и гуманист. Бабка из Парижа, значит восемь тыщ евро на обеды оставила, а дед — партизанский пахан был походу, фамильную «волыну» с глушителем пионерам отписал. Милый, ты почему мне врать стал, да еще так неумно и беззастенчиво?

Поняв, что придуманная легенда никуда не годится, Виноградову пришлось сознаться в происхождении ствола и тайнике из автомобильных шин, устроенным на балконе квартиры №88 на «Океанском проспекте». Что бы не пугать Дину еще больше, в откровениях Виноградова фигурировал только «ТТ», про гранату Женя благоразумно умолчал, ее он поместил в специально изготовленный футляр из журнала «Техника молодежи» заранее, и спрятал под сидение переднего пассажира.

Глава 11

«Снежная королева»

Проводив Лапищева, как и полагается с почестями на пенсию, сержант Мезенцев получил новые нашивки и занял место старшего в группе, а рядовой Виноградов переквалифицировался в шаферы. Ни повышение конечно, но тоже приятно, все-таки вручение ответственной должности всегда означает доверие, оклад и стабильность.

Новое назначение очень нравилась Жене, потому что оно новое. Просто болтаться тюфяком на заднем диване уже было не интересно, хотелось серьезной работы, ну и разумеется прибавка к заработной плате, довольствия там всякие, подарки на Новый год.

Спустя пару недель, когда эйфория от счастья быть пилотом батальона ДПС стала потихоньку стихать, наружу начала вылезать неприятная изнанка. Женя конечно знал о возможных трудностях с автомобилем, все-таки драндулет не новый, но чем сильнее он притирался к машине, тем пуще «шестерка» показывала характер. Большинство электрических приборов жили своей жизнью. К двигателю и ходовой нарекания возникали, но их было меньше, (дай Бог здоровье слесарям из служебного гаража) зато кузов иначе как дырявым корытом и не назовешь, только в период с ноября по декабрь каждый из членов экипажа успел переболеть и простудой, и гриппом. И вот однажды в морозный полдень, после очередного отказа техники Винни набрался храбрости и отправился с Мезенцевым к командиру с целым списком ходатайств и апелляций. Нашли его в приемной у начальника управления. Лопатин сидел на стуле тиши воды ниже травы, не похожий на себя.

Виноградов просунул голову в дверной проем и шепотом позвал шефа.

— Ефим Борисович, на две минуты.

— По поводу?

— По поводу «шестерки».

— Говори, какие проблемы.

— Их много. Машина глохнет, сыпется на ходу. Требуется ремонт лонжеронов, арок, гнилой пол через который улицу видно, дырки от пуль в крыше, из-за слабой печки мороз в салоне такой, что сосули из носу торчать, ну и по мелочам: вместо полов картонки, вместо ремней колготки, уплотнители на стеклах и дверях развалились и все такое.

Лопатин отвернул нос.

— Все вопросы по ремонту к механикам в гараж.

Тон и чин не напугал Мезенцева, видимо за год боли и унижений, натерпевшись и настрадавшись сержанту захотелось наконец высказаться на всю катушку. Отодвинув Виноградова в сторону, сержант стал выливать возмущения бесцеремонно и в полный голос.

— Да как же на таком ведре служебный долг выполнять, как преступников ловить? Запчастей на «шестерку» нету давным-давно…. Готовы уже на свои деньги покупать, а негде! Мы больше ремонтируемся, чем ездим…! Сколько можно. Создайте условия в конце-то концов!

Капитан осторожно покосился на дверь кабинета, где в это время заседала вся милицейская верхушка и в пол голоса повторил сказанное прежде.

— «Шестерку» к механикам на ремонт, а я уже с ними там поговорю.

Заявившись ни свет, ни заря на работу, Женя первым дело поскакал в ремонтную мастерскую. У бокса он увидел свою ненаглядную «шестерку», которую даже никто и не пытался отремонтировать. Машина стояла на том же месте, где вчера ее поставил буксир, даже трос остался висеть на бампере, лишь распахнутые двери и капот говорили о том, что к ней вообще прикасались. Виноградов аж расстроился, но на помощь пришел дядя Вася. Дядя Вася был «динозавром» ремонтной бригады при управлении ГАИ УМВД. Здоровый с огромным пузом, седой, не всегда опрятно одет, зато всегда в настроении и всегда под «газком». Сам себя он величал аккумуляторщиком, а вот коллеги признавали в нем настоящего мастера и умелого механика «старой школы» и порой совсем не брезговали перенять кое-какие азы и советы. Русские машины любили Василича, поэтому начальство почти всегда закрывало глаза на мелкие вольности пенсионера. Заметив переваливающийся силуэт, Виноградов хотел от досады заорать. «Дядя Вась как же так, что же вы маю машину бросили?» А тот будто мысли прочитал.

— А зачем тебе эта машина? Теперь у тебя другая машина.

Трясущимися руками «Динозавр-Вася» отомкнул замки и впустил гостя в бокс.

В шутку или нет, дядя Вася предложил на выбор два варианта:

Первая — ГАЗ-21 «Волга» 1959 года выпуска, по словам бывалого слесаря в состоянии — «конь не валялся». (Раритет должен был когда-то украсить собой постамент прямо перед входом в управление к юбилею Приморской Госавтоинспекции, но постамент так и не построили, а о «Волге» забыли).

Вторая — абсолютно новая, еще в пленке «Лада» десятой модели, цвет «Снежная королева». Виноградов тут же оценил отчебученную дядь Васей остроту и с улыбкой до ушей прыгнул за руль «десятки».

Теперь счастье его было абсолютным, даже Мезенцев немного завидовал напарнику. Шутка ли — новая, еще не «засвеченная» модель «Лады» в столице Приморья, все обращали внимания, когда «десятка» неслась по городу.

Конечно минусы отечественной легковушки никуда не делись, тут скрипучий и шумный салон и низкий уровень комфорта, да и мотор, мощностью всего в 72 лошадиные силы все же не являлся достаточным, чтобы чувствовать себя королем дороги, впрочем, это легко компенсировалось сиренами и надписью Дорожно-патрульная служба во весь борт.

На следующий день, вместо времени положенного на прием пищи Виноградов решил не слоняться по пельменным или по примеру Мезенцева есть дома, а отобедать где-нибудь в районе авторынка, заодно можно попроведовать друзей. На самом же деле Винни просто не терпелось похвастаться. На месте удалось застать только Безопасного, Большой в этот день отгуливал положенный отгул. За изучением Виноградовской обновки ни сразу вспомнили о самом младшем члене клуба «союз четырех» — о маленькой Софье, а когда вспомнили, то Женю ждало неожиданно мрачное известие. Безопасный заявил, что Соня ни где ни будь, а в больнице. На вопрос «Что случилось?» Никита криво улыбнулся и описал проблему в двух словах.

— Да дура. Ну как там в ГАИ, работа кипит?

— Кипит. Россияне понимаешь, японские машины обмывать начинают, не отходя от кассы, только успевай собирать.

Провожать до больницы, Безопасный отказался, так как в паре с Большим был у нее буквально вчера. Взамен предложил подробный план. Хотя час выдался не урочный, пожилая медсестра на вахте «купившись» на милицейский мундир посоветовала подняться на пятый этаж. Тут жутко скрипели полы, а в нос лез неприятный запах формалина и кварца.

Софья находилась в палате совсем одна. Холодный кафельный зал. Вдоль серых стен стояли пять голых кроватей на панцирных сетках, рядом тумбочки, на одной из них нетронутый стакан чая, черствый хлеб и тарелка горошницы. Из-под койки выглядывали пронумерованные белой эмалью дерматиновые тапки и желтый железный таз с жижей из крови, воды и слюны. Шланг от капельницы непрерывно подавал в руку девочки физраствор. Женя подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть тень, сидящую на краю металлических койки. Соня напоминала скелетированный труп, обтянутый тонкой зеленой кожей. Отстраненная и слабая, визит Виноградова ей явно был нужен и важен. Соня пыталась даже улыбаться. Виноградов немного успокоился и улыбнулся тоже.

— Солнце мое. Как получилось, что ты с йогуртов на тормозную жидкость перешла?

— Да че-то захотелось напиться с горя. Душа попросила, типа. — Попробовала отшутиться Соня.

Тихая, еле различимая речь, желтые белки глаз, мутный взгляд в никуда — следствие то ли терапии, то ли тяжелой меланхолии.

— Начинала бы с водки хотя бы?

— В магазин лень было идти.

Женя снова улыбнулся и высыпал на кровать гостинцы. Сок, фрукты, мороженное, кое-что из молочки и толстый автомобильный журнал. Но ни конфеты, ни рассказ о том, как один наглый автомобилист протащил его на капоте сотню метро и остановился только после того как напарник прострелил ему колесо, ни как ни растрогали Соню, да она внимательно слушала, но как-то без эмоций. Тогда он взял ее за руку подвел к окну, чтобы продемонстрировать ей свой новый патрульный таз, однако этого тоже оказалось недостаточно. Соня встретила новую «Ладу» без восторга.

— Ну и что?

— А цвет заешь как называется?

— Как?

— «Снежная королева». — Гордо ответил Женя.

— Это же обычный белый цвет.

