Тихоокеанский флот. Камчатка

В мае 1974 года экипаж прибыл на Камчатку в бухту Крашенинникова в состав 2-й флотилии ПЛ, командующим флотилии был вице-адмирал Э. Н. Спиридонов. С Эмилем Николаевичем мы были знакомы ещё по службе в Западной Лице Северного флота. В то время он командовал там одной из дивизий. Наши квартиры размещались в одном доме на одной лестничной площадке. Его жена, Валентина Павловна, давала много полезных житейских советов моей жене, тоже Валентине Павловне. На Камчатке нас приняли очень тепло. Для семей вновь прибывших экипажей командующий флотилией приготовил поистине царский подарок — вновь построенный пятиэтажный дом по ул. Крашенинникова, в котором все семьи получили хорошие, благоустроенные квартиры. Конечно, радости и благодарности наших семей не было предела.

Через несколько дней после прибытия был праздничный «Огонек» в честь дня Победы, в перерыве Эмиль Николаевич и первый секретарь обкома партии Д. И. Качин

подошли к нашему столику. Командующий сказал, что он меня помнит, предложив наполнить бокалы, и произнес замечательный тост.

По тем временам прибывшие на Тихоокеанский флот ПЛА проектов 671 В и 670 были самыми современными, таких на флоте в то время еще не было.

В ВМС США на тот период самой современной многоцелевой ПЛА была подводная лодка типа “Стержен”, малошумная, быстроходная с большой глубиной погружения. Эти ПЛА практически беспрепятственно вели разведку у побережья Камчатки. Наша многоцелевая ПЛА 671В проекта по своим тактико-техническим данным ни в чем не уступала ПЛА типа “Стержен”, в этом мне скоро довелось убедиться на практике. Поэтому командование флотилии подводных лодок старалось как можно быстрее выполнить весь необходимый цикл мероприятий по плану боевой подготовки, для включения ПЛА в состав сил постоянной готовности.

Командиром многоцелевой ПЛА К-314 был опытный подводник капитан 1 ранга Гонтарев В. П. Экипаж у него был хорошо отработан, и он не только успешно подтвердил все задачи боевой подготовки своим экипажем, но оказал существенную помощь в этом и моему экипажу.

В конце 1974 года В. Гонтарев был назначен на другую вышестоящую должность, а ПЛА “К-314” принял мой экипаж. С этого момента наш экипаж, за весь период моего пребывания в должности командира, не оставался без ПЛА. В разное время это были “К-314”, “К-454”, “К-469”, которые подошли позже, и их командиры были переведены к новому месту службы. Так сложилось, что экипаж был постоянно востребован, как хорошо отработанный и опытный.

Учитывая, что на дивизии были ПЛА 627 проекта, которые к тому времени считались морально и физически устаревшими и для выполнения противолодочных задач были малопригодными, поэтому эти задачи полностью легли на плечи вновь прибывших ПЛА. На каждый выход, помимо отработки своих задач, планировалось обеспечение стратегических ПЛА. Приходилось участвовать во всех учениях, практически ежегодно выходили на боевую службу. Годовой план экипажа всегда был крайне насыщенным мероприятиями, связанными с выходом в море. В зимний период из-за ледовой обстановке выходы были крайне сложными. При этом, хочу подчеркнуть, что личный состав экипажа с высоким чувством ответственности относился к выполнению поставленных задач, соответственно и оценки были высокими. Плановый отдых экипаж в полном составе проводил в Доме отдыха. После отдыха и отпусков, как правило, экипаж отправлялся в учебный центр на доподготовку, после центра принимал ПЛА.

