Детское мыло. Германия

Новая квартира неуловимо напоминала совсем еще не забытую старую. Здесь тоже была комната с мальчиками и девочками. Зал с телеком и охранниками. Незапирающаяся уборная. Только находилось все это не на восьмом этаже, а на пятом, и не в Литве, а Германии, точнее, на окраине Берлина. Вместо корабликов стены покрывала однообразная белая краска. Пленку на окне сменили серые от пыли жалюзи, за которыми давно высохло одинокое каланхоэ. Матрасы лежали на ламинате под темное дерево. Диван и кресла прятались под белыми чехлами, и спать на них не разрешалось. Вообще, комната выглядела так, будто хозяева уехали в длительный отпуск, и пустили нас сюда временно — создавать видимость жизни и отпугивать воров.

Надо сказать, что если бы какой-нибудь совсем отупевший от благополучия местный домушник решил-таки обнести квартиру в обычном спальном районе, то в нашей его ожидал бы очень неприятный сюрприз в лице Бобика и Саши.

Бобика на самом деле звали Боб, был он немцем, но имел славянские корни, а потому шпрехал свободно по-польски и по-русски мог выразиться, особенно непечатно. Говорили, его за что-то вышибли из полицаев, потому он и подвизался теперь охранником. Подозреваю, что Бобик преждевременно завершил славную карьеру в правоохранительных органах из-за злоупотребления веществами, точнее, стероидами. Это объясняло его телосложение типа шкаф квадратный дубовый и развешанные повсюду в зале постеры: лоснящиеся голые мужики с усохшими в плавках пенисами. Возможно, именно поэтому Ян и нанял этот современный вариант евнуха сторожить свой гарем для европейских «султанов».

В отличие от Бобика, Саша выглядел вполне безобидно, чем обычно усыплял внимание объекта. Действительно, кто мог ожидать, что сухопарый мужчинка ростом метр с кепкой и на коньках, мог в мгновение ока сложить товарища Бобиковых габаритов бубликом, да еще и бантик сверху повязать — питоновым узлом? Ходил Саша всегда в тихих тапочках, разговаривал едва слышным голосом с мягким раскатом и старался не смотреть в глаза. Его имидж дополняли лысина на полчерепа и выпуклая родинка на щеке, похожая на мохнатое насекомое. С евнухами охранник не имел ничего общего. Но у него были особые предпочтения, которые работа у Яна в полной мере позволяла удовлетворять.

Мне с первого взгляда стало ясно, что новые охранники — на порядок выше классом пузатого Толяна с его воняющим пивом напарником. Висящая на стене зала здоровенная плазма и промелькнувшая за изгибом коридора кухня с хромированным танком-холодильником подтверждали то, что Ася и я перешли на другой уровень. Тогда никто еще не знал, что из этого холодильника нам достанется разве что лед — прикладывать на ушибы. Я радовался подушке, одеялу и забитому тряпками шкафу, где вперемежку висело девчачье и пацанское. Радовался, как быстро оказалось, зря.

Не успел еще перезнакомиться с соседями — Манюня, Габи, Дагмар, Лена… — как в комнату засунулся Ян и велел мне выйти.

— Иди прими душ, — меня подтолкнули в сторону ванной.

— Прямо сейчас? — душ — это, конечно, здорово, но мне после почти полутора суток в дороге хотелось просто растянуться на матрасе и задать хорошего храпака. — Мы же только что при...

Воротник рубашки впился в горло, перекрывая кислород. Ян схватил меня за шкирку, поднял над землей и встряхнул, как котенка:

— Забыл, что я говорил, насчет детей?

Невзирая на хрипы и брыкание, он протащил меня по воздуху и буквально швырнул в дверь ванной. Я шлепнулся на пушистый коврик, над головой вспыхнул свет.

— Давай в душ и потри там себя хорошенько. Чтоб как вышел, блестел у меня. Понял?

Я кивнул, растерянно потирая горло. Ладно, хоть все зубы целы.

Как только за Яном закрылась дверь, принялся торопливо раздеваться. Мои движения отражались в красивой темной плитке и большом зеркале, перед которым располагалась встроенная в мраморный столик раковина. Ванны тут не было, но душевая кабина, огороженная стеклянными стенками, могла вместить в себя парочку охранников, типа того загорелого бодибилдера. Только я собрался залезть за стекло, дверь приоткрылась, пропуская Яна. Я спазматически прикрылся, но тот просто сунул мне бутылку вроде шампуня:

— Вот, чуть не забыл. Мойся это штукой — и тело, и голову тоже. Другого ничего не трогай. Ясно?

— Угу, — неуверенно протянул я, хватая одной рукой бутылку.

— И одежду старую не надевай. Я тебе чистую принесу.

Равнодушно скользнув глазами по моему покрытому гусиной кожей телу, Ян наконец свалил. Несколько в ахуе от такого сервиса, я спешно залез в душ и вывернул воду погорячее, чтоб напустить пару. Открыл заветный пузырек, принюхался. Так, пахнет слабо ромашкой и еще чем-то вроде детского мыла. Ничего особенного. Странно, почему мне нельзя пользоваться другими шампунями? Вон их тут, целая батарея на полке выстроилась.

Я на пробу открыл синюю бутылочку странной круглой формы. М-м, какой аромат! Прямо как на морском побережье. Закроешь глаза, и кажется, шумят пальмы. Нет, я, конечно, никогда не бывал на море, но наверное вот точно так пахнет то, что по телеку показывают. А тут чего? Я откупорил длинную розовую бутылку. Ага, это совсем девчачье, цветочное. А тут? М-м, карамелька, даже во рту вкусно стало! Во! Да это прямо как мужской парфюм. Помылся и душиться не надо. Нет, ну что за несправедливость! Кому-то море, а мне какая-то пресная ромашка! Им что, поделиться жалко? Или это какая-то местная традиция — типа, каждому свой запах, и новичкам — что поплоше? Не, ну все-таки, почему ромашка?!