Неожиданно прохладная реакция Сакуровой Виноградова даже покоробила.

— Тебя прям ничем не удивишь

— Ты лучше обними меня и посиди со мной маленько. — Попросила Соня, а что бы Женя случайно не вздумал отказаться, улыбаясь добавила. — А то в окно прыгну.

Повторив про себя пословицу «Чем бы дитя не тешилось…» Винни вздохнул, еще раз обвел взглядом гладкие, почти идеальные формы своей «ласточки» и представив тело Сакуровой на мятой крыше «десятки» молча выполнил все, что она просила. Софья опустилась рядом, положив голову Жене на грудь, рука ее со шрамами и трубками заползла под рубашку.

— Я тебя совсем не вижу. Ты с ней переехал, куда?

Женя попробовал сменить тему, но милицейская «восьмерка» в новом кузове Софье интересна была не очень.

— «Жигули» есть «Жигули», — шептала она на ухо — мне кажется она будет сыпаться.

Соня оценила лишь красивое название автомобильной эмали. В подсознании сразу появился образ женщины из льда, которая стоит между ними — холодная и злая — Снежная королева, Женя — заколдованный мальчик Кай, который запутался, а ей нужно его спасти. Соня потянула губы к губам Виноградова, тот уклонился и сказал, что сейчас ему надо идти, а завтра он снова навестит ее. На прощание Женя оставил номер своего пейджера. Оказалось, Сакурова совсем не знает, что это такое. Виноградов показал пластиковую коробочку на цепочке с четырьмя кнопками и большим монохромным экраном.

— Сейчас почти у каждого такой есть. Значит смотри. Звонишь с обычного телефона, вот поэтому номеру, тебе ответит девушка-оператор, ты говоришь — для абонента: 0747 «Евгений», затем диктуешь свое послание: например, «Хочу сегодня напиться, но без тебя не буду». Она набирает твой текст и отправляет мне. Ясно.

Соня кивнула головой и убрала листочек с номером в карман казенного хлопчатобумажного халата.

Глава 12

«Черный август. Дефолт, баксы, крокодил»

Катя умирала от скуки.

Студентка медицинского техникума Катя Суботина пришла в стационар пройти практику и заодно подработать. Живая и светлая, расположена и благодушна к любому общению — Катя терпеть не могла одиночества. В отделение токсикологии она не просилась, по всем показаниям ей больше подходила кафедра акушерства и гинекологии, но там оказалось недостаточно вакантных мест. Обычно в обязанности санитарки входила уборка, подача суден, проветривание комнат, перестилание пастелей, в общем то куда не дотягивалась рука медсестры, а так как больных в наличии имелось — раз два и обчелся, то Катюши только и оставалось, что сидеть часами на этаже покрываясь мхом, кипятить одни и те же шприцы да штудировать на выбор либо зачитанный до дыр сборник романов про любовь, либо практикум по родовспоможению. Шатания по этажам не приветствовалось и поговорить было не с кем, в отделение привозили одних алкашей, да и то ненадолго, поэтому, в день, когда на лечение поступила девочка-сверстник появился интерес и надежда. По началу дружба не клеилась у одной на уме музыка и мода у другой автомобильные моторы, в добавок у последней напрочь отсутствовали любые желания. Все поменялось в тот день, когда к Сони пришел посетитель — юноша в форме дорожной милиции.

Воспитанное сериалами, да умноженное на дефицит человеческой речи, девичье воображение в красках проигрывала возможные варианты отношений…

«Может быть она важный свидетель, а милиционер пришел ее допросить? Нет, нет — с тортами на допрос не ходят. Сестра — непохожа. Для любовницы девочка слишком юна. Хотя почему нет?! Скоро Катя довоображалась до того, что не заметила, как начала диалог в слух сама с собой.

— Вспомни хотя бы литературного Ромео — тот же как-то умудрялся любить Джульетту.

— Там взрослые были против.

— Ну это средневековье, а у нас свобода, гласность, демократия.

— Тогда все сходится: инспектор и полоумная угонщица элитных иномарок.

— Это почему так?

— Ну потому что тихая и знает устройство автомобилей.

— Да-да, точно. Она в шаге от пяти лет расстрела, а он, пользуясь положением покрывает ее».

Катя знала, что шпионить плохо, но ничего не могла с собой поделать, уж очень тоскавалось ей без новостей, секретов и сердечных тайн. За те четверть часа пака Суботина думала да собиралась, юноша успел сделать свои дела и проходя мимо санитарки, которая зачем-то привязывала подушки к ногам, поинтересовался нужно ли, что-либо, конечно имея ввиду чего-нибудь, что могло ускорить выздоровление, та ответила, что у них всего достаточно, вот только из развлечений — окно и старые газеты. Через час молодой человек вернулся и оставил девочкам новый японский магнитофон. Радио ловилось только две станции, да и на тех не затыкались про импичменты, дефолты и кризисы. Катя сходила в столовку и принесла оттуда стопку кассет и дисков. Появился общий интерес и дело пошло. Сони особенно нравились песни «Мумий троль» и «Земфира» а, Катя обожала иностранную попсу. Кстати догадка Суботиной оказалась верна, с той лишь разницей, что любит одна Соня, а мент лишь позволяет себя любить. Катя прониклась откровениями несчастной девушки и решила помочь устроить подруге личную жизнь. Большого опыта общения с ребятами не было, зато в голове имелся один миллион прочитанных книг про любовь и столько же серий мексиканской тягомотины и как считала сама Катюша безупречное чувство стиля. С точки зрения Кати, чтобы найти друга, Сони не хватало лишь немного краски на лицо, красивой одежды и уверенности.

Весь день Мезенцев вел себя странно. Высунув язык на бок и забыв обо всем, Серега скакал как сайгак из обменника в обменник. Первое время Виноградов искренне не понимал, что происходит, а когда спросил оказалось Мезенцев просто хочет купить побольше стремительно дорожающих североамериканской валюты. Жене же командир посоветовал разуть глаза и сделать тоже самое. Виноградов огляделся вокруг и увидел то на чем прежде внимания не заострял. Люди толкались у банков, из магазинов тащили технику, обувь, одежду, мишками сахар, соль, спички, крупу, консервы — это походило на массово помешательство. Причиной, как оказалось стал первый в истории «Новой России», экономический кризис, который с большим запозданием, однако все-таки добрался и до Дальнего востока. Мезенцев забив на работу не уставал носился по городу с пачкой неденоминированных рублей, однако даже имея на кармане круглую сумму разжиться заморской «зеленью» не всегда получалось. В легальных точках ее просто не хватало, в иных же хватало, но почуяв «кровь» спекулянты вместо положенных десяти рублей за штучку ломили двадцать, а то и двадцать пять. Скоро устав от уморительного марафона, где на финише почему-то, всегда и везде первыми местами и не пахло, Винни предложил идею как можно ускорить процесс, просто подождав. И вот, когда к одному из крупных обменных пунктов люди похожие на инкассаторов привезли наличные и отвалили, милиционеры, не толкаясь у закрытого окна обошли обменник с тыла. Винни пинком вышиб дверь и командным голосом обратился к находящимся в помещении женщине и колоритному кавказцу. Дамочка в это время заправляла пачки денег в машинку для счета банкнот, а бородач в кожаной куртке лишь наблюдал, мотая на пальце брелок от ключей.

— Есть острая оперативная необходимость в вашем культурном заведении обменять денежные средства.

Борода заслонил собой машинку и бухгалтера и не моргнув глазом соврал.

— Валюта нет.

— Зачем врать уважаемый, мы ведь не просто так свой хлеб едим. — Этими словами Виноградов явно намекал на чрезвычайную важность визита и исключительную осведомленность. — В жизни ведь всякое бывает. Сегодня вы поможете нам — представителям власти, завтра власть поможем вам.

При этих словах у кавказца загорелись глаза.

— Брату с паспортом помочь надо, договоримса?

Мезенцев криво ухмыльнулся.

— О чем реч, договоримса.

Мохнатой рукой хозяин извлек из барсетки пачку потертых зеленых банкнот и приготовился отслюнявить необходимую сумму.

На радостях Серега, снова отложил все дела и потащил Виноградова в самый крутой коммерческий магазин города, где все от трусов до холодильника продавалась исключительно за валюту, правда и товар, и его качества в этом магазине главным образом отличался от того чем обычные люди пользуются каждый день. Мезенцев сразу побежал в отдел электроники, а Женя стал не торопливо прогуливаться среди стеклянных витрин. Представляя себя в музее, он застывал в изумлении почти у каждого «экспоната», нахватало только табличек с описанием на русском языке, вместо них цена и странное — у.е. Наивный Винни поинтересовался у девушки — продавца отдела «Европейской галантереи», где доллары и почему — у.е. Та брезгливо, задрав нос до потолка пробурчала, что доллары это и есть у.е., то есть условные единицы. Через час напарники встретились на парковке. У Мезенцева в руках был диковинный сотовый телефон и коробка с видеомагнитофоном, а у Виноградова тоже была коробка, но что в ней Женя говорить отказался, дал лишь понять, что это будет подарок.

Вечером, придя домой Женя отдал коробку Дине в ней лежало платье. Соколова улыбаясь спросила.

— Почему платье?

— Хотел увидеть тебя в платье.

