Ночь Зеркального Волшебства

Глава первая

В одной из параллельных нашему миру Вселенной, где-то на самом севере забытого картографами полуострова, в Королевстве Бесконечных Гор, к превеликому удовольствию местного уставшего Солнца, подходил к концу День Присъедобной Хионы[1]. Обессилившие от искусственных улыбок и надрывного смеха, жители, с нетерпением возвращались домой после работы, где они, закрыв окна ставнями, наконец-то, могли надеть на лицо привычную угрюмую маску.

Единственным человеком, действительно радовавшимся этому дню, был девятилетний мальчик по имени Тиро. Ещё утром, собираясь в школу, он, заглянув под кровать, не обнаружил своих старых дырявых башмаков, больше похожих на грязные куски резины, по великой рептильей глупости проглоченные драконом, и после 20 часов безрезультатного переваривания, изрыгнутые обратно, на милость матушки природы, которой предстояло самой позаботиться о разложении этой несъедобной материи. Вместо них на полу стояли изящные кожаные туфли, предназначенные, скорее, для придворного служащего, нежели для сына горничной и обувного мастера. С благоговением постившегося монаха, которому, наконец-то, можно есть мясо, мальчик надел новую обувь и, совершив 50 прыжков и 10 кувырков, направился на занятия, где новая обувь Тиро произвела самый настоящий фурор.

Одноклассники с завистью, смешанной с восхищением, осматривали чудесные башмачки, а учителя негодовали и ворчали, объясняя своё недовольство тем, что в краях Бедного Ио просто неприлично носить такую обувь. Знал бы кто-нибудь из них, что Тиро ценил их мнение не больше грязи на своей подошве. Впрочем, смотреть в глаза окружающим для него всё же было пыткой. Сами представьте, какие ужасные гримасы корчили люди, пытаясь не уронить фальшивую улыбку в честь дня Присъедобной Хины и, одновременно, стараясь подавить в себе гнев.

И вот, неся в сумке два самодельных бумажных хохотунчика для родителей, Тиро брёл по дороге домой, обуреваемый странным предчувствием чего-то необычного. Он делал глубокий вдох и ловил себя на мысли, что воздух приобрёл какой-то другой вкус. Далее Тиро поднимал голову к небу и отмечал, что оно словно прогнулось и стало ниже. Но самым необычным за весь день наблюдением стал обратный снегопад. Мальчик готов был поклясться целостью и сохранностью своей коллекции абрикосовых косточек[2], что снежинки не падали на землю, а поднимались с неё, устремляясь ввысь. Однако кажется, никто, кроме озадаченного ребенка не замечал странностей, происходящих в королевстве. Поэтому Тиро, не забывая про улыбку, решил не привлекать внимание людей, и, дойдя до перекрестка, свернул в квартал Позолоченного Толстяка[3].

Надо отметить, что между тремя частями королевства никогда не было ни стен, ни заборов, отделяющих их друг от друга. Иными словами, любое живое существо, включая человека, могло беспрепятственно перемещаться из одного квартала в другой. Вот только захочет ли бедняк оказаться в мире роскоши, лишний раз, напомнив себе, что и миллионная доля этого изобилия никогда не будет доступна ему? А загорится ли богач желанием пройтись по обшарпанным и зловонным улицам Бедного Ио, рискуя пропитать свою роскошную одежду запахом нищеты?

Однако Тиро, будучи жителем неблагополучной части королевства, никогда не испытывал жгучего чувства стыда за свою бедность, посещая квартал Позолоченного Толстяка. Юная душа мальчика всегда взирала на этот мир сквозь бирюзовую лупу мечтательности. Таким образом, оставив позади стройные ряды зданий квартала Непостижимой Науки, Тиро очутился в месте, полном богатства и блеска, который был так прекрасен, что здешние постройки, потихоньку начинали слепнуть от собственной неотразимости. После чего, мальчик, насытившись великолепием благополучного квартала, перешёл на сторону более привычных и родных улиц бедняков.

Тиро уже почти добрался до дома, как вдруг внимание его ноздрей привлёк задиристый и неугомонный запах только что приготовленного печенья. То была стряпня известной на весь квартал Бедного Ио кухарки Кето.

— С Днём Присъедобной Хионы, бабушка Кето! — Прокричал Тиро, быстро приблизившись к месту, источающему аромат еды.

— И тебя, Тиро! — Ответила кухарка, мгновенно подтянув съехавшую искусственную улыбку. Старушка быстро огляделась по сторонам, пытаясь понять, не видел ли кто-то из стражников, что ещё пару секунд назад её лицо не было обезображено напускным весельем, после чего одарила мальчика парой печенек с забавными рожицами.

— Бабушка Кето, а вы сегодня не замечали ничего странного? — Поинтересовался мальчик, рассчитывая на то, что мудрая и всегда ласковая с ним кухарка поможет разобраться с неразберихой, творившейся в королевстве.

Бабушка Кето сразу вспомнила, как с трудом смогла совладать с тестом, которое убегало само в себя, из-за чего уменьшалось в два раза в сравнении с исходным размером. Потом начались беды с блинами. Дело в том, что, чем больше повариха мазала их маслом, тем суше они становились. Ещё более странным было то, что вода, налитая из графина в стакан, сразу же выливалась обратно, оставляя его пустым. Но, побоявшись, что её сочтут сумасшедшей, или, что ещё хуже, запрут в камере и заставят смеяться над словом «утюг», бабушка Кето решила никому ничего не рассказывать. В голову поварихи даже запало подозрение, о том, что люди уже давно заметили причудливое поведение, вызванное, по её мнению, галлюцинациями, и решили проверить правдивость своих суждений, подослав мальчика.

— Странного… Нет. День, как день. — Ответила кухарка, не снимая с лица маску радости.

— Ну, тогда извините за беспокойство. — Проговорил Тиро, выдавив из себя грустный вздох, вылетевший сквозь искусственную улыбку, которая уже успела заменить место настоящей. Его надежды не оправдались. — И спасибо за печенье!

Войдя в разваливающийся от времени и пожирающих его ненасытных насекомых дом, Тиро одарил хохотунчиками любимых родителей, встретивших его с уставшими от праздничной фальши лицами. Однако мальчик заметил, что мама и папа так и не расстались с уличным притворством, причина которого стала ясна после того, как Тиро поблагодарил их за чудесный утренний подарок.

— Какие башмачки? — Бездарно удивилась матушка. — Ах! Эти! Мильтиад, взгляни на новые туфли Тиро.

Отец повернулся в сторону мальчика, и, бросив быстрый взгляд на ноги сына, снова вернулся к работе.

— Хотите сказать, что вы не знаете, как они оказались под моей кроватью? — Спросил Тиро, не понимания, к чему родители затеяли весь этот спектакль.

Где-то высоко в горах, в чертогах Панталона[4], Пельмена[5] и Пузия[6], остановившись на мнении, что данная картина относится именно к комедии, решили сжалиться над матерью Тиро и оказать ей помощь в виде незримого дождя таланта, осыпавшемся на дом бедняков.

— Конечно, нет! Откуда бы мы взяли деньги на такой дорогой подарок. — Проговорила матушка уже более убедительно, благодаря старанию Пузии. Бездарная актриса уступила место посредственной.

— Папа, так эти башмачки не твоих рук дело?

— Определенно, не моих. Не умею я такую красивую обувь мастерить. Да когда бы я успел? Ещё десять пар колош надо сделать. — Проговорил отец, решив, что людям, не нашедшим в недрах своих способностей актерский талант, вовсе не обязательно поворачиваться лицом к собеседникам. С этой ролью отлично справится и спина.

— Тогда как они оказались под моей кроватью? — Не унимался Тиро.

— Дай-ка подумать… — Проговорила матушка без всякого притворства, после того, как впитала в себя оставшиеся волшебные капли дождя Пузии. — У меня есть только одно объяснение. Это, не что иное, как знак приближения Ночи Зеркального Волшебства.

— Ночи Зеркального Волшебства? — Переспросил мальчик.

На протяжении всех девяти лет его жизни мать каждую ночь укладывала сына, рассказывая неправдоподобные сказки о чудесах, происходящих с их героями. До этого дня Тиро нравилась одержимость матушки выдуманными историями, но объяснение вполне реальных вещей небылицами не встретило в мальчике своего союзника. Договорившись о том, что перед сном мать обязательно расскажет о Ночи Зеркального Волшебства, Тиро отправился в свою комнату, отказавшись от мысли, что его туфли — дело рук магии.

— Мелисса, как долго ты ещё будешь кормить нашего сына сказками? — Поинтересовался Мильтиад, после того как Тиро скрылся в своей комнате. Примечательно то, что сказки — это единственная вещь, которой семья бедняков могла кормить ребёнка на завтрак, обед, ужин и даже полдник.

