Глава 4. Напиши, что любишь меня

В канун нового 2011 года в странной реплике Леночки неожиданно открылась важная черта её личности, хотя подлинную значимость этой её особенности Джонни осознал лишь значительно позже. Когда Джонни обмолвился о предстоящих более чем 10-дневных каникулах для большинства работающих, Леночка довольно парадоксально не проявила по этому поводу особого восторга. Она заявила, что ей будет скучно сидеть всё это время дома, и что лучше бы она работала в эти дни. Так Джонни узнал про Леночкину склонность к скуке, а также повышенную потребность в стимуляции со стороны окружающей обстановки, дабы развеять эту самую скуку. Правда, на тот момент Джонни не был ещё готов интерпретировать эти обстоятельства как симптом патологии Леночкиной личности, а скорее смотрел на них как на сочетание избалованности, лени и неспособности содержательно себя занять.

Видимо, скука в те дни была у Леночки столь сильной, что 1 января она заявила Джонни о своём намерении приехать к нему в гости 3 числа. Казалось бы, у Джонни от этого известия должны были быть «полные штаны счастья», и в некотором роде это было так. Однако он прекрасно понимал также, какой объём работы ему предстоит для того, чтобы предстоящий визит Леночки имел хоть какие-то шансы не стать тотальным разочарованием для обоих. Дело в том, что две комнаты (в третьей, изолированной, жила его мама) его квартиры были по большей части завалены компьютерным хламом.

Хотя ему удалось расчистить в обеих комнатах дорожки, по которым можно было комфортно ходить, не спотыкаясь о железки, ближе к 7 утра 3 января, после бессонной ночи, проведённой в разборе завалов, Джонни понял, что потерпел неудачу. В отчаянии он написал Леночке смс о том, что их встреча, назначенная на тот день, отменяется, и попытался объяснить причину. Совершенно неожиданно, Леночка устроила ему самый настоящий спектакль. Она начала с того, что высказала ему, что он разбудил её своей смс. Джонни в это не очень-то верил, однако доказать свою правоту в сложившихся обстоятельствах не мог. И к прочим источникам его дискомфорта добавилось ещё и острое чувство стыда перед бедной Леночкой. Она, по её словам, так сильно переживала свою ситуацию с бывшим, что плохо спала ночью, только ближе к утру нормально уснула, и тут Джонни будит её своей смс. После примерно получаса скандального выяснения отношений, когда они попеременно не отвечали и сбрасывали звонки друг друга, Леночка со всхлипываниями в голосе принялась говорить ему, что едет в гости к нему, а не к его обстановке. Джонни чувствовал себя просто ужасно не только и не столько из-за бессонной ночи, сколько потому, что Леночка плачет по его вине. Хотя он не мог также не отметить для себя, что плачет она как-то ненатурально, словно актриса, играющая в любительском спектакле.

В итоге, где-то около полудня не выспавшийся Джонни встретил Леночку у своей станции метро. Он начал с того, что отчитался перед ней о положенных на её телефон пятистах рублях, в порядке компенсации за его плохое поведение утром (она его об этом попросила). Как он и предполагал, все примерно 15 минут, что они топали до его дома, она сетовала на то, в какой «жопе мира» он живёт. Когда же они, наконец, пришли к нему домой, прошли в комнату и сели на диван, Леночка заявила ему, что диван ужасный, обои тоже, кругом груды железа, короче, «надеюсь, ты сам понимаешь, что не одна женщина жить здесь с тобой не будет». Джонни промямлил в ответ что-то вроде «не надо про всех женщин, говори только за себя». Однако внутренне, с горечью был вынужден с ней согласиться. Добило же его в тот день то, что Леночка отказалась пить коньяк, который ей не понравился. Ещё за день до их предполагаемой встречи Джонни поинтересовался у неё, чем её угощать, когда она приедет. На что Леночка ответила, чтобы он купил коньяк, а также чем запивать и закусывать. Тогда непьющий Джонни стал допытываться, какой коньяк. Леночка вначале отвечала уклончиво, мол, поинтересуйся у них там, в магазине, какой у них хороший коньяк. Когда же Джонни для уверенности попросил её назвать конкретную марку, она назвала какой-то крутой бренд, звучавший что-то вроде «Хрен неси». Однако придя в магазин и увидев цену на «Хрен неси», Джонни после долгих колебаний решил, что пусть ей её любовник за такие деньги коньяк покупает. И купил отечественный коньяк, который был на порядок дешевле и назывался Пятизвёздочный или что-то в этом роде. Там, кстати, был ещё и Трёхзвёздочный. Теперь же, придя к нему, Леночка безапелляционно заявила, что не пьёт «Пятизвёздочный» коньяк. Дескать, она потом не хочет долго обниматься с «белым другом» в туалете. Мол, я же тебе чётко сказала, какой коньяк мне нужен. А когда Джонни попытался в своё оправдание пробубнить что-то о цене, Леночка строго констатировала: «Так ты ещё и жмот, оказывается!». Поняв, что делать ей здесь больше нечего, она попросила его проводить её обратно до метро. Таким образом, несмотря на все его старания, их встреча была для Джонни полной катастрофой. Его негативное восприятие ситуации усугублялось тем, что Леночка в тот день выглядела особенно неотразимо. Надо полагать, так ею и было задумано, и значительную часть времени после их напряжённых утренних разговоров она занималась своей внешностью.

При расставании в метро она сказала ему: «извини за плохое настроение». Всю дорогу домой рассерженный Джонни только и думал о том, что пусть теперь её любовник покупает ей правильный коньяк. А сам он будет до победного конца сидеть на сайтах знакомств, пока не встретит женщину, которая примет его таким, какой он есть. И для этой женщины он сам, как уникальный и неповторимый человек, будет важнее, чем марка коньяка.

Однако уже на следующий день, презирая себя за это, Джонни снова набирал на своём мобильнике номер Леночки. Но Леночка не брала. Он звонил и звонил, но в ответ слышались лишь гудки, вскоре сменявшиеся металлическим голосом, рассказывающим ему про отсутствие абонента. Наверное, обнимается там со своим ё*****, сука, — обиженно думал Джонни.

