Я перестала понимать свои мысли, эмоции, желания. Что-то очень тонкое надорвалось внутри. Радость и смех отказались сражаться, лишившись сил, и родился мой маленький монстр. Он ел все, до чего дотягивался влажными лапками.
Я верила тем, кто бросал, отворачивался и уходил, разочаровывал и предавал. Я летела в пропасть каждый раз, а они оставались сверху. Я падала, а выкарабкаться не могла.
Червячок рос, питаясь слезами. У него появились глазки, такие милые черные пуговки.
Я смотрела фильмы о бескорыстной взаимной любви. О людях, добившихся всего в этой жизни. Я понимала, что мне никогда не стать такой, не ощутить прекрасных чувств.
Червячок добрался до воспоминаний о красивых, почти ставших реальностью, мечтах.
Я забыла, что рядом есть кто-то, способный помочь, о том, что я — человек… Червь подкрался к душе. Он стал еще больше, опирался на мохнатые лапы, скаля зубастый рот.
Я разозлилась: не хочу никого видеть! Мне плохо, а никого нет рядом. Никто не поможет!
Червяк — все равно что камень, висящий на шее. Душит, тянет к земле медленно, но погляди — его уже не поднять. Он возвышается надо мной, рычит, сверкая кривыми клыками.
Я хочу, чтобы меня запомнили доброй и милой, внимательной к чужим проблемам. Я не хочу быть одна, не буду!
Червяк зарылся, пугаясь этого неяркого, но все же — света. Его глазки закрылись, он повалился на спину и сладко засопел в своей норе.
Мне по-прежнему плохо, ведь он еще жив, но стало легче. И этого достаточно.
Мысли, эмоции, желания… Не мои...
Какие милые глазки-пуговки смотрят из темноты…