— До тех пор, пока у меня есть дар речи и ясный ум. Нет ничего ужаснее, чем жить без веры в чудеса.

— Но и в отстраненности от реальных вещей тоже нет ничего хорошего. — Не согласился отец. — Подумай только, если наш сын будет уверен, что все подарки просто так падают с неба, разве он будет трудиться? Мне бы очень хотелось, чтобы Тиро знал о том, что именно мы сделали ему такой дорогой подарок. Так он бы ещё больше любил нас…

— Тиро вырастет и поймёт, что это ты смастерил ему башмачки. Но сейчас ему важнее верить в чудеса. Только с сердцем, наполненным надеждой можно преодолеть все жизненные трудности.

— Пусть так, но это были очень дорогие материалы. Я бы мог сделать из них отличную обувь для какого-нибудь богача из квартала Позолоченного Толстяка…

— Мильтиад! — Перебила его Мелисса. — Покупал ли у тебя обувь хоть один богач с тех пор, как ты стал мастером?

В ответ на вопрос жены, Мильтиад лишь почесал начинающую лысеть голову и выпустил из себя воздух, не обнаружив в закромах воспоминаний ни одного случая прибыльной сделки.

— Помню, есть какая-то поговорка… — Начала Мелисса. — Кажется, она звучит так: «Сапожник без сапог». Но я, право, не понимаю, почему в нашей семье она распространяется не только на обувного мастера, но и на его ребёнка.

— И на жену. — Добавил мастер, взглянув на дырявые башмаки своей супруги. — Может, твои сказки действительно помогут Тиро… Вот только я не могу понять одного.

— Чего именно? — Спросила Мелисса, спрятав дырявую обувь под длинным изношенным платьем.

— Ты всю жизнь верила в чудеса, но судьба так и не сделала тебя счастливой. — Ответил Мильтиад, бросив обнадеживающий взгляд на женщину. — Как ни крути, твой муж — не принц, а обычный обувной мастер, сводящий концы с концами…

— Даже и не собираюсь слушать эту ерунду! У меня самый лучший на свете муж и сын. Не у каждого богача есть такая семья!

Бедный мастер ещё раз взглянул на жену и одарил её самой искренней за весь День Присъедобной Хионы улыбкой, которую он только мог изобразить на своём лице.

Глава вторая

Вечер добросовестно отработал несколько своих законных часов и уже готовился уступить пост ночи. Рабочие из квартала Бедного Ио потихоньку гасили огни в своих домах, а богачи из Позолоченного Толстяка, наоборот, отряхивали с себя следы сна и готовились принять участие в королевском балу.

Тиро лежал в кроватке, изо дня в день грозившейся рухнуть на пол, который, в свою очередь, тоже с удовольствием провалился бы, если бы мог упасть дальше земли. Матушка тихо вошла в комнату и осторожно села рядом с сыном, готовясь раскрыть ему тайну сказания о Ночи Зеркального Волшебства.

— Давным-давно, — начала Мелисса, — когда жители Королевства Бесконечных Гор ещё не знали о существовании Нимбийскиих Богов[7] и поклонялись колдуньям и магам, а Подземное Царство Саблезубых Кротов только начинало набирать свою силу, не помышляя о том, что когда-нибудь будет вытеснено Империей Мохнатых Пауков, жила-была волшебница по имени Диона, наводящая страх на людей.

— Она была некрасивая?

— Вовсе нет. Страх наводила не Диона, а один предмет, с которым она появлялась в наших краях.

— Это какое-то волшебное зеркало? — Спросил Тиро, помня о том, что мать рассказывает ему именно о Ночи Зеркального Волшебства.

— Волшебным оно было только одну ночь в году, когда Диона покидала Долину Волшебниц и до самого рассвета направляла магический предмет на королевство и его жителей. По легенде, в зеркале отражался истинный облик вещей и людей, который утром становился видимым для всех.

— Истинный? — Переспросил удивленный Тиро. Он всегда считал, что тело — и есть истинный облик человека.

— Тиро, ты уже большой мальчик и должен знать, что внешность бывает обманчива. Иногда за красивым лицом скрывается чёрствое сердце, а за видимыми уродствами прячется светлая и добрая душа. Это, конечно же, не значит, что все некрасивые люди — хорошие, а красивые — злые. — Добавила Мелисса, чуть поразмыслив над своими словами. — На самом деле, вопрос внутренней и внешней красоты — весьма непрост. Зеркало справедливости гораздо лучше разбирается в этом, чем я. Как-то раз, из-за него, после Ночи Зеркального Волшебства Королевство Бесконечных Гор лишилось самой красивой девушки полуострова.

— Что с ней случилось?

— У неё вырос горб, а кожа покрылась бородавками.

— Ну, и гадость же! — Проговорил мальчик, пытаясь не дать трём горошинам, съеденным на ужин, выйти наружу. — А причём здесь мои новые туфли?

— Ах! Чуть было не забыла! — Опомнилась Мелисса. — Видишь ли, тогда у людей ещё не было календарей. Это сейчас мы точно знаем, на какое число и на какой месяц приходится то или иное событие. А в те времена люди ориентировались лишь по знакам природы или предупреждениям, которые посылали для них волшебницы. Так вот, жители Королевства Бесконечных Гор узнавали о приближении Ночи Зеркального Волшебства по странным явлениям. Например, за сутки до этого события на землю начинал падать тёплый снег, курицы рожали котят, а кошки несли яйца. Так и твои башмачки превратились в красивые новые туфли.

Тиро посмотрел на мать и понял, что она вполне удовлетворена своим объяснением. Самодовольное выражение лица говорило о том, что спорить с ней было бы безумием.

— Значит, это была очень почитаемая волшебница?

— Безусловно. Люди даже построили ей храм, где раз в неделю богатые молились о том, чтобы Диона и её зеркало обошли стороной их дома, а бедные, наоборот, просили посетить свои лачуги. Правда, потом с Нимба пришли более могущественные Боги и, все начали постепенно забывать о волшебнице. А ещё позже, Хиона провалилась под землю как раз в канун Ночи Зеркального Волшебства и, люди и думать забыли про Диону.

— А где стоял это храм?

— Стоял? Он до сих пор стоит. — Победоносно заявила мать. — Если хочешь убедиться в этом, выгляни в окно.

Тиро поднялся с кровати и, открыв ставни, устремил свой взгляд в темноту, где зоркие глаза заметили белесые развалины какого-то древнего строения, стены которого уже давно устали держать потолок и позволили ему воссоединиться с полом.

— Там нет никакого храма. — Заключил мальчик.

— Как это нет? А на что ты тогда смотришь?

Тиро ещё раз взглянул на руины, после чего повернулся и вопросительно посмотрел на мать.

— Говорю же, что это было очень давно. За несколько сотен лет от него даже и этого могло не остаться.

— Что же, она сама решила перестать появляться здесь? Если зеркало всё ещё способно творить чудеса, то, почему бы Дионе не приходить, как и прежде, раз в год в королевство?

— Да кто знает… Может, Нимбийских Богов боится. — Замялась Мелисса, которая не думала, что Тиро окажется настолько дотошен. Ответа на его вопрос у неё не было. И, во избежание новых порций почемучек, матушка пожелала сыну спокойной ночи и удалилась.

Лёжа в своей кровати, Мелисса отметила про себя, что нормальный девятилетний ребёнок не стал бы задавать так много уточняющих вопросов и поверил бы в слова родителей, даже если бы те сказали, что туфли принёс слон, который проходил мимо дома и выплюнул их в окно.

— Уж слишком он умён для своего возраста. — Пробормотала женщина.

Глава третья

На часах почти полночь. Папа и мама Тиро уже давно спали, тогда как мальчик так и не смог погрузиться в мир сновидений. Конечно, рассказ о предзнаменованиях ночи волшебства не вписывался даже в рамки наивности девятилетнего ребёнка. Да и появление башмачков было вполне очевидно для него. Но как быть с обратным снегом, который Тиро наблюдал по дороге из школы? А почему же тогда небо и воздух казались ему такими странными? Все эти вопросы не давали Тиро покоя.

«А что, если всё, о чем рассказала мама, — правда? Должно же быть какое-то объяснение тому, что происходило днём». — Думал про себя мальчик.

Он посмотрел на часы и отметил, что до полночи оставалось ещё 15 минут. Тогда Тиро повернулся на бок и постарался уснуть, но мысль, что сегодня ночью действительно может произойти что-то необычное, отгоняла от него всякий сон.

— Не так уж и далеко идти до этого храма. Я просто сбегаю туда и проверю, не пришла ли Диона. — Пробормотал мальчик, поворачиваясь на другой бок.