На следующий день, чтобы хоть немного отвлечься от мыслей о Леночке и своей унизительной роли во всей этой истории, Джонни фотографировал лёд и снежные шапки на ветках, образовывавшие узоры невиданной красоты. Однако в процессе своей фотосессии он почему-то неожиданно почувствовал сильный прилив жалости по отношению к Леночке. Ведь она в силу своей эмоциональной скудости не способна была замечать и по достоинству ценить простую красоту, которая повсюду вокруг нас и являет себя в таких простых вещах, как яркое зарево заката или сказочный иней на ветках морозным январским утром.

Однако от жалости к душевнобольному человеку и заочного сострадания к нему до осмысленного и конструктивного общения с ним — дистанция огромного размера. Джонни остро почувствовал это, когда Леночка сама позвонила ему на следующий день.

Как бы неприятно ни было ему признаваться в этом, так уж сложилось, что Леночка во многих отношениях доминировала в разговорах с ним. Складывалось впечатление, что у неё были изумительные, несоизмеримо более развитые навыки общения, и потому если она этого хотела, их разговор лился ровным, естественным потоком. А если нет… Разговор 6го числа начался с того, что Леночка поделилась тем, что её бывший, дескать, соизволил с ней поговорить. (Джонни прекрасно понимал, что Леночка лжёт, и что на самом деле у неё числа 4-го была самая что ни на есть интимная встреча с её бывшим. В противном случае у неё не было бы проблемы с тем, чтобы ответить на звонок 4 числа.) С её слов, теперь бывший открыто отрицал, что она его любит. И утверждал, что она любит на самом деле не его, а своё чувство к нему. По сути дела, это было политически корректной констатацией того факта, что получить его в своё распоряжение было для неё куда важнее, чем он сам.

Зато Леночка отлично знала, на ком она может безнаказанно сорвать свой негатив по поводу облома с бывшим. Джонни уже давно был в курсе её практически полной неспособности переносить фрустрации. Даже после незначительного разочарования с её языка начинал обильно сочиться яд злобы, которым она была готова травить каждого из тех, кто по тем или иным причинам не мог ей ответить. Свою садистскую психическую атаку против Джонни она построила таким образом. Как только он пытался начать ей что-то рассказывать, она заявляла, что это она уже слышала. Или что это ей неинтересно. Или ещё как-то давила на корню его попытки о чём-то с ней поговорить. В результате не готовый к такому повороту разговора Джонни терялся и начинал что-то бессвязно бормотать, обильно разбавляя вынужденную скудость содержательных слов морем всяческих «ну», «вот», «так сказать» и т.д. На что Леночка призывала его не говорить лишних слов и вообще следить за речью. Однако в сложившейся ситуации такая критика повергала его просто в ступор, из которого Леночка якобы пыталась его вывести замечаниями: «не молчи», «говори уже что-нибудь, раз позвонил» и т.д. В каждой из таких ситуаций, повторявшихся несколько раз 6-8 января, Джонни оказывался всё более подавленным и растерянным. Потом он неизменно делал робкие попытки завершить мучительный для него разговор, однако прежде чем разрешить ему это сделать, Леночка неоднократно останавливала его словами: «Ты куда? Не уходи, поговори со мной». Складывалось уверенное впечатление, что Леночке нравилось терзать его таким образом.

В ночь на 9 января Джонни спал плохо, мучительно пытаясь придумать, как ему следующий раз строить разговор с Леночкой. Не в силах больше терпеть, он был настроен идти на открытую конфронтацию с ней. Поэтому когда Леночка позвонила ближе к вечеру, Джонни уже собрался заявить ей что-то вроде: «если хочешь, разговаривай со своим бывшим в таком тоне. И посмотрим, куда он тебя пошлёт. Ах, да, кажется, уже послал». И он, набрав её номер, уже собрался ей сказать приготовленные заранее нелицеприятные фразы. Но Леночка совершенно неожиданно для него сменила в тот день свою тактику. Она начала с рассказа о том, как она встретилась с Юлей («девочкой»). И девочка поведала ей о том, что её (т.е. Леночкин) бывший в скором времени собирается жениться на той самой женщине, которую так любил, и ради воссоединения с которой оставил Леночку. Затем, словно стараясь чем-то помочь Леночке, Юля выдала ей целый список сайтов знакомств, на которых Леночка должна была вывесить свою анкету. При упоминании сайтов знакомств, Джонни просто похолодел внутри. Ведь если она там себе кого-нибудь найдёт, то всякие контакты между ними прекратятся, и ему придётся про неё забыть. И от этой мысли ему было просто не по себе. Однако тут же он подумал о том, что, какой бы она ни была, нужно смотреть на это не со своей колокольни, а чтобы ей было хорошо, чтобы она была счастлива. И если ему не удаётся найти с ней нормальный человеческий контакт — да и как может быть нормальный контакт у двух ненормальных людей — может, ей удастся найти такой контакт с кем-то ещё. Однако тотчас же ему вспомнилось о том, что если даже её бывший, любовь к которому она так настойчиво декларировала, не верил в её чувство, не доверял ей, угрожал, предлагал найти себе кого-нибудь моложе и т.д., что уж говорить о других, которые будут менее желанны для неё? Нет, здесь всё отнюдь не так просто! И он уж точно не хотел быть для неё тыловой базой, которая будет поддерживать его всякий раз, когда очередной хахаль, почуяв, что с ней что-то явно неладно, будет её посылать. Все эти мысли неслись бешеной чередой в голове у Джонни, пока Леночка говорила ему, что не хочет размещаться ни на каком сайте знакомств.

Не успел он порадоваться этому разумному её решению, как Леночка просто ошарашила его своим вопросом: когда мы с тобой поедем тебе новый диван покупать? Джонни недоумевал: положим, он сам понимает, что ему нужен новый диван. Но неужели Леночка поднимет свою задницу, чтобы ехать с ним за диваном, на котором она сама не собирается спать? Что вообще такое с ней сейчас творится? Что всё это значит? Он мучительно думал об этом и не находил ответов.

