Небо

Скорость ударов сердца стремится к бесконечности. Влажный тяжелый воздух почти не дает сил для нового рывка. Ноги упрямо делают шаг за шагом к вершине склона, обдирая лодыжки о высохшую траву. Глаза нестерпимо жжет от подступающих слез. Из груди рвется крик — безнадежный и отчаянный, как плач ребенка. Но плотный комок сдавливает горло, не давая вдохнуть полной грудью, не пуская обжигающие слезы наружу.

Наконец, кончики пальцев касаются шершавой поверхности камня, глаза сквозь пелену слез видят пожелтелые руины сторожевой крепости, ноги подкашиваются, и я залезаю на выщербленную временем стену, некогда надежную и высокую. Над головой тяжелые тучи с подгорелыми чернильными боками. Далеко у подножия склона бесится море, норовя захлестнуть разъяренными волнами небо. Пахнет близкой грозой, выжженой травой, нагретыми за день камнями. Скоро, очень скоро взорвется молния, прольется дождь, прорвется крик сквозь тугой комок.

Небо было непослушным ребенком, и однажды оторвалось от безмятежной поверхности Моря, унеслось в пронзительную высь. С тех пор каждый год Море злится неистовыми штормами. А Небо молит о прощении и плачет, плачет, плачет. Безутешно, безнадежно, отчаянно. Но не возвращается, оставаясь верным своему упрямству до конца.

Прохладные капли остужают пылающие щеки. Рыдающее небо, бушующее море, мудрые руины — они могут разделить печаль, понять горе, забрать боль. Душа дышит в унисон с миром. Прекрасное место для одиночества, которое хочется с кем-нибудь разделить. Хоть с кем-нибудь! И я рыдаю, вторя летней грозе, как и глупое Небо, не зная, что Море давным-давно его простило. И ждет домой.