Состязание

Задачи по боевой подготовке экипаж выполнял всегда успешно.

По итогам боевой подготовки мой экипаж дважды участвовал и завоевывал приз ГК ВМФ по поиску, слежению и торпедной атаке ПЛАРБ. Состязания состояли из двух этапов: первый проводился на тренажере в городе Обнинске, где оценивались готовность командира и корабельно-боевого расчета (КБР) ко второму этапу, который выполнялся в море. В учебном центре г.Обнинска встречались претенденты на приз, как правило в этом участвовали Северный и Тихоокеанский флота.

Первый раз мой экипаж завоевал приз ГК в 1976 году. А в 1977-ом нам снова была предоставлена честь бороться за этот приз. В этот год первый этап по времени совпал с сессией в Морской академии, где я учился заочно. Но об этом я узнал позже, когда был уже в академии. На протяжении всей учебы меня неоднократно отзывали для выполнения задач. В этот раз я тоже прибыл на сессию с опозданием. Начальник нашего заочного отделения герой Советского Союза капитан первого ранга Столяров Лев Николаевич (позже ему было присвоено звание контр-адмирала) пошутил в мой адрес, что я, дескать, практически не бываю в академии и рискую пропустить вручение диплома. Я ответил, что сделаю выводы и больше учебу пропускать не буду. Лев Николаевич такое мое заявление одобрил, но уже на другой день он подошел ко мне и сообщил, что меня вызывают на состязание в город Обнинск, и что КБР уже в учебном центре. Я напомнил ему о нашем разговоре и попросил его ознакомить меня с решением главкома по поводу отзыва с занятий. Однако, все оказалось не так просто. С письменным решением (телеграммой) ГК ВМФ меня ознакомить не смогли. Со слов Льва Николаевича, он получил приказание от начальника академии отправить меня в Обнинск. Я снова подтвердил, что прерывать учебу не буду. К концу дня Лев Николаевич все-таки избавился от меня, предварительно мне было забронировано место в поезде. И я уехал.

В учебном центре меня ждал мой КБР и соперник в борьбе за приз ГК ВМФ командир ПЛА Северного флота капитан первого ранга Э. Гашкевич. С ним мы обучались в этом же учебном центре и служили на третьей дивизии. На состязания прибыл и командующий первой флотилии ПЛ герой Советского Союза вице-адмирал Е. Д. Чернов. по замыслу руководителей состязаний я должен был осуществлять поиск, а Э. Гашкевич — уклоняться, не дать себя обнаружить. Надо отдать должное, борьба была нелегкой. Оба корабельные боевые расчеты были практически хорошо подготовлены в море. Э. Гашкевич был опытным и грамотным командиром. Но нам повезло больше, мы успешно выполнили поставленную задачу. После разбора первого этапа состязаний я снова убыл в академию, а мой КБР на ТОФ.

К моему прибытию в академию руководство и мои товарищи уже знали результат состязания. Меня поздравили, и Л.Н.Столяров высказал пожелание закончить сессию без вызовов. Но через неделю пришло приказание отправить меня на ТОФ для участия во втором этапе состязания. В свой поселок Рыбачий я прибыл поздно вечером, преднамеренно добираясь из Петропавловска паромом, надеясь, что меня не засекут, и я смогу немного побыть дома. Но этот фокус мне не удался. Только я вошел в квартиру, как через 3-4 минуты раздался звонок оперативного дежурного с приказанием позвонить командующему флотилии. Все было ясно, я позвонил. Командующий Борис Иванович Громов поинтересовался, как я добрался, как дома, сказал, что ПЛА готова к выходу, и что 20 минут мне хватит, чтобы привести себя в порядок, пообщаться с семьей, и что за мной уже выслана машина. Вот так ускоренными темпами я вышел в море на второй этап состязаний. В море посредник от Главного штаба ВМФ вручил мне пакет с задачей поиска, слежения и атаки ПЛАРБ. Экипаж был настроен по-боевому. Все очень хотели завоевать приз ГК ВМФ. Я тоже. Имея уже определенный практический опыт выполнения подобных задач, мы и с этим этапом справились успешно. Изюминкой состязаний была стрельба торпедой ТЭСТ (телеуправляемой электрической самонаводящейся торпедой). Торпеда эта, скажем прямо, была сложной в практическом применении. Атака была выполнена успешно по всем параметрам, оставалось только проверить на специальной аппаратуре миноторпедной базы (МТБ), как управлялась торпеда оператором и головкой самонаведения. В базу мы вернулись через трое суток. Мне было разрешено снова убыть в город Ленинград на учебу. Перед убытием я поставил подписи на чистых (незаполненных) бланках для отчета по торпедной стрельбе. По имевшейся в то время информации на Северном флоте у Э. Гашкевича в море что-то не получилось, и он, как говорят, сошел с дистанции. В академии я пробыл 10-12 дней и снова был отозван — теперь уже для выхода на боевую службу. Задачу, поставленную в распоряжении на БС, мы выполнили вполне успешно. Было обнаружение и устойчивое скрытное слежение за ПЛАРБ ВМС США. В базу мы пришли ночью, нас, как всегда, встречали командующий флотилией вице-адмирал Б. И. Громов, командир дивизии контр-адмирал В. И. Заморев, офицеры штаба и политотдела.

На другой день оперуполномоченный особого отдела КГБ начал проверку, как делался отчет по призовой торпедной стрельбе. Мне был задан вопрос — когда я подписал отчет? Я рассказал все, как было, что я подписал чистые бланки. По всему было видно, что он уже все знал и перепроверял для формальности. К экипажу претензий не было. Как мне стало известно позже, главный инженер МТБ написал рапорт в особый отдел, в котором он обвинял флагманского миноторпедного специалиста флотилии И. П. Степанченко в том, что он заставил его произвести подделку пленки по самонаведению торпеды, которой стреляли на приз. По заявлению других специалистов на пленке запись самонаведения была, но слабая, и Степанченко якобы приказал сделать запись более яркой. С этим вопросом долго разбирались, и в конце концов признали И. П. Степанченко виновным, он был наказан. Но, зная этого человека, мало кто верил в подделку. Наверное, дело было, прежде всего, во взаимоотношениях главного инженера МТБ и флагманского специалиста. В последующем Иван Петрович Степанченко был назначен заместителем начальника миноторпедного управления (МТУ) флота.