Ситуация начала немного проясняться через пару дней в аське, когда Леночка уже вышла на работу после новогодних каникул. Она неожиданно начала назойливо жаловаться, что у неё болит «живот внизу». На основании её словесного описания Джонни пришёл к выводу, что это «не пищеварительный тракт, а другое».

Потом Леночка вдруг резко сменила курс и призналась ему, что она ему соврала. Однако, когда Джонни начал допытываться, в чём она соврала, она принялась ему писать, что не может об этом говорить, что пусть лучше она будет плохо спать и её будет мучить совесть, чем она ему скажет. А в ответ на настойчивые расспросы со стороны Джонни Леночка заявила, что если она ему скажет, то это его обидит. И даже если он не покажет виду, что это его обидело, то всё равно будет обижен внутри. А она не хочет его обижать, потому что он хороший.

Наконец, после неоднократных уверений со стороны Джонни, что он обидится ещё больше, если она ему не скажет, Леночка поставила вопрос таким образом: «хорошо, я тебе скажу. Но пообещай мне, что ты меня простишь». Манипулятивный характер такой постановки вопроса был совершенно очевиден. Джонни должен был либо фактически одобрить, или, по крайней мере, признать правомерность её неблаговидного поведения, либо остаться в неведении, что для него в данной ситуации было практически невыносимо. Леночка понимала это и пользовалась.

Впоследствии, когда ему в значительной открылось понимание структуры Леночкиной личности, Джонни осознал, что для того чтобы не быть униженным в такой ситуации, ему следовало бы занять жёсткую позицию. Мол, не хочешь — не говори. Но он не мог тогда этого сделать в силу душевной мягкости, доброты и в чём-то нетерпеливости, на которые Леночка, как и многие другие манипуляторы, мужчины и женщины, смотрела, как на слабость, и безжалостно использовала.

Получив соответствующие уверения со стороны Джонни, Леночка призналась в том, о чём он фактически уже догадывался, однако без её участия не имел возможности никак подтвердить или опровергнуть: «4 числа ко мне приезжал бывший. Мы трахались». Затем она поведала ему, что с тех пор у неё болит внизу живота. По её словам, вскоре после того, как она спала со своим бывшим, у неё примерно на 4 дня раньше срока начались месячные, которые протекали как-то странно. И теперь она опасается того, что может быть беременна. Потом она добавила, что тогда ещё не знала, что её бывший собирается жениться, и, видимо решил напоследок хорошо провести время с ней. «Теперь я чувствую себя не просто как дырка для него, но ещё и дырка с проблемами», — заключила Леночка.

Джонни написал ей, что если она опасается насчёт возможной беременности — пусть сдаст анализ на HCG, который покажет наверняка, беременна она на самом деле или нет. Однако Леночка хотела немедленно получить от него ответ на вопрос, что ей делать, если выяснится, что она всё же беременна: делать аборт или оставлять ребёнка? Джонни вначале робко попытался заявить ей, чтобы она решала этот вопрос с тем мужиком, от которого она залетела. Это представлялось ему разумным и справедливым, учитывая тот факт, что сам Джонни не имел, да и не мог иметь никакого отношения к процессу зачатия. Однако Леночка на это заявила ему, что это не тот ответ, на который она надеялась, и даже в смс чувствовался тон человека, обиженного до глубины души.

Теперь Джонни хорошо понимал, почему Леночка проявила столь активную заинтересованность в том, чтобы он купил себе новый диван. Было ясно, что её мама не то чтобы выставит её из дома, но заниматься её ребёнком особо не станет. Потому что даже будучи закалённой процессом воспитания и выращивания такой дочери, она может не найти в себе моральных и физических сил заниматься ещё и тем существом, которое из этой самой дочери вылезет. Тем более, каково им придётся втроём в однокомнатной квартире!

Таким образом, Леночка предлагала Джонни, у которого не было и не могло быть собственных детей по причине отсутствия женщины, уникальный шанс заняться воспитанием личности «с нуля», а также прочими родительскими хлопотами. Сама же Леночка могла организовать всё таким образом, чтобы лишь время от времени под настроение играть со своим ребёнком, как куклой. С другой стороны, в случае появления этого ребёнка на свет перед ней открывалась потрясающая перспектива манипулировать своим бывшим. В самом деле, этот мужчина средних лет, всегда стремившийся иметь семью и детей, не мог быть уверен, что долгие годы безответно любимая им женщина, на которой он собирался в итоге жениться, рано или поздно родит ему наследников. А здесь он знал бы, что где-то есть маленькая частичка его самого, благополучие которой зависит от того, насколько хорошо он позаботится о её матери.

Для Джонни же ситуация оборачивалась таким образом, что если он отказывался принимать участие в этом проекте и поселить беременную Леночку у себя, то фактически на него ложился груз ответственности за убийство ребёнка в утробе матери. «Ведь ты же понимаешь, что я не смогу поднять ребёнка одна, без помощи мужчины». Бывший же, с её слов, говорил о том, что, «будучи женат на другой женщине, я не смогу стать хорошим отцом твоему ребёнку».

Таким образом, он оказывался перед очень непростой дилеммой. Разрешить её помогло ему следующее обстоятельство. Леночка, которая на уроках биологии в школе (из которой её, кстати, как потом выяснилось, в итоге выгнали), видимо, больше интересовалась манипулированием мальчиками, нежели фактическими знаниями, не понимала одной просто вещи. А именно, что если после злополучного полового акта у неё действительно были полноценные месячные, то вряд ли она могла быть беременна. Ведь чудес на свете не бывает! Если, конечно же, она ему не соврала. А если соврала, то пусть пеняет на себя!

Под влиянием этих соображений, Джонни принял решение, о котором сообщил Леночке. Хотя оно, по сути, представляло именно тот ответ, на который она надеялась, она неожиданно повела себя так, словно не верила в это. «Да ладно тебе! Кто пустит к себе женщину с ребёнком от другого мужика?.. Ты уверен, что потом не выгонишь меня? Не скажешь, чтобы я уходила? Ведь куда я тогда пойду?»