И вот тогда, когда на часах было без десяти двенадцать и, Тиро уже окончательно решил никуда не ходить, его тело само больше не захотело лежать и начало одеваться. Запрыгнув в выцветшие штаны, надев на ноги новые туфли и укутавшись в дырявую мантию, мальчик незаметно пробрался в прихожую и, скрипнув дверью, вышел из дома.

Улица поприветствовала Тиро холодными потоками зимнего ветра и дружелюбно предложила в пользование свет ночных звёзд. Однако воспаленное сказками сознание лишило мальчика возможности ощущать холод, а разыгравшееся воображение смотрело на заброшенный храм, как на самый яркий предмет во всём королевстве. Тиро неоднократно играл с друзьями среди руин и никогда не замечал ничего необычного. Но то было днём. В Ночь же Зеркального Волшебства, по словам матери, можно ожидать чудес даже от груды камней.

Добравшись до места, Тиро начал обходить храм, а точнее, то, что от него осталось. Не обнаружив ничего сверхъестественного, мальчик решил направиться внутрь, но и там, после тщательного осмотра, разрушенное святилище не смогло удивить его. И вот, стоя посреди храма, Тиро ругал себя за очевидную глупость, боясь того, что родители уже узнали о его уходе, и, в то же время, всё ещё надеялся на встречу с Дионой.

Королевские часы пробили 12 раз, оповещая жителей о наступлении полночи. Потоптавшись на одном месте минут пять, Тиро решил возвратиться домой, как вдруг, какое-то странное движение за ближайшим огромным сугробом привлекло его внимание. Внимательно прислушавшись к звукам улицы, он начал ждать повторного шуршания, которое отнюдь не спешило вновь заявить о себе. Тогда мальчик решил, что ему всё почудилось. Однако как только он подумал об этом, кто-то или что-то опять нарушило тишину.

В тот момент Тиро нарисовал в своём воображении гигантского Мохнатого Паука, прячущегося за сугробом. Справедливости ради, надо отметить, что пауки обитают под землёй и ни в одном из Священных Писаний Королевства Бесконечных Гор не указано, что с наступлением темноты они выбираются из своих убежищ. Однако никто не проверял, выползают ли пауки ночью, так как спать в тёмное время суток гораздо приятнее, чем искать пуков, рискуя своей жизнью.

Тиро уже почти смирился с ролью еды. И в то же время ему безумно не хотелось, чтобы название ежегодного праздника перестало носить имя Хионы, умершей с улыбкой на лице, и было сменено на День Присъедобного Тиро, отправившегося на Тот Свет с невообразимым ужасом в глазах. Впрочем, Хиона провалилась под землю на глазах у всего королевства. Тиро же находился в храме один.

И тут внутри Тиро произошла какая-то странная метаморфоза. Он словно перестал быть единым целым. Одна его часть твердила, что надо бежать, пока паук не съел его. Другая же, уверяла, что нет за сугробом никаких пауков и что это Диона, которую он и хотел увидеть. Отдав предпочтение второй сущности, Тиро направился к снежному сгустку, мысленно подготовив себя к худшему варианту. Однако то, что он увидел, удивило как первую, так и вторую половину сознания мальчика.

За снежным сугробом стояла роскошная колесница, заслуживающая хозяина, обитавшего в квартале Позолоченного Толстяка. Её колеса сверкали от чистоты серебра, из которого они были сделаны, а сама чудо-вещь ослепляла золотым убранством. Тиро в жизни не видел ничего более красивого. Но какого же было его удивление, когда он обратил свой взор на лошадь, управляющую колесницей. Это была старая уставшая кляча, сквозь кожу которой просвечивал отменный набор костей. Цвет лошади был сравним с пылью, осевшей на старый ковёр, а хвост с гривой почти облысели. Рядом с таким животным даже старые башмаки Тиро почувствовали бы себя новыми туфлями королевской особы.

Не успел мальчик оправиться от одного зрелища, как странное шипение за спиной заставило его пережить ещё больший шок.

На том самом месте, где он стоял в ожидании чуда несколько минут назад, образовалась розовая дымка, после чего в полу появилась деревянная дверь. С ужасным скрипом она начала подниматься до тех пор, пока окончательно не открыла черную дыру и не грохнулась на камни. Из образовавшегося пространства высунулась голова в синем капюшоне, который, как потом оказалось, являлся частью такой же синей мантии, расшитой серебром. Человек вытащил из подвала какой-то большой, накрытый сиреневой тканью предмет, а затем, закрыв дверь и, взмахнув рукой, наколдовал на полу знакомую розовую дымку.

Фигура в мантии посмотрела на мальчика и, видимо, отметив для себя, что в нём нет ничего особенного, направилась к колеснице, таща за собой предмет. Тиро, в это время, вновь посмотрел на то место, где ещё пару секунд назад был розовый дым и обнаружил, что там больше нет никакой двери. Потом он перевёл взгляд на человека. Перед его взором предстала девушка с длинными волосами, цвета снега. Бледная кожа на лице была украшена розовым румянцем, подчеркивающем её большие голубые глаза. Красоту лика дополняли безупречная форма тонких бровей и аккуратный носик.

— Вы Диона? — Осмелился обратиться к девушке Тиро и, сам прекрасно зная, кто она.

— А что, в Королевстве Бесконечных Гор появилась какая-то другая волшебница, таскающаяся по ночам с зеркалом? — Капризно проговорила девушка, всем видом показывая, что она ужасно устала, перенося предмет из подвала в колесницу.

— И долго ты там будешь стоять? — Спросила Диона, уложив зеркало. — Эй, как тебя там…

— Тиро…— Робко проговорил мальчик, ошарашенный количеством невероятных событий, уместившихся в несколько минут.

— Да хоть Грузило! Запрыгивай уже в колесницу. У меня этой ночью полно дел.

— Я? В колесницу?

— Нимбийские Боги! Это просто невероятно! У тебя, что какая-то степень отсталости? Почему твой рот открывается только для глупых вопросов? — Негодовала волшебница. — С кем я, по-твоему, ещё могу разговаривать здесь? Вставай рядом с зеркалом. Или ты сюда пришёл просто, чтобы любоваться развалинами?

— Если честно, я не знаю, зачем сюда пришёл. — Ответил осмелевший мальчик и подошёл к колеснице. — Мне не давала покоя легенда о Ночи Зеркального Волшебства.

— Легенда — это вымысел. А я — настоящая. — Поправила его волшебница. — Кто же тебе поведал обо мне?

— Матушка.

— Хорошая у тебя матушка. Рада, что хоть кто-то ещё говорит обо мне.

— Ну, что, Котлетес[8], готов к ночному путешествию? — Обратилась Диона к кляче. Та, в знак согласия, склонила голову.

Тиро ещё раз посмотрел на лошадь, которая оказалась конём, пытаясь понять, то ли это шутка Дионы, то ли его учителя истории наврали о доблести и силе Котлетеса.

— У него голень правой ноги побаливает. — Объяснила волшебница, подметив озадаченный взгляд мальчика. — Ну, всё! Хватит разговоров. Пора в путь!

Диона помогла Тиро взобраться на золотую колесницу и, убедившись, что он удобно устроился, дала команду Котлетесу, после чего вся эта нелепая конструкция из золота, недолошади, красавицы и ошарашенного бедняка поднялась в воздух.

Глава четвертая

Если бы матушка Тиро упомянула в своей сказке о том, что передвигается Диона по воздуху, то он, возможно, не так легко согласился бы составить компанию волшебнице. Безусловно, с высоты птичьего полёта, даже квартал Бедного Ио смотрелся очень даже прилично, не говоря уже о Непостижимой Науке и Позолоченном Толстяке. Вот только для Тиро на тот момент задача не выпасть из изрядно трясущейся колесницы была куда важнее, нежели красота королевства.

— Просто держись крепче за перекладину. — Сказала Диона, читая страх в глазах мальчика. — На самом деле, тебе не о чем беспокоиться. Если и выпадешь, я сумею вернуть тебя обратно в колесницу быстрее, чем сила притяжения вспомнит о своём существовании. Я, между прочим, проходила технику перехватывания выпадающих предметов. Правда, у меня была только теория… На практике как-то не приходилось применять эти знания. Но, это ничего. В самом худшем случае, мы с Котлетесом быстренько доставим тебя в Долину Волшебниц. Мои учительницы умеют в мгновение ока оживлять бездыханные тела смертных. Впрочем, заклинание воскрешения действует только в том случае, если после смерти прошло не более одного часа, а, учитывая, здешние облачные пробки, мы, наверное, не успеем…

— Вы всегда берёте с собой кого-то из людей? — Прервал размышления Волшебницы Тиро, в надежде хоть ненадолго забыть о высоте.

