Повесть

Кто имеет предназначение, кто слышит голос глубин, тот обречен.Карл Густав Юнг. «Становление личности»

IБыло еще темно, когда человек, осторожно раздвинув густые заросли кустарников, вышел на большую поляну леса. В левой руке он сжимал сверток из листа папоротника, в правой – длинное копье.Еще у человека было имя, но он оставил его поутру в Племени. Он был не первым, кто поступил столь безрассудно, и от этого ему сейчас было еще тяжелее.Человек знал, что когда стемнеет и его отсутствие обнаружится, воины будут всю ночь жечь костры и бить в кастаны, призывая его заблудшую душу вернуться к ним. А с первыми лучами солнца сожгут его имя под страшные проклятия Главнейшего. Воинам будет наказано искать его останки, дабы продемонстрировать другим кару, ждущую каждого, кто рискнет бросить Племя.Много людских костей видел человек, сидя с Племенем у костра, не в силах оторваться от устрашающих обрядов, от которых стыла в жилах кровь. Но он знал и то, что кости не всех ушедших находили воины…Человек отложил копье в сторону, наклонился к ручью и принялся жадно пить. Впрочем сверток он так и не выпустил ни на секунду. Напившись, посидел немного – спешить было уже некуда – он почти пришел. На миг насторожился, ноздри расширились, жадно потянув воздух. Но запах Большой Кошки видимо почудился или его принес очень далекий ветер.В тот день человек тоже опасался встречи с Большой Кошкой, когда искал здесь гнезда птиц. Много разных птиц видел он за свою жизнь: и больших, и грозных. Но в тот день с неба рухнула воистину Мать всех Птиц.Огромной ревущей тенью пронеслась она над верхушками деревьев, повергая все живое в ужас и оцепенение. Солнце померкло, трава пригнулась к земле. И вдруг со свистом и грохотом завалилась она в густые кроны деревьев и затихла.Человек тогда, сам не понимая того, бросился бежать со всех ног, но не прочь, а к тому месту. Птица лежала, уткнувшись носом в землю, а хвост был задран выше верхушек деревьев. Видимо ударившись о многолетние стволы, птица надломила крылья и теперь так и лежала – широко расправив их.Цепенея от ужаса, человек шагнул еще ближе. На траве, возле ее головы, лежали неизвестные ему кусочки чего-то блестящего. Наверное Птица несла их в клюве и растеряла. Дрожа всем телом, человек, стараясь только не смотреть на нее, схватил что-то с травы и ноги сами понесли его от страшного места…Место было проклято Главнейшим самым страшным заклинанием, ибо много горести сулил тот знак небес. Племя ушло тогда жить с привычных мест ближе к воде.Человек скрыл от Племени ту вещицу, что нашел возле Птицы. Неведомое доселе чувство любопытства перебороло страх. Втайне от всех, ночью украдкой он научился пользоваться этим необычным даром. В блестящей, чуть холодной короткой палочке толщиной с копье, было спрятано маленькое Солнце! Не так то просто было заставить светить его ночью, но человек научился этому! Стоило ему определенным образом дотронуться до вещицы, как луч света разгонял густую тьму на несколько шагов вперед. Правда, в отличие от костра, он не грел, зато совсем не дымил и не требовал кустарник в качестве пищи. Еще одно умелое прикосновение – и луч засыпал.Человек уже не помнил, как осознал, что внутри этой вещицы находится не Солнце, а одна из тех звездочек, что мерцает по ночам в высоком небе. Он принялся тогда перемигиваться с ними, нисколько не сомневаясь, что те прекрасно видят его.Так он и жил. Днем как все, ночью как отшельник. Днем с людьми, ночью со звездами.А когда звездочка стала тускнеть, человек понял, что его на самом деле до сих пор еще держало в Племени…Светало…Человек, стоял у ручья. Капельки воды приятно холодили лицо. Память и чутье не подвели его. Неведомая сила вновь привела его к этому месту. В языке их Племени не было слова, чтобы описать ее. Возможно это слово жажда…IIВот это девочка! Какая выправка, какая внутренняя энергия! Умеют здесь подбирать персонал. Простая секретарша в приемной, а чувствуешь настоящую породу. Каждый дюйм тела просится – посмотри на меня! полюбуйся! восхитись! Вся в строгой деловой форме, а видишь всю ее так, словно она за стойкой бара сидит!«Девушка, я знаю, это большая наглость, но вы не составите этим вечером компанию простому лейтенанту? Мы могли бы сходить куда-нибудь…»Умышленно холодная, притворно застенчивая – ради нее можно не задумываясь все круги ада пройти, чтобы стать когда-нибудь хозяином этого кабинета и лицезреть ее каждый день, каждую минуту…«Не могли бы вы еще принести мне чашечку кофе…»Впрочем, сам полковник что-то не особо на нее заглядывается… Привык что ли? Или это мне так кажется?– Лейтенант Доукинз, знакомьтесь, пожалуйста. Доктор Стивен Волинский, – полковник Хоффман был как всегда вежлив и снисходителен.«Где я его видел?» – пронеслось у Дэвида.Секретарша на миг исчезла из его головы, не сказать, правда, что далеко и безвозвратно, но вниманием Дэвида завладел сейчас этот профессорского вида мужчина с аккуратной, чуть тронутой сединой бородкой… Не сказать, что уж точно профессорского… Широкие плечи, загорелое морщинистое лицо, уверенная чуть медлительная походка – все это безошибочно указывало на то, что доктор большую часть жизни провел все же не за книгами, держа в руке карандаш… Наверное, лишь эта аккуратно подстриженная бородка, да чуть задумчивый взгляд придавали незнакомцу тот интеллигентный вид, которым по мнению Дэвида обладали все профессоры без исключения.«Но где я его все-таки видел?»Все это пронеслось в его голове за считанные секунды. Мозг словно губка впитал образ доктора. Впечатления, словно круги на воде от брошенного в пруд камня, заволновались, смешиваясь с впечатлениями от секретарши, от запаха дорогих сигарет в кабинете полковника и еще от миллиона различных событий, образов и фантазий.Лейтенант Доукинз был на удивление впечатлительной и утонченной натурой. Будь он чуть умнее и начитаннее, то рано или поздно осознал бы непременно, что отличается в этом от других людей, тем более от своих сослуживцев…Дэвид пожал руку доктора, отметив не без удовольствия упругость рукопожатия.Полковник плотно прикрыл двери в кабинет и, подождав, когда они усядутся в кресла, начал:– Господа, не хочу говорить банальные вещи, но то, что именно вы приглашены сюда является признаком того, что, во-первых, вам доверяют и возлагают вполне определенные надежды, а во-вторых, надеюсь, что у вас это вызывает чувство…Хоффман выдержал эффектную паузу и закончил:– Чувство ответственности.«Интересно, зачем в операцию включили этого штатского – доктора Волинского? – подумал Дэвид. – Или он не штатский?»– Сейчас я вынужден повторить для вас официальную версию задания, – полковник подошел к огромной карте на стене кабинета и взял в руки указку.«Прошлый раз он был в ослепительно белом кителе, сейчас на нем хотя и светлый, но чуть с кремовым отливом, – отметил Дэвид. – Наверное, каждый день меняет. Вернусь с задания – сравню. Заодно с той крошкой познакомлюсь поближе».– Итак, завтра в восемь ноль-ноль вы направляетесь в этот район, – указка пробежала по скалистому эскизу. – Вас и еще двоих специалистов доставят грузовым военным самолетом на горную площадку. По существу, это специальный секретный аэродром. В свое время он предназначался для экстренных случаев посадки наших боевых самолетов. Но в свете последних событий на востоке (вы понимаете?) – он пуст. Вам дается семь дней. У вас будет провизия, вся необходимая аппаратура, оружие и два вертолета.«И не одной женщины», – тоскливо подумал Дэвид.– Теперь главное, – полковник говорил размерено, словно в очередной раз читал лекцию. – Ваша цель обнаружить и локализовать сигнал, принадлежащий одному из наших самолетов. Он и его пилоты находятся предположительно в указанном районе. По крайней мере, мы так надеемся. Как только вы обнаружите источник сигнала, немедленно вылетаете к месту на одном из вертолетов. Два человека остаются на базе. В случае успеха операции, вы забираете пилотов самолета и его черные ящики к себе на базу, фиксируете место нахождения самолета или его частей и дожидаетесь грузового самолета, который доставит вас обратно. На этом ваша миссия будет считаться выполненной.