Диана надела его и оторваться от зеркала уже не могла.

— Ну и… — Соколова стала многозначительно смотреть в глаза Виноградова как будто тот еще что-то должен.

— Что ну и?

Порой Соколову поражало любопытное сочетание утонченной находчивости и непробиваемой тупости Виноградова.

— Если ты купил платье для себя, чтобы просто посмотреть, тогда уже можно нести его обратно в магазин, а если для меня, то приглашай куда-нибудь.

— Сегодня?

Подумав Винни согласился. Они уже давно никуда ни ходили, к тому же парню неделю как, присвоили звание сержанта, а отметить событие доселе не получалось.

Виноградов напялил свой единственный костюм и сев за «проспекты» стал ломать голову куда сводить Соколову. До сих пор с досугом угадывать вроде бы получалось, поэтому Женя решил ориентироваться исключительно на свои ощущения.

Сильно хотелось жрать, и экскурсия в ресторан сейчас оказалось бы кстати. Взяв такси, Женя повез девушку в первый в городе ресторан Таиландской кухни, где подавали свежее мясо аллигатора, вкусное сливовое вино, а самое главное, реклама обещала цены гораздо ниже чем у конкурентов типа из Франции, тишину и уют.

На входе гостей встречал голубой аквариум с настоящими, живыми акулами и вышибала в рисовой шапке он же швейцар, портье и сомелье. Из всех прелестей Дина заказала обычный рис, сваренный в кокосовом молоке с ананасами и креветками, теплый салат с куриным филе и кешью, и десерт из фруктов, а Винни купился на «крокодила».

— Жаль мало народа — огорченно вздохнула Дина — платье никто не увидит.

Женя почти не улыбался и мало шутил. На секунду Соколовой стало даже немного совестно — мол человек устал, а она его на ночь глядя по ресторанам заставила шляться.

— Че такой серьезный? Тебе же вроде звание дали, зарплата, машина новая, которую ты любишь больше меня. Жизнь в гору идет, радоваться надо.

— Я теперь тебя снова больше люблю.

— У-у, а че так?

Виноградов ни собирался распускать нюни, но раз уж они, какая ни какая семя и Дине интересно в чем причина его апатии, он решился поделиться частью своих переживаний, к тому же после конфузного случая с пистолетом Женя дал слово больше ни чего ни скрывать и не врать.

— Работаешь без году неделю, а начальство уже решило сделать из нас образцово-показательный экипаж. Вот представь, ездил я на старые «шестерки» и не знал ни забот, ни хлопот, и никто меня не трогал, а сейчас как на поводке, постоянно вызывают, дергают по поводу и без.

Дина подняла глаза и улыбнулась.

— И из-за этого ты нам вечер портишь? Я думаю так, если начальство тебе предлагает быть лицом ГАИ, значит вышел лицом. Ты парень не глупый, быть может это шаг к хорошей карьере.

Виноградов почесал бороду и выразительно покачал головой.

— Угу. Как бы этот шаг не обернулся хорошим пинком.

Фразу «хорошим пинком» у Жене удалось передать так эмоционально и ярко, что Соколовой в сердцах согласилась — у тоски Виноградова есть причина.

В прологе Винни начал с того, что, объявив дефолт Серега уговорил его для начала наменять валюты.

— Зачем? — Спросила Дина.

Виноградов выпрямился.

— Как зачем?! Инфляция вообще-то, люди в прок продукты запасают. Если сейчас купить по двенадцать, завтра можно продать по двадцать, а то и по тридцать.

Дина протянула руку и провела ладонью по Жениной щеке. Это всегда действовало на Виноградова гипнотически.

— Вот я и спрашиваю, тебе-то это зачем. Ты, что в спекулянты решил пойти?

Пару секунд, Винни просто растерянно смотрел по сторонам.

— А, че? Сейчас все так делают.

Дина расплылась в снисходительной улыбке, а Женя продолжил повесть, где он и Мезенцев в погоне за летящим в тартарары рынком так глубоко погрузились в процесс, что на три часа в дежурной части их попросту потеряли и в понедельник обоих ждал как минимум выговор.

— Ты своего Мезенцева меньше слушай.

Винни от части согласился, одновременно сделав поправочку на то что Мезенцев как ни крути в группе старший и поэтому полностью игнорировать его невозможно, к тому же он дольше работает.

— Ну вот, он в группе старший, ему и выговор, а тебе так замечание.

— У меня уже было замечание — посетовал Винни — так, что думаю на этот раз наказание будет строже.

Соколова не поверила, что всегда ответственный и усердный Винни на службе валяет дурака. Женя не стал изворачиваться и рассказал, что раз или два катался в больницу в рабочее время. На вопрос Соколовой «зачем?» Женя тоже ответил честно. Дина отдала ключи и в тот же вечер вернулась в свою квартиру на «Океанском проспекте». Виноградов еще около часа сидел в одиночестве ковыряя ножом фальшивого крокодила, ругая свой треклятый язык и прокручивая в голове последние слова Соколовой, где были и укоры, и сожаление, и любовь.

Глава 13

«Шляпа и олень»

Женя вернулся домой абсолютно расклеенным. Откуда это гадкое чувство вины, ведь он не сделал ни чего плохого. Мрачный, Виноградов водил остекленным взглядом по привычному интерьеру и не узнавал свой дом, где свет и почему так холодно и неуютно? Казалось, что тоска никогда не покинет его, казалось, что жизнь закончилась. Женя вывалил в кошачью чашку недоеденного крокодила из тунца и цыпленка, и прихватив пол кружки вина отправился в комнату. Время замерло. Что-то сильно давило в груди и иногда становилось трудно дышать. Вещи до которых дотрагивалась Дина еще хранили ускользающие тепло.

— Так тихо теперь, — шептал про себя Виноградов, лежа в темной комнате на диване, уткнувшись носом в стену — тихо и пусто.

Тем же вечером, словно почувствовав, что стена обвалилась, Соня засыпала Виноградова сообщениями, прочитав одно Женя выключил пейджер, какие признания содержали остальные письма, Виноградов знать не захотел.

Супруга Мезенцева — Марина, зная своего Сергея как профессионального ходока за смертью, в дни второй беременности старалась не отпускать от себя мужа ни на шаг, поэтому, когда раннем воскресным утром Мезенцев собрался прогуляется до видеопроката, не смотря на пасмурную погоду тут же навязалась идти с ним.

Утро выдалось довольно безрадостным, мятое лицо и пиджак. Пока Винни потирал глаза собираясь с мыслями, в голове зрел план как исправлять положение. В дверь позвонили, Виноградов надеясь на чудо открыл, на пороге стоял непосредственно Мезенцев с женой и ребенком. Серега зашел, и как выразился он сам, для того, чтобы сочинить «откаряку» на понедельник, то есть общую версию событий в которой они не болтались весь день по городу черт знает где, а добросовестно выполняли служебные обязанности и фокус с исчезновением, не более чем досадное недоразумение. Пока мужчины заседали на кухне, Марину с сыном, дабы не мешала, удалили в зал смотреть мультфильмы, скромная и кроткая Марина без разговоров подчинилась. Спровадив жену, Мезенцев вывалил из сумы несколько банок холодного китайского пива и тут же осушил одну из них. Вообще Сергей не выглядел каким-то расстроенным, а скорее наоборот с шутками и прибаутками фантазировал о грядущем порке, как о рутинной процедуре, как о пустяковине. По его мнению, даже в самом аховом случаи, ну пропесочат, ну погрозят пальцем для порядка и не более. «Если про нас вообще завтра вспомнят. Да и кому мы нах… нужны?! — любил повторять он».

Весь монолог Виноградов лишь иногда кивал головой, мыслями он прибывал совсем в другом месте. Толчок в плечо, команда «рота подъем» и лошадиный ржач все же заставили Винни сосредоточиться на бредовой версии Мезенцева, где некие загадочные радиоволны от его нового телефона, создавали помехи для штатной радиостанции. Впрочем, залихватская легенда не потребуется. В понедельник Мезенцев сам попросит уволить его по собственному желанию. Спасет Сергея жена. Она придет в управление с трехлетним ребенком на руках и медицинской справкой подтверждающая ее беременность, девушку пожалеют и заменят увольнение на перевод. С того самого дня и весь будущий год Сереге придется сидеть под дверями Госавтоинспекции, проверяя пропуска.

Спустя час Марина с мужем и маленьким Сашей покинули квартиру Виноградова и отправились гулять в парк, рассуждая о впечатлениях. Марине очень запомнились фотографии на столе в комнате Виноградова.

— У Жени очень красивая девушка.

— Красивая, — вздохнул Мезенцев — красивая, поэтому и стерва. Слава богу ты у меня не стерва.

Марина давно привыкла к плоским шуточкам мужа и внимания на них не обращала.

— А ты, что ее видел?

— Видел конечно…

Женя мало рассказывал с кем, он живет, и описывая невесту Виноградова, Мезенцев скорее описал ее значение в жизни самого Виноградова, оставив непосредственно от Соколовой упоминание о хорошей фигуре, дорогой машине и феминистических замашках. В основной же части, помимо прочего, Сергей назвал напарника лоховатым оленем. Оленем потому что раскололся и слил любовницу, а, что означало прилагательное лоховатый — Марина сама догадалась, слушая каждый день матерные частушки Сергея с пометкой «читать между строк».