В ответ Джонни поспешил заверить её, что не выгонит. Однако он, в свою очередь, выразил надежду, что она не станет использовать свою беременность как инструмент в своих играх с бывшим. На это Леночка сразу же поспешила его заверить, что «если когда-либо я приду к тебе с животом от другого мужика и ты меня пустишь, то никаких продолжений с ним у меня уже не будет, я тебе могу обещать». Она мотивировала это тем, что беременной женщине уже не до секса. Естественно, Джонни было очень неприятно, что она поселится у него, если вообще поселится, лишь тогда, когда ей станет не до секса. Однако больше всего, пожалуй, его поразило следующее. Леночка неоднократно повторяла, словно заклинание, что хочет быть уверенной в том, что он ни при каких обстоятельствах её не выставит. Такая постановка вопроса невольно наводило на мысль, что она не сможет не создать ему такие неблагоприятные обстоятельства. Но каким образом?

Джонни давно уже заметил, что даже незначительные негативные моменты в её жизни провоцируют её на проявление агрессии. Беременность же, как напряжённое физиологическое состояние организма в целом, должна была стать обильным источником таких негативных моментов. Соответственно, ей нужно было бы постоянно разряжаться, направляя агрессию на подходящую жертву. Очевидно, развернуть свою агрессию против бывшего она не могла. Так как в случае чего он просто заносил её в чёрный список на своём телефоне. Таким образом, фактически Леночка при этом наказывала только саму себя. Зато Джонни в этом плане замечательно подходил на роль жертвы. Он сразу тушевался, извинялся, начинал оправдываться. Одним словом, чувствовал себя некомфортно. И Леночка использовала это обстоятельство по полной программе, дабы разряжать на нём свои фрустрации.

Показательно, что когда Джонни в те дни спросил у Леночки «когда же я снова тебя увижу?», она ответила ему: «Ничего, вот подожди, я перееду к тебе — ещё успею глаза тебе намозолить!»

Свой характер Леночка пару раз проявила, когда они встретились 15 января, чтобы ехать за диваном. В тот день они встретились у Леночкиной станции метро с тем, чтобы ехать на автобусе в очень популярный в народе магазин скандинавской мебели «ИКЕА», где можно за сравнительно небольшие деньги приобрести комфортную и довольно качественную мебель. Однако когда они встретились, Леночка неожиданно заявила, что у них тут рядом с метро есть магазин «краски диванов» или что-то в этом роде, и предложила зайти туда, т.к. ей лень ехать в ИКЕЮ. Джонни вначале хотел возразить, однако потом подумал что он, скорее всего, умрёт лёжа на этом диване, а потому не стоит ради такого редкого, можно сказать, уникального события в его оставшейся жизни ещё куда-то ехать, дабы сэкономить 2-3 тысячи рублей. Тем более что ожидание автобуса и долгий выбор подходящего дивана в огромном магазине имели все шансы разозлить Леночку, которая опять-таки обратила бы свою агрессию против него.

Зайдя в магазин «Краски диванов», Леночка подошла к первому попавшемуся дивану, легла на спину, широко расставив ноги, и принялась прыгать. Джонни почему-то нашёл это действо весьма эротичным. Оно напоминало ему сцену из забавного порнофильма, разве что без второго участника акта, и ему нравились те ощущения, которые он испытывал, когда мысленно представлял себя этим самым вторым участником. Однако тут Джонни вдруг вспомнил высказанную Леночкой пару дней назад идею о том, что им сейчас надо трахаться как кроликам, чтобы спровоцировать у неё выкидыш. Видимо, она боялась оперативного вмешательства по поводу прерывания беременности и хотела, чтобы её проблема устранилась сама собой. При этой мысли ему почему-то стало нестерпимо морально тошно. Он утвердительно промычал в ответ на вопрос Леночки о покупке именно этого дивана, сообщил свой адрес продавцу, расплатился и вышел из магазина.

Поскольку диван им удалось купить значительно быстрее, чем они рассчитывали, было решено в тот же день поехать за обоями. Однако в пути пришлось несколько минут подождать троллейбуса. И вдруг Леночку как понесло… Хотя на улице была оттепель, а она была одета в пуховик, в котором ездила на работу в значительно более морозную погоду, она стала повторять, что ей холодно. Что она по вине Джонни непременно простудится, заболеет, ей не будут оплачивать больничный, и что он ей будет компенсировать потерянную зарплату. Она распалялась всё больше, ругаясь матом через каждое слово и обвиняя Джонни во всём, чём только можно. Однако, получив со стороны Джонни уверения в том, что он даст ей денег, если ей действительно не оплатят больничный, она практически мгновенно успокоилась и словно забыла о том, как только что, по её же словам, ей было невыносимо холодно. Джонни же цинично думал про себя, что Леночка согрелась психической атакой против него.

После покупки выбранных Леночкой обоев, Джонни неожиданно осознал, какую ошибку он совершил. Распаковав внешнюю упаковку и потянув носом воздух, он вдруг понял, что не сможет жить в комнате, обклеенной этими обоями из китайского ПВХ с ХЗ какими присадками. А потому на следующий день поехал с товарищем в большой магазин Оби, где был огромный выбор обоев, среди которых были в том числе и бумажные. Естественно, Леночка была очень недовольна. «Называется: послушай женщину и поступи по-своему. И зачем же тогда я, как дура, таскалась с тобой в магазин, покупали тебе обои? Выкинул 5 тысяч! Богатый? Лишние деньги у тебя? Поделись со мной, мне на жизнь не хватает!»