– И я, – полковник облокотился на край стола. – На это очень надеюсь.«О, да! – в голове Дэвида заиграла торжественная музыка. – Это будет блестяще выполненная операция! Как и все остальные!»Размеренный голос полковника прервал его размышления:– А теперь я скажу то, что необходимо знать только вам двоим. Почти год назад мы потеряли один из самых современных стратегических бомбардировщиков. Это был очень дорогой эксперимент. Ваш покорный слуга играл не последнюю роль в этом проекте. Далеко не все были согласны с подобным направлением разработок. И от того пробного полета зависело очень много…– Увы, связь исчезла как раз в том районе базы, сразу после его взлета. У нас было не более пяти суток, чтобы разобраться в причинах произошедшего. Пяти бессонных суток… К сожалению ни обломков, ни сигнала мы не обнаружили. Проект, естественно, свернули сразу. Отставку генерала Петерсона вы, я думаю, помните… Инвесторы не любят, когда деньги выбрасывают на ветер, – полковник невесело усмехнулся.– Но и после этого все спасательные работы ни к чему не привели. Мы потеряли один из самых дорогих самолетов в истории авиации, двух высококлассных летчиков и секретный военный груз на борту. И самое обидное – причину аварии. Думаю не секрет, если скажу, что до сих пор существует версия спланированной диверсии. Чистки в Министерстве были нешуточные… – полковник говорил негромко, отчеканивая каждое свое слово.– И вот вчера, один из наших самолетов, негласно пересекавший ту границу, – полковник умело сделал ударение, – зафиксировал позывной. Сомнений быть не может – системы связи, а я очень надеюсь, что и сам бомбардировщик с пилотами, находятся в том самом злополучном районе.«Поздравляю! – подумал Дэвид. – Это действительно, сможет снять с вас абсолютно ненужные подозрения».– Я не специалист в подобной области, но, доктор, – взгляд полковника обратился к Волинскому. – Ведь возможно, что два крепких, подготовленных офицера смогли выжить в этих чертовых джунглях на протяжении целого года? Волинский ответил, чувствовалось, со знанием дела:– Да, я не отрицаю подобную возможность. Особенно зная специфику той среды обитания. Более того, вполне реалистичным представляется и тот прогноз, что они сохранили свой моральный дух и прикладывают максимум усилий, чтобы спастись.– Но сигнала не было целый год! – вмешался лейтенант.– Вполне вероятно, что отсутствие сигнала объясняется поломками связи, которые они все же смогли устранить. – сказал доктор.– … но спустя год! – не сдержался полковник.«Понимаю, – подумал Дэвид. – Из-за такого прокола легко можно было и место потерять».– Итак, старшим по проведению операции назначаетесь вы, лейтенант Доукинз, – к полковнику вернулась прежняя уверенность и спокойствие. – В вашу компетенцию относится все, что связано с техническими деталями задачи.Дэвид кивнул.– Но, что касается некоторых, специфических вопросов, – полковник вдруг несколько замялся. – То здесь вам, надеюсь, очень пригодится помощь доктора Волинского. В этих вопросах рекомендую вам прислушиваться к его мнению.– Простите, каких специфических вопросов? – произнес Дэвид.– Понимаете ли, специфика этих чертовых джунглей, вся эта флора, фауна, – полковник явно что-то недоговаривал.– Простите, полковник, вы хотите сказать, что в этом задании будет двоевластие? – несколько вызывающее спросил Дэвид.– Доктор Волинский не имеет старшинства по званию, но приглашен как эксперт. И в вопросах своей компетенции его мнение будет являться однозначно решающим. Вы поняли, лейтенант Доукинз? – брови полковника несколько нахмурились.– Так точно! – отрапортовал Дэвид.– Еще вопросы есть? – цепкий взгляд Хоффмана чуть задержался на лейтенанте. – Доктор, будьте добры, объясните лейтенанту Доукинзу специфику вашего места назначения.– Понимаете ли, – доктор повернулся к Дэвиду. – Все дело в том, что этот район кое-где населен племенами. И имеющая место быть э-э-э… специфика, как правильно выразился полковник Хоффман, известна мне достаточно хорошо. Можно сказать, очень хорошо.«Черт знает что! – решил Дэвид. – Эти штатские вечно мутят воду во всех операциях».– Ольга, – обратился полковник по внутренней связи, – будьте добры, три чашечки кофе нам.«Ольга? – удивился лейтенант, – Необычное имя. Похоже на русское. Забавно: русская секретарша в Министерстве в кабинете у полковника!»Хоффман принялся о чем-то беседовать с доктором, но Дэвид их уже не слушал. «Как она войдет? Не иначе грандиозно и безупречно! Странно, почему я так взволнован?»Действительность превзошла все его ожидания. Поднос парил у нее в руках, дополняя изящный танец длинных стройных ног. Поставила чашечку полковника, затем доктора и, наконец, чуть наклонилась в сторону лейтенанта. Вежливый, но уверенный взгляд ее темных глаз, казалось, на лишние доли секунды задержались на нем. Если бы на миг нежный румянец не обозначился на ее щечках с ямочкой, Дэвид обязательно бы его придумал.III– Послушайте, доктор, – Дэвид сидел в салоне самолета уверенно и чуть небрежно словно в предвкушении приятого путешествия. – А как дикарки из племен в постели? Вам никогда не приходилось? Два других солдата из их отряда дружно заржали – лейтенант еще до вылета показал им кто здесь главный.Волинский сидел у иллюминатора, задумчиво вглядываясь в белесый узор облаков. В отряде он вел себя несколько особняком – не строил из себя лидера. Но сомнений не было – причина была в его особой, одному ему известной миссии.Впрочем, лейтенанта это вполне устраивало. Если этот ученый хочет изучать цветочки и бабочек джунглей, то пусть развлекается. Дэвид всегда со снисхождением относился к подобным бессмысленным на его взгляд научным занятиям. Он попытался представить доктора на лужайке с сачком в руке, но тот плохо ассоциировался с подобной забавой.– Может быть отловим по одной нимфе на брата? – лейтенант оскалился. Было видно, что задание, не успев начаться, уже доставляло ему массу удовольствия.– Сам не пробовал, – спокойно ответил доктор. – Но могу с полной уверенностью сказать, что большинству европейских женщин очень далеко до них и в самой технике секса, и в нравственном отношении к нему.– Да вы что?! Откуда же они этому научились?– Не научились, а просто не забыли! – доктор заметно оживился, словно попал на конференцию ученых. – Наша цивилизация вовсе не придумала эротизм или культуру секса. Напротив, она грубо задавила все прекрасное, что дала изначально природа.– И что же она дала? Инстинкт спаривания? Доктор усмехнулся:– Она дала свободу! А средневековая европейская мораль уверенно подтолкнула женщин к фригидности, дабы лишить всех простой возможности божественного удовлетворения и наслаждения! Я никогда не слышал, чтобы в племенах были фригидные женщины или, скажем, сексопатологи! Да там таких понятий никогда и не существовало!– А лишь один полный разврат! – съязвил Дэвид.– Напротив, – возразил Волинский. – В отличие от нас, они не выстроили глупые табу и запреты. Они не придумали грязных слов и не очернили напрасно то, что дала природа. Среди так называемых «примитивов» часто встречаются одухотворенные личности, сразу же внушающие к себе глубокое почтение. Но где среди современных европейцев можно отыскать людей, не искалеченных моральным насилием? Лейтенант зевнул, а доктор закончил:– Мы можем лишь стремиться к такой позиции, которая позволит нам пережить нашу судьбу так безмятежно, как того требует содержащийся в нас первобытный язычник.– Ну что же, док, убедили. Вам виднее. – Дэвид дружески хлопнул Волинского по колену. – Берем ваших одухотворенных девиц на базу – не так скучно будет! Те двое радистов вновь заржали, показывая крепкие белые зубы и полное отсутствие интеллекта на своих рожах.– Сколько вот смотрю на вас, – сказал Дэвид, – и все вспоминаю, где же я вас раньше видел, док? Мы нигде не пересекались? Волинский пожал плечами.– Вполне возможно. Я, например, иногда читаю лекции в университетах и на конференциях…Дэвид усмехнулся:– Навряд ли я там бывал.