Италия. Триест. Кафе.

Сто километров в час по автостраде.

Петлять по узким улочкам, въезжая на гору.

Уютный домик окружён деревьями, а ограда — увита плющом.

Маленький, уютный мирок на уступе холма.

Мы на возвышении — а перед нами зеленый склон, серебрящаяся полоска моря и огромное бескрайнее небо, везде-везде-везде, куда ни посмотри.

Закат.

Солнце медленно опускается в воду, пока мы сидим на скамьях за уютным деревянным столиком. Под ногами галька, рядом — полукругом другие столики, итальянская речь, смех и так естественно плавно перемещающиеся — а вовсе не снующие — по площадке официанты.

Солнце погрузилось в сверкающее море, и мир медленно погружается в темноту. Загорелись треугольником белого света верхушки столбиков фонарей.

Мелким бисером рассыпались по заливу разноцветные огоньки — светильники на берегу, корабли, маяки. Яркой бусиной горит рыбачий корабль, приманивая морских жителей.

Голоса посетителей и звон бокалов тонут в стрекоте сверчков.

На краю неба притаился полумесяц, едва бросая свет на могучие силуэты тяжелых облаков, обведенных мягкой белой каймой.

Дует прохладный ветер летней ночи, а в руках чашка горячего капучино. Колышутся, шурша, ветки деревьев.

Ночь стерла грань между морем и небом, и наш ресторан — единственная полянка света в мире, погрузившемся во тьму. Тени танцуют в отблесках света.

Проходят мимо официанты и пробегают дети.

Струйкой словесного дыма течет разговор.

Я закрываю глаза и думаю — а разве не ради таких мгновений мы живем на этом свете?