И плакала

Василиса была бедна, как церковная мышь. Точнее ещё беднее, ведь мышь в поговорке хотя бы жильём разжилась — шутка ли, целая церковь! А вот Васе приходилось ютиться в студенческой общаге. Училась она на очном и, следовательно, подрабатывать у неё не получалось без вреда для успеваемости, поэтому она быстро забросила это дело, решив, что учёба важнее. Была ещё стипендия, но она вызывала только смех, да и родители денег присылали впритык — самим надо было себя кормить, да ещё и маленького Васиного брата. Так что девушке едва хватало на еду и бытовые мелочи. Потому-то развлечениями вроде походов по магазинам, в клубы и рестораны она себя не баловала. Разве что позволяла себе немного отвлечься, когда ходила с друзьями-музыкантами выступать в метро. Хотя как выступать, Васе была отведена скромная роль собирательницы символической платы музыкантам в шапку. Из собранных денег ей самой, однако, почти ничего не доставалось, пела и играла же не она — так считали её друзья. Но Вася не обижалась, ей нравился сам процесс: наблюдать за лицами слушателей, самой слушать хорошую музыку, убегать от служащих метро. Чувства эстетического удовольствия и выплески адреналина заряжали Васю позитивом на долгие недели вперёд. И даже её серая жизнь казалась ей уже не такой унылой. Так что Вася «работала за идею», но однажды произошло что-то неожиданное.

Поначалу очередное выступление представлялось ей совершенно обычным. Ребята, как всегда, запели и заиграли, а она, как всегда, пошла собирать деньги. Но вот в самом конце вагона, немного замешкавшись с кошельком, один мужчина кинул ей в шапку… пятитысячную купюру. Лицо Васи озарила смущённая и глупая улыбка — она совершенно не знала, как реагировать на такую щедрость, но инстинкты той самой бедной мыши, вдруг превратившейся в крысу, сделали всё за неё. Отойдя от дарителя на какое-то расстояние, Вася намеренно уронила шапку, а когда поднимала её, с ловкостью фокусника сунула купюру в рукав, а чуть позже и в карман. А дальше всё как в тумане.

На следующей остановке она сказала друзьям, что плохо себя чувствует и помчалась в общагу. И только сев на свою кровать, она немного пришла в себя. Благо, девушка в комнате оказалась одна и никого не взволновала своим состоянием.

«Надо всё рассказать ребятам!» — первым делом подумала Вася, вытащив купюру из кармана.

«С ума сошла! — тут же одёрнула она себя. — Такие деньги, да нахаляву! Или хочешь, чтобы тебе опять только дырка от бублика досталась, последний нолик без пятёрки!»

— Но Женя с Даней выступали, это по идее их деньги, ведь они тоже не богатые… И они непременно со мной поделятся! — возразила своим мыслям Вася.

«Уверена?» — ехидно пропищал внутренний голос, и девушка с сожалением признала, что нет — ни капли не уверена! И даже если понадеется, даже если поделить поровну, это получится в три раза меньше, чем пять тысяч. Она поспорила с собой ещё какое-то время, однако в конце концов жадность победила. И отпраздновала Вася эту победу тем, что заказала суши.

О-о, как же давно она мечтала поесть суши! Она не ела их с тех пор, как уехала на учёбу, а теперь наконец смогла позволить себе эту прелесть. Василиса была так счастлива, что прямо во время еды заплакала. Но не успела слеза скатиться со щеки Васи, как девушка с ужасом осознала, что плачет вовсе не от радости.

«Как же я теперь Жене с Даней в глаза смотреть буду?» — пронзила Васю горькая мысль.

Но уже поздно было что-то менять. Она уже предала своих друзей ради денег. Ради дурацких суши! И так она ела их и плакала. Ела, плакала и кляла свою невыносимую нищенскую жизнь, из-за которой, конечно же, так и поступила.

«И ведь Женя с Даней могли бы и сами больше со мной делиться раньше, они тоже виноваты! Кто я для них? Может быть просто бесталанный мусор, который только и может с шапкой ходить. Так что пусть выкусят!», — мелькнуло в голове Васи. И чем дальше она обвиняла всех и вся от Бога до правительства и собственных друзей, тем легче ей становилось, так что с последней суши во рту Вася окончательно с собой примирилась.

«Я просто взяла своё!», — решила девушка.

А потом она вытерла слёзы и придалась более приятным размышлениям. Например, как потратит оставшиеся деньги. И больше она не задавалась нелепым вопросом о том, поступила бы она также снова. Ведь ответ был определён и очевиден.