Самолет заметно накренился – видимо они уже подлетали к цели.IVНепривычно низкое небо напоминало, что они не дома. Они стояли на скалистом склоне. Теплый воздух был абсолютно неподвижен. Багряный закат полыхал изо всех сил, словно стараясь изумить гостей.Густые вековые заросли покрывали все вокруг и, казалось, выступали даже из-за горизонта.Мелодичное и чарующее пение неведомых птиц дополняло эффект райского вечера.«А, что? – мелькнула мысль у Дэвида. – Взять бы ту красавицу сюда! Один этот вид и она уже в экстазе! Видеть эту красоту! И видеть как она дополняет ее! Вот это счастье! И еще знать, что она здесь только твоя! Только ты можешь наслаждаться ей!»Дэвид покосился на Стивена – прищурившись, тот курил сигару, глядя в даль.– Вот черт! Живешь рядом с небоскребами и не подозреваешь о таких местах. Воистину, словно другая планета! – поделился он с доктором.– Да, в первый раз такие места и вправду несколько удивляют, – как-то равнодушно ответил тот.– Удивляют? – переспросил Дэвид.– Ну да. Особенно по молодости.Дэвид почувствовал себя натуральным пацаном, который развел здесь бабью сентиментальность.– Да я, кстати сказать, не так уж и мало мест повидал, – пренебрежительно сказал он, боясь как бы его слова не прозвучали оправданием.Волинский молчал.– И это задание, пожалуй, самое легкое в моей истории, – добавил Дэвид еще более равнодушно.Доктор курил.Лейтенант начинал уже злиться.– И, знаете, мне не раз приходилось выполнять такие грязные операции, что смыть их из памяти, вычистить оттуда вряд ли уже удастся. А кто был их заказчик? Чистюли в кабинетах! Долбанные теоретики, привыкшие нажимать кнопки! Доктор по-прежнему молчал.– Прошлый раз мы не спали двое суток, ожидая приказа штурмовать одну засекреченную базу. Говорили, что приказ зависел от одного ученого. Не помню фамилию. Что-то, кстати, наподобие вашей. Про этого сукина сына потом писали в газете хвалебные бредни. Знаете его, наверное. Небось какой-нибудь ваш коллега. Так я скажу вам, что они тогда сделали. Первыми туда направили не нас, а, видимо, другой спецотряд. А нас впустили уже потом – приводить в порядок коммуникации, да выгребать дерьмо.Волинский, затянувшись сигаретным дымом, вдруг на секунду замер. Но Дэвид не обращая внимание, продолжал:– Этому профессору надо было показать, что он натворил! Дабы эта сука до конца жизни думала хорошенько перед тем, как отправлять военных на подобные операции. Конечно они сразу же все засекретили, эти ребята из спецслужб. Но я кое-что видел. Мало, но видел! Они будто выжгли всех кислотой. У мертвецов были такие лица, что у вас, доктор, было бы веселей, даже если завязать кишки вам на шее. У них у всех глаза полопались словно их газом до одури накачали! Но больше всего меня бесит то, что пришел бы приказ нам первым штурмовать – некуда не делись бы, выполнили приказ этой ученой твари!– Давно это было? – поинтересовался доктор.Дэвид осознал, что наболтал лишнего и, докуривая, сигарету ответил нехотя:– Давно…VПозывной сигнал самолета они засекли уже на следующий день утром. Уровень был достаточен, чтобы уверенно указать на местонахождение источника.Лейтенант ходил веселым и уверенным, но старался не проявлять чрезмерно своей радости. Весь его вид говорил, что он нисколько и не сомневался в успехе операции.– Эх, жаль, целую неделю торчать потом здесь, – бормотал он.Отдав необходимые указания и забросив рюкзак в вертолет, он позвал Стивена:– Доктор, прошу вас, составьте мне компанию. Заодно покажите местные достопримечательности.Волинский, ничего не ответив, забрался в кабину.– Не скучайте тут! – крикнул Дэвид радистам. – Подготовьтесь подобающе встретить ребят! Они взлетели.Густой слой темно-зеленых шапок деревьев плавно поплыл под ними. Их бескрайний простор изумлял воображение.Вертолет он вел умело – чувствовалась хороша школа.– Как думаете, доктор, ту секретаршу полковника реально удивить выполнением подобного задания? Или она привыкшая к таким героям? Волинский рассматривал в бинокль ландшафт и, видимо, так и не поняв о какой секретарше идет речь, лишь неопределенно пожал плечами.– Ничего. Уж я что-нибудь придумаю! – с азартом продолжил Дэвид. – А ребят спасем! Я ведь раньше служил в военной авиации. Так, что можно сказать, своих ищу! Волинский кивнул, продолжая следить за бескрайним узором внизу.– Ведь не обезьяны же подают сигнал с самолета! – засмеялся лейтенант.Они спустились чуть ниже. Область возможного нахождения самолета была сейчас прямо под ними. Впрочем, ни малейшего отличия от любой другой области видно не было: одни сплошные заросли – глазу не за что зацепиться.Они теперь оба просматривали в бинокли пространство под ними, силясь засечь хоть какой-то знак, способный указать им на цель их полета. Но тщетно! И вдруг – это не могло показаться! – чуть вдалеке в воздухе задрожала тонкая белесая струйка. Спустя несколько секунд ветер донес до них раскат грома.– Док! Взгляните туда! – лейтенант махнул рукой и направил вертолет в ту сторону.Трудно было бы разглядеть особенность того места, рассматривая наудачу все вокруг. Но сейчас, заострив свое внимание именно на этом пятачке, можно было заметить чужеродный этой сплошной зелени объект.– Дэвид, мы нашли его!– А я что говорил! Эти болваны с поисковых групп – слепые придурки, ни черта им нельзя доверять! Вертолет спустился еще ниже. На обтекаемой форме самолета никаких сильных повреждений видно не было.«Не удивительно, что бортовые устройства связи могли работать удовлетворительно, – отметил Волинский. – Только почему они молчали целый год?»Рядом с самолетом виднелась, видимо, специально подготовленная площадка. Дэвид направил к ней вертолет. В этот момент они заметили человека, стоящего чуть поодаль, почти в чаще деревьев. Рассмотреть его лицо они были не в силах – подобие капюшона плотно прикрывало его.– Доктор, мы нашли их! Они подали знак, и мы нашли! – заорал лейтенант.Вертолет почти касался земли.– Дэвид, подожди! – крикнул Стивен. – Не спеши!– Все в порядке, док! – прокричал Доукинз. – Это же наши ребята из военной авиации!– Будь осторожней! – Волинский снял пистолет с предохранителя.Видя это, лейтенант лишь усмехнулся:– Если боитесь – оставайтесь в кабине.Волинский сжал рукоятку пистолета. Время остановилось…Вертолет плавно касается земли… Доукинз выпрыгивает из кабины, что-то крича незнакомцу… ритмичный шум лопастей скрывает звуки его голоса…«А ведь это все слишком неправдоподобно», – появляется мысль в голове…Кроны деревьев уносятся ввысь, словно ракеты… Земля поднимается вверх, демонстрируя, что она очень плохо пропускает дневной свет… Невесомость… Черт побери, что происходит?! Сильный удар головой о кабину. И уже понятно, что избежать падения не удастся…Как неуютно чувствовать себя таким беспомощным!VIТемнота…– Мать вашу! Вы что же себе позволяете, падлы такие! Как раскалывается голова…– Вы понимаете с кем связались, сукины вы дети! Министерство обороны уроет вас всех! Напалмом сравняет с землей, суки! Крик отражается в ушах, но не вызывает никаких эмоций… Кто же это кричит? Казалось наверху тащили что-то тяжелое, а оно упиралось, цеплялось, звенело…– Оставьте вертолет на месте, уроды! Стрелять буду! Выстрел… Еще выстрел…Темнота…VII– Доктор, как вы? Волинский пошевелил рукой. Чертовски болит голова…– Мы здорово влипли, док. Это была западня. Мы провалились в эту чертову яму, а вертолет остался вон там на той решетке сверху. Видите? Стивен постарался рассмотреть что там наверху, но заметил лишь одну белесую муть. Голова кружилась, а в глазах двоило.– Хорошо, что вы в шлеме были. Главное, чтобы кости целы были. И голова, – Дэвид говорил быстро и сбивчиво.– Кто это мог быть? – спросил доктор.– Черт их знает. Но дела наши плохи. Вертолет уже утащили куда-то… Я стрелял, но видимо не зацепил никого. Себе все конечности отбил – пальцы не хрена не чувствуют.Волинский облизал губы, ужасно хотелось пить.– Здесь есть вода, – сказал лейтенант.Он не без труда дотащил доктора до стены. Широкий поток воды стекал по ней, монотонно шумя и приятно освежая лицо невидимыми капельками брызг.