Начало

На завтрак была резиновая каша и хлеб с чем-то желтым, напоминающим масло. Не самая приятная еда. Но после трех дней голодовки даже эта п***** напоминала яства Богов.

Многие пациенты смотрели на меня с презрением. Это действительно начинало раздражать, так как в этот момент я желала, чтобы все оставили меня в покое.

Сразу после завтрака позвали к врачу. Это был достаточно высокий мужчина тридцати — тридцати пяти лет. Как позже я узнала психиатра, который также практиковал психотерапию, звали Вадимом Алексеевичем Костиным. Он был одним из лучших специалистов в стране. Когда узнал про мой случай, то сразу же взялся за него. Как не удивительно, но его не столь интересовали деньги, как возможность поработать с девушкой, внутри которой находились помимо нее еще личности.

Мне показалось это странным. В стране так много больных людей, а он остановил свой выбор на невзрачной тощей девушке, которая больше всего походила на изгнанную из клана ведьму. Во мне ничего не было интересного, за что можно зацепиться.

Врач имел достаточно большой опыт работы с больными, страдающими подобными расстройствами. Бывало, что за два года он ставил пациентов на ноги.

Доктор Костин брал тяжелых пациентов, потому что его жена страдала данным недугом. Он не смог ее спасти. Мне рассказали о том, что одна из личностей увлекалась экстремальными видами спорта. К сожалению, в тот день парашют не раскрылся. Только после этого случая психиатр решил посвятить свою жизнь именно помощи пациентам с подобными расстройствами личности.

***

Кабинет врача был достаточно просторным. В углу стоял небольшой, но удобный кожаный диван кораллового цвета. Недалеко от него разместился длинный дубовый стол. Несколько шкафов были встроены в стену. Сам же доктор стоял около окна и поливал цветы.

Когда я вошла, психиатр улыбнулся и предложил мне присесть. После этого поинтересовался, не хочу ли я чай или кофе с конфетами. Конечно, я хотела съесть что-то сладкое, особенно после той пищи, которую мне приходилось пропускать через себя. Но воспитание не позволяло что-либо брать. Поэтому я тактично отказалась.

После этого Вадим Алексеевич сказал, чтобы я располагалась как можно удобнее. Разрешалось даже снять обувь, и закинуть ноги на диван. Воспитание воспитанием, но от этого грех было отказываться.

Устроившись удобно на диване, я смотрела на то, как Вадим Алексеевич все же принес мне кружку чая и поставил коробку с конфетами. После чего занял свое место за столом. Он тут же убрал ноутбук в сторону и отложил все бумаги. Меня это поразило, так как обычно психиатры начинали писать и несколько раз переспрашивали, так как не успевали за потоком моей несвязной речи. Если честно, меня это так раздражало. Был случай, когда я во врача кинула томик со стихами. Никогда от взрослого человека, тем более доктора, не слышала столько ненормативной лексики.

— Мия, мы с тобой знакомы только заочно. Меня зовут Вадим Алексеевич Костин. Я практикую уже более десяти лет. Являюсь одним из ведущих психиатров в мире. Совсем скоро ты будешь находиться в отдельном помещении. Там не столкнешься с неприятными для тебя личностями. Дальше постепенно тебя вернем в социум.

— Серьезно? — съязвила я.

— Я хочу провести некий эксперимент. Тебе не о чем волноваться. Все будет проходить под моим наблюдением. Это скорее экспериментальное лечение. В любой момент любой из нас может его остановить. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты смогла отсюда выйти здоровым человеком. Больше не пряталась от других за своей болезнью. Как мне известно, у тебя около десяти личностей в голове. Они появляются, затем снова исчезают. Все это идет по кругу. С одной стороны — это привлекательно. Но только для людей моей профессии. Думаю, ты не слишком радуешься, когда не помнишь, что делала в тот или иной момент времени.

— Я все помню, — грубо отрезала я. — У меня не было такого, чтобы я что-то забыла.

— Больницы тоже помнишь?

— Не всегда, — отпустила я голову.

— Мия, ты почти всегда можешь контролировать каждую личность. Знаешь основных квартирантов в голове достаточно хорошо.

— Вы взялись за меня так, как я для вас подопытный кролик?

— Нет, Мия. Не из-за этого. Поверь мне. Большую часть времени мы будем с тобой беседовать. Конечно, к этому добавятся лекарственные препараты. Но не беспокойся, в овощ ты не превратишься.

— Может, я об это мечтаю.

— Что? — удивился врач.

— Говорю, на том спасибо.

— Я вижу, ты не до конца доверяешь мне, так как видишь в первый раз. Это естественно. Надеюсь, я смогу завоевать твое доверие в будущем. Так как без него, мы не сможем сдвинуться с мертвой точки. Как считаешь?