Служба на подводных лодках для меня была призванием и романтикой. Я с любовью относился к своей ПЛА и делал все, чтобы она отвечала мне взаимностью и не подвела в критической ситуации. Так и было. За шесть с половиной моих командирских лет на ПЛА не было ни одной аварии и, самое главное, не было гибели людей. Это стало возможным благодаря высокой профессиональной подготовке личного состава, крепкой воинской дисциплине и сплоченности экипажа. Этому способствовало качественное формирование экипажа. Были удачно подобраны офицеры на должности заместителей командира ПЛ, командиров боевых частей, дивизионов и начальников служб, имевших практический опыт службы на атомных лодках и умевших работать с людьми. Большая роль в профессиональной подготовке личного состава принадлежала мичманам. При формировании мне удалось в состав экипажа назначить более двадцати мичманов, всех их я знал по совместной службе. Это были грамотные и опытные специалисты-подводники. Хорошо освоив новую технику, они успешно обучали личный состав. Но за то, что я забрал из бывшей своей дивизии такое большое количество опытных мичманов, начальник штаба соединения К.С. Макаров, будущий начальник Главного штаба ВМФ, адмирал флота, высказал мне свое крайнее неудовольствие, но дело было сделано. Старшим помощником командира экипажа был назначен Д. С. Каспер-Юст, впоследствии ставший командиром, а позже начальником центра подготовки подводников для Индии, капитаном первого ранга. Дмитрий Сергеевич обладал хорошими организаторскими способностями, отлично знал устройство ПЛА, обладал завидной памятью. Важной чертой его характера была честность. Через два года его сменил капитан 3-го ранга Саранчин В.И. — будущий командир ПЛА «К-14», капитан 1-го ранга, начальник учебного центра по подготовке подводников для Индии. По характеру неунывающий, очень общительный человек. Я почему-то считал, что он был бы хорошим учителем. Первым замполитом на экипаже был капитан 2-го ранга Федотов А.М., с ним мы прошли учебный центр в Обнинске. После него бы назначен капитан-лейтенант С.Захарченко, он много сделал для сплочения вновь сформированного экипажа ПЛА. С ним мы отработали все положенные задачи по боевой подготовке для ввода ПЛА в состав сил постоянной готовности. С ним выполняли первые боевые службы в Тихом океане. С.Захарченко в экипаже любили и уважали. Позже на эту должность был назначен капитан-лейтенант Е.В.Черняков, у нас быстро наладились хорошие деловые взаимоотношения. Он всегда старался решать вопросы, прежде всего в интересах дела экипажа. Даже в очень непростых ситуациях, при разрешении которых зависела его служебная перспектива, он оставался, верен интересам дела, я поддерживал его и старался защищать. Показательный такой пример: в 1976 г. в экипаже возникла необходимость переизбрать секретаря партийного бюро. Тогда это можно было сделать только по согласованию с начальником политотдела, но, по моей инициативе, мы решили сначала переизбрать секретаря, а затем доложить, что и было сделано с соблюдением всех формальностей. Для замполита в тот же день начались неприятности, в итоге ему в присутствии политработников начальник политотдела объявил, что он исключается из списка кандидатов на поступление в политическую академию. Для Е.В. Чернякова это, конечно, был сильный удар. Надо было спасать положение, но никакие доводы не действовали. Тогда я пошел на крайнюю меру — в присутствии командира дивизии контр-адмирала В.И.Заморева заявил начальнику политотдела, что пока Черняков не будет восстановлен в списках кандидатов, я в море не выйду. Возмутившись такому из ряда вон выходящему ультиматуму, начальник политотдела эмоционально высказал в мой адрес все, что хотел сказать, и пообещал за мое самоуправство вызвать на партийную комиссию. Я тоже проявил несдержанность и ответил, что нам давно пора вести разговор на парткомиссии, такое нахальство окончательно вывело его из равновесия. Нашу перепалку прекратил командир дивизии. Срок выхода ПЛА в море приближался. Обстановка создалась крайне напряженная, но за три дня до выхода мы встретились с начальником ПО на переходе в штаб, и, после взаимных приветствий в процессе разговора, он сказал, что я могу не беспокоиться, замполит пойдет в Академию. Наверно, в этом деле принял участие вышестоящий ПО. Е. Черняков окончил академию, служил первым заместителем начальника ПО флотилии, а позже в политуправлении ТОФ, уволился в запас в звании капитана первого ранга, когда началось разрушение вооруженных сил страны. БЧ-5 возглавлял В.И. Кафидов, много сделавший для недопущения на ПЛА аварийных ситуаций, благодаря ему экипаж был хорошо подготовлен к борьбе за живучесть подводной лодки. Он знал на память все, что позволяло ему в сложной ситуации немедленно принимать правильное решение. С его мнением считались и более опытные руководители электромеханических служб. Он мог обоснованно спрогнозировать ситуацию в сложившейся обстановке. Помощник командира Н. А. Конарев, впоследствии начальник оперативного управления — зам. начальника ГШ ВМФ, вице-адмирал, много сделал для налаживания быта подводников. Быстро сдал на допуск к самостоятельному управлению ПЛ, большое внимание уделял вопросам снабжения ПЛ. После убытия на учебу на классы его сменил Ю. В. Кирилов, впоследствии первый заместитель командующего флотилией, контр-адмирал, очень способный офицер, был лёгок на подъём при решении любых сложных вопросов, пользовался большим авторитетом в экипаже. Обладая высокой эрудицией, он был интересным собеседником. Его с благодарностью слушали многие, как говорят, «открыв рот». Экипаж всегда решал задачи любой сложности по боевой подготовке и несению боевой службы с высокими показателями. Так получилось, что большая часть всех поисковых мероприятий и боевых служб в тот период досталась нашему экипажу. Помимо плановых выходов на отработку задач боевой подготовки были нередкими случаи экстренных выходов в море для поиска иностранных подводных лодок, которые систематически вели разведку в районах боевой подготовки. Были случаи внезапного выхода в море на длительный период. Так осенью в 1975 году мы вышли на боевую службу по боевой тревоге, с задачей проверки отсутствия слежения подводной лодкой вероятного противника за нашим ракетным подводным крейсером стратегического назначения — РПК СН, на ее маршруте патрулирования, в случае обнаружения ПЛ противника стояла задача применить тактические приемы с целью не допустить слежение за стратегической ПЛ. Из полученной разведывательной информации в этом районе находилось иностранная ПЛА. Задача была не простая. По мимо особых мер безопасности приходилось длительное время выдерживать «режим тишины», что требовало большого напряжения личного состава экипажа и работы в ограниченном режиме механизмов и технических средств. Благодаря хорошей профессиональной подготовленности, слаженности и высокой дисциплине экипаж успешно справился с поставленной задачей в полном объеме. В этом районе мы обнаружили ПЛА ВМС США и не допустили обнаружение ею нашей РПК СН. Игра в «кошки-мышки» была в нашу пользу. Но это было позже.

Командующий Камчатской флотилии, в то время, вице-адмирал И. М. Капитанец, при планировании поисковых операций всегда настаивал, чтобы в поиске участвовала ПЛА под моим командованием. Таким образом, ко мне приходил практический командирский опыт, уверенная самостоятельность и естественно переоценка своей роли в определенных событиях, за что приходилось отвечать.