Умывшись и попив, Стивен почувствовал себя значительно лучше. Облокотившись о стену, он осмотрелся вокруг.Достаточно большое помещение с каменными стенами. Заросший мягким мхом пол. Солнечный свет пробивался сверху. Рядом журчал широкий ручей, питаясь от стекающей сверху воды и исчезая в невидимые щели. Вокруг него росли большие грибы, покрытые густым мхом.Все происходящее сейчас представлялось доктору дурным сном. Точнее нет… Сном теперь казалось все, что было до этого: кабинет полковника, перелет на самолете, зеленое море деревьев и…– Дэвид, – хрипло позвал он. – Послушай Дэвид. Я хочу спросить у тебя… Конечно, я могу ошибаться, но ведь… там наверху был самолет?– Бомбардировщик, – отрезал лейтенант. – Видимо усовершенствованная технология «стелз». Причем целехонький.– Черт! Как же он там оказался? Неужели вправду диверсия?– А вы думали? – Дэвид наклонился к уху доктора. – В Министерстве всегда своих мразей хватало.VIIIОни простучали все стены пещеры. Исследовали каждый дюйм, каждую трещинку. Больше от отчаяния пробовали вскарабкаться вверх по отвесным стенам, забираясь друг другу на плечи. Кричали, срывая голос, угрожали невидимым врагам всеми мыслимыми и немыслимыми карами.Вода спасала от неминуемой гибели, но чувство голода все сильнее преследовало их. Стыдливо скрывая друг от друга они начали есть грибы, прорастающие на влажной земле у родника. Мерзкий водянистый вкус вызывал тошноту, вонючий мох – брезгливость. Но не друг друга же было жрать! Обросшие и опухшие они выглядели тоже весьма неаппетитно.Лейтенант стал крайне раздражительным. То сидел мрачный часами, погруженный в раздумья, то в ярости метался по пещере, изрыгая страшные проклятия.Волинский с опаской смотрел на него. Эмоциональная неуравновешенность лейтенанта смутила его еще тогда, в кабинете у полковника. Доктор понимал, что долго им здесь не продержаться.Спали по очереди. Один всегда был начеку с пистолетом Доукинза. Пистолет доктора, видимо, остался в кабине самолета.В одну из ночей Стивен проснулся от странного звука. Не дыша, он вслушивался в уже привычный шум воды. И снова явный шорох у противоположной стены!– Дэвид, – позвал он.Молчание.– Дэвид! Ты здесь? Приподнявшись, доктор протянул руку в темноту и наткнулся на что-то мягкое.– А, черт! – раздался хриплый голос лейтенанта. – Что такое?– Ты что спал, сукин сын? – прошипел Стивен.– Я? Что ты гонишь! Какого черта!– Почему ты не отвечал мне? Я слышал явный шум из того угла!– Что ты бормочешь? Какой шум? Ты что не доверяешь мне, мать твою! – лейтенант был крайне раздражен.Волинский молча прилег, но заснуть в эту ночь уже не смог.Весь следующий день они почти не разговаривали.IXДэвид сдал на следующее утро.Не умывшись, он долго искал что-то в своей куртке. Потом бродил из угла в угол, тупо глядя себе под ноги. Затем сел и недобро уставился на доктора. Тот, чувствуя напряженность ситуации, старался лишний раз не встречаться с его тяжелым взглядом.Наконец лейтенант приподнялся и хрипло проронил:– Эй, ты, верни мне все, что взял у меня! Волинский с недоумением взглянул на него – последним в эту ночь дежурил именно Доукинз.– А что я взял у тебя?– Не зли меня! – рявкнул лейтенант.– Я не трогал твоих вещей, – стараясь быть спокойным ответил Стивен. – Ты дежурил последним.– Без тебя знаю! Но я отвлекся под утро на минутку, а ты, собака, воспользовался этим и вытащил все мои деньги!– Какие деньги? Я не брал твоих денег. Мне они абсолютно не нужны. Ты что, спал на посту? Воспаленные глаза лейтенанта буравили доктора. Судя по тому, что у него не было в руках пистолета, можно было предположить, что он затерял и его. С одной стороны это радовало.– Спокойно, Дэвид. Они не могли исчезнуть. Давай внимательно осмотрим все вокруг еще разок.– Нет, ты мне зубы не заговаривай! Покажи карманы! К стене!– Дэвид, успокойся. Я сейчас покажу тебе, что у меня вовсе нет твоих вещей.Лейтенант угрожающе приближался.– Вот видишь, – Стивен похлопал себя по карманам. – Там нет пистолета. Здесь только мой бумажник.– Брось его мне! – приказал Дэвид.– На, смотри, – Волинский медленно достал кожаный органайзер и перекинул его лейтенанту.Тот, не отрывая взгляда от доктора, грубо раскрыл его и потряс. На землю упали монеты и ключи. Он принялся проверять отделения, как вдруг заметил в одном из них удостоверение доктора. Пластиковая карточка с цветной фотографией. Волинский был изображен там без бороды и в очках, так, что трудно было сразу признать его.– Мать моя женщина! – присвистнул лейтенант вытаращив глаза. – Стивен Густав Волинский, доктор медицины, заведующий отделом аномальных явлений Национальной службы аэрокосмических исследований! Волинский молчал.– Как же я тебя сразу не узнал, сукин ты сын! То-то думаю, где же я тебя видел! Помнишь Заир, мать твою так! Тот твой приказ, сука! Налитые кровью глаза лейтенанта недобро бегали туда сюда.– А я то рассказывал тебе про то задание, про того ученого, а это ты оказывает чуть не послал меня туда, гад!– Ты солдат! – проговорил наконец доктор. – Ты давал присягу! Ты знал куда идешь. Твоя обязанность исполнять приказы, а не рассуждать о том, что тебя не касается!– Но никогда приказы отдают, такие ублюдки как ты!– Тебя не спрашивают, юнец! – прикрикнул Волинский. – Не твоего ума дело, сопляк! В ярости лейтенант бросился на него, намериваясь схватить того за горло. Стивен успел уклониться и Дэвид по инерции отлетел к стене. Они оба сильно ослабли за последние дни. Но Волинский понимал, что лейтенант все равно сильнее его и в этой схватке у того значительный перевес. Как вдруг с противоположной стороны ударил свет. Первое впечатление было, что там обрушилась часть стены. Лучи прорезали пыльный воздух и вокруг образовавшегося проема засветился слабый ореол.Они оба замерли.На фоне проема появилась фигура человека. Черты лица разглядеть было невозможно, но по формам тела безошибочно угадывалась женщина. Абсолютно нагая женщина.– Боже мой! – прошептал Дэвид.Фигура качнулась, как бы маня за собой. Страх лейтенанта перед закрытым помещением усиливался страхом, что это видение сейчас исчезнет– Доктор, мне кажется, нам следует пойти туда, – не оборачиваясь, проговорил он.Волинский, видя нерешительность Доукинза, шагнул к проему первым. Это была не иллюзия, там действительно было еще одно светлое помещение.XПроходя в отверстие в стене, Волинский отметил, большую дверь, управляемую замысловатой конструкцией.В новой комнате никого не было. По центру стоял стол. Голодные мужчины не могли не почувствовать запах пищи, находящейся на нем. Забыв про опасность и вражду, они кинулись к ней. Там было мясо птицы, неизвестные им фрукты и два кувшина с густой жидкостью.Они были готовы глотать мясо вместе с костями.– Не увлекайся, – процедил Стивен. – С голодухи нельзя переедать.Лейтенант озлобленно посмотрел на него, но промолчал, признавая авторитет доктора.Впрочем, мяса было немного. Больше они ели волокнистые плоды и пили терпкий сок из кувшинов.То ли от слабости, то ли в соке содержалось какое-то вещество, но их тут же потянуло в сон. В углу стояло два подобия топчана. Кое-как добравшись до них, они сразу отключились.Доктор не ощущал, как долго спал. Подобное состояние он испытывал лишь однажды, находясь под наркозом. Он как бы ощущал себя и свой сон со стороны. Чувствовал, что время там и здесь течет по-разному.Периодически он улавливал странные голоса, впрочем, они нисколько не мешали его здоровому сну. Говорили достаточно отчетливо, но будто бы на знакомом, но давно забытом языке.Волинский открыл глаза.По центру за столом сидело пятеро незнакомцев. Смуглые мужчины с нехарактерным для европейцев разрезом глаз. Они спокойно наблюдали за ним, переговариваясь на необычном языке, больше похожем на чирикание птиц. Четверо по краям были в белых одеждах, а центральный восседал весь в черном.Лейтенант зашевелился – видимо действие выпитого заканчивалось. Открыв глаза, он с минуту тупо рассматривал комнату, затем разом вскочил, но, заметив доктора, в недоумении присел обратно на топчан.