— Что ты! Люди так боятся меня, что готовы провалиться к Мохнатым Паукам, лишь бы только не попасть в поле зрения зеркала. А я, между прочим, терпеть не могу работать в одиночестве. — Пожаловалась девушка. — Поэтому, и решила взять тебя. Котлетеса, знаешь ли, утомляет моя болтовня.

— Диона, а можно задать Вам вопрос?

— Ты уже задал кучу глупых вопросов, не спрашивая моего одобрения. Чем же этот так отличается от остальных, что для него необходимо особое разрешение? — Капризно проговорила девушка. — Задавай же!

— Почему Вы пришли именно сейчас, когда уже никто не верит в Ночь Зеркально Волшебства? Вас так долго не было…

— Так не от меня зависит, когда устраивать это мероприятие, а от зеркала. Оно само решает, пробуждаться ему или нет. Когда-то я каждый год могла устраивать ночь справедливости, а потом зеркало начало приходить в себя всё реже и реже. Мы, волшебницы, уже было думали, оно никогда не проснётся. Так что в этом году для меня самой было неожиданностью собственное появление в Королевстве Бесконечных Гор.

— А мама думает, что это всё из-за появления Нимбийских Богов.

— Глупости! У меня с ними отличные отношения. Особенно с Хересом[9]. Знаешь, он, когда не занят войной, такой душка…— Мечтательно проговорила Диона и закатила глаза.

— Однако я отвлеклась от дела. — Сказала волшебница, быстро стряхнув с себя грёзы и достав из мантии светящуюся карту королевства с пометками в разных местах. — Мы прибыли. Зеркало таскать будешь ты.

Котлетес начал снижаться, чему Тиро очень обрадовался, отмечая про себя, что, чем ближе они к земле, тем лучше он себя чувствует. Наконец, колесница приземлилась в квартале Непостижимых Наук напротив опрятного бежевого дома, отведенном королём для людей творческих профессий.

Диона взмахом руки беззвучно открыла дверь и уже поставила ногу на первую ступеньку, когда Тиро подбежал к волшебнице, стараясь не уронить зеркало, и шёпотом пробормотал:

— Неужели мы оставим колесницу посреди улицы?

— А что такого? — Осведомилась она обычным своим голосом, не обращая внимания на шёпот Тиро.

— А если кто-нибудь увидит?

— Никто не увидит. Я произнесла заклинание, которое сделало экипаж и нас незримыми и неслышимыми.

— Разве?

— Ну, как же? Помню, что Котлетес только начал подниматься, когда я приступила к магии. У тебя в тот момент ещё глаза были такими большими, словно ты ненароком проглотил два страусиных яйца и пытался выплюнуть их наружу через глазницы.

На этом Тиро решил больше не надоедать волшебнице и направился за ней на третий этаж. Там Диона также бесшумно открыла дверь и пробралась в чистую, не особо богатую, но уютную комнату старого музыканта.

— Ты знаешь этого человека? — Спросила девушка, указывая на спящего пожилого мужчину.

— Это Огиг. — Ответил Тиро, после того, как отдышался. Поднятие зеркала, которое оказалось на редкость тяжелым, на третий этаж — не самая простоя задача для девятилетнего ребёнка. — Известный на всё королевство сочинитель сонат.

— Хорошие сонаты пишет?

— Я знаю всего две. И они мне не очень нравятся. А что ты с ним хочешь сделать? — С опаской спросил Тиро, внезапно осознав, что, возможно, не готов к зрелищу, которое произойдёт через несколько минут.

— Я ни с кем ничего не делаю. Это всё зеркало. У него и узнаем сейчас, для чего мы здесь.

Диона подошла к волшебному предмету и сняла с него сиреневую ткань. Перед взором Тиро предстало искусно сделанное зеркало овальной формы. Только в отличие от обычных зеркал, его отражающая поверхность вовсе не была отражающей. Весь овал заполняли светящиеся разноцветные шары. Девушка устремила сосредоточенный взгляд на предмет и, после нескольких минут, по всей видимости, плодотворного общения, проговорила:

— Теперь всё ясно. Этот человек от рождения слепой, но не глухой. А надо бы наоборот.

— Что ты хочешь этим сказать? — Недоумевал мальчик.

— Опять ты задаёшь глупые вопросы? Что непонятного-то? Его сонаты просто отвратительны, что ты и сам подтвердил. Зато у человека дар к рисованию, который не может проявиться из-за слепоты.

После этих слов Диона направила зеркало на будущего художника. Разноцветный поток вырвался из предмета и окутал спящего и через несколько минут вернулся на место.

— Ничего не изменилось. — Проговорил Тиро, посмотрев на Огига.

— Так только кажется. Не все чудеса дают о себе знать сию секунду. Хотя…Кое-что я бы изменила.

Волшебница подошла к пианино и в мгновение ока превратила в пепел его и все листы с нотами. Затем она подняла пепел в воздух, после чего в её правой руке оказался небольшой чистый холст, а в левой — кисточки и набор красок. Поставив предметы на стол, Диона укрыла зеркало и, отдав его Тиро, направилась к выходу.

— Он что, правда проснётся зрячим?

— И глухим!

Глава пятая

— А куда мы теперь направимся? — Поинтересовался Тиро, когда Котлетес снова взмыл в небо.

— Карта указывает на квартал Позолоченного Толстяка. — Проговорила Диона, внимательно изучая волшебный лист. — А, если быть точнее, то на дом с изумрудной крышей и мраморной лестницей. Знаешь о таком?

— Конечно! В королевстве только у одной семьи есть такой дом. Это очень уважаемые люди.

— Уважаемые? И за что же их так почитают?

— Ну… — Замялся Тиро, внезапно осознав, что уважать-то их, в общем-то, не за что. — Они богатые. Самые богатые после короля.

— По-твоему, любой человек, только потому, что у него есть деньги, достоин уважения?

— Не знаю… Я никогда не думал об этом. — Пробормотал мальчик, пытаясь оправдать несуразность своего объяснения. — А ещё они добры к нам, беднякам. Никогда не оскорбляют, в отличие от остальных богачей.

— Что же, посмотрим, что не так с этими уважаемыми людьми. — Сказала Диона и приказала Котлетесу снижаться.

Даже скромная комнатка музыканта произвела на Тиро впечатление наличием крепких, не грозящих рухнуть на пол, мебелью и потолком. Что уж говорить о великолепном особняке, где проживали брат с сестрой самого богатого семейства королевства. Огромные бронзовые статуи Нимбийских богов, фонтаны с хрустально чистой водой и сад с кустарниками, ставшие силуэтами различных геометрических фигур, благодаря стараниям заботливого садовника — всё это мальчик увидел ещё даже не успев войти в дом. Ему хотелось рассмотреть каждое растение, которому посчастливилось вырасти именно здесь, каждый камень, покоящийся в этом райском месте, но Диона, нагрузив Тиро волшебной ношей, не желала задерживаться из-за любопытства своего спутника и всячески отвлекала его внимание, напоминая о важной ночной миссии.

Войдя же в дом, мальчик обезумел от того, что предстало перед его глазами: огромная комната для гостей, в которой могло бы поместиться пять семейств из квартала Бедного Ио, хвастала сверкающими от роскоши стенами и полом. В самом конце зала расположился камин, огонь которого здорово проигрывал стенам, но внушал благоговение, как и любая другая стихия природы. Гигантская люстра свисала с потолка и своей тяжестью наводила неподдельный ужас на гостей, грозясь рухнуть в любой момент. Впрочем, для бедняка, оказаться насмерть придавленным роскошной люстрой богача — скорее, честь, нежели трагедия. Убранство статичных украшений залы затмевали вазы с экзотическими растениями, вытягивающими свои стебли к самому потолку. Но больше всего Тиро был поражен ковром, сделанным из шкуры саблезубого крота, и чучелом мохнатого паука. По королевству всегда ходили сплетни о необычных трофеях этого богатого рода, но мальчик всегда считал, что это вымысел. Теперь же он уверился в правдивости слухов.

— Невероятно! — Не сдержался Тиро. — Какой храбростью обладали люди, убившие крота и паука!

— Не храбростью, а глупостью! Держать в доме туши этих омерзительных существ, только ради фарса — верх человеческого скудоумия! — Возразила Диона. — Впрочем, не думаю, что эта прихоть была исполнена кем-то из богачей. Для опасных и бесполезных подвигов всегда употребляли бедняков.

После этого волшебница жестом дала понять Тиро, что больше не намерена оставаться в зале. Мальчик, девушка и волшебный предмет проследовали в спальню состоятельных наследников.