На следующий день, в понедельник 17 января, Леночка произвела на него впечатление тем, как можно эффективно повлиять на человека небрежно, вскользь оброненной фразой. Когда Джонни обмолвился о том, что хотел бы сменить набивший оскомину статус в аське «Здесь могла быть Ваша реклама» на что-нибудь более осмысленное, Леночка ответила, не задумываясь: «Напиши, что любишь меня». Таким образом, написав это наполовину в шутку, он, с одной стороны, должен был впоследствии отвечать за свои слова. С другой — он тем самым как бы говорил всем наиболее хорошо знакомым девушкам (они были у него среди контактов в аське) что он занят Леночкой. Независимо от того, нужен он ей на самом деле или нет.

А ещё через пару дней Леночка рассказала ему историю, которая его просто поразила. Поразила больше, чем всё, что он когда-либо узнал от неё за весь период их знакомства. Джонни и раньше ничего особо от Леночки не скрывал. Но в тот день Джонни особенно с ней разоткровенничался. Он рассказал ей про то, как когда-то в юности ему очень нравилась девушка по имени Оля. Как они с Олей дружили. (Однако самой Оле нравились мужчины с лучшим, скажем так, материальным положением и социальным статусом, и у неё был выбор.) О том, как впоследствии Оля рисковала попасть в неприятную ситуацию, и он пытался ей помочь, предупредить, уберечь её, однако она его не послушала, и чем это всё закончилось. Когда Джонни закончил свой рассказ, Леночка вдруг сказала ему: «Я очень рада, что тогда с тобой познакомилась. Спасибо тебе». Джонни был очень удивлён таким приливом нежности… или он не знал даже, как это назвать, у Леночки, от которой обычно, словно от снежной королевы, веяло каким-то чарующим эмоциональным холодом. Потом они ещё немного переписывались о чисто бытовых моментах типа покупки дивана. И вдруг неожиданно Леночка написала: «Знаешь, я недавно… Ну как сказать недавно… Полгода назад обидела очень одного человека. Был мужчина, который за мной ухаживал. Недолго, он знал, что у нас ничего не будет, что мне нужен не он тогда был, но все же… Я тогда ему сильно грубила, хамила и т.д. Я, конечно, понимаю, что мне тогда тоже было плохо, но это меня не оправдывает». В ответ на вопрос Джонни, зачем она постоянно хамила тому мужчине, Леночка пояснила, что «он наседал тогда слишком сильно. Часто звонил. Мне не нравилось ничего и все бесило...». Таким образом, с одной стороны, рассказ Леночки довольно выпукло демонстрировал весьма неприятную сторону её характера. Несмотря на то, что ей, по её же словам, был нужен её бывший и больше никто, Леночка, тем не менее, познакомилась на сайте с этим мужчиной. И хотя мужчина ей явно не нравился, даже раздражал, она принимала его ухаживания. Таким образом, фактически используя человека, чтобы на нём паразитировать, она выражала ему свою «благодарность» тем, что хамила ему. При этом, очевидно, ей удалось добиться, чтобы мужчина тот сильно влюбился в неё. Потому что иначе как объяснить то, что он терпел такое обращение. Конечно, в конце концов, потеряв надежду на взаимность или просто сколько-нибудь человеческое обращение к себе, он просто прекратил с ней контакты. Однако «на новый год я его поздравила… Он ответил не сразу, а через несколько дней. Потом мы с ним немного переписывались, и все на этом. Сейчас раз в неделю смс: «Привет. Как дела?» А потом он мне прислал: «Спасибо за то, что поняла, что мне нужно: простое человеческое общение с тобой, и больше ничего...» Вероятно, Леночка исследовала вопрос, не соскучился ли по ней тот влюблённый молодой человек в достаточной степени, чтобы снова щедро оплачивать возможность «простого человеческого общения» с ней. Однако больше всего Джонни поразили в этой истории два момента:

— Леночке понадобились полгода и неприятные жизненные обстоятельства, чтобы понять, что она могла тогда сделать больно этому человеку. От этого у Джонни почему-то возникло сильное впечатление, что Леночка морально слепа, неспособна воспринимать боль и иные эмоциональные состояния другого человека. Что единственное доступное ей видение таких вещей носит отстранённый, чисто интеллектуальный характер. Однако настоящий смысл этого открылся ему лишь спустя полгода, придя к нему вместе с фундаментальным пониманием Леночкиной личности.

— Самой интригующей, пожалуй, загадкой для него стало то, зачем Леночка вообще рассказала ему про этого мужчину. Ведь она постоянно работала над тем, чтобы производить как можно более благоприятное впечатление на людей. В частности, на тех, кого она систематически пытается использовать. Так зачем же тогда она решилась рассказать ему столь явно компрометирующий её материал? Этот вопрос на протяжении продолжительного времени оставался для Джонни загадкой, для которой он искал и не находил решения. И даже когда чуть более полугода спустя он, наконец, начал понимать про Леночку самое главное, этот вопрос по-прежнему оставался неразрешённым. Только спустя полтора года ему удалось найти потрясающую разгадку, проливавшую свет на антисоциальное поведение многих людей. Тогда же ему стало ясно, почему Леночка, которой, по большому счёту, наплевать на благополучие других людей, сказала ему тогда про того мужчину: «И сразу стало так легко относительно него, просто потому что он на меня не обижается уже. Вот так».

Через пару дней, в воскресенье 23 числа, договорились встретиться у ст. м. «Профсоюзная», чтобы идти играть в настольный теннис. Из-за плохой дороги на Нахимовском проспекте Джонни угораздило прийти на 3-5 минут позже оговоренного времени, за что Леночка спустила на него целую свору собак. Джонни понимал, что чем больше он извиняется и оправдывается, тем больше Леночка на него наезжает, но не чувствовать себя виноватым и не оправдываться не мог. А ещё он понимал, насколько невыносимыми должны быть для Леночки эти несколько минут ожидания. Конечно же, он тогда ещё про неё не знал главного, однако интуитивно уже понимал, что коль скоро ей постоянно скучно, то эти несколько минут ей просто нечем занять свою голову. Просто в тот период он всё ещё наивно связывал это не с серьёзной патологией личности, а скорее с тем, что она блондинка, как в прямом, так и в переносном смысле слова. К огромному разочарованию Джонни, Леночка вскоре ещё раз обнаружила свою склонность к скуке, откровенно заявив после 20 минут игры, что ей надоело. Конечно, Джонни был вначале жутко раздосадован и вначале подумал: конечно! Не ты же платишь! Однако немного придержав нахлынувший внутри него поток негативных эмоций, он подумал, что надо отдать Леночке должное. Она не стала в этот раз врать, что у неё что-то болит или она устала, что она могла бы вполне успешно перед ним разыграть, учитывая её постоянные жалобы на здоровье в последние две недели. Тронутый этим обстоятельством, он накормил её в кафе и безропотно дал пару тысяч на карманные расходы.