— Да, о такой девушке можно только мечтать, Красавица, молодая, сама зарабатывает чего еще парню надо?

— Ему б в комплект к ней мозгов бы. — Добавил Мезенцев, и повел семью в кафе-мороженное.

В судный день, Лопатин еще до развода подошел, взял Виноградова за локоть и ничего не объясняя повел на второй этаж, прямиком, что называется в номера. Золотая табличка на дубовой двери гласила: «Заместитель начальника управления Госавтоинспекции УМВД России по Приморскому краю. Каримов Руслан Артурович» ноги подкосились, и Винни принялся прикидывать последствия. Ни в какой иной ситуации Виноградов ни стал бы терпеть унижения, даже от большого человека, но сейчас он согласен был даже на зуботычины и побиение камнями, только не увольнение, а конкретно изгнание, ибо изгнание в его случаи будет ровно предательству. Лопатину прозвучала команда «свободен» и тот вышел вон. Так близко, почти нос к носу Женя видел полковника в первый раз, однако что-то в нем казалось знакомым. Каримов медленно перелистывал личное дело, скалился и как волк смотрел исподлобья.

— Виноградов. Тут написано, что ты срочную службу проходил в Чеченской республике. Отмечен орденом мужества, ветеран значит?

— С 96-го уже дослуживал в под Петербургом.

Полковник ухмыльнулся.

— Но я не об этом сейчас. — Каримов встал и начал ходить вокруг кресла небрежно потряхивая папочкой. — Как тебе у нас работается?

— Робота нравиться.

Реплику сержанта полковник явно пропустил мимо ушей.

— Почему пост бросил, а солдат? Может ты уже устал и твое место в буфете?

Виноградов не знал, куда деваться и, что говорить. В отчаянье он начал мямлить, что-то про сотовый телефон, слава богу Каримов не разобрал.

— У своих товарищей и всего коллектива хочу попросить прощения за то, что подвел, даю слово, такого не повториться, вину признаю и готов понести любое дисциплинарное наказание.

Полковник плюхнулся в кресло.

— Виноградов тебе в характеристику, что написать — шляпа или дурак, или дурак в шляпе. Выбирай? Ты хоть весь медалями обвешайся. Ты знаешь какой у нас отбор, проще в космос улететь, а ведь за тебя серьезные люди просили, не стыдно тебе, а Жень?

Повисла пауза, а потом Каримов продолжил.

— Учитывая военные заслуги, отсутствие опыта и то что в группе ты вторым номером шел — строгий выговор и лишение премии соответственно, а сейчас иди домой, отдыхай, как понадобишься тебе позвонят и вызовут.

Каримов одел очки и отвернулся к монитору компьютера.

Вечером, в тот момент, когда Винни вовсю размышлял о хрупкости счастья ему позвонили и вызвали. Явившись, Виноградов обнаружил у ворот Госавтоинспекции, свою одиноко стоящую «десятку», с ментом внутри. Заметив бодро шагающего сержанта, милиционер вылез. Им оказался длинноногий, лощенный юноша с погонами целого капитана. Не отслужив в армии ни дня, Егор с необычной фамилией, состоящей всего из двух букв «Ка» смотрел на Виноградова как на салагу, хотя сам едва ли успел окончить высшую школу милиции. В общении, Ка все время пыжился занять позицию старшего, для этого обязательно нужно было говорить недоученным языком протокола, силясь делать писклявый голос ниже, в речи то и дело использовать командные ноты, а с лицом вытворять нечто невообразимое, выглядело это конечно весьма комично.

— Капитан Егор Ка. — Отрекомендовал себя Ка.

Сделав тоже самое, Виноградов застыл в терпеливом ожидании. Ка деловито пролистал блокнот с какими-то номерами и жестом дал понять, что пришла пора садиться за руль.

— Ну поехали, смотреть, где вы их видели?

Физиономия Виноградов от удивления вытянулась.

— Кого смотреть?

— Ну как кого? Твой напарник, — длинный зажмурившись стал щелкать пальцами — этот Мезенцев, который типа уволился, сообщил, что ты располагаешь информацией о преступной группе находящийся в оперативной разработке.

— Какой еще группе?

— Да все той-же, «Призрак».

Я-то здесь причем? — Рассуждал про себя Виноградов. — Ну Серега ты фантазер конечно, натрепал в агонии белиберды с три короба, надеялся, что так не уволят? Наивный чукотский парень, незаменимых людей нет Серега, есть люди незаметные. Походу дела у приморских пинкертонов совсем дела идут не в гору, раз уже за такую жидкую соломинку готовы цепляться. Идиоты, полгода балду пинали, а сейчас решили активизироваться, наверное, какую-нибудь комиссию и Москвы ждут. Эх Сергей, Сергей… Ну теперь деваться некуда, будем импровизировать.

Виноградов не стал, чего-то выдумывать и просто доставил капитана прямиком к ресторану «Прадо». Логика сержанта была такой: вечером у клубов всегда многолюдно и всегда много машин, вот и пускай наш активист потеет в засаде, а пока суд да дело, сам Виноградов рассчитывал немного поспать. Атмосфера на пяточке у дверей клуба точь-в-точь как представлял себе Виноградов. Красивые неоновые огни, сабвуфер — все как полагается. Тусовка была в самом разгаре. Ревели моторы навороченных тачек, мальчики и девочки курили, пили прямо из бутылок, о чем-то громко спорили и матерились. Егор Ка явно понимал куда и зачем отправляется, он взял с собой провианта на всю ночь, термос и даже бинокль.

— Приехали?

Виноградов кивнул головой, а затем зевая и поглаживая макушку стал сочинять байку о том, как он однажды ходил в этот клуб и наблюдал подозрительных типов на подозрительных машинах. В конце, Винни, дабы не отвлекаться на неудобные вопросы поспешил сменить тему, и как бы между прочем поинтересовался, правда ли, что банда, которую они тут караулят грабит исключительно богачей? На что капитан, не отрываясь от бинокля охотно пояснил, что на этот счет однозначного мнения не существует, а заявлений от обычных граждан за последнюю неделю даже прибавилось, и поведал между делом о паре наиболее любопытных эпизодов, где люди, ехавшие из далека за автомобилями, расставались с деньгами еще на подъезде к приморской столице.

Шла шестнадцатая минута наружки. Народ то и дело шлялся из клуба в клуб. Скоро вооруженный глаз капитана зацепился за команду из четырех человек, от прочей шпаны их отличало чрезвычайно трезвое поведение и солидный внешний вид, последней из дверей «Прадо» выходила стройная, элегантная шатенка с кожаным портфелем в руке. Женя узнал ее — это была Соколова.

— Ух-ты! Это уже серьезные ребята, и девочка такая вся из себя. — У Егорки аж линзы в бинокле запотел. — Интересно сколько стоит такую сводить поужинать?

— Денег не хватит. — Ухмыльнулся Виноградов. — Посмотри на нее, на кой хрен ей с тобой ужинать?

Откровенно хамская реплика сержанта задела самолюбие капитана до печеночных колик.

— Ага! А с тобой бы думаешь пошла, да? Сержант, во все времена, леди предпочитали офицеров, а не на солдатню.

Виноградов закрыл глаза — дурак ты Егор Ка и не лечишься.

Глава 14

«БМВ — Боевая Машина Виноградова»

Под утро Женю разбудило мычание и толчки в плечо. Ка одной рукой пихал Виноградова, второй шарил под креслом приговаривая «куда я тебя кинул».

— Грей мотор сержант, похоже пошла массовка.

Женя взглянул в сторону, куда тыкнул пальцем капитан. Там на площади в сотни метрах молодежь валяла дурака. На своих «супер-пуперкарах», выпендриваясь друг перед другом они шлифовали колесами асфальт, крутили пятаки, и тому подобные финты. Собственно, тут ежу было понятно, что это никакие ни разбойники. Да машины вылизанные и обвешанные всякими там наворотами с намеком на запредельную мощность, но все же не такие, которые принято воспринимать серьезно. Очевидно, что Егор здорово устал, напряжение, холодная ночь и многочасовая статика с непривычки вымотали его до полосатых чертей, поэтому, что бы не было мучительно больно за бестолково потраченные сутки, срочно нужно было прижучить хоть кого-нибудь. Чем пуще хулиганы отжигали, тем злее становился капитан. Ни найдя ничего на полу, Егор пихнул руку в бардачок, щелкнул тумблер, и в эту же секунду елка под которой скрывалась «десятка» засверкал как новогодняя, а вой сирены сбил с кустов весь иней. Только капитан успел сказать: «А», как обе тачки сорвались с места и понеслись прочь. Ка распорядился немедленно организовать погоню.