У окна комнаты, стены которой были покрыты роскошными коврами, стояла изящная кровать, набитая шелковыми простынями и подушками синего цвета. На ней сидел хозяин дома — Фок. Это был высокий худощавый мужчина лет 25 с гладкими зачесанными назад черными волосами и аккуратными усами. Его лоб облюбовали глубокие морщины, явившиеся следствием дурного расположения духа. Он внимательно осматривал коллекцию шарфов, которые покорный слуга, стоящий на коленях, держал в сундуке перед хозяином. Фок встал с кровати и, разгладив руками свой дорогой костюм, состоящий из черных панталон и жилетки, а так же белоснежной блузки, приблизился к огромному зеркалу, напомнившему Тиро о предмете, скрытом сиреневой тканью. Мужчина внимательно начал разглядывать свое отражение.

— Красный! — Проговорил Фок повелительным тоном.

Слуга тут же подбежал к господину, держа в руке красный кусок такни.

— Осторожнее! Не помни своими грязными неуклюжими руками мой шарф. Он стоит дороже всего твоего жалкого рода!

Слуга опустил голову вниз, ничего не ответив.

— Слишком вызывающе. — Лениво проговорила девушка, лежащая на другой такой же кровати.

Она была выполнена в том же стиле, что и первая, только вместо синих простыней и подушек, её украшали шелка более спокойных пастельных тонов. На ложе покоилась девушка, лет 20. Её русые волнистые волосы были убраны в косу, обрамляющую круглую упитанную голову. Воздушная розовая сорочка скрывала тяжелое бесформенное тело особы, а короткие ноги украшали изящные перламутровые тапочки.

— Здесь нужно что-то более спокойное. — Продолжила Нефия — хозяйка необъятной тушки.

— Может быть, синее? — Поинтересовался Фок.

— Вполне возможно. — Ответила Нефия, прищурив свои поросячьи глазки.

Слуга в тот же момент кинулся к сундуку и судорожно начал искать нужный шарф.

— Быстрее! Из-за твоей медлительности я никак не могу лечь спать. Ты, верно, хочешь, чтобы я обессилил от усталости?

— Никак нет, господин! — Ответил замученный слуга и поднес энергичному хозяину нужную вещь.

— Ох, эти прогулки и балы так утомительны! — Пожаловалась Нефия. — Не знаю, кто ещё, кроме меня, смог бы станцевать целых 5 танцев подряд!

— Ты совсем себя не бережешь, сестрица. Нельзя так утомляться. Выпей травяного чая — полегчает.

— Надеюсь. — Промямлила девушка, после чего резко повысила голос. — Несси! Принести чаю!

В этот момент Тиро и Диона были вынуждены заткнуть уши, так как подобные визжание было не под силу вынести ни человеку, ни волшебнице.

— Что может быть противнее этого голоса? — Шёпотом проговорил мальчик, всё ещё опасаясь, что хозяева могут их услышать.

— Разве что проповеди свидетелей Мандрагоры[10]! — Громко ответила Диона, показывая, что опасения Тиро беспочвенны.

Несси, изо всех сил стараясь прибыть в спальню раньше, чем гнев хозяйки решит, что ему пора выйти наружу, быстро пересекла порог, чуть не сбив невидимого Тиро, и поднесла Нефии поднос с чашкой ароматного напитка.

После пары глотков принесенного чая, Нефия фыркнула своими кабаньими ноздрями и разразилась страшным визгом, представлявшим собой смесь лая чихуахуа и шипения одержимого кота.

— Там же лимон, лимон, лимон! — Заливалась госпожа.

— Как Вы и любите. — Проговорила служанка, упав на колени и опустив голову.

— По субботам я не пью чай с лимоном! А сегодня — суббота, тупая ты башка! — Провизжала Нефия и кинула поднос с чашкой в Несси.

— Как же, госпожа! Сегодня воскресенье! — Осмелилась проговорить служанка, достойно выдержав нападки хозяйки.

Нефия быстро перевела взгляд на календарь и, убедившись, что это действительно было воскресенье, ещё больше разозлилась:

— Я тебя, неблагодарная свинья, наняла не для того, чтобы ты тут умничала! Мерзкая нищенка! Фок, посмотри, до чего меня довела эта зараза!

Брат, всё это время, наблюдавший за происходящим, впился злобным взглядом в фигуру бедной служанки и прорычал:

— Убирайся отсюда и не смей показываться до самого утра, если тебе дорого свое место!

— Вежливые, говоришь? — Обратилась волшебница к Тиро после того, как несчастная девушка покинула комнату.

— Так о них говорят…

— Что же, мне ясно одно — мы пришли по адресу. Осталось только дождаться, пока уйдет слуга, чтобы воспользоваться зеркалом. Интересно, какое преображение припасено для них…

— А нам обязательно дожидаться его ухода?

— Да. Таковы правила магии. Никто не должен участвовать в процессе волшебства, кроме магических сил и людей, на которых они направлены.

— А я? Я же не отношусь ни к тому, ни к другому…

— В данном случае, ты — часть силы магии.

Незримым друзьям пришлось запастись терпением и досмотреть весь запас истерических сцен, устраиваемых хозяевами дома. Пребывание в роскошном особняке затягивалось. Данное обстоятельство несколько беспокоило Тиро, который волновался, что они не успеют облететь все дома.

— Так и заснуть можно! — Возмутилась Диона.

— Мы точно успеем облететь все дома королевства?

— Нам не нужны все. Только четыре.

— Как не нужны?

— Вот так. Ты что же, думаешь, я за одну ночь успею в каждом доме побывать? Для волшебницы моего уровня это просто невозможно. Я использую магическое заклинание четырех.

— Не слышал о таком.

— Конечно, не слышал. Ты же смертный.

— А что это за заклинание такое?

— Эмм… Ну, в общем, нужно провести особый ритуал с картой, подробности которого тебе лучше не знать. После него на ней появляются четыре точки, указывающие на дома, которые надо посетить. Как только задание выполнено, запускается магический механизм, позволяющий произвести преображение всего королевства.

— А почему именно четырёх, а не трёх или не пяти?

— Потому что четвёрка является символом созидания, устойчивости, преображения и чего-то там ещё…Я не дочитала главу, посвященную значениям цифр.

— И что, это работает?

— Разумеется. Уже как 600 лет.

— Как-то всё это странно и неправдоподобно звучит… — Промямлил Тиро, пытаясь переварить информацию о магическом значении четверки и предполагаемом возрасте самой Дионы.

— Неправдоподобно? Нимбийские боги! Ну, что за ребёнок! Дети в твоём возрасте верят в любую чепуху, а я, между прочим, тебе сущую правду сказала. Вот и делись магическим секретами со смертными после этого!

— Просите… Я не хотел Вас обидеть…

— Как ты вообще, будучи таким неверующим занудой, оказался в храме ночью? Я думала, ты знал, о моём прибытии. Поэтому и пришёл.

— Так и есть! Матушка любит рассказывать мне сказки. В этот раз она поведала о Ночи Зеркального Волшебства. И я бы не поверил её словам, если бы собственными глазами не видел обратного снега и прочих странностей…

— Так, значит, ты заметил, что в королевстве происходило что-то необычное?

— Да. Но только я один.

— Чушь! Это видели все. Просто люди пугаются всего необъяснимого и предпочитают делать вид, что ничего не происходит. — Проговорила волшебница. — Но ты всё равно слишком умён для своего возраста. Не привыкла я к подобным расспросам.

— Я буду молчать. Обещаю! — Быстро отреагировал Тиро, боясь, что Диона не возьмет его в остальные два дома.

— Нет, нет! Молчать и Котлетес может. Просто запомни, что нельзя сомневаться в правдивости волшебства. — Проговорила Диона и окинула мальчика оценивающим взглядом, задержав внимание на красивых башмачках. — Откуда у бедняка такая обувь? Ты её украл?

— Нет, мне мама с папой подарили.

— А они что, украли её?

Возражение Тиро не успело воплотиться из мысленной в материальную форму, так как слуга, наконец-то, покинул комнату, предоставив незримым друзьям осуществить свой план.

— Я уже думала, что он никогда не уйдёт! — С облегчение произнесла волшебница. Снимай покрывало.

Тиро быстро освободил зеркало от скрывающей его неотразимость сиреневой материи и поднёс инструмент правосудия к Дионе.

Волшебница немного постояла напротив сияющего предмета и, видимо, получив ответ от молчаливого зеркала, рассмеялась.

— Вот это забава будет! Лучшего преображения и не придумать!

Диона направила зеркало вначале на Фока, а после на Нефию. Разноцветные лучи окутали фигуры обоих хозяев и растворились, не изменив наружность ни одного, ни другого.