Однако по приезде домой его ждал новый неприятный сюрприз. Леночка позвонила ему и пожаловалась… что скучает по бывшему. Джонни, конечно же, понял, что она скучала по бывшему и утром, но сказала только сейчас. Ведь если бы она сделала это раньше, это огорчило бы Джонни, и ему было бы неприятно давать ей деньги, когда внутри у него была бы циничная мысль: «у своего бывшего возьми. Тебе же он нужен, не я, правильно?» Но самое неприятное для Джонни состояло даже не в том, что Леночка, не гнушаясь стрелять деньги у него, словно он её парень, продолжала думать о своём бывшем. Он вдруг остро почувствовал, что Леночка совершенно не способна делать конструктивные выводы из своего же собственного негативного опыта и учиться на собственных ошибках. А потому, если он собирался и дальше общаться с ней, ему нужно было готовиться к тому, что она так и будет раз за разом вляпываться в глубокое дерьмо со своими любовниками, этим или кем-то ещё, а потом снова и снова возвращаться к своему другу Джонни плакаться и просить денег. Негативно накрученный такими мыслями, Джонни настроился высказать Леночке всё, что он думает по этому поводу. Словно стремясь ей отомстить за свою обиду, он в этот раз заявил ей прямо, без обиняков: «Это не любовь. И твой бывший даже сам уже это понял. На что же ты тогда рассчитываешь?» Естественно, Леночка принялась с пафосом (который, правда, Джонни почему-то нашёл несколько наигранным) говорить ему о том, как она любит своего бывшего. На что Джонни выразил заранее продуманное недоумение относительно того, почему тогда она ничего практически не знает о своём любимом, даже не интересуется, что он за человек. «Неужели ты никогда не интересовалась? И он никогда тебе не рассказывал о себе?» В ответ Леночка уже собиралась было снова включить заезженную пластинку, что ей абсолютно нет дела до того, что за человек её бывший. Что ей не интересно это выяснять. Что она просто давно поняла, что это её человек, что он ей нужен, и всё тут, и что она теперь не успокоится, пока не получит его обратно. Но вдруг, словно припомнив что-то, Леночка резко сменила курс. Она ответила, что вспомнила, как бывший ей как-то рассказывал, что у него было десять автомобилей, и какие, рассказывал ей, как покупал каждый из них и т.д. Джонни открыл было рот, чтобы пояснить, что это не совсем тот рассказ, или даже скорее совсем не тот, что он ожидал услышать, однако неожиданно замолк. Он осознал, что сказанное Леночкой фактически содержит уже исчерпывающий ответ на вопрос в том смысле, что дальше с ней говорить об этом уже не актуально. И что теперь он значительно лучше понимал, почему Леночкин бывший, с её слов, последнее время отвечал на её признания в любви вопросом: а ты уверена?

Они говорили по телефону почти два часа. Всё это время Джонни объяснял Леночке свою позицию. Наверное, под влиянием того, как Леночка описывала свои страдания, он почему-то уже не думал, что она совершенно не способна любить. У неё просто другая любовь. Любовь собственническая, эгоцентрическая и даже независимо от этих двух пунктов какая-то эмоционально ущербная. С другой же стороны, сам он не очень хотел играть в этой истории отведённую ему унизительную и глупую роль. И потому говорил ей: «Хочешь бороться за него? Продолжай! Борись! Только имей в виду, что когда он снова тебе не будет отвечать, а у тебя что-то будет болеть, ещё какие-то проблемы, меня рядом уже не будет! С меня хватит!»

К его огромному удивлению, она уже почти не пыталась спорить, а в основном задавала вопросы. А на следующий день стала просить его сочинить от письмо её бывшему. В этот раз Джонни нашёл очень показательным, что когда он написал от её имени «я буду ждать тебя всегда», та холодно пояснила, что «ну нет, всегда это слишком».

Потом Леночка сменила тему разговора, точнее, переписки в аське, и такую смену темы Джонни нашёл очень показательной. Леночка спросила у него, есть ли у него мечта. «А у меня есть. И она материальна». После чего принялась рассказывать, как она хочет жить в центре, где-нибудь на Пречистенке. После чего они вместе помечтали о том, чтобы Джонни купил там квартиру, и они вместе там жили. Прикинули, что это может случиться что-нибудь через два года. Однако ближе к вечеру у Джонни словно наступило отрезвление. Он подсчитал свои скудные финансы, после чего позвонил Леночке и сообщил ей чтобы она не обольщалась насчёт покупки им квартиры в центре даже через два года. Это вызвало у Леночки приступ ярости. Джонни чувствовал себя при этом просто ужасно, словно человек, отнявший у капризного ребёнка сказку. Пожалуй, единственным положительным эффектом обсуждения с Леночкой квартирного вопроса стало то, что, пока будучи не в силах разгадать загадку её личности, он стал более уверенно понимать её мотивы. В частности, ему стало ясно, что вместе с надеждой заполучить обратно её бывшего, от неё уходила мечта об уютной квартире в центре, и теперь ей нужен был другой потенциальный источник реализации её мечты.