Намылившись несколько раз с ног до головы, как было сказано, я ополоснулся и вылез из душа. На тумбочке уже аккуратной стопкой лежала приготовленна для меня одежда — за шумом воды да паром я и не заметил, как Ян с ней заходил. Тряпки были совсем новые, ненадеванные, и все моего размера, будто специально покупали. Я с трудом натянул белье на влажное еще тело и остановился, держа в руках… белые гольфы. Хм, в последний раз я носил такие, наверное, лет в шесть. Но кто его знает, как тут у них в Геримании принято? К гольфам прилагались серые шорты — это зимой-то? Белая рубашка и серый пиджак — это еще можно пережить. Но вот галстук?! В жизни не надевал такого! Провозившись полчаса с удавкой под цвет шорт и пиджака, я весь взмок. Еще немного, и снова душ принимать надо будет. Плюнул на все и вышел из ванной, держа галстук в руке.

— Не получается никак его завязать, — смущенно пробормотал я, заходя в зал.

Три пары глаз оторвались от ящика и воззрились на меня.

— Ну прямо один в один, — восхищенно протянул Саша и нервно хрустнул пальцами.

— Пля-ять, — выразил свои эмоции проще Бобик.

Ян подошел ко мне и ловко затянул галстук, заправив под воротничок. Потом достал из кармана расческу и провел ею по моим мокрым волосам. Блин, да он будто на елку меня собирает!

— Мне позвонить водителю? — тихо уточнил Саша.

— Не надо, я сам его отвезу, — отрезал Ян и увел меня в прихожую.

Оказалось, к моему костюму прилагалось серое же пальто с капюшоном и начищенные до блеска черные ботинки. Мельком глянув на себя в зеркало на выходе, я офигел: этот прилизанный пацан мог быть сынком какого-нибудь олигарха, но никак не мной, Денисом с неизвестно какой фамилией.

Картинка все еще стояла перед глазами, когда мы поехали по запруженному машинами городу. Чем ближе к центру, тем наряднее он становился: повсюду разноцветные гирлянды, огромные, сияющие огнями елки, звезды и ангелы. В одном месте я заметил кучу каруселей, пестрых шатров, каток и здоровенную ледяную горку — все облепленное детворой и притоптывающими от холода родителями. «Вот бы и мне туда! — с нетерпением думал я. — Может, Ян везет меня как раз на такую ярмарку? В гольфах холодновато будет конечно, но ничего, уж как-нибудь. Жаль только, с нами нету Аси».

Ян закурил и, не выпуская изо рта сигареты и не глядя на меня, заговорил:

— Настала пора тебе отдавать свой долг. Конечно, две тысячи евро большая сумма, но если ты будешь стараться...

— Две тысячи? — ляпнул я и тут же вжал голову в плечи.

Но Ян только глянул косо и объяснил:

— А ты что думал? Все денег стоит: еда, проживание, документы, транспорт. А от тебя пока были одни убытки. Вот долг и вырос. Но теперь ты начнешь работать и постепенно сможешь мне все вернуть. Ты ведь не хочешь быть мне должным, верно?

Я торопливо закивал, в душе прощаясь с горкой и каруселями.

— Сегодня ты сможешь отработать сто евро, — продолжал Ян. — Если постараешься.

Сто евро! Да я в жизни столько денег не видел за раз!

— А… что надо делать?

— Ничего особенного, — Ян выдохнул дым, стараясь, чтобы он шел в сторону от меня. — Я отвезу тебя к одному человеку. Нужно будет с ним поиграть.

— Поиграть? — я офигел. — И он заплатит мне за это сто евро?

— Угум, — Ян переждал травмвай и свернул на перекрестке налево. — Только не тебе, а мне. В счет долга.

Я заворочал мозгами, едва отмечая золотые в огнях подсветки фасады проплывающих мимо зданий.

— У него наверное нет детей? — предположил я. — Поэтому с ним бесплатно никто не играет?

Ян криво усмехнулся, чуть не выронив сигарету:

— Нет, к счастью, детей у него нет.

К счастью?

— А во что надо будет играть? — обеспокоился я. Вдруг там типа какой-нибудь бридж или гольф, а я совсем не умею!

— В школу.

Я снова офигел. А не стар ли дяденька для таких игр? У меня этот этап прошел одновременно с гольфами.

— Это школьная форма, — Ян ткнул в мои шорты. — Ты — ученик, он — учитель. Все просто.

Ага, куда уж проще, только...

— А он немец?

— Ну да, — Ян отстрелил окурок в окно.

— А как же мы тогда разговаривать будем? — засомневался я.

— Разговаривать не придется. Просто делай все, как он хочет.

Мы снова куда-то свернули, углубляясь в путаницу более спокойных и пустынных улиц.

— Но как я пойму, что он хочет? — все тупил я.

— Не бойся, поймешь, — с ухмылкой покосился на меня Ян. — Ты сообразительный. Если объяснить доходчиво.

У меня внутри все похолодело. Завязалось в тугой узел из кишок и ужаса. А перед глазами, как слайды, — картинки с той первой ночи в гостинице. Черный силуэт на фоне окна. Светофор. Нарцисс.

— А что, если я не хочу? — тихо проговорил я. И добавил, пряча глаза. — Играть.

— А кто тебя спрашивает? — фыркнул Ян.

Вопрос был риторический.