— Я снова ничего не вижу! — Удивился Тиро.

— Подожди, сейчас всё поймёшь.

В этот момент Фок, не имеющий ни малейшего представления о том, что в комнате совершился многовековой магический обряд, повернулся к сестре, желая что-то сообщить ей. Но ни Нефия, ни Диона с Тиро так и не поняли значения его слов, так как изо рта Фока, вместо слов, вырвался самый настоящий собачий лай.

— Гав! Гав! — Произнёс Фок голосом борзой собаки.

Ошарашенный хозяин, не понимая, что происходит, попытался снова заговорить, но в результате и во второй раз не смог ничего выдавить из себя кроме гавканья. Испуганная Нефия, попятилась к стене и хотела было закричать, но ей не удалось сделать это по-человечески.

— Тяф! Тяф! — Произнесла хозяйка.

Диона и Тиро не могли перестать смеяться, любуясь на забавное преображение самых уважаемых в королевстве людей. Но настоящая потеха началась после того, как слуги, напуганные собачьим воем, ворвались в комнату господ. Не понимая, что происходит, они не могли решить, как помочь хозяевам. Но мешало этому не только замешательство, поселившееся в их сознании, но и смех, который было просто невозможно удержать в себе. Последней появилась в комнате Несси, осмелившаяся нарушить волю Фока, приказавшего ей не появляться до рассвета. Она стояла у самого порога и боролась одновременно и с изумлением, и с улыбкой на лице.

— И всё равно этот лай намного приятнее, чем их человеческие голоса. — Отметил мальчик.

— Твоя правда. Очень интересно, чем всё закончится, но нам пора в путь. Ночь не бесконечна. — Проговорила Диона, после чего Тиро взялся за зеркало и направился вместе с волшебницей к выходу.

Глава шестая

Тиро не мог поверить своим глазам, когда осознал, что Котлетес приближается прямо к королевскому двору.

— Моя самая любимая остановка. — Пояснила Диона. — Обожаю проводить ритуал преображения на королевских особах.

Приземлившись напротив входа во дворец, волшебница, еле растолкав пораженного мальчика, уверенно понялась по лестнице и не дотрагиваясь до двери, заставила её открыться. Их встретили спящие силуэты стражников, чей сон не был потревожен приходом незваных гостей. Судя по всему, Диона прекрасно знала, куда надо идти, потому что, в отличие от Тиро, она выглядела вполне спокойной и уверенной. Многочисленные комнаты и их роскошное убранство не производили на неё никакого впечатления.

— Нам на третий этаж. Будь осторожен с зеркалом.

Король Паллант XX безмятежно спал в гостиной, развалившись на золотом троне. Гости уже давно покинули залу, однако это место так и не было приведено в порядок. Повсюду валялись разбитые фужеры и тарелки, объедки фруктов и овощей, а так же забытые гостями вещи. На одном из столов лежала красивая женская перчатка, а рядом, на стуле, какой-то мужчина оставил свою шляпу. Одна из статуй Зебра получила в подарок от неизвестного гостя трость и банановую кожуру на голову. Несколько других статуй неизвестных Тиро богов были разрушены, очевидно, во время какого-то бурного развлечения. Но вернёмся к королю.

Самый главный человек во всём королевстве на тот момент представлял собой поистине жалкую картину. Огромный, раздувшийся от еды живот так и норовил разорвать по швам дорогой костюм, обшитый золотом. Корона, некогда покрывавшая его седую плешивую голову, сползла на нос. Длинная борода, пропитанная жирной пищей и украшенная объедком яблока и вишневыми косточками, свисала с подбородка. В одной руке король держал недоеденную куриную ножку, а из другой, судя по всему, ещё до прихода Дионы и Тиро выпала бутылка вина и украсила пол красными потеками и осколками стекла.

Волшебница хмуро посмотрела на спящих рядом с королем слуг и, убедившись, что они ещё не скоро отойдут от пьяного кутежа, обратилась к Тиро. Но мальчик уже стоял рядом с ней, держа наготове зеркало. Одна только мысль о том, что с королем произойдёт нечто плохое, вводила его в суеверный ужас. Но Тиро решил не делиться обуревавшими его переживаниями.

Совершив свой обычный ритуал с зеркалом, волшебница направила магический предмет на Палланда XX. Тиро внимательно следил за происходящим, ожидая, что, как и прежде, никаких внешних изменений не произойдёт. Но, то, что он увидел спустя несколько секунд, заставило его вскрикнуть от неожиданности.

— Хрю-хрю! — Дала о себе знать огромная розовая свинья, сидящая на месте, где прежде покоился король.

— Как тебе такое преображение? — Спросила Диона, не скрывая иронии.

— Но это же король!

— Был король. А теперь — очаровательная свинка.

— Так нельзя!

— Почему? Нельзя быть в душе поросенком и занимать при этом трон короля. Постой здесь пару минут. Мне надо увести его в подобающее место. Нельзя допустить, чтобы он своим хрюканьем разбудил кого-то.

Диона, как и обещала, вернулась через несколько минут. К тому времени Тиро уже пришёл в себя и окончательно смирился с участью короля.

— Король Джорджио I … — Еле слышно пробормотала волшебница. — Как думаешь, хорошо звучит?

Тиро понял, что четвертая точка на карте указывает на дом учёного, живущего на соседней улице.

 Глава седьмая

— Мы что, правда сделаем профессора Джорджио королём? — Спросил ошарашенный Тиро ни то у себя, ни то у Дионы.

— Ну, а кого же ещё можно посадить на освободившийся трон? Ты можешь назвать более достойную кандидатуру?

— Вовсе нет! Я очень даже рад тому, что именно он станет новым королём. Просто я не совсем понимаю, как человек, всю жизнь занимающийся наукой, сможет управлять королевством.

— А как, по-твоему, свинья, у которой вместо мозгов огромный сгусток жира, могла править все эти годы?

Пытливый взгляд Дионы отбил у мальчика всякое желание спорить. Вместо этого он обратил своё внимание на дом, в котором проживал учёный. Они уже были совсем близко.

Преодолев все препятствия в виде запертых дверей и крутых ступенек, девушка и мальчик пробрались в комнату Джорджио, которая, несмотря на поздний час, всё ещё не была потревожена ночными тенями. Озаренная светом керосиновой лампы, она из последних сил старалась не провалиться в сладкие объятия сна, впрочем, как и её хозяин. Огромными усилиями воли Джорджио удерживал глаза отрытыми и пытался раскрыть очередную загадку природы. Смешивая различные ингредиенты, такие как окостенелая отрыжка саблезубого крота, слёзы подавившейся сыром мыши и прошлогодний кефир, он трудился над изготовлением эликсира летучести. По крайней мере, Джорджио искренне верил в то, что смешав всё вышеперечисленное, можно помочь ящерице отрастить крылья и заставить её летать. К несчастью пытливого ума профессора, усталость взяла вверх над человеческим телом, дав возможность измученной престарелой ящерице побыть собой ещё один день.

— Мне очень жаль, профессор, но, отныне, ваш ум будут занимать совсем другие хлопоты, нежели летательные способности рептилий. — Торжественно произнесла волшебница и направила на уснувшего работягу своё зеркало.

Розовая дымка заполнила собой всё пространство и на мгновение ввела Тиро в суеверный страх. Откашлявшись от, как оказалось, сладкого на вкус пара, мальчик устремил свой взор на то место, где ещё минуту назад спал профессор. Но его там не оказалось.

— Куда же он делся? — Недоумевал Тиро.

— А сам как думаешь? — Диона скорчила недовольную рожицу, давая понять своему спутнику, что он только что пополнил коллекцию глупых вопросов. — Кстати, мы же оставили королевский зал в том виде, в котором и обнаружили его. Представляешь, в каком свинарнике проснётся Джорджио? Пожалуй, не самое приятное начало карьеры правителя. Впрочем, это уже не наши проблемы.

— А у нас впереди ещё один очень важный ритуал. — Проговорила волшебница, направившись к выходу. — Скорее к колеснице…э…как там тебя…Грузило!

— Тиро… Меня зовут Тиро. — Прошептал мальчик, но Диона уже была слишком далеко и не слышала его.

Глава восьмая

Тиро уже привык к кратковременным полётам и несколько осмелел, что позволило ему насладиться прекрасным зрелищем, открывавшимся пред изумленным взором девятилетнего мальчика. Однако в этот раз он заметил, что воздушное путешествие начало затягиваться. Более того, Котлетес вовсе не собирался снижаться. Наоборот, он, с настойчивостью лошади, участвующей в скачках, продолжал подниматься всё выше и выше.

— Куда мы направляемся? — Не без страха в голосе спросил Тиро.