А пока она искала такой источник, её постоянно скучающая натура решила развлечь себя покраской волос. Леночка рассказала, что зашла в центре в парикмахерский салон, названный в честь французского импрессиониста, где ей сказали, по её словам, что это стоит десять тысяч. А у неё, мол, зарплата всего двадцать две тысячи. И что же делать? Джонни понял тонкий намёк, и сразу спросил прямо: ты хочешь, чтобы я тебе дал денег покрасить волосы? Ты уверена, что это стоит целых десять тысяч? Леночка, очевидно, готовая к такому вопросу, принялась ему расписывать, что на неё волосы нужно аж четыре тюбика с краской, дабы покрасить разными оттенками разные участки и т.д. Потом она добавила, что можно и в обычной парикмахерской за четыре тысячи, но это может получиться так, как в апреле прошлого года. (Тогда, в апреле 2010 года, она написала ему смс о том, как она ходила краситься, и что из этого вышло: корни одного цвета, основная масса волос другого, кончики третьего.) Потом ещё она рассказывала ему о том, как начинала реветь каждый раз, когда видела себя такой в зеркале. Наконец, Леночка уточнила, что окрашивание волос стоит на самом деле не десять тысяч, а восемь девятьсот. «Но ты же не будешь жмотничать и дашь мне ещё тысячу на текущие расходы, верно? А если ты мне не доверяешь или тебе для меня жалко денег, то можешь вообще ничего не давать», — прибавила Леночка. Джонни решил, что не хочет, чтобы Леночка опять ревела, а потому он даст ей денег. Но главное — он даст ей возможность почувствовать, что есть люди, которые помогут всегда. Люди, которые не спросят: а что я получу взамен? И потому он поможет Леночке в её стремлении больше не быть блондинкой.

Где-то в глубине души он прекрасно понимал, что по большому счёту всё, для чего он ей теперь нужен — это чтобы развести его на деньги. И кто знает, сколько раз она ещё будет с ним так поступать. Наверное, до тех пор, пока он сам не найдёт в себе силы решительно раз и навсегда положить этому предел. Но тогда — и он это также прекрасно понимал — он больше никогда-никогда её не увидит. Но он также прекрасно понимал и то, что сейчас он не может не дать ей шанс не только стать брюнеткой, но и почувствовать доброе, душевное отношение к себе. Даже если оно заключалось в том, что он потакал её капризу, если она считала этот каприз таким важным для себя, словно видела в нём начало какой-то новой жизни. И что значили эти десять тысяч? Ведь он отдал гораздо больше гастарбайтерше за поклейку обоев! А она, кстати, как он с горечью заметил, получала гораздо больше него денег!

Когда Джонни через пару дней после отдачи денег на покраску волос встретился с Леночкой в ресторане, он таил надежду, что, не будучи теперь блондинкой, она не будет уже казаться ему такой привлекательной как девушка, а потому с ней будет проще. Однако этому не суждено было оправдаться. Он снова почувствовал, как его снова тянет к ней какой-то необъяснимой силой. Как ему хочется быть рядом с ней каждую минуту его жизни. А за неимением такой возможности он хочет использовать каждую возможность, чтобы снова увидеть её, услышать её голос. Казалось бы, это было очень странно: ведь их миры были совершенно разными. Однако её мир представлял для него пусть временами зловещую, но всё равно чарующую загадку, которую он хотел разгадать во что бы то ни стало.

А ещё, в те дни Леночка применила к нему запрещённый приём. Ни с того, ни с сего она стала ласково называть его «Муся». «Просто мне так захотелось тебя назвать», — пояснила она. Казалось бы, он должен был бы счесть такое обращение просто глупостью. И, тем не менее, он был им тронут до глубины души.

Ещё через неделю, в воскресенье 6 февраля, Леночка приехала к нему домой посмотреть, как поклеили обои. Казалось бы, ничего особенного: где-то в течении получаса Леночка просто лежала у него на выбранном ею же, недавно купленном диване, и они просто держались за руки всё это время, не отпуская друг друга. Но Джонни это очень понравилось. Как понравилось ему и то, что Леночка не стала сильно ругаться по поводу того, как поклеены эти бумажные обои и как вообще они выглядят. Словно пытаясь успокоить саму себя, она заметила: «ведь это же только на пару лет? А потом мы с тобой вместе переедем жить в центр, да?».

А на следующий день, словно вдохновлённый воскресным визитом Леночки, Джонни пошёл оформлять загранпаспорт. Толчком к тому для него послужило заявление Леночки о том, что она хочет, чтобы они вместе слетали куда-нибудь за границу в тёплые края. А Джонни был так воодушевлён её предложением, что начал морально готовиться прятать свою аэрофобию куда подальше. И начал заниматься документами. Однако в первый же день его ждало разочарование. Оказалось, что ему предстоит менять общегражданский паспорт, в который по пути в Крым ему поставили штамп украинские пограничники. Увы, как он сам с горечью сознавал, немного придя в себя, реакция Леночки на возникшую ситуацию была куда более достойной. Столкнувшись с таким обломом, Джонни сразу запаниковал и написал Леночке смс: мне отказались давать паспорт. Леночка тут же начала звонить ему. Он был в метро и не отвечал. Леночка стала слать рассерженные смс: «Муся, ответь на звонок, можно и в метро говорить, не буди во мне зверя!» Когда Джонни пришёл домой, в почтовом ящике его ждало письмо от Леночки, где были хладнокровно изложены возможные причины отказа в выдаче загранпаспорта. Сюда относились уголовное преследование с подпиской о невыезде, непосредственное отношение к государственной тайне и т.д. Ни один из этих вариантов явно не был его случаем. Хотя, казалось бы, Джонни всё это знал и без неё, прочитав её письмо, он успокоился, хотя ему и стало стыдно, что он так запаниковал и стал сразу ей писать сообщение в драматическом стиле.