Незнакомцы никак не прореагировали.– Доктор, – испугано спросил Дэвид. – Кто эти люди?– Думаю местные жители.– Местные жители? Дикари что ли?– Возможно для них мы тоже дикари, – заметил Волинский.– Черт побери! Так они может быть людоеды! Посмотри вон на того черного, ну и рожа!– Не думаю, что тогда они стали бы морить нас голодом несколько дней подряд, – резонно отметил доктор.Мужчины продолжали переговариваться. Присмотревшись, Доукинз заметил у них на столе свой пистолет и два бумажника.– Чертовы туземцы! Это они выкрали мое оружие! – вскочив, закричал он.Доктор силой усадил его обратно.– Послушай Дэвид. Ты не в лучшем положении, чтобы выступать здесь. Спать надо было меньше, сынок.Лейтенант сник.– У них очень интересный говор, – заметил Стивен. – Нечто похожее мы изучали в одном из племен индийцев-гаутуми в Австралии.– Это их пищание? Вы хотите сказать, что понимаете их? – в изумлении спросил Дэвид.– Пока нет, – проговорил Стивен, разглядывая мужчин. Тот в центре был определенно их лидер.Вошли две молодые женщины, почти нагие и также полностью выбритые.– Господи, что с ними? – пробормотал лейтенант, успев, впрочем, отметить привлекательность их фигур.Девушки протянули им по кувшину с водой и молча удалились. Пить действительно очень хотелось.После этого все пятеро мужчин разом встали и, показывая знаками, повели их за собой. Поднявшись по ступенькам, они оказались на поверхности земли. Солнце с непривычки слепило глаза.– Хорошо-то как! – выдохнул лейтенант, щурясь.Сомнений не было – они вышли как раз на ту злополучную поляну.Волинский с удовлетворением отметил почти не заметный на фоне листьев самолет. Впереди идущий мужчина остановился и, указывая на него, принялся махать руками, словно подражая птицам.– Что он хочет? – изумился Волинский.Судя по поведению незнакомцев, они пропускали их вперед.– Но где пилоты? – пробормотал Дэвид.– Лейтенант, это больше по вашей части. Попробуйте разобраться, что с машиной. Нам нужны черные ящики.Доукинз подошел к самолету вплотную.– Странно, – сказал он. – Здесь совсем нет посадочной полосы. Как они умудрились приземлиться тут без повреждения? Бомбардировщик с абсолютно вертикальным взлетом и посадкой? Намериваясь забраться в кабину, он дотронулся до обшивки и отпрянул.– Матерь божья! Да он же деревянный!XI– Что вы думаете по этому поводу, док? Они сидели в приготовленной им для сна комнате. Чертовски хотелось курить.– Не знаю, Дэвид. Мистика какая-то.– Конечно, я слышал о специальных материалах, которые делают самолет невидимыми для радаров, но не дерево же, черт побери! Сверхзвуковой бомбардировщик разлетится на щепки! Они помолчали.– И эти люди. Что они здесь делают? Рабы? Работают на хозяев? – высказался лейтенант.– Рабы с оружием? Разрабатывают новые модели самолетов-невидимок? Это тебе не опиум производить.– Но кто тогда построил эти пещеры? Заметьте, доктор, в каменной скале! Не дикари же эти, мать их!– Вы недооцениваете людей из древних племен, – сказал Волинский. – Часто встречаются очень развитые народности. Давай рассуждать логически… Эта деревянная штука не может летать. Зачем она тогда?– Абсолютно бесполезная вещь! – воскликнул лейтенант. – Но ведь попробуй, построй ее! Это ведь с ума можно сойти, каждый болтик вырезать! Они ведь и внутренности кабины все точно смастерили, шаманы!– Прекрасно! Трудоемкая, но абсолютно ненужная вещь, что это может быть? Макет… какой-то ритуальный символ… памятник, наконец!– Памятник? – переспросил лейтенант.– Да, они могли все это время делать копию с того настоящего бомбардировщика, чтобы занять себя великим делом. У них была цель!– То есть они видели настоящий самолет и повторили его в дереве! – воскликнул Дэвид. – Конечно! Пилоты научили их строить, чтобы не скучать. Они где-то здесь у настоящего самолета и подают сигнал. Молодцы ребята! Я всегда знал, что в военной авиации самые толковые и смышленые парни! Лейтенант в блаженстве потянулся.– Вы гений, доктор! Простите меня за то поведение. Нервы сдали, черт бы их побрал. Поймите меня правильно: та операция в Заире очень многое перевернула в моей жизни… Осознавать, что ты всего лишь винтик в игре, которую ведут незнакомые тебе люди, ничего не знающие о тебе… Согласитесь – это чертовски неприятно!– Ты говоришь, про меня писали хвалебные статьи в газетах после той операции? – глухо спросил Волинский. – Если бы ты умел читать между строк, то понял, что я провалил ее. Провалил, в первую очередь, для самого себя.– Чем же занимались эти люди? Доктор некоторое время помолчал, затем ответил:– Я не имею право говорить тебе об этом, но носить в себе тоже больше не могу. Кроме того, ты все равно мне не поверишь, лейтенант.– Не поверю? Так из-за чего туда ввели войска?– Контакт с внеземной цивилизацией.– Чего? Неопознанные летающие объекты, что ли? – наморщил лоб Дэвид.– И НЛО в том числе. Так вот, это был тот самый случай.Лейтенант присвистнул.– И вы действительно в это верите?– Я не верю. Я – знаю, – отрезал доктор.– Тогда все понятно, – скривил рот Дэвид. – Правительство всегда щедро финансировало подобные проекты, не так ли?– Я не считаю, что это пустая трата денег, – сухо отметил Стивен.– Я и не сказал этого, – воскликнул лейтенант. – Просто рад за вас, доктор.– Спасибо, – произнес тот. – А теперь давайте спать, лейтенант. У нас был непростой день.Доукинз пожал плечами и отвернулся к стене.XIIВесь следующий день их водили по подземным ходам и показывали постройки наверху.Доктор насчитал где-то двадцать мужчин и чуть меньше женщин. Все одинаково лысые. Почти все молодые и крепкие. Возможно, где-то были и старые, и дети, но на глаза они пока не попадались. Тот мужчина в черном считался у них, по всей видимости, вожаком.Доктор умудрился научиться перебрасываться с жителями односложными восклицаниями и с изумлением обнаружил, что и те могли копировать его слова.Лейтенант в перерывах между едой и разглядыванием местных женщин, приставал ко всем с вопросом о пилотах. Он просил, ругался, угрожал, но ситуация с пропавшими не прояснялась.Выпросив у одного из мужчин кусок лезвия, Доукинз, присев у большого ручья, принялся тщательно бриться.– Армейская привычка, – пояснил он доктору. – День не брит – уже неуютно себя чувствую, а тут вон как оброс – аж перед женщинами стыдно.Понизив голос, он поделился:– Не нравится мне здесь, док. Эти истуканы ничего не говорят, но видно, что себе на уме. И почему они все лысые?– Не знаю, – пожал плечами Волинский. – Может быть какой-нибудь отличительный знак племени?– А вдруг это радиация, вызванная падением бомбардировщика? – предположил лейтенант.– Но вся эта растительность, все эти птицы – по ним не скажешь, что здесь что-то не в порядке. Кроме того, наши бортовые датчики не указали на повышенный фон, когда мы подлетали сюда.– Где, кстати, наш вертолет, черт побери!– Разберемся. Ребята здесь, как я понял, вполне коммуникабельные.– Ребята? – воскликнул лейтенант – Вы с этими дикарями уже на ты? Интересный вы человек, доктор. Словно не на задание сюда прибыли, а отдохнуть и поэкспериментировать. Что вас, вообще, привлекает в подобной работе?– Жизнь, – не задумываясь ответил Стивен. – Я люблю изучать жизнь в любых ее проявлениях.Дэвид закончил брить щеки и принялся за подбородок.– А к чему стремишься ты, лейтенант? Чего хочешь достичь в этой жизни? Дэвид ответил также без задержки, как давно выученную фразу:– Стать самым молодым генералом в Министерстве.– Похвально, – оценил Волинский. – Семейная традиция?– При чем здесь традиция? – удивился Дэвид. – Просто это по настоящему чего-то да стоит!XIIIВечером их вывели на широкую площадку чуть на возвышении. Разожгли костер. Появились люди с барабанами и принялись настукивать в завораживающем темпе.– Прямо как в фильмах, – пробормотал Дэвид. – Что это за обряд, док?– Не знаю, – пожал плечами Стивен. – Быть может посвящение.– Посвящение? Нам вденут кольцо в нос?– Не думаю, – усмехнулся доктор. – Если только побреют под ноль.Но, видимо, он ошибался. Обряд предназначался явно не для них.