— Наша цель — Просто Высокая Гора.[11]

— Как? Мы поднимемся так высоко! — В ужасе воскликнул мальчик, пытаясь справиться с головокружением и приступом тошноты.

— Ой, только, пожалуйста, не заблюй колесницу! — Пробормотала волшебница Тиро, не урывая свою озабоченность чистотой экипажа. — Возьми лучше конфетку. Моя тетушка говорит, что помогает от укачивания.

Тиро, взглянув на протянутое ему угощение, сразу вспомнил о предостережении матушки о том, что от сладкого во рту появляются зубные тролли, питающиеся именно тем, в честь чего они и были названы.

— Мама говорит, что есть конфеты — вредно.

— Ох! Она тебе говорит так, потому что вы — бедные. И денег на сладкое у вас нет. Вечно эти взрослые забивают голову детям всякой чушью! — Проворчала недовольная Диона.

— Но Вы же тоже взрослая. — Сказал Тиро, взяв протянутую конфету в полной решимости отведать вредное лакомство.

— Я? Взрослая? Не говори чепуху! Мне всего 800 лет. Я самая младшая из всех волшебниц, что позволяет моим наставницам постоянно читать нравоучения и возвеличивать свои способности над моими. Эх, поскорее бы мне уже исполнилось хотя бы 1000. — Мечтательно проговорила волшебница.

— Впрочем, даже если мне исполнится 1000, то я всё равно останусь самой младшей из волшебниц. Они никогда не будут относиться ко мне, как к ровне. — От мечтательности Дионы не осталось и следа. Её лоб покрыли глубокие морщины, а лицо приобрело страдальческое выражение. — О, великие Нимбийские Боги, пошлите к нам в долину какую-нибудь маленькую волшебницу, дабы избавить меня от страданий!

— А тебя…Вас… — Тиро, право, не знал, как теперь обращаться к своей спутнице, после того, как она отказалась от почётного звания взрослой, — часто ругают за провинности?

— Постоянно! И даже тогда, когда я ни в чем не виновата. Ну, подумаешь, один раз чуть не устроила конец света… Всё же обошлось! Зато после этого случая, если не считать небольшого землетрясения, однодневного ледникового периода, зелёного дождя, града из яичной скорлупы, мыльного тумана, рождения пушистых крокодилов, наводнения кисельной реки, урагана из ванильного зефира и ещё чего-то там, всего и не удержишь в памяти, я не допустила ни единой ошибки во время магических ритуалов.

— Смотри, вот мы и добрались до вершины самой высокой горы! — Радостно воскликнула Диона.

Котлетес удачно приземлился на снежную поверхность и позволил своим пассажирам покинуть колесницу. Зачарованный Тиро, очень осторожно ступал по горной поверхности в знак благоговения перед гигантской вершиной. Он даже хотел было перестать дышать, боясь вызвать поднятием и опусканием своей грудной клетки какие-нибудь необратимые процессы. Однако бесцеремонное поведение Дионы разубедило его в этом.

— Неси зеркало! Сейчас мы устроим карнавал волшебства! — Проговорила Диона, пританцовывая.

Когда мальчик установил магический предмет так, как было велено волшебницей, он, наконец, осмелился взглянуть на картину, открывающуюся перед его взором с вершины горы. Огромное Королевство Бесконечных Гор теперь предстало во всей своей противоречивой красоте. Тиро мог с лёгкостью указать, где расположен квартал и Позолоченного Толстяка, и Непостижимой науки, и его родной, наполненный нищими трудягами — Бедного Ио. Яркие огни богатой части королевства казались ещё более прекрасными в контрасте с мрачностью территории Бедного Ио. Мальчик не мог не заметить, что такое несправедливое различие между богатыми и бедными буквально уродовало королевство, делая одну половину его лица прекрасной, а другую — ужасной.

Всю жизнь мать и отец говорили ему, что каждому воздаётся по его заслугам. Но теперь Тиро, наконец, осознал, что слова родителей не соответствуют действительности. Он видел праздность богачей и тяжелые трудовые будни бедняков. Где же обещанные подарки судьбы за нелегкую жизнь и небесная кара за безделье?

Диона, казалось, прочла мысли своего спутника.

— Иногда кажется, что мир бесконечно несправедлив и, что удача выбирает своих фаворитов наугад. Но рано или поздно всё становится на свои места.

Поверхность зеркала вновь заиграла всевозможными, ещё более яркими, чем ранее, красками. Луч света, вырвавшийся из овального предмета, охватил огромную поверхность земли. Тиро едва ли мог видеть ту границу, где действие зеркала не имело своей силы. Казалось, магия охватила весь мир.

После того, как волшебные краски, наполнявшие воздух, исчезли, мальчик, увидел, что теперь королевство уже не было таким противоречивым, как раньше. Квартал Позолоченного Толстяка словно потерял часть своей красоты, отдав её Бедному Ио. Теперь уже не было такой большой разницы между богатыми и бедными. Лицо королевства стало приятным на вид не только с одной, но и с другой стороны.

— Невероятно! Этого просто не может быть! — Прокричал восхищенный Тиро.

— Ещё как может. — Ответил ему детский голос.

Мальчик мгновенно обернулся. Зрелище, на этот раз открывшееся его глазам, было настолько поразительным, что Тиро на какой-то момент потерял дар речи. Больше не было никакой белокурой взрослой волшебницы, впрочем, как и роскошной колесницы, и измученной клячи. В двух метрах от Тиро стояла маленькая девочка, с русыми растрепанными волосами, одетая в простую зимнюю мантию и обутая в добротные, но лишённые роскоши башмаки. Её лицо озаряла лучезарная улыбка ребёнка. На вид девочке было не больше девяти лет. А рядом с ней стоял красивый белоснежный пегас с огромными ангельскими крыльями. Теперь-то Тиро был согласен с прозвищем, данным Котлетесу.

— Ты…ты…очень изменилась. — Это было всё, что смог выдавить из себя растерянный мальчик.

— На себя посмотри! — Ответила Диона, не скрывая своей причастности к ещё одной шалости, мишенью которой стал сам Тиро.

Вместо нищенской мантии, Тиро обнаружил на себе теплую и хорошо сшитую одежду, которую он раньше мог видеть только на людях из двух других кварталов.

— Теперь твои башмачки соответствуют остальным вещам. Никто уже не сможет сказать, что ты их украл. — Проговорила маленькая волшебница и улыбнулась. — Но, нам ещё надо успеть спрятать зеркало до рассвета.

Котлетес, позволив детям забраться ему на спину, взмахнул крыльями и с бешеной скоростью устремился вниз. Когда они добрались до разрушенного храма, Тиро уже почти потерял сознание. Но, вновь очутившись на земле, силы мальчика начали постепенно возвращаться к нему. И к тому моменту, когда маленькая Диона произвела привычную манипуляцию с розовой дымкой и спрятала зеркало, Тиро окончательно пришёл в себя.

— И что теперь? — Поинтересовался он.

— А теперь, перед тем как покинуть это королевство, я покажу тебе, где находится Долина Волшебниц. Вдруг ты захочешь навестить свою новую знакомую.

Девочка достала карту и, развернув её, ткнула пальцем в желтое пятно.

— Здесь? — Удивился Тиро. — Но мой учитель по географии говорит, что в этом месте ничего нет.

— После всего увиденного ты всё ещё веришь в то, что тебе говорят смертные? Много вы знаете! — Проворчала Диона, не скрывая своего возмущения.

— Прости. Просто я до сих пор не могу поверить во все эти чудеса. Уж слишком твой мир отличается от моего. А что находится здесь? — Тиро указал на территорию, закрашенную темным цветом.

— Это владения злых ведьм. Мы, волшебницы, не дружим с ними. — Пояснила Диона. — Они постоянно вмешиваются в естественный ход событий, нарушая баланс между материальным и нематериальным мирами. Добром это никогда не кончается. Поэтому, если вдруг надумаешь прийти в гости, то постарайся не попасться к ведьмам в руки.

— Сделаю всё возможное. — Ответил Тиро, поняв, что настало время для прощания. Какая-то непонятная, ранее не испытываемая грусть поселилась в душе мальчика. В одно мгновение он забыл все ворчания и насмешки волшебницы. Более того, он бы с удовольствием согласился потерпеть несносный характер Дионы, если бы та осталась в королевстве хотя бы на день.

Диона протянула ему ещё одну конфетку, после чего взобралась на Котлетеса и сказала:

— С Днём Присъедобной Хионы, Грузило!

Котлетес уже оторвался от земли, когда девочка прокричала напоследок:

— И приходи на следующий год в храм! Даже если зеркало не будет признаков приближения Ночи Зеркального Волшебства!

— Обязательно!