Виноградов искренни не понимал, чем думает Ка, но возражать не спешил, ибо давным-давно чесались руки испытать машину и собственные силы в настоящих гонках. Получив мандат, он на всех парах поперся на перерез, прямо по газонам и бордюрам, однако поминая события минувшего утра важные правила Винни все же старался не нарушать. Для начала полагалось сообщить на все посты — сделано. Между тем «десятка» уже успела разогнаться до восьмидесяти километров в час. Пригрозив лишением прав, Виноградов дал нарушителям команду немедленно остановиться. Номер первый, стал притормаживать в след за ним и второй. Все как обычно обгадил Ка. Он отобрал у сержанта «матюгальник», назвал свою фамилию, чин и сообщил, что прав им не видать, как своих ушей и после того как он до них доберется сгноит всех на зоне. Реакция оказалась ожидаемой, номер первый резко перестроился в средний ряд и начал стремительно удирать, второй сделал тоже самое. Винни надавил на газ до упора. Стрелка спидометра отклонилась на сто, сто пять, сто десять, но разрыв между оппонентами ни каким образом не уменьшался, на руку хулиганам играли бодрые японские моторы и пустые улицы. Ка продолжал биться в истерике и верещать в заплеванный микрофон. Перекресток, еще один. Не желая отставать, Женя старался выжимать из своей машинюшки все до предела. Пластмассовые колпаки, оторвались и улетели сразу, на первом же повороте, а один из них даже угодил в окно дома разбив его. Аксессуар конечно было жалко, но погоня есть погоня, ничего не поделаешь, тут не до церемоний ведь оперативный транспорт — это не прогулочный фаэтон. Дальше больше. Выяснилось, что агрегат под названием коробка передач, норовила выбить эти самые передачи на каждом вираже и колдобине. Настоящие беды начались, когда вся компания выкатилась на проспект. Как только «десятка» раскрутился до максимальных оборотов, тут наружу полезли косяки, которые для Виноградова оказались настоящим ударом. Скрежет металла, жуткие стуки, хрусты, вой из-под капота, и все это одновременно — настоящий кошмар автолюбителя. Можно себе представить какое разочарование испытывал Виноградов, поняв, что в режиме жесткой эксплуатации его новая «Лада» не многим лучше его старого допотопного советского Жигуля, а может и хуже. Если импортные коляски летели по дорогам легким перышком, без труда объезжая ямы и канавы, то дубовое управление «десятки» не всегда давало возможность проделать тот же самый маневр чисто. В конце концов кусок асфальта ударился о стальное днище и пробил картер как обыкновенную фанеру. Моторное масло рекой потекло из милицейского корыта оставляя за собой жирный, бурый след. Двигатель заклинило почти мгновенно, «десятка» встала как вкопанная, хулиганы благополучно скрылись, а Виноградову открылась досадная правда, о том, что даже железо, отобранное какими-то умниками для отечественных двигателей никуда не годиться.

Была возможность уйти домой еще час назад, но домой идти совсем не хотелось. Женя молча стоял перед смотровой ямой и терпеливо наблюдал как дядя Вася ползает по его ласточке будто таракан, перебирая, обнюхивая и пробуя на зуб каждый болтик и шпильку.

— Дядь Вася, мож помочь чем?

— Чем ты мне тут поможешь? — Бурчал себе под нос аккумуляторщик. — Я сам ни хрена не понял…

Дальше следовала непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений, общий смысл, которых можно было уместить в одной крылатой фразе доктора Совы из сказки Толстого «Приключения Буратино», а именно «пациент скорее мертв, чем жив». От тоски в Виноградове проснулся лирик: он представлял себя не в гараже у испачканного грязью седана с разбитым мотором, а на похоронах юной девушки в прекрасном, белоснежном платье. Электронное письмо от Соколовской быстро вернуло Виноградова к жизни. И пусть в сообщении упоминалось желание встретиться лишь для того, чтобы взять кое-что из своих старых вещей и только. Для Жени повод значение не имел. Не попрощавшись он поспешил домой. Вопрос, что говорить и делать при встрече не посетил головы Виноградова совсем. Непросто объяснить, но почему-то была твердая уверенность, что ни нужны Соколовой никакие старые вещи.

Сердце не обмануло. И вот, как ни в чем ни бывало, один и второй уже сидели за столом, завтракали Винипуховскими фирменными рожками с мясом, доставая их вилками прямо из утятницы и наперебой рассказывали друг другу подборку свежих новостей за последние двое суток. Подозрения и сомнения, все осталось за порогом тайской тошниловки, и уж точно никто не собирался портить это необыкновенное утро бестолковыми спорами. С Жени лишь взяли обещание, что тот сдержит слово и Дина впредь не услышит о его чудаковатой подруге.

— Да у нас тут прям Чикаго. — Изумлялась Соколова, когда Виноградов поведал ей из-за чего краевая милиция стоит на ушах. — Хоть за руль не садись, обчистят и голову открутят. Кстати интересно каким образом этой гопоте на колесах известно кого грабить, когда, куда, как я поняла люди, явно работают не на удачу, но на результат.

Виноградов смотрел в глаза, и загадочно ухмыляясь кивал головой. Это значило то, что своим рассуждением Соколова угодила прямо в точку. Игра в детективный пинг-понг оказалась весьма занятной, и Дина выдвинула свое предположение, где между эпизодами обязательно должна быть какая-нибудь связь.

— Нет связи, — вытягиваясь и зевая возразил Винни — кроме носимой суммы ничего общего, ни региона, ни города. Пол и возраст при покушениях также в расчес не принимались.

— Значит на самом рынке есть кто-то шустрый, кто сливает клиентов с потрохами и всем остальным.

— Ну, знаешь в опер-части тоже не дураки сидят.

— Судя по-твоему недоделанному Ку, сидят, воздух коптят и в ус не дуют.

Женя сказал, что УВД — это не только Егор Ка, а Дина, сложив руки на груди, так и быть, согласилась помочь Виноградову выследить опасную преступную группу.

— …. Орден получишь.

— Ага. Сутулова, пятой степени. — Тяжело вздохнул Винни. — У нас инициатива наказуема.

— А мы как в американском кино про героев.

— Ну, о чем ты говоришь, какие из нас с тобой охотники за головами? Ты не Ватсон, а я далеко не Шерлок, в добавок еще теперь и пешком пешеход.

— Это — да. Машина, если ее нет, как ты теперь работать будешь? Или у вас там, тем, у кого — нет, велосипед выдают или проездной на автобус?

Женя улыбнулась.

— Пересадят в другой экипаж, а нет, так ждать.

— Долго ждать?

Виноградов снова вздохнул.

— Да кто его знает. С запчастями для «десяток» у нас в приморье, что, а? — напряженка! Модель новая, если только заказывать с завода, а он в Тольятти, когда их привезут, и привезут ли? Есть мнение, что ГАИшное начальство вообще не захочет укомплектовывать свой парк таким автохламом.

— Подберите похожие запчасти.

— Российские автомобильные запчасти ни на что ни похожи.

День только начинался и солнце за окном светило удивительно ярко. К столу из восхитительного настроения здорово подошла бы чашка какао и вафелька, но их не было. Впервые за многие лета Винни твердо знал, что ждет его «завтра». Не будет больше разлук, дефолтов, а будет любовь и счастье, венчание, может быть дети, пенсия, артрит с поносом и даже смерть в один день. Впереди своя, новая, взрослая и долгая жизнь.

Виноградов включил пейджер, тот просто ломился от Сониных сообщений, стиль которых мог оценить только сам Виноградов, да детский психотерапевт. Там было все — от уговоров до угроз. Начитавшись, Женя собрался, сел в маршрутное такси и поехать на «Зеленый угол». Треть дороги он репетировал разговор к Сони. Например, при обращении разумно было бы аккуратно подбирать слова, тщательно обдумывая сказанное, ведь неосторожно выбранная реплика могла быть неверно истолкована, человек не поймет и обидеться. А впереди «завтра», любовь, гробы, доски, все-таки в новую жизнь положено отправляться без хвостов, врагов, грехов, с чистым сердцем. Закончив, Виноградов вновь принялся скулить о судьбе незадачливой «Лады». Женя понимал, пока будет раскручиваться машина бюрократическая, своей машины ему не видать, возможно еще полгода. От таких делов Виноградову сделалось дурно, теперь даже нездоровая идея Соколовой об употреблении в ремонт альтернативных запасных частей казалось не абсурдом, а творческим подходом. Весь оставшийся путь Винни всерьез отшлифовывал в голове варианты каким образом импортные детали помогут ему прокачать «десятку» до состояния несокрушимой боевой единицы со стремительностью итальянского Ламбо, и мощью советского локомотива.

В тот день у Сони было много интересной работы. Природа слышать и понимать механизмы, их устройство и болезни заставляло ее, не отвлекаясь на холодный бокс, отдых и прием пищи, часами капаться в моторах. Необычная для девочки-подростка страсть могла уступить лишь желанию, поэтому, когда Женя пришел к ней, Соня бросила все дела и приготовилась целиком погрузиться в проблемы Виноградова. Разуметься Женя уже забыл о цели визита и живо принялся интересоваться нюансами японских агрегатов и местными «Кулибиными», которые смогли бы ему помочь. По наивности Соня старалась давать ответы на совесть и максимально доходчиво, но, когда поняла глубину Виноградовского отчаянье, осторожно взяла Женю за руку.

— Жень… Ничего не выйдет. Отдельные детали, даже если найдутся похожие, подогнать их не получиться, все упрется в доли миллиметров в микроны. Нужны оригинальные маховики, кулаки, косозубые шестерни. На самом деле там много всего. Это как взять сердце лошади и пересадить ослику. Лошадью он не станет, а сдохнуть — сдохнет. Раз уж на то пошло, проще заменить трансмиссию и двигатель целиком.