Продолжение паспортной истории на следующий день было, пожалуй, ещё более показательным. Сфотографировавшись и отсидев первую половину дня в очереди у паспортного стола ОФМС, Джонни благополучно сдал документы на общегражданский паспорт и пошёл домой. Однако стоило ему вернуться домой, как Леночка позвала его срочно занимать очередь на подачу документов в её паспортном столе в Коньково. Мол, чтобы она могла приехать туда после работы и сдать документы. Некоторое время препирались о том, успеет ли Джонни поесть дома перед выходом. Он был очень голоден после хождения по инстанциям и сидения в очередях. Леночка же опасалась, что они тогда не успеют. Джонни поел и поехал занимать очередь. Прибыв на место, Джонни сразу же испытал нехорошее предчувствие, что они не достоятся. Оно оправдалось. Леночка, которая после приезда с работы тщетно просидела с ним час в очереди, была настолько злой и расстроенной, что даже не хотела с ним разговаривать. Даже несмотря на тот факт, что она-то отсидела час, а он ради неё приехал и отсидел почти четыре. Однако уже по пути к дому Джонни получил от Леночки смс: «Ладно, всё равно тебе спасибо что приехал и сидел». С одной стороны, Джонни, конечно же, был тронут тем, что Леночка хоть немного одумалась. С другой стороны, его не покидало ощущение, что она не чувствует какой-то душевной признательности, что ли, человеку, который ради неё был готов сидеть полдня в очереди. Она лишь знает некие социальные правила, согласно которым она должна поблагодарить человека, поступившего таким образом.

Леночка знала, несомненно, и другие правила, используя их для собственной выгоды и удобства. Так, она догадывалась, что теперь, когда она стреляла и планировала дальше стрелять у Джонни ощутимые средства, ей не нужно перед ним афишировать те игры, которые она по-прежнему продолжала со своим бывшим. И на помощь в этом сокрытии ей, как всегда, приходила ложь.

Так, она рассказала Джонни следующее: «Знаешь, я тут кое-что нашла, точнее мне это переслали и попросили мнения, своё я написала и отправила, а вот теперь прошу у тебя. Текст письма ниже. Очень интересно, что ты об этом думаешь». Далее шло что-то вроде письма, в котором было написано следующее:

«Ты правильно делаешь, что не хочешь больше встречаться со мной. Зачем разбивать семью и нарушать отлаженную жизнь?… я не очень хорошо веду хозяйство и не могу так хорошо ухаживать за тобой, как твоя жена. А хорошие интимные отношения не самое главное в жизни. Без этого можно обойтись. А помощницу в делах ты сможешь себе найти.

Пишу это не для того, чтобы ты вернулся, а для того, чтобы поблагодарить за счастье, которое ты мне дал, и попросить прощения, что не смогла ответить тем же. Теперь я понимаю, как тебе было тяжело со мной. Теперь я понимаю, что ты меня не любил, а просто жалел. Не любить — и так хорошо относиться! Большое тебе спасибо.

Говорят, что время лечит, хотя пока мне в это трудно поверить. Но ты обо мне не волнуйся. Я постараюсь успокоиться и жить счастливой жизнью, если, конечно, это возможно.

Но одна просьба у меня к тебе есть. Скажи мне, какие качества мне необходимо приобрести, а от каких избавиться для того, чтобы понравиться такому мужчине, как ты, и удержать его. Я понимаю, что такого, как ты, уже не встречу, но если попадется хоть немного похожий на тебя, я уже не упущу своего шанса. Желаю тебе счастья».

Джонни моментально идентифицировал, что это письмо она выдрала из книжки, написанной гуру поп-психологии и содержащей массу рецептов для профессиональных любовниц и содержанок. Очевидно, она собиралась, теперь уже без творческой помощи со стороны Джонни, снова писать письмо своему бывшему, но на сей счёт передрав такое послание из книжки. Джонни посчитал эту затею настолько глупой, что ему даже стало немного жаль Леночку. Но сформулировать ей свои соображения он не мог, т.к. это потребовало бы с её стороны признания в своей лжи, что было нереально.

Однажды Леночка просто его шокировала — настолько глупой и в то же время мрачной показалась ему её затея. Он уже привык к постоянным жалобам Леночки на то, что она никак не может забыть своего бывшего. Она говорила ему, что хочет попробовать какие-нибудь наркотические средства или гипноз, чтобы у неё полностью стёрлась память о бывшем. А один раз она сказала, что в минуты отчаяния даже хотела под машину броситься. Но не убить себя, а чтобы у неё в результате сотрясения мозга наступила ретроградная амнезия и она вообще не помнила, что тот мужчина был в её жизни. По её словам, единственное, что её удерживало от такого шага — это страх повредить себе лицо. Джонни был просто в шоке! Конечно же, он прекрасно понимал, что реально она не пошла бы на это. И всё же, даже сама её мысль об этом до глубины души потрясла его своей глупостью и безрассудством. В самом деле, если бы она действительно решилась реализовать нечто подобное, скорее всего она бы либо погибла мгновенно, либо стала инвалидом, превратив остаток жизни в кошмар не только для себя, но и для своей многострадальной мамы. Ему всё это напоминало истории про блондинок, для которых лицо ценнее мозга, только почему-то было не смешно.

Джонни расстроился, когда Леночка заявила ему, что в выходные они не увидятся. Мол, ты же понимаешь, что я не обязана встречаться с тобой каждую неделю. Однако делать было нечего, и в субботу он ездил покупать новый стол, а в воскресенье поехал по делам на Коломенскую. Обычно, считая себя человеком с научным стилем познания, он не верил в случайные совпадения и маловероятные события. Тем не менее, по дороге туда ему позвонила Даша, живущая примерно в тех краях, и плачущим голосом стала рассказывать, как она напоила свой ноутбук чаем. Джонни сказал, что перезвонит, как выйдет на поверхность. И как только закончил свои дела с поставщиком на Коломенской, сразу же набрал её номер, сказал что поможет и отправился к Даше. По пути ему позвонила Леночка и спросила, чем он занят. Не настроенный врать и скрывать правду в подобных ситуациях, Джонни сказал правду: он едет помогать Даше. Как он и ожидал, Леночке это явно не понравилось. Хотя, казалось бы, она должна была прекрасно понимать, что Джонни не будет тратить на Дашу деньги, а потому его визит никак не затронет Леночкины интересы. А её заявление, что она ревнует, показалось ему ничем иным, как наглой попыткой им манипулировать.