Крапива

Варфоломей Иванович недавно стал прадедом. Его внуки сегодня куда-то собрались. Он воспользовался случаем и попросил понянчить правнука. Варфоломею уже перевалило за девяносто, но он был бодрее многих молодых, а уж память — дай бог! Так что он совсем не чувствовал себя стариком.

Накормленный малыш быстро уснул. Варфоломей взял со стола очки и газету. Новости не обрадовали! Опять ветерана «развели» — предложили помощь, а потом обокрали, у того сердце не выдержало. Варфоломей в бессильной ярости ударил кулаком по столу:

— Мы под огнем выживали! Фашистов прогнали, до Берлина дошли! Врагу не сдались, а здесь свои же убивают!

Губы дрожали, все плыло перед глазами, руки тряслись.

— Как же можно так с теми, кому жизнью обязан?! — кричал он неизвестно кому.

Данил заплакал в коляске, дед опомнился и заковылял к малышу, принялся его убаюкивать, но разбуженный мальчик не успокаивался.

— Да чего ж ты ревешь? — буркнул Варфоломей, все еще злой. — Успокойся. Давай-ка я тебе расскажу историю!

Ребенок не умолк, но плакал немного тише, как будто знал — сейчас будет интересно.

Хороших воспоминаний было мало — вся семья погибла еще в первый год войны, потом плен… Жена при родах умерла, сына сам воспитал — толковый парень вышел! А потом работа...

Варфоломей присел рядом с коляской и задумался:

— Помню, попал я в концлагерь...

Маленькому Данилу, видимо, эта тема не понравилась — он заплакал громче.

— Ну хорошо, хорошо… Да что же ты?! Как Крапива прямо!

Неожиданно ребенок смолк и посмотрел на деда влажными сонными глазками.

— Ах, это тебе интересно? — усмехнулся Варфоломей. — Ну слушай! Когда немцы начали отступать, проезжали мы мимо сожженного села. И вдруг видим: тело в кустах. Колька Крапивин выпрыгнул из машины, глянул, крикнул: «Женщина мертвая.» И достает большой сверток, показывает нам. А там младенец, бледный, губы синие. Кричим: «Живой?» Оказалось, едва-едва...

Варфоломей замолчал, вспоминая, а Данил совсем успокоился, гулил, пуская слюнки.

— Правда, у нас кормящих матерей не было, да и откуда? А ребенок в тепле проснулся, заплакал, хоть и не так громко, но успокоить его мы не могли, вот я тебя с ним и сравнил. От голода, небось, ревел. Кормили кое-как, хлеб мочили в воде, а когда вернулись в часть, его забрали и отвезли к сестре Крапивина. Мальчишку мы так и звали — Крапива. А может, еще как… Забыл уж я. Говорят, рассказ похожий написали, но я не знаю — не читал.

Варфоломей услышал сопенье, посмотрел на спящего внука и улыбнулся:

— Точно, Крапива!