Идея с новым, силовым агрегатом Жене очень понравилась, его глаза снова загорелись, а руки стали горячили. Пользуясь Сакуровой как каталогом Виноградов стал выбирать себе двигатель помощнее, и тут же примерять его на «Ладу». Агрегат от раллийного «Mitsubishi Lancer Evolution» здорово подходил под задачи, которые должен выполнять флагман гаража дорожной милиции, но более чем скромный моторный отсек «десятки» никоем образом не позволял разместить в нем двухлитровую турбированную шестерку. Со слов Софьи, даже если бы все получилось, и машина Виноградова обзавелась мускулистым движком в целых 280 лошадиных сил, «жигуленок» попросту развалился бы в воздухе при первом же взлете. Через минуту подтянулись Большой и Безопасный, а еще через две, Соню пришла навестить единственная подруга Сакуровой — та самая Катя Суботина, санитар из больницы, где София проходила лечение. Хозяйке гости не мешали, а вот Катя явно не ожидала оказаться в плохо освещенном гараже, в компании трех малознакомых мужчин. К тому же ребята много курили и громко смеялись — это пугало девушку. Софья решила поддержать подругу и всех без исключения мужчин проводила «в сад»,

— Дай тогда ключи от «Крузера». — Попросил Безопасный. — Мы там посидим.

Пока Соня бегала на второй этаж за ключами, Виноградов наблюдал как тяжело смотрит в его сторону Катя.

На площадке, за боксом стоял солидный, длинной почти пять метров Toyota Land Cruiser 100, черного цвета. Лицом джип был абсолютно новым, в салоне стоял приятный аромат дорогих парод пластмасс и свежевыделанной кожи. Компания расселась, некоторые продолжили курить и ржать, а Винни развалившись на диване как король принялся изучать изысканный интерьер и как ребенок лапать всякие кнопочки.

— Хозяева ругаться не будут. — Поинтересовался Виноградов.

— Хозяева на курортах Магаданского края, вернуться нескоро. — Не вынимая папиросы из рта дал справку Большой.

— Если вообще вернуться. — Поправил Безопасный, и обращаясь к Виноградову как к лицу компетентному, попросил поделится новостями. — Слушай Винни, ты не в курсе, че за кипиш такой?

— Ага. — Поддержал Большой. — Сегодня пока тихо, а вчера ментов на рынке, как тараканов в бане.

Собственно, Виноградов и сам толком ничего не знал, поэтому просто пересказал то, что на кануне ему ответил Ка на тот же вопрос.

«Один предприниматель из города «N», решил вложиться в развитие и обновить свой парк такси, укомплектовав его исключительно иномарками японского производства. С этой целью во Владивосток был выслан автовоз на восемь машиномест и экспедитор. Вел тягач опытный шофер, а охранял специально нанятый охранник. Автомобили уже были отгружены, оставалось принять и расплатиться»

Большой хмыкнул.

— Вот дебелы! — Этим «Фи», Большой хотел сказать, что для таких случаев существует безналичный расчет.

— Почему дебилы? Я же говорю — экспедитора сопровождал охранник, вооруженный причем. Представь: покупатель один, продавцов несколько, кому-то удобнее работать через банк, а другим наличные подавай. Ты не переживай, там в итоге все с носом останутся.

«Воскресенье, четыре часа утра, где-то на подъездах к городу Владивосток. Перед отправкой, каждый из членов экспедиции получил от директора детальные наставления. Свои инструкции были и у водителя, главное точно следовать графику и не потеряться. Для перестраховки, километров за сто до точки «Б», грузовик встретят доверенные лица директора из города «N» и проводят. Команда «автовоз» следуя плану остановилась в условленном месте и стала ждать. На стрелку приехала черная «Лада» девятой модели с заветными номерными знаками, она помигала светом фар и автовоз послушно продолжил путь за ней. Ну, а дальше, все как в плохом пиратском боевике. Через пару верст дорога неожиданно кончилась. Водителя оглушили, охранник был ранен в живот из собственного пистолета, а непосредственно экспедитора, на заре заставили отчитаться за состояние принятого автогруза, сделки, и назвать номера щетов на которые следует перевести безналичную часть оплаты»

Большой выдохнул.

— Круто.

Никита.

— Доверенные лица директора… Я бы на месте директора, таким лицам в будущем особо не доверял. Кстати, как они там?

— В изоляторе все. Про разбой разумеется не в курсе. Приехали, никого не нашли, уехали.

Позже девочки все же присоединились к ребятам, они еще немного поседели и разошлись, а утром Виноградова ждал сюрприз.

Виноградов торопился. Он уже представил, как придя на работу, положит руку на плечо старого слесаря, и гадкий утенок десятой модели преобразиться в белого лебедя с большими сильными крыльями, впрочем, случиться этому в тот день было не суждено. В гараже Женя с сожаленьем узнал, что еще вчера его «Ладу» сложили в мешки и отправили обратно на завод. Такого поворота Виноградов не ожидал и естественно сильно расстроился.

Дядя Вася, в миру Василий Иванович Бубнов любил без повода квакнуть спирта с глюкозой, выслушать стихов Высоцкого, поругать советское прошлое, исключением являлся, пожалуй, лишь период незабвенного Леонида Ильича Брежнева, и капиталистическое настоящие. Горбачеву доставалось за то, что тот сам не пил и другим не давал, Ельцину же напротив, за то, что пил и страну спаил, до развала. Виноградов казался ему достаточно зрелым, с собственным мнением и острым чувством справедливости, в общем такой к которому можно в бане спиной повернуться.

Старый слесарь хлопнул по плечу Виноградова.

— Не грусти, грудь не будет расти.

Даже самую бородатую юмореску дядя Вася умел переозвучить смешно.

— Да я не грустю, просто обидно, толком и поездить-то не успел. Не охота полгода на шоссе в тулупе с палкой балду пинать.

— Ну ты не переживай. Я тут с Лопатиным разговаривал. До конца месяца будет принято решение. Скорее всего договор с АвтоВАЗом пересмотрят в пользу японских малолитражек не старше трех лет.

Виноградов вспотел.

— Ух-ты, правда.

— Да. Если все будет хорошо, то уже с нового года всех начнут пересаживать на нормальные машины. — Слесарь принялся бродить по гаражу взад и вперед собирая по полу ошметки «Лады». — Оно и правильно… Эти «жуки» из Тольятти уже не знают, где укрась. Были же раньше люди как люди, да воровали, но боялись и совесть имели, эти же морды обнаглевшие, мало того, что безграмотные, так еще тупые и криворукие, лишь бы урвать. Вот, айда.

В пример как надо строить машины Бубнов привел покрытый куском плотного цветного полиэтилена «ГАЗ» шестидесятых годов, ту самую «Волгу», которой какая-то кабинетная задница собиралась облагородить плац перед конторой. Легким движением руки, дядя Вася расчехли кузова обнажив плавные линии и обилие хрома. Седан был огромный снаружи и просторный внутри. Виноградов и подумать не мог, что милицейский автомобиль может выглядеть так солидно. Специальные световые и звуковые сигналы, надписи, цветовая схема, все соответствовало общим требованиям кроме букв «BMW» на крышке капота, жирно начерченные синим фломастером.

— Вот паразиты!… — Выругался Василий Иванович.

И обложив всю гаражную школату без разбору, Бубнов принялся прицельно плевать в «БМВ» и энергично тереть капот рукавом. Сообразив, что без специальных средств вымарать надпись так сразу не получиться, дядя Вася решает отложить химчистку до поры и продолжил расписывать прелести «старой школы» машиностроения, по ходу дела, для наглядности сравнивая ее с «топорным» Вазовским ширпотребом.

— Это тебе ни фольга заморская. — Приговаривал Бубнов стуча по крылу кулаком.

Салон тоже был особенным. Для описания использовались прилагательные, такие как, красота, дорого, добротно, на совесть. Пока дядя Вася старательно распинался, объясняя почему в ретро автомобилях ценят оригинальное исполнение и внимание к мелочам, Женю прежде всего занимала силовая установка и ходовые качества, которые кстати для машины двадцать первого века оказались весьма средними, однако Виноградов знал, что делать и Бубнов с ним согласился, ибо считал преступлением прятать такую красоту из славного прошлого в дремучем, бетонном лабазе под слоем гнили и детской пачкатни. В добавок Василий Иванович гарантировал лояльный тон от администрации и любую посильную помощь.

Глава 15

«Принцесса дома Акихито»

В день, когда Виноградов выехала из ворот УМВД, Дальний Восток накрыл циклон, шел снег и дождь одновременно, хотя в это время года температура плюс ноль не являлась обычной. Не теряя времени даром Женя направил «Волгу» в сторону авторынка. Пока он ехал, то успел собственноручно испытать автомобиль на ходу и оценить его технические особенности, благо сравнить было с чем. Так Винни узнал, что из всех машин, на которых ему доводилось кататься прежде, эта была самая мягкая. Подвеска из пружин, балок и рессор с удовольствием глотала бугры ямы, даже гребенку с обочины, а вот руль оказался тяжелым до боли в плечах, тугим и длинным. Так же под новые сверхзадачи мало годился огромный, но далеко не сильный движок выпуска начало века, и всего три механические передачи. «Посмотрим, что нам сейчас умные люди скажут» — ляпнул сам себе Виноградов. Еще для Сони у него была одна, особенная новость, но говорить ее сейчас или ждать случая, Женя пока не решил.

