Глава 6

На улице стемнело, день подходил к концу. Костя вернулся домой тем же путем, каким вышел из него — через окно.

— Твою мать, — ворчал про себя он, — мусора — падаль конченая. Он тихонько подошел к двери, которая отделяла его комнату, от всей квартиры и приложил к ней ухо, чтобы подслушать, что происходит дома.

— Спят уже? — Спросил он сам себя.

В квартире было тихо, только шум телевизора доносился из комнаты Татьяны Ивановны.

Костя, потихоньку снял защелку и открыл дверь. Стараясь как можно тише идти по темному коридору в кухню.

— Черт, как трясет, то! Су-ка!

— Лерочка, это ты там ходишь? — Услышав шаги в коридоре, из своей комнаты спросила Татьяна Ивановна.

— Да это я, мам! Я! — Ответил ей Костя. От его шагов под ногами скрипел пол, и это выдало его присутствие.

— Леры, дома нет, — сказала ему Татьяна Ивановна, — к подруге ушла. Можешь не красться.

— К какой? — Спросил он.

— Мне-то откуда знать? — Ответила она. — Мне она не докладывает. Ты если есть хочешь, в холодильнике котлеты бери.

— Да не буду я, мам! — Ответил ей Костя. — Спи! Или че, ты там делаешь? Телек смотри!

Загремев выдвижными ящиками старого кухонного гарнитура, он достал чайную ложку и изогнул ее.

— Костя? — Снова донеслось из комнаты Татьяны Ивановны.

— Да, че мам? — Раздраженно проворчал он.

Костя так раздражался и ворчал, потому что, уйдя из дома догнаться у него так и не получилось. Его, как своего старого знакомого, уже хотел принять проезжающий мимо наряд полиции. Но после неудачного обыска, им ничего не оставалось, как просто отпустить его. Костя скинул в траву содержимое своих карманов, как только заметил разворачивающийся в его сторону УАЗ. Это и спасло его, от избиений в участке, а потом и от поездки в места не столь отдаленные. После того, как они уехали, Костя, немного пошаривши среди сухих листьев и зеленной травы, вернул себе то, что сбросил тут некоторое время назад. И куда бы он в этот вечер не направился, везде был либо патрулировавший наряд, либо на притонах никого не оказывалось дома. Что для таких мест является, крайне исключительным. Ему ничего не оставалось, как вернуться к себе.

— Ты мне там еще поогрызайся! — Крикнула ему Татьяна Ивановна из комнаты.

— Да, кто огрызается-то? — продолжал ворчать он, направляясь с ложкой в свою комнату.

Закрыв за собой дверь в комнату, он подошел к окну. В это время на улице кто-то включил уличный фонарь, висевший над подъездом дома напротив. Вокруг желтого света, сразу же собрались мелкие мушки. Во дворе не было ни души, тишину нарушало лишь стрекотание кузнечиков в траве.

Суетясь в потемках, он нарочно не стал включать свет, чтобы с улицы его не было видно.

— Вот прицепилась, — говорил он сам с собой про свою мать, — поешь, не огрызайся! Наемся еще, только вот поставлюсь. Не последний день живу.

Он пошел к шкафу и взял из него зажигалку зиппо, затем снова вернулся к окну. В этот момент у него в голове, будто чей-то голос сказал:

— А прикинь последний, Костян?

— Да ну нахрен! — Ответил Костя ему. — Херня какая-то. Точно не сегодня.

Наконец выложив содержимое свертка в ложку, Костя зажег зажигалку и поставил ее на подоконник, держа в трясущейся руке ложку, стал ждать, пока закипит.

— Последний раз и завяжу. — Рассуждал он сам с собой. — Перекумарю, как-нибудь. Надо будет — в психушку лягу или в ребцентр!

Закончив приготовления ширки, Костя сел на диван, ввел себе золотой укол и откинулся ловить приход.

Татьяна Ивановна, почуяла знакомый кислый запах. Встала с кровати и быстро направилась в комнату сына. Дверь была заперта изнутри.

— Костя! Крикнула она так, что вроде и громко, но в тоже время тихо, чтобы не разбудить внука. — Открывай дверь, скотина!

Вовочка проснулся. Но не оттого, что бабушка стучала в дверь отца и громко говорила. Он словно почуял не ладное, и это не ладное имело кислый, уксусный запах. Поднявшись с кровати, он направился на голос бабушки.

— Костяяя! — продолжала кричать она, стуча кулаком в дверь комнаты. — Открой етить твою мать!

Костя не отвечал.

— Ба? — Обратился к ней Вовочка.

— Вовка, ты зачем встал? — немного испугавшись неожиданного вопроса из темноты, сказала она. — Иди, быстро спать ложись!

Вовочка, ее не послушался.

Она еще с минуту пыталась безуспешно достучаться до сына и толкала дверь. Вовочка стоял рядом, прислонившись плечом к стене.

За дверью комнаты послышался громкий хрип!

— Костя?! Сынок, что с тобой? Сейчас же открой дверь!

Не на шутку перепугавшись и предполагая в чем дело, Татьяна Ивановна сказала Вовочке быстро идти в комнату, а сама вышла в подъезд. Постучавшись в соседскую дверь, ей открыл сонный, усатый сосед Гена.

— Генка, помоги! — Растерянно сказала она. — Прошу тебя, пожалуйста, помоги! Там Костя закрылся у себя в комнате! Я, открыть не могу! С ним, что-то случилось! Пойдем скорей!

— Тань, что случилось? — Все еще не понимая спросонья, что происходит, спросил Гена.

Вовочка выбежал в подъезд, благодаря его напуганному виду Гена начал соображать быстрее.

— Ба, там папа хрипит! — Закричал Вовочка. — Спасите его! Пожалуйста!

Гена, пошел за Татьяной Ивановной. Зайдя в квартиру, Гена ударом ноги выбил дверь в Костину комнату. Тот лежал бледный и не дышал. На полу, рядом, лежал пяти кубовый шприц с небольшими остатками крови.

— Таня! Вызывай скорою! Быстро! — Крикнул Гена, а сам подбежал и приподнял голову Кости, пытаясь вытащить запавший в горло язык.

Вовочка увидел своего родного отца, в совершенно беспомощном состоянии. Его охватила паника и страх. Слезы ручьем покатились по его щекам.

— Папа! Папа! — Кричал Вовочка в истерике. — Папочка, проснись, пожалуйста!

Татьяна Ивановна, побежала к телефону и набрала 03.

— Вызов зарегистрирован, — бесчувственно послышалось, с того конца провода, — ожидайте!

В это время к своему дому подошла Лера. Не доходя до подъезда, она услышала в квартире крики и плач.

— Закопаю, урода! — Сказала она, заходя в подъезд. — Конец тебе, наркоша конченый!

Зайдя в квартиру, она увидела лежащего на диване бледно-синего мужа. Его рука свесилась к полу. Рядом, стоя перед ним на коленях, рыдал ее сын Вовочка. Татьяна Ивановна и Гена пытались привести Костю в чувства, кричали и били его по щекам. Все было как в кошмарном сне.

За окном послышался шум мотора и скрип тормозов. Быстрые шаги в подъезде. Фельдшер, пытаясь спасти второго наркомана за смену, вводит Косте « Налоксон». Проводит реанимационные действия. Безрезультатно.

— Он, умер… — с сожалением сказала фельдшер.