Три минуты спустя Котлетес окончательно скрылся из виду. Тиро направлялся домой, погруженный в бесконечный поток появлявшихся и исчезавших мыслей. Из состояния отрешенности его вывел внешний вид преобразившегося квартала Бедного Ио. Да и бедного ли теперь? Тиро едва смог отыскать свой родной дом. Но, даже после того, как эта сложнейшая задача была выполнена, он всё равно никак не мог поверить своим глазам. Внутреннее убранство комнат ещё больше не походило на жилище бедняков, чем внешний вид дома. С большим трудом распознав в красивой прочной кровати своё прежнее спальное место, Тиро, обессиленный ночным путешествием, плюхнулся на мягкую постель и погрузился в глубокий сон.

Глава девятая

Проснувшись от ужасного шума, состоявшего из криков уличных прохожих и изумленных возгласов родителей, Тиро, ещё не открывая глаза, решил, что всё произошедшее с ним ночью — всего лишь сон. Однако осознав, что за всю его девятилетнюю жизнь он ни разу не просыпался от подобного галдежа, мальчик всё же усомнился в своих умозаключениях.

Раскрыв глаза, Тиро осмотрел свою комнату, которая оказалась ещё более прекрасной при дневном свете, чем ночью.

— Всё это правда! — Сказал он самому себе.

Надев новую, подаренную зеркалом одежду, мальчик вышел к родителям, метавшимся по дому со скоростью участвующего в марафоне кролика.

— Тиро! Тиро! Мы богаты! — Кричала мать.

В этот момент в дом вошёл отец, который, обнаружив в своём тайнике изрядную сумму денег вместо нескольких грошовых монет и не упокоенных тел умерших от голода мышей, решил сразу же распрощаться со всеми имеющимися долгами перед соседями. Однако его планам не дано было осуществиться. Первый товарищ Мильтиада проснулся таким богатым, что и слушать не захотел о старых долгах. Вместо этого он накормил и напоил своего соседа и отправил его обратно. А второго просто не удалось найти. Вместо хозяина отца встретил на пороге обыкновенный горный козёл, появление которого ввергло всех в шок, так как ни у одного жителей квартала Бедного Ио не было такого животного в хозяйстве.

Поняв, что вынести изумление и бесконечные крики радости родителей — весьма непростое задание после бессонной ночи, Тиро направился на улицу, желая посмотреть на реакцию остальных жителей королевства.

Удаляясь всё дальше от дома, мальчик не переставал любоваться красотой преобразившихся улиц и то и дело прислушивался к разговорам прохожих. Все они только и вели речь о невообразимых изменениях, произошедших в королевстве.

Оказалось, что метаморфоз Фока и Нефии поразил жителей гораздо меньше, чем, например, превращение одного очень важного вельможи в кита. Данное обстоятельство привело людей в огромное замешательство в виду того, что пришлось в срочном порядке искать новое местожительство для водного обитателя.

Так же люди говорили о чудесном исцелении одного человека, который уже около 30 лет не мог ходить, а только и лежал на печи. Впрочем, излечению радовались родственники, а вот сам счастливчик был крайне недоволен тем фактом, что ему придётся изменить свой безмятежный лежачий образ жизни и начать работать.

Говорили и о внезапном прозрении и столь же неожиданной глухоте Огига. Жители поздравляли старца с приобретением дара видения и приносили соболезнования по поводу утраты музыкального слуха, в тайне радуясь, что их собственным ушам больше не придётся терпеть звучание его ужасных сонет.

Но больше всех людей занимал вопрос смены власти.

— Король Джорджио I! Король Джорджио I! — Доносилось изо всех углов.

Никто из жителей никак не мог понять, что же произошло ночью. Никто, кроме маленького девятилетнего мальчика, который забрался на крышу одного из домов, чтобы как можно лучше разглядеть все изменения, произошедшие в королевстве. Взирая на всё происходящее с улыбкой на лице, он жевал подаренную волшебницей конфету, мечтательно прокручивал в голове события минувшей ночи и любовался красивыми, но абсолютно заурядными и не имеющими никакого отношения к магии башмачками. Это была самая обыкновенная обувь, неожиданное появление которой положило начало небывалым чудесам!

[1] Давным-давно в Королевстве Бесконечных Гор жила женщина по имени Хиона, известная всем, как Хохотушка. Прозвали её так из-за раздражающей всех привычки постоянно смеяться над всем, что по несчастному стечению обстоятельств попадало в поле зрения Хионы. Однажды, в один из зимних дней, а именно, 14 Зебрабря, Хохотушка отправилась за водой. По пути к колодцу Хиону что-то так сильно рассмешило, что земля, не выдержав ужасного смеха, разверзлась и, Хохотушка провалилась в Подземное Царство Саблезубых Кротов прямо на глазах у жителей Королевства Бесконечных Гор. С тех самых пор в королевстве каждый год 14 Зебрабря отмечался День Присъедобной Хохотушки (а в том, что её съели саблезубые кроты ни у кого не вызывало сомнения), в память о самой жизнерадостной женщине, которая даже на тот свет отправилась, не переставая смеяться. Историки по сей день не могут точно определиться с датой исчезновения Хохотушки, так как, несмотря на то, что в большей части летописей сообщается о том, что она провалилась в Подземное Царство Саблезубых Кротов (тогда празднику более 300 лет), имеются также источники, утверждающие, что это была Империя Мохнатых Пауков (в этом случае, событие произошло не более, чем 200 лет назад, так как именно в это время кроты вымерли, и их место заняли пауки). Стоит отметить, что многие жители недолюбливают этот праздник, так как в День Присъедобной Хионы предписывается всем, без исключения, улыбаться и смеяться, что абсолютно не свойственно жителям королевства. Стражники с рассвета до заката ходят по улицам в поисках нарушителей устава, отлавливая хмурых горожан для пытки в камере, где они заставляют несчастных смеяться над словом «утюг» что есть мочи целых три дня. Также в этот день по традиции люди дарят друг другу бумажные хохотунчики с изображением веселых рожиц.

2 В Королевстве Бесконечных Гор абрикос является редким деликатесом, который могут позволить себе поедать бочками исключительно богачи. Бедняки же по обыкновению лакомятся абрикосами только по большим праздникам.

[3] Издавна Королевство Бесконечных Гор делилось на три части. Первый — квартал Непостижимой Науки, где сосредоточены школы, университеты и больницы.

Второй — квартал Бедного Ио, названного в честь самого бедного обитателя королевства, жившего 100 лет назад. Здесь располагаются дома простых рабочих, необремененных тяжестью денег в кошельках.

Третья часть — квартал Позолоченного Толстяка, получивший своё название из-за тучности всех правителей королевства. Как вы уже, наверное, догадались, эта территория принадлежала самой зажиточной прослойке населения. Также в квартале Позолоченного Толстяка располагался замок действующего короля Палланта XX.

[4] Панталон — местный Бог Солнца, покровитель искусств (к коим относились ор под рёв диких кошек, рисование грязью на простынях, написание од Мохнатым Паукам и театральное искусство передразнивания) и предводитель муз.

[5] Пельмена — муза трагического передразнивания.

[6] Пузия — муза комедийного передразнивания.

[7] Богов, живших на горе Нимб.

[8] Котлетес — один из самых лучших воинов, живших в Королевстве Бесконечных Гор. По легенде, его мать, морская богиня Коррида, искупала младенца в волшебном киселе из дынь и картофеля, сделав его неуязвимым для врагов. Единственным слабым местом на теле Котлетеса, был голень, за которую Коррида держала мальчика, макая в кисель. Именно в неё и попала стрела Кипариса, умертвившая героя.

[9] Херес — Бог Войны, ввергший весь Нимб в ужас, после того, как пришёл на бал Зебра в пальто и шапке из кожи убитых им воинов.

[10] Свидетели Мандрагоры — это религиозная община, представители которой блуждают по кварталам королевства в поисках новых последователей культа священного растения мандрагоры, которое, по их уверениям, спасает от мохнатых пауков, атак атмосферных осадков, неудачно испеченного хлеба и неосторожного падения в лужу, а так же дарует после смерти квартиру в одном из домов квартала Позолоченного Толстяка.

[11] Многочисленные географы-путешественники Королевства Бесконечных Гор, в течение последних 100 лет неустанно покоряли одну вершину за другой, давая каждой красивое и необычное название. Как и следовало ожидать, самая высокая гора покорилась человеку последней. К сожалению, это торжественное событие было омрачено тем фактом, что у исследователей иссяк запас воображения, израсходованный на придумывание названий предыдущим горным объектам. Поэтому, в виду острого дефицита фантазийной жидкости в черепной коробке, пришлось назвать наивысочайшую вершину королевства Просто Высокой Горой.