К месту, где остановилась «Волга» стали собираться гости ярмарки и просто любители автомобильной истории. Соне прежде не доводилось быть важной частью какого-либо значительного события. Она придала лицу печать вдохновенной задумчивости, как это обычно делали все матерые механики и принялась давать рекомендации хозяину ретромобиля, которые тот с благодарностью принимал. Рассуждения ее были ясны, точны и последовательны. Женя даже стал верить, что задуманная им процедуры прокачки довольно несложная.

После всех консультаций, Виноградов пообещал взять академический отпуск, найти донора для «Волги», и пропал. Соня не имела понятия куда, но ждала, ей казалось, что машина для них будет чем-то общим и, хотя бы на время поможет стать ближе к Жене. Откуда ей было знать, что, Женя в первую очередь рассчитывал не на нее, причина — «маленький рост» Сакуровой. Собрав по сусекам, что было, Виноградов купил сделанный по контракту в Китае заветный доп. для «Mitsubishi Lancer». Через кого-то договорился с бригадой энтузиастов, старший из которых носил прозвище «Архимед», а так как денег хватало лишь на двигатель, оплату услуг подрядчика и только, коробку передач серые «Кулибины» на первое время пришпандорили родную. Каким образом Архимеду — самоучке это удалось, наверное, недопер бы даже сам Архимед. Спустя девять дней Женя появился также внезапно, как и исчез. Усталый, поношенный в несвеже одежде, а в остальном прежний Женя — улыбчивый, по-домашнему теплый, тот же приятный голос и блеск в глазах. Как и в прошлый раз поглазеть на Советскую классику собралась куча людей. Кто-то из прохожих даже предположил, что здесь снимают кино, а мальчик-шофер был похож на актера из киножурнала «Ералаш». В кругу зевак сильно выделялись три иностранца. Женя узнал этих ребят, это были те самые охотники за антиквариатом из соседней Японии, любители дорогих мотоциклов, пижоны и хулиганы. Мама учила не запоминать зло, поэтому Виноградов продолжил знакомить Соню со своей обновленной «Волгой» Снаружи автомобиль изменился в лучшую сторону. Аппарат стал более приземистый, от чего визуально казался благороднее и шире, также появились красивые обвесы, воздухозаборник ручной работы и обновленная фигурка серебряного оленя на капоте. Соня ощупала мотор, выслушала список жалоб и не попросив за работу ничего пообещала разобраться с проблемой к концу дня. Как следует выспавшись и пожрамши Винни купил в бакалее самую дорогую шоколадку и вернулся на рынок как договаривались. Сцена, которую он там увидел возбудила оторопь. Четверо человек, Сакурова и три японских камикадзе в сумерках, не спеша снимали двигатель с Ленд Крузера магаданского авторитета. Посредством кран-балки, меньше чем за минуту битурбированная восьмерка нового внедорожника вместе с коробкой передач перекачивал в моторный отсек «Волги». Женя прибавил шаг.

— А тебе не попадет? — Из-за спины спросил кто-то.

Соня оглянулась и увидела Виноградова. Выглядела Сакурова усталой, но довольной, она покачала головой, что видимо означало нет, стянула с рук перчатки и отдала их Жени.

— Ну, ладно. Если что вернем обратно, говори, пришли мол из милиции и забрала, в общем вали все на меня.

— Хорошо.

Взяв под расписку чужой мотор, разумеется до тех пор, пока не появиться свой, Виноградов с энтузиазмом принялся помогать привинчивать свеже-стыренный агрегат к милицейскому автомобилю. В процессе строительства Виноградову открылось интересное наблюдение. Японцы, которые взяли на себя организационно — техническую часть работы, общались между собой исключительно на родном языке, Женя японского не знал, поэтому выполнял второстепенную функцию ассистента, типа подержи, дай, подай и так далее, а вот Соня странным образом понимала абсолютно все, что те говорили. Виноградов не удержался и спросил, когда это Сакурова научилась говорить по-японски?

— Ну. Говорить не могу, а понимать понимаю.

— Как это?

— Не знаю, может я в прошлой жизни японец была.

Ах, если бы Сакурова знала, как изысканно точно своей догадкой она угодила в истину. Здесь надо сказать, что некоторые из японцев помогали не совсем Сакуровой, нет, все охотно помогали конечно ей, но через волю своего бригадира, который явно испытывал заметную симпатию к светловолосой девочке-метиски с пронзительно синими глазами. Звали парня Кабаяши, местные за глаза называли его Долбоящер, а в глаза «Как бы Яша». Знали о нем, только-то, что молодой человек организован и из хорошей семьи. На родине юноша имел репутацию примерного сына, наследника своего отца и хранителя традиций древнего японского рода, однако ажур и манеры мгновенно испарялись каждый раз, когда Яша выбирался зарубеж. Из троицы он был самый предприимчивый и дерзкий на это указывал ледяной взгляд и крашенная в красный цвет макушка, в добавок он единственный кто более или менее знал русскую речь. «Знаки они повсюду» — сказал себе Виноградов потом отвел Якова в сторонку и задал вопрос, который японца весьма удивил. Женя вынул из кармана желтую от времени картонную карточку с клеймом погранично таможенной службы Советского Союза и зачитал с нее имя стараясь выдерживать грамотное произношение.

— Ну и что? — Сказал японец.

Виноградов показал пальцем в сторону Сакуровой.

— Это ее папа, она его ждет.

— Это не ее папа.

Виноградова ошарашил резкий как молния ответ японца.

— Вот написано: Что у нас тут… А. Восемьдесят третий год. Цель прибытия: документальная сьемка фауны курильской гряды. Морских котиков фотографировал человек. Второй визит за год. Направление, спец. пропуск, все как полагается. Личные вещи: пианино «SONY Sakura», саквояж, кинокамера «Ymaha», штатив, фильтры света, набор объективов.

После этих слов японец загадочно ухмылялся.

— Видишь ли, имя из твоей таблички — это имя данное второму сыну Акихито при рождении.

— Кто такой Акихито?

— Император Японии.

— Ну, может однофамилец?

— Нет. Это просто кто-то над вами прикололся.

Тогда Женя повернул карточку лицевой стороной на которой имелась фотография режиссера.

— Это он?

Сквозь бабкин позолоченный лорнет, который всегда носил с собой Яша взглянул на молодого человека, изображенного на снимке, затем на Соню и снова на снимок и так несколько раз. Винни улыбнулся, причем до ушей, поинтересовался скоро ли будет свадьба и не дожидаясь ответа вручил карточку Кабаяши. Весь путь до дому Виноградов хохотал, повторяя один и тот же куплет как заведенный. «Да есть-же. Принцесса! Она принцесса!»

Весной 1999 года по персональному приглашению, Соня отправиться к отцу в Токио. Визит был организован скромно, тихо, почти тайно, без лишних помп и церемоний. Причины не позволят новой семье открыто приять Сакурову или как-то сблизиться с ней. Что бы исключить вероятный скандал и сохранить лицо было принято решение забрать девочку в Японию навсегда.

Глава 16

«Охота началась»

Часть 1

«Пятачок и все-все-все»

Солнце взошло. Принцесса строго настрого запретила устраивать гонки на выживание, ибо машина еще готова не была, поэтому Женя старался беречь «Волгу» и сильно не топить, хотя соблазн узнать, что умеет новая силовая установка был велик. Винни обожал свой новый-старый, автомобиль. Нравились и толстые кожаные кресла, и винтажный интерьер, и ощущение чего-то большого и заметного как прогулка на огромном тихоокеанском лайнере типа Титаник, но особой гордостью был конечно мотор, который пожертвовала Сакурова, он приводил Женю в настоящий экстаз и наполнял сердце радостью и счастьем. Правда экстаз немного портил собачий холод, из-за дыры в полу вырубленной специально под трансмиссию, но подобные пустяки легко можно было исправить сваркой и стальными заплатками или специальным герметикам. Виноградов так сильно увлекся своей новой игрушкой, что даже не сразу заметил, как его родной краевой центр плавно начал переходить на осадное положение. На улицах заметно прибавилось людей в форме различных служб и ведомств, а вдоль дорог и шассе как грибы после дождя стали появляться информационные щиты с предупреждениями, примерно следующего содержания. «Водитель! Будь осторожен — в ночное время останавливайся только на постах ДПС (ГАИ) ГБДД». Добравшись до дому Виноградов уснул как убитый, а ночью приперся Мезенцев.

