Бомж и Дормидонтыч

В одном провинциальном городке, где-то не далеко и не близко, не высоко и не низко, аккурат посередь России-матушки, проживал Валентин Дормидонтыч, подполковник в отставке, бравый вояка на пенсии, заядлый охотник и большой любитель собак. Бывал ли когда Валентин Дормидонтыч при жене, уже никто и не вспомнит: старые соседи померли да разъехались по районам и околоткам, а из новоселов никто друг с дружкой и не здоровался вовсе, воротя морду в сторону при случайной встрече. Валентину Дормидонтычу нравы современные были не любы. Всего более его огорчало отсутствие порядка в округе. С тоской ностальгировал он о временах прошедших, когда люди имели по одной деревянной входной двери, сигнализации на машины не ставили и белье сушили во дворе на улице. А сейчас что? Экономил, вот, Дормидонтыч на сигнализации, считая ее неоправданной тратой денег — кто на его разбитую "Ниву" позарится нынче, когда вокруг прочь хромированные японские джипы, блестящим бампером воздух рассекают с гулким свистом. А беда пришла, отколь не ждали. Вскрыл какой-то негодник ночью замок ножичком и наклал вонючую кучу прямо в салоне, на заднем сидении. "Никак, бомж окаянный? Клоака ходячая, человеческий вид вместе с совестью и достоинством потерявшая. Пристроилась, понимаешь, неподалеку в теплотрассе домовничать и в их контейнере хозяйничать? Чтоб ему пусто было!"— сокрушался Валентин. Взял часть похоронной заначки и пошел к Ашотику в автосервис ставить защиту от вандалов. А со смертушкой договорился, чтобы она его раньше шести следующих пенсий не забирала, дабы успеть накопления утраченные восстановить.

Одна отрада у Дормидонтыча оставалась в череде серых будней — верный его товарищ и компаньон, пес Рэкс. С Рэксом и на охоту, и дома новости телевизионные обсудить можно, с эполетов пыль сдуть да парады вспомнить — все за милую душу. И потребность в друзьях человеческих, которым приходилось бы сто рублёв занимать на опохмел, у подполковника отпадала за имением славного Рэкса. Псинка к суровому хозяину благоговела и росла в прилежании и послушании, так что Валентина на улице чувство гордости распирало во все стороны. "Почему вы своих собак без намордника и поводка на улицу водите? Они ж у вас бешеные и невоспитанные! Тут же дети, женщины боязливые кругом!"— делал он замечания беспечным и бестолковым соседям-собачникам, пока его Рэкс в наморднике и на поводке, без особых собачьих истерик, пряча мудрый взгляд в знак извинения, скромно справлял нужду под кустом, стараясь не привлекать лишнего внимания. "Эх! Зачем только собак заводят?" — не мог взять в толк Валентин.

Шли дни за ночами, ночи за днями. В один из вечеров пришла в городок поздняя промозглая осень. Дормидонтычу спалось плохо: кости ныли, в сердце как будто бабочка тревожная трепыхалась. А тут еще Рэкс стал ворчать на дверь входную, чуя, видимо, как сквозняк по подъезду гуляет и ящики почтовые будоражит. На утро только понял Дормидонтыч, что пес его давеча предупредить хотел о гостях непрошеных, после которых лампочек на площадке не осталось, а осталась свежая человеческая фекалия, газетой прикрытая. Ох, и разозлился же пенсионер! Рэкса собрал и пошел караулить беспринципного негодяя возле места отхожего, куда жители с округи помои выбрасывали и старьё разное за ненадобностью. Долго ждать не пришлось — явился бездомный окаянный в пьяном виде с сумой наперевес и, не стесняясь свидетеля, стал шарить по контейнерам лыжной палкой и материться.

— Что ж ты, сукин сын, делаешь? — выпалил бравый вояка. — Что ж ты непотребства творишь в подъездах? Совсем пристойности забыл? Озверел!

— Чего ты гоношишься, старьё! Дерьмецо мое тебе не по нраву? — мерзко рассмеялся бомж в лицо Валентину и тут же зашелся чахоточным кашлем.

— Что ты злой такой? У тебя хотя бы дом есть… А мой дом — это улица! Видишь коллектор — там моя спальня. Видишь контейнер — это моя столовая. А это, видимо, мой обед, — предположил бездомный, вытряхивая мусорный пакет с обрезками овощей и куриными обглодышами. — А куст тот видишь? Там сейф мой был: от корешей там магарыч прятал. А собака твоя тупая срать туда повадилась! — вскипел бомж, вспоминая Рэксовы бесчинства.

— Да ты… — хотел было ответить Валентин Дормидонтыч, но почувствовал, как Рэкс прикусил аккуратно его рукав и потянул в сторону дома.

До самой квартиры собака шла понурив голову. Переступив порог родных пенатов, направилась на кухню. Там мордой залезла под раковину и из старой советской пластмассовой корзинки вытащила полиэтиленовые мешки, нежно выплюнула их под ноги хозяину.

Дормидонтыч чесал затылок и размышлял...