Я ничего не ответила врачу. Лишь кивнула. Вадим Алексеевич с первого взгляда внушал доверие, но так как я с осторожностью относилась к людям, то не могла полностью ему открыться. Барьер между мной и этим миром существовал. Его тяжело было разрушить.

— Мия, я не буду тебя сразу же заставлять копаться глубоко в себе. Давай, ты расскажешь мне о своем любимом герое.

«О любимом герое? Он точно врач, а не уличный фокусник, который пытается заговорить меня, чтобы вытащить из кармана пару монеток».

— У меня нет любимого персонажа, — я отпила чай и положила в рот конфету.

В какой-то момент мне показалось все, что происходит вокруг меня — нереально. Настоящий мир где-то далеко, за большим куполом, который спустился надо мной.

— Мия, — я подняла голову и заметила заинтересованность на лице психиатра. — Мне показалось, будто ты ушла в свои фантазии. По записям врачей ты не раз покидала реальность. Давай с тобой договоримся, пока ты здесь лечишься, фантазиям вход закрыт.

— Я задумалась, — грубо бросила я. — Повторите вопрос?

— Ты сказала, что у тебя нет любимого персонажа.

— Да, действительно.

«Элен», — послышался голос. Он мне показался до боли знакомым. Но был таким далеким. Словно, не из этого мира. Элен? Чье это имя.

— Мия, ты со мной?

— Да, извините. Вы спрашивали про персонажа. Знаете, я люблю сумасшедших и психически больных людей. Они никогда не лгут, не бояться показаться глупыми. Эти люди такие, какие они есть на самом деле. Даже если строят из себя тех, кем не являются, то не из-за того, что носят маски, а потому что чувствуют себя иначе. Всю жизнь я находилась в клетке, зависела от мнения окружающих. Не подумали бы плохого. А теперь я понимаю, что не жила, а лишь существовала. А когда появились другие личности, я впервые почувствовала себя самой собой, поняла — я не одна в этом лживом, покрытом грязью и масками мире. Знаете доктор, я лишь выживала. Дом — работа — дом — работа. Ничего не меняется. Время идет, а я остановилась в этом чертовом круге. Не могу из него выйти. Меня всегда пугало то, а вдруг я проснусь однажды, мне пятьдесят лет. Вокруг сорок кошек в маленькой однокомнатной квартирке где-то на отшибе города. Ни семьи, ни мужа, ни детей. Я так не хочу.

— Посмотри. Я задал тебе вопрос. Спросил только одну личность о том, какой у нее любимый персонаж. В итоге свою лепту в разговор внесли практически все. Каждая твоя личность боится одного — одиночества и несостоятельности в этой жизни. С одной стороны, ты мечтаешь выйти из привычных рамок, но в тот же момент боишься того, что подумают люди. Но при этом ты не хочешь быть частью этой серой массы. В то же время тебя страшит то, что не сможешь этой частью стать. Я думаю, тебе стоит отдохнуть. Дальше мы продолжим разговор с каждой из твоих личностей. Начнем с самых тяжелых воспоминаний. С того, почему начался раскол.

— Я знаю причины.

— Замечательно. У нас есть с чем работать. Завтра, я надеюсь, ты представишь меня всем своим личностям. Но предупреждаю, это достаточно тяжелая процедура. Надеюсь, ты к ней готова.

— Да, — слишком медленно протянула я.

После этого врач встал со своего кресла и кивнул мне. Но через несколько секунд его лицо изменилось, он вернулся в прошлое положение.

— Скажи, почему ты хочешь вернуть себя прежнюю. Какая у тебя мотивация?

— Я хочу стать обычной девушкой. Чтобы меня полюбили. Я устала жить одна.

Врач только кивнул. Мы вышли из его кабинета, а затем отправились дальше по коридору. Зашли в лифт, который находился с другой стороны здания. Далее спустились по ступеням вниз. Прошли по небольшому дворику, огороженному решетками с двух сторон. После этого зашли еще в одно здание. Там было всего три комнаты: ванная, спальня и небольшая гостиная с телевизором, креслами, диваном, стопкой книг, тетрадками, ручками и другими мелкими вещами. Никакой сотовой связи здесь не было.

«Это место не может быть реальным, — промелькнуло у меня в голове. — Только не со мной и не здесь».

— Все твои вещи здесь. Тебя ждет четырех разовое питание. За тобой будут вести круглосуточное видеонаблюдение. Надеюсь, ты понимаешь, насколько это важно.

— Да, — кивнула я.

Врач оставил меня одну. После его ухода я нашла на столе дневник и записку: «Делай записи о том, что с тобой происходит. Никто кроме тебя их не прочтет. В конце лечения можешь все сжечь, чтобы больше груз прошлого не тянул тебя вниз».

— Пора стать единой, — произнесла я, после чего закрыла глаза.