Женя открыл глаза лишь к часам восьми. Дома он был один. Он немного побродил по квартире, чего-то пожевал в сухомятку, затем в дверь позвонили, Виноградов пошел открывать, на пороге стоял Сергей, выглядел он задроченным, но довольным. Сперва Серега поинтересовался почему Виноградов пропал и не отвечает на телефон и пейджер, затем, по традиции, не размениваясь на детали, на чистом русском-матерном Мезенцев изложил проект свежей инициативы капитана Егора Ка, кстати одобренной и поддержанной самим командиром роты, то бишь Лопатиным. Кроме того, что нужно ехать ловить каких-то собак Женя больше ничего не понял, но деваться было некуда, Виноградов собрался и послушно спустился следом. У подъезда ждал мерзкий Ка. В отличии от коллег, которые были одеты в обычную милицейскую форму, капитан приехал на охоту — так он сам называл свою авторскую вылазку, в костюме милицейского стукача замаскированного под фаната автомобильного спорта. Приехал Ка на дорогущем седане Honda Accord с двадцатидюймовыми колесными дисками на низкопрофильной резине, а так как машина принадлежала маме Егора, то за рулем сидела непосредственно она, удивительной красоты женщина, мисс приморье и фотомодель в прошлом Алиса Витальевна. На заднем диване ютилась супруга Мезенцева — Марина.

— Что, боится украдут тебя? — Винни кивнул головой в сторону Марины.

Серый оскалился.

— Да достала со своими бабами, пусть сама убедиться, может успокоится.

— А с детьми кто?

— Тещей.

Потом внимание переключилось на Виноградовскую «БМВ» она же «Волга». Мезенцев оценил аппарат, тюнинг и работу мастера присудив машине высший бал.

— Слушай. Я с тобой поеду. — Сказал Сережа как отрезал.

— А, чо капитан?

— Да он меня уже достал.

Весь путь до точки назначения друзья обсуждали Ка. Особо лютовал краснобай-Мезенцев, а вот маму капитана сержант похвалил, назвав ее элегантной и приятной женщиной. Для наблюдения и внедрения милицейская машина не годилась, слишком заметная, поэтому Виноградова, Марина и Алисой Витальевной оставили сидеть в засаде на обочине, а остальные двинулись дальше.

Когда операция «охота» перешла в ответственную фазу капитан стал чудить больше обычного. Ка воображал, что он будто шериф города и Донкихот одновременно, первый ловил жестокую банду гадкого койота, второй почему-то называл Сергея Санчо-Панцей и раздавал нелепые указания. Мезенцев набрался терпения. Да, Егор Ка оказался большим самодуром и фантазерам, а весь это цирк к реальной работе конечно никакого отношения не имел, но все же это было лучше, чем месяцами куковать у входа под дверями отделения на стуле позора собирая плевки от своих более успешных коллег. Место, где собиралась вся гаражная богема назывался «Пятачок». Днем здесь был автодром и люди учились водить машины, а ночью другие люди, а иногда и те же демонстрировали как надо водить машины, настраивать и доводить их до таких кондиций, при которых автомобиль приобретал совершенно иные внешние, внутренние потребительские свойства. На «Пяточке» в ту ночь скопилось сразу дюжина специально подготовленных для гонок автомобилей и несколько мотоциклов. Горели огни, гремела музыка, пахло жженой резиной и шашлыком. Мезенцев, должен был стоять под порами и следить в бинокль прикрывая руководителя из Хонды, в добавок нужно было аккуратно записывать номера и приметы всех подряд автомобилей в блокнот. После анализа ошибок сделанных в прошлом, Ка пришел к выводу, что метод работы нахрапом не очень помогает, и на первом этапе лучше всего действовать скрытно. То есть не привлекая внимания, капитан планировал найти подходящие под ориентировку объекты и далее по обстоятельствам. В случаи, если таких не окажется в действие приводился план «Б». Прикинувшись «своим», то есть хозяином крутой тачилы или на худой конец любителем громкого техно и люля, Егор Ка рассчитывал внедриться в клан дорожных хулиганов и наперев харизмой наблюдать как тупая авто-кодла сливает ему информацию. Придав ногам максимум пластики, Ка вывалил свое долговязое тело наружу, и прижавшись к асфальту подобно очковой змее уполз в сторону густых, темных кустов. Пока мастера высокохудожественной езды и виртуозного дрифта выпендривались друг перед другом финтами, бабами и тачками, капитан, на каральках облазил весь периметр, но ничего сверх подозрительного обнаружить не удалось, тогда Егор Ка, выполз из-под сосны и мотыляя ключами на пальце как это обычно делаю матерые шофера стал свободно прогуливаться в манере испорченного роскошью мажора по закопченному плацу и приставать к отдыхающим с советами и вопросами. Наблюдая за процедурой внедрения, Мезенцев изо всех сил старался удержать себя от того, чтобы не заржать. Особенно понравился момент, когда из-под елки вылез какой-то упырь с протертыми коленками, иголках и перьями на голове и ушах. «Эх куриная жизнь» — тяжело вздохнул Мезенцев. Придав лицу брутальной гримасы и много гнева глазам, двигался походкой загадочного бунтаря-одиночки упырь Егорка Ка шел по залитому огнями автодрому как будто навалил в штаны, походу дела цеплялся ко-всем подряд. После серии корявых попыток найти себе вменяемого стукача капитан наконец созрел, чтобы подкатить к местной элите. Без лишних церемоний Ка заперся в самый центр тусовки и жестом больше похожем на хайль гитлер поприветствовал всех разом, пока народ соображал, что к чему Егор успел обозвать членов клуба дрифтерами разумеется через ё, а Тойоту их лидера Маздой. Затем капитан принялся что-то показывать руками, так как это делают обычно рыбаки, когда показывают большую рыбу, натужно делал умный вид и придирчиво изучал богатую оснастку спорткаров, будто бы что-то в ней понимает. Закончив кривляться Ка зачем-то снова зиганул и, вприпрыжку побежал в сторону «Хонды», в руке он держал баночку из-под колы.

— Надо пацанам компрессии налить в баночку. — Отдал приказ, запыхавшийся Ка обращаясь к Мезенцеву.

Серега шутку оценил, взял посуду, зашел за капот открыл его, незаметно помочился в банку и вернул капитану. Довольный Егор Ка обливаясь мочой поскакал обратно, однако, когда он вернулся, на пяточке уже никого не было. Поняв, что его одурачили Ка, снова побежал к «Хонде», чтобы организовать погоню.

Воплем — Давай-давай, газуй-газуй, капитан сам себе отдал распоряжение на преследование. Целью была черная «Toyota Chaser» председателя клуба. Не отвлекаясь на полыхающий мангал на капоте, Ка по средствам редкой и дорогой на то время сотовой связи оперативно сообщил матери в засаду направление движения колонны и описание подозреваемых. Не успела Алиса Витальевна открыть рот, чтобы озвучить полученные директивы как в туже минуту поднимая снег, друг за другом как молнии в сторону города промчались похожие на космические корабли пришельцев три транспортных средства. Наконец представилась возможность показать себя и опробовать технику, что называется в боевых условиях. Потирая руки Винни вспотевшей ладошкой перевел гидротрансформатор в положение драйв, нажал на газ и вырвиглаз — «Волга» выкатилась из сумрака на холодное, пустое шоссе, колпаки с колес отвалились сразу. Минута другая и гибридный механический конструктор имени Научно Исследовательского Подвал академика С. Сакуровой, весом в две тонны уже летел по трассе обгоняя ледяной ветер, Винни был счастлив. Когда двигатель раскрутился до запредельных четырех тысяч восемьсот оборотов в минуту, кузов, его двери, крышки и стекла стали хрустеть, звенеть и гудеть под набегающими турбулентными и ламинарными потоками, а сам аппарат норовил взлететь всякий раз при попытке ускориться. Короче, для шасси из прошлого века, где, максимальная скорость составляла километров в час сто не более, мощность двигателя была явно избыточной и разрушительной. Тем не менее благодаря добротной ходовой части автомобиль отлично рулился и хорошо держал дорогу и если усилить конструкцию и пользоваться ресурсами двигателя аккуратно, то можно найти компромисс и без потерь вписаться в дорожный ритм современного Владивостока. Пока Женя размышлял о компромиссах, ритмах и потерях современного Владивостока к его кучке дорожных хулиганов, которых он уже практически догнал, присоединились другие, во главе с председателем клуба, они уходили по объездной дороге от капитана на «Хонде», он кстати тоже скоро появился, причем грязный и мятый. Егор Ка не заморачивался с тормозами даже на виражах, и как следствие на развилке, где две дороги сливаются в магистраль, въехал своим тарантасом прямо в кастомный пепелац Виноградова. Обе машины развернуло на сто восемьдесят градусов и преследование окончилось также стремительно, как и началось. К счастью к тому времени уже вовсю стояли милицейские кордоны, так что арест нарушителей дорожного движения стал делом техники. Не отходя от кассы Ка сразу получил от матери усыпанным камнями и драгметаллами кулаком в лицо за то, что разбил ее машину и за то, что тупой и недалекий. Пока Егор Ка огребал, Винни вышел, чтобы оценить ущерб. С тяжелым сердцем, на ватных ногах он заставил себя подойти к месту куда только что пришелся удар и с облегченьем выдохнул. Тяжелые, стальные двери советской «Волги» даже не прогнулись, остались только глубокие царапинами, а вот изящные обвесы «Хонды» включая крыло вплоть до лонжерона и фара восстановлению не подлежали. После экзекуции мать и сын отправились домой, Сергей и Марина тоже поехали спать, а Женя на работу готовить отчет.