В центр поляны женщина вывела совсем молоденькую девушку. По всей видимости, это была ее дочка. По знаку Черного, как прозвал вожака Дэвид, рядом появились двое мужчин. Барабаны забили быстрее. Тот, который постарше, постелил на землю шкуру зверя и молодая девушка опустилась на колени, широко раскинув ноги.Женщина принялась обильно смазывать дочку сзади чем-то густым и прозрачным. Ее руки тщательно доставали самые потайные места девушки, скользя по ее девичьим прелестям. Судя по тому, как та постанывала и извивалась – эта процедура доставляла ей колоссальное удовольствие.Наконец мать прекратила подготавливать свою девочку, и тот час мужчина с высоко торчащим членом подошел к ней сзади.– Стив, да они что – трахаться что ли собрались? – дошло наконец до лейтенанта.– Думаю свадьба, – улыбнулся доктор. – Первая брачная ночь.К ним в это время подошел один из мужчин и протянул кувшин. Дэвид машинально сделал несколько глотков.Старший мужчина, взяв невесту за бедра, развел руками ее ягодицы настолько широко, что отчетливо была видна розоватая мякоть открывшегося влагалища и, приставив член к влагалищу, приступил к половому акту. Мать девушки крепко держала ее за плечи, не давая ей уклониться от настойчивости проникновения мужчины. Плавными толчками, надавливая на девственную перегородку, он постепенно входил в нее и было видно, что член все глубже и глубже погружается между ног. Впрочем, девушка спокойно реагировала на это вторжение. И только когда неожиданно вздрогнул ее круглый смуглый зад, стало понятно, что именно в этот момент головка прошла через внутренние губы и прорвала девственную плеву и с трудом раздвигая плотные стенки влагалища, член прокладывает первую дорожку в глубину ее тела. Судя по поведению девушки проникновение в ее влагалище мужского члена именно с такой позиции прошло для нее почти безболезненно и, как показалось, судя по привычным движением ее бедер, она была близка к состоянию оргазма.– Классное пойло, – хрипло сказал Дэвид, протягивая кувшин Стивену.Тот отпил маленький глоток. Зеленый цвет напитка дополнял терпкий травянистый вкус.– Не увлекайся, – посоветовал он лейтенанту.Мужчина вытащил свой огромный член из лона девушки, освобождая место сыну. Юный муж, видимо, еще не обладал опытом и с трудом попал во влагалище. Но член не входил в его отверстие, а скользил по наружным половым губам. Наконец, придерживая за бедра, он попал в скользкую мякоть влагалища и быстро погрузил в него член. Молодая жена, помогая мужу, старательно делала встречные движения задом. Мать невесты, видя, что молодые справляются сами, подошла к мужчине и, опустившись перед ним на колени, просунула головку его члена себе в рот.Треск барабанов слился в единую трель. Мужчина дернулся в экстазе и выбросил в рот женщины обильную порцию спермы, которую она тут же проглотила. Почти в ту же секунду, молодой муж с силой прижался к заду девушки и спустил в нее полный заряд семени.Барабаны замолчали, и раздались хлопки Дэвида. Он уже допил содержимое сосуда и теперь стоял с умиротворенной улыбкой на лице.– Браво! – пошатываясь, крикнул он.Словно приняв его возглас за какой-то призыв, к нему направились две девушки и остановились возле него. Если бы не полностью лысые головы, их можно было бы назвать красавицами.– Док! Мне кажется, мы будем спать этой ночью не одни! Волинский усмехнулся:– Приятно расслабиться, лейтенант. Забирай пока обеих. Я посмотрю на звезды.XIVОдним из величайших в истории практиков нейронауки был Хасан-и-Саббах, использовавший сравнительно несложные приемы, в том числе, очевидно, и, так называемые, пилюли замедленного действия, изобретенные суфийской Ложей Мудрости в Каире.На основе исторических свидетельств известна следующая техника Хасана: два кандидата обедают с Хасаном; в их пищу подмешаны пилюли замедленного действия. Когда кандидаты засыпают, их доставляют в знаменитый Сад Наслаждений Хасана. К этому времени из пилюль выделяется огромная доза опиума, и оба кандидата уже совершенно не воспринимают происходящего.Сад Наслаждений занимал территорию в несколько акров. Здесь готовили кандидатов в орден ассасинов: им предстояло стать самыми страшными и знаменитыми профессиональными убийцами в истории человечества. Однако здесь же, в этом саду, готовили кандидатов в Братство Света, орден иллюминатов или просветленных. И тех, и других готовили одинаково. Не отдавая себе отчета, они сами выбирали свое будущее – политического убийцы или просветленного мистика.Оба молодых человека были доставлены в Сад Наслаждений и помещены подальше друг от друга. Через некоторое время начала действовать вторая часть пилюль: в кровь выделился кокаин, победивший снотворное действие опиума и наполнивший кандидатов энергией и живостью. В это же время также начал выделяться гашиш, в результате чего они начали видеть окружающий мир с исключительной ясностью, а все цвета в их восприятии стали необычайно яркими, сверкающими и божественно прекрасными.Группа прекрасных девушек с пышными формами, доставленных из самого дорого публичного дома Каира, уселась в кружок у ног каждого из кандидатов, играя на флейтах и других сладкозвучных музыкальных инструментах. «Добро пожаловать в рай, – пропели они удивленно глядящим на них просыпающимся мужчинам. – Волшебством святого господина Хасана вы попали в рай при жизни». С этими словами девушки стали угощать кандидатов апельсинами, которые были гораздо слаще и удивительнее известных им до сих пор земных фруктов, и показывать им чудесных райских животных, привезенных из разных далеких стран.«Это рай, – в экстазе воскликнул первый юноша. – Велик мудрый господин Хасан Саббах!»Но в двадцати акрах от него, окруженный такими же красавицами и прочими чудесами, другой юноша просто огляделся, довольно улыбнулся и ничего не сказал.Затем обе группы райских гурий, начали танцевать и в танце каждая девушка постепенно сняла с себя все свои семь одежд. По мере того как гурии освобождались от одежды, из пилюль выделялось все больше гашиша, и зрение молодых людей становилось все острее, чувства – все интенсивнее, а ощущение красоты и сексуальное удовольствие достигли степени, совершенно неизвестной им в прежней, земной жизни.Когда молодые люди опустились на землю, зачарованные красотой и чудесами рая, гурии закончили танец и, во всем великолепии своей красоты, бросились к ним, словно цветочные лепестки на ветру. Некоторые опустились у ног каждого юноши и начали целовать ему лодыжки, другие целовали ему колени и бедра, одна увлеченно впилась ртом в член кандидата, остальные целовали его грудь, руки, живот, глаза, рот и уши. Пока он был увлечен этой лавиной любви, усиленной действием гашиша, энергичные усилия девушки, работавшей над его членом, привели к тому, что он разрядился ей в рот так же мягко, медленно и прекрасно, как падает одинокая снежинка.Вскоре выделение гашиша прекратилось, в кровь кандидатов начал поступать опиум и они вновь заснули; в этом бессознательном состоянии их перенесли из Сада Наслаждений обратно в пиршественный зал Владыки Хасана.Там они проснулись.«Удивительно, – воскликнул первый, – я видел чудеса рая. У меня больше нет сомнений. Я буду всегда верить Хасану-и-Саббаху, любить его и служить ему».«Ты принят в орден ассасинов, – торжественно сказал Хасан. – Отправляйся в Зеленую Комнату – там тебя ждет твой начальник».Когда этот кандидат удалился, Хасан обратился ко второму: «А что скажешь ты?»«Я обнаружил Первоматерию, Лекарство Металлов, Эликсир Жизни, Философский Камень, Истинную Мудрость и Совершенное Счастье, – ответил тот, цитируя алхимическую формулу. – И все это – в моей голове!»Хасан-и-Саббах широко усмехнулся: «Добро пожаловать в Орден Иллюминатов!»XV– Что за хреновину вы мне тут рассказываете? – приподняв голову, лейтенант озирался по сторонам. Они были в комнате вдвоем с доктором. В потолочные щели вовсю пробивался дневной свет.– Техника нейронного метапрограммирования Хасан-и-Саббаха, – невозмутимо ответил Стивен.– Какого еще Сабахха?! – простонал Дэвид, ощупывая свое лицо. Было видно, что он еще не совсем пришел в себя после вчерашнего.– Ну и как дикарки в постели? – усмехнулся доктор.Лицо Дэвида сразу оживилось.– О, док! Это было что-то! Уж не знаю на самом деле так или это зеленое пойло так на меня подействовало, но, клянусь, ничего подобного вовек не испытывал! Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появилась молодая женщина с кувшином в руках. Темная кожа стройнила гибкое упругое тело. Наклонив маленькую на изящной тонкой шее выбритую голову, она протянула сосуд лейтенанту.– Выпей, друг мой, – улыбнулся Стивен. – Глядишь и голова пройдет.– Да, голова, как раз и не болит, – смущенно ответил Дэвид. – Кружится вот только все вокруг.Он осторожно взял кувшин из рук девушки. Та отошла в сторону и встала у стены.– Простите, – обратился к ней Дэвид. – А не вы ли вчера… были со мной рядом? Девушка естественно ничего не ответила.Лейтенант с наслаждением отпил прохладной терпкой жидкости. Ее тонкий аромат уже распространился по комнате.– Что это за коктейль такой, что летаешь потом всю ночь? – причмокнул он.– Коктейль? Думаю настойка из выжимок кактусов. Кактуса пейота, например, – ответил Волинский.– Кактуса? Ну вам, конечно, виднее, доктор… А как вы провели ночь? На звезды смотрели?– Не только. Кое-что интересное видел и на земле.Дэвид не спеша отхлебывая из кувшина, не без удовольствия разглядывал смуглую красавицу.– Я видел самолет, Дэвид.– Да? И я видел. Но эта деревянная этажерка не взлетит, док. Я вам точно говорю.– Нет, ты не понял. Я видел настоящий самолет.Лейтенант поперхнулся и чуть не выронил сосуд.– Рази меня гром! Он цел? А пилоты?– Повреждения имеются. Видимо самолет совершил экстренную посадку, спикировав на верхушки деревьев.– Где он?– Меня они вели к этому месту ночью. Оно, видимо, у них очень почитаемо. Священно. Полчаса ходьбы отсюда.– Экскурсию что ли вам устроили? – ухмыльнулся Дэвид.– Экскурсию, – ответил доктор. – Ночью у нас были занятия по интересам.– Ладно, не до шуток. С воздуха объект не просматривается?– Самолет хорошо замаскирован. С высоты, думаю, его практически невозможно заметить.– А что с пилотами, доктор?– Все хранят молчание, когда я пытаюсь выяснить их судьбу. Но тел погибших там нет, это точно.– Они могли катапультировать, – проговорил Дэвид.– Системы связи функционируют. Сигнал, по всей видимости, шел именно с самолета.– Отлично. Наш план действий?– Вы как специалист, лейтенант, должны осмотреть бомбардировщик и попытаться достать его черные ящики.– Нас отведут туда еще раз?– Да. Я говорил Черному об этом.– Говорили Черному? – изумился Дэвид. – Вы что уже чирикать с ними научились?– У них очень интересный и богатый язык. Жаль, что тогда в университете свернули проект лингвистического исследования языка общения индийцев-гаутами в Австралии. Ведь не секрет, что язык, выученный в детстве, навсегда накладывает очень серьезные ограничения на дальнейшее восприятие мира. И пара-тройка выученных потом иностранных языков, по сути своей, ничего не меняет. Вся конструкция современных языков полностью схожа: трехмерный мир, линейное время, восприятие иллюзий как реальности… Другое дело, редкие языки не подверженные влиянию современной цивилизации.– И чем уж они так отличаются? – спросил Дэвид.– Язык дельфина очень разится по сравнению с языком китов. И это имеет далеко идущие последствия. Ведь люди живут не только в объективном мире вещей и не только в мире общест¬венной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества. Было бы ошибочно полагать, что мы можем полностью осознать действительность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых частных проблем общения и мышления. На самом же деле реальный мир в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы. Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или иные явления главным образом благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предлагают данную форму выражения.Лейтенант, уставившись на девушку, слушал доктора крайне рассеяно. А тот продолжал:– Мы расчленяем природу в направлении, подсказанным нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что эти категории и типы самоочевидны; например, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть орга¬низован нашим сознанием, а это значит в основном – языковой системой, хранящейся в нашем сознании.Дэвид допил содержимое кувшина и подмигнул девушке. Та по прежнему неподвижно стояла у стены. Казалось, что она с большим интересом слушала доктора.XVIОни продвигались в нескончаемой сетке переплетенных ветвей, зарослей и корней. Помимо Черного их сопровождало еще четверо мужчин, вооруженных копьями.Несколько раз впереди идущие подавали знак и все сразу замирали. Затем вновь по условному знаку отправлялись дальше.– Рядом хищные звери, – предположил Дэвид.– Странно, – пробормотал доктор.– Что странно?– У них удивительно мало людей в племени. Конечно, быть может, мы не всех видели. Но таким составом крайне проблематично, выжить в этих джунглях.– Поможем бедным аборигенам справиться с демографическим кризисом? – хохотнул Дэвид.– Вы, лейтенант, наверное, половине мира уже помогли, – усмехнулся Стивен.– Люблю все прекрасное, – согласился тот. – А вы уверены, док, что они разрешат нам забрать черные ящики с самолета?– Я пообещал взамен Черному свои часы.– Часы? – удивился лейтенант. – Да на хрена они ему сдались? Он же по ним не поймет ничего.– Научится, – усмехнулся Волинский.Дэвид лишь в недоумении пожал плечами.Несмотря на периодические остановки, путь оказался весьма нелегким.Наконец Черный подал знак, и все мужчины наклонились к земле. Видимо это был некий ритуальный жест. Стивен, надавив на плечо Дэвида, заставил и его чуть наклониться.– В чужой монастырь со своим уставом не ходят, – шепнул он лейтенанту.Было видно, что деревья здесь начинали редеть. Справа, совсем рядом, вырисовывалась высокая и достаточно крутая гора.Мужчины по одному вышли на поляну. Даже уже бывший здесь доктор не сразу отыскал глазами самолет. Сливаясь с темно-зеленными зарослями, бомбардировщик лишь своими очертаниями грозно заявлял о себе.– Давайте, лейтенант, приступайте, – промолвил Волинский.Сам он остался с Черным. Мужчины разбрелись по поляне напряженно вглядываясь в заросли. Определенно они что-то опасались.Лейтенанта не было долго.«Полковник говорил, что на борту был секретный груз», – почему-то вспомнил Волинский.Напряженное поведение мужчин постепенно начало передаваться и ему. Пение птиц, казавшееся до этого столь изысканным и бодрящим, начинало звучать как-то мрачновато и тревожно. Доктор поежился.Наконец лейтенант появился. В руках он нес два ярко оранжевых шара.– Готово, док! – закричал он. – Достал я эти черные ящики. Полдела позади.Мужчины зашипели на него и замахали руками. Доктор приложил палец к губам:– Тише, Дэвид. Что там с самолетом?– Самолет, конечно, поврежден, но пожара на нем не было. Пускай теперь специалисты разбираются в причинах аварии.– А связь?– Передатчик работает, но не от аккумуляторов, а от солнечной батареи. Они смогли подключиться к резервным элементам.– Кто они? – вырвалось у Стивена.– Пилоты. Кто же еще? – недоуменно ответил Дэвид.Мужчины с любопытством наблюдали за ними.– Пойдемте же, – предложил Дэвид. – Есть хочу.Мужчины повернулись лицом к бомбардировщику и вновь наклонились.– Ну же, – поторопил их лейтенант.Черный и двое мужчин пошли впереди, следом доктор и лейтенант с ящиками, еще двое замешкались сзади.Влажный слащавый воздух морил и усыплял. Доктор зевнул и краем глаза отметил какое-то движение впереди. Он заморгал, пытаясь избавиться от навалившегося оцепенения.– А, черт! – услышал он крик лейтенанта.Впереди на тропинку выскочил незнакомец. Быстрый взмах чем-то блестящим и один из мужчин повалился на траву.Доктор инстинктивно обернулся и понял, что их окружили. Тех двоих не было видно, а из зарослей вылазили длинноволосые заросшие люди. Волинский шарахнулся вперед и налетел на лейтенанта.– Держите! – крикнул тот Волинскому, бросая ящики.Черный и второй воин смогли прорваться вперед. Сбоку выбежал еще один длинноволосый с копьем. Лейтенант оглушил его ударом кулака по голове, рывком выхватил копье и отшвырнул того обратно в кусты. Впереди выскочило сразу несколько чужаков. Черный со своим спутником отскочили назад и, махнув рукой в сторону горы, свернули в заросли. Лейтенанту и доктору ничего не оставалось как броситься за ними. Здесь сразу начинался крутой подъем. Пропустив Стивена вперед, Дэвид обернулся и резким выпадом копья проткнул бежавшего сзади чужака.Сдирая руки и ноги в кровь, вчетвером они сумели вскарабкаться почти до середины горы. Незнакомцы не стали их преследовать, лишь безрезультативно метнули пару копий вслед. Обернувшись доктор увидел поляну как на ладони. Те двое, что отстали, оказались теперь в окружении. Они стояли в центре спиной к спине, а вокруг собралось не менее десятка рослых, одетых в шкуры, длинноволосых мужчин. Все были вооружены копьями, дубинами или просто камнями.– Эй, вы! – заорал Дэвид. – А ну пошли прочь, лохматые ублюдки! Никто не шевельнулся. Черный и его спутник беспомощно стояли, не в силах что-либо предпринять.– Винтовку бы сюда с оптическим прицелом, – прошептал лейтенант. – Я бы их враз поснимал всех.Черный вдруг достал откуда-то и протянул Дэвиду предмет, весьма похожий на гранату.– Это еще откуда? – изумился тот, беря предмет в руки. – Вот, черт, да это же настоящая боевая граната! Где ты ее взял? Черный стоял с непроницаемым лицом.– Доктор, представляете, это никакой не макет, не деревянная игрушка! Да я сейчас эти уродам устрою фейерверк! Спустившись чуть ниже, лейтенант протяжно свистнул и бросил гранату вниз. Мощный взрыв ошеломил не только дикарей.– Осторожней! – прокричал доктор. – Наших не подорви! Шайка заметалась. Несколько воинов исчезло в кустах, остальные скучковались в углу поляны. Пленники бросились в образовавшийся свободный проход. Несколько длинноволосых кинулось было им наперерез, но Дэвид вновь протяжно свистнул, и они отшатнулись обратно.Через несколько минут пленники, карабкаясь, добрались к ним наверх.XVIIОбратно они вернулись полностью изнеможденными. Исход стычки был неутешителен: один убитый и двое раненых, причем один – очень тяжело. Они по очереди тащили его всю дорогу. В одном месте лейтенант едва не сорвался в скалистое ущелье. Лишь чудом выбрался, но сильно поранил руку. Доктор наспех промыл и перевязал ему рану.– В вертолете осталась аптечка. Главное добраться до лагеря, – шепнул он Доукинзу.– Если вертолет остался, – хмуро ответил лейтенант.Раненый мужчина был, видимо, одним из ближайших спутников Черного, ибо тот не отходил от него ни на секунду.В лагере тому сделалось совсем худо.– Необходима операция. Нужны инструменты, бинты, антибиотики, – бормотал доктор, разглядывая его.Черный что-то громко сказал собравшимся и те, отойдя чуть в стороны, с почтением уставились на Стивена и Дэвида.– Чего не видели? – прикрикнул на них лейтенант. – Помогли бы лучше иголку мне найти.Он принялся знаками указывать, как зашивает рану на плече, но народ безмолвствовал. Рассердившись, Дэвид показал им оттопыренный средний палец и, отвернувшись, принялся промывать рану. Странно, но этот жест они восприняли и через минуту одна из женщин принесла ему костяную иглу. Выдернув из одетой на нем шкуры прочную кожаную нить, лейтенант морщась от боли, стал стягивать свою рванную рану.Волинский тем временем вернулся откуда-то с аптечкой и, продезинфицировав инструменты принялся за больного. Черный стоял рядом на коленях, не отрываясь наблюдая за операцией.Племя молчало. Никогда еще никто не видел, чтобы Вожак опускался рядом с кем-то на колени.XVIII– Лейтенант, давайте я вашу рану обработаю.Вид у доктора был очень уставший, но глаза довольно сияли.– Обработал уже, – махнул рукой Дэвид.Он сидел с видом героя, потягивая зеленую ароматную жидкость из принесенного ему кувшина.– Вот, черт! – опомнился вдруг он. Где вы взяли аптечку, док? Вас пустили к вертолету?!– Да. Я объяснил им, зачем она мне нужна, и они провели меня к вертолету, – скромно ответил Волинский.– Что с ним? Где он?– Он в отверстии в скале. Метров сто до входа. Сильных повреждений нет. Лопасти, слава богу, целы.– А рация?– Связь функционирует нормально.– Нормально? Вы послали сообщение на базу?– Да, я общался с нашими радистами. Они очень беспокоились о нас.– Еще бы… И что вы им сказали?– Что у нас все в порядке. Скоро будем на месте.– В порядке?! Вы что, с ума сошли? – лейтенант вытаращил глаза. – Тут отряды с боевыми гранатами расхаживают, а вы говорите все в порядке? Да надо было тревогу объявлять, черт бы вас побрал!– Тревогу? – спокойно переспросил доктор. – И что я должен был сказать? Что лейтенант Доукинз находился в опасности в окружении двух симпатичных амазонок? Дэвид густо покраснел.– Ну, потерял бдительность, понимаешь, – уже тише сказал он.– Так зачем я был должен поднимать их по тревоге? И куда бы я их вызвал? Эти ребята только устроят панику и все испортят. Мы уже забрали аппаратуру с самолета. Осталось перенести ее к вертолету. Если пилоты не объявятся сегодня-завтра, то улетим на базу. Место мы запомнили. А главное – эти люди не хотят нам зла.– Откуда вы знаете, что они хотят? – буркнул лейтенант.– Эти люди необыкновенные, Дэвид. Это целая высокоразвитая цивилизация в миниатюре. Очень гармоничная цивилизация.– Да нас чуть не убили сегодня! – воскликнул лейтенант.– Но ведь не убили, – отрезал Стивен.– Зачем им наши гранаты, самолеты, вертолеты? Зачем мы им? – Думаю, они просто боготворят нас.XIXЛейтенант спал беспокойно. Его постоянно бросало в жар, все тело ныло, рука болела невыносимо. Доктор сделал ему пару обезболивающих уколов, но боль не проходила. Стоило ему забыться, как его начинали мучить кошмары. Невыносимо тяжелый подъем по склону горы сменялся падением с вертолета. «Куда я иду?» – силился вспомнить он. Временами осознавал, что обязан спасти секретаршу полковника, но где ее искать в этих проклятых джунглях он не представлял…Лишь к утру ему стало легче.– Что за странное имя ты кричал ночью? – спросил доктор, когда они умывались у ручья. – Вроде как Ольга. Твоя девушка?– Нет, не моя девушка. Пока не моя. Но будет, как только я выберусь их этой чертовой дыры.– Скоро выберешься. Не сомневайся, – подбодрил его Волинский.– Послушайте, доктор! Я вижу вас тут зауважали эти аборигены. Так почему бы вам прямо сейчас не потребовать отвести нас к пилотам? У нас очень мало времени.– Лейтенант, а вы уверены, что пилоты выжили после падения?– Выжили? Естественно! А как же иначе? Кто же тогда, по-вашему, подает сигналы с самолета?– Вчера там были и другие люди, – заметил Стивен.– И что? Вы полагает, это обезьяны с дубинами сигналят?– Они далеко не обезьяны, Дэвид.– А кто?! Инженеры-механики? Кто подключил вместо аккумуляторов солнечные батареи? Заметьте, совсем недавно подключили!– Год – достаточно большой срок, дабы разобраться человеку с головой в устройстве системы связи.– Доктор, вы это серьезно? – поперхнулся Дэвид.– Каждый человек, прежде всего, обретает душу и лишь затем – язык, культуру, историю. И речь идет вовсе не о религии. Вне культуры, сознания и комплексов существует то, что позволяет взрослому индивидууму, оставаясь по сути вечным ребенком, осуществлять гигантские свершения. Это ум. А у этих людей, поверь мне, его побольше чем у нас.Лейтенант от изумления открыл рот.– Крепко же вы головой ударились, – прошептал он. – Эти дикари не смогли бы сами сделать все это!– Дэвид, все факты говорят о том, что они не общались с пилотами.– Какие еще, к черту, факты?– Им был абсолютно чужд наш язык до того момента, как мы попали сюда.– Ну и что с этого?– А то, что всего за пару дней они принялись как попугаи копировать наши слова. Неужели, слыша речь пилотов, они не научились бы этому раньше? Лейтенант не сдавался:– Но там же все стены исписаны нашими словами! Кто же это сделал тогда?– В самолете ведь могли находиться книги какие-нибудь, инструкции, например.– Да, на какой черт, этим аборигенам инструкции?– Интерес к сверхъестественным знаниям. То, что мы называем эзотерикой.Лейтенант схватился за голову.– Вы рехнулись, доктор! – воскликнул он. – Полