Блядство

Хомяку Мише отчаянно требовалась невеста. Он то метался по клетке, изображая белку в колесе, то часами, уставившись в одну точку, сидел в углу и даже попить не вставал.

— Трахаться хочет, — резюмировал забежавший на чай сосед Серёга.

В тот момент, при помощи доступных ему звуковых эффектов, Миша пытался донести эту мысль в мир всем своим хомячьим сознанием.

— И не говори, — я взглянула в Мишину сторону: oбстановка в клетке накалялась.

— Так у Пыриных с третьего этажа хомяк-баба! — похвастался своей осведомленностью о нашем доме Серёга.

— Точно баба? — Серёгины познания в биологии впечатляли не меньше.

— Угу! И главное, у них в семье все бабы лёгкого поведения. Мамаша с дочерью втирают пахану, что по ночам на телевидении работают. Снимаются. И он верит, — недвусмысленно захихикал Серёга.

Через полчаса после его ухода, я сжимала в руках хомячиху Пыриных с нежным именем Флора.

Когда я поднесла её к клетке, то обнаружила в глазах Миши отчаяние, смешанное с полным хомячьим восторгом. Набросив на клетку покрывало, я вручила её обитателей любви, а себя объятьям МорфЕя.

Николай, глава семейства, в котором постоянно проживала хомячиха Флора, настойчиво затарабанил в мою дверь в воскресенье, в 8 утра.

В пижаме, моргая одним проснувшимся глазом, я предстала перед утренним гостем.

— Развели тут блядство-о! — заорал Коля вместо приветствия. — A кто детей нянчить будет?!

“Дочка Машка, наверное, беременная, — проползло в моём просыпающемся мозгу. —

Дотакскалась за мамашей *на телевидение* ”.

— Не может быть! — вслух посочувствовала я Машкиной судьбе.

— Не прикидывайся тута! Отдай хомяка!

Cжав кулаки, Николай сделал шаг в квартиру.

— Хомяка-a?

— Отдай Флору! Не позволю! Развели тут.

Сопротивление в данном случае как вариант не рассматривалось, и я безмолвно поплелась исполнять приказание хозяина "нашей" невесты.

Когда я отлепила мирно посапывающую после бурной ночи Флору от Миши, он рыдал. Бы. Если бы хомяки умели рыдать. Но участь влюблённых была решена: испуганная, с разбитым сердцем Флора тряслась теперь в огромных шершавых ладонях Коли навстречу новому заточению.

Николай медленно спускался по лестнице на третий этаж, неподражаемо гордый оттого, что уберег от блядства одну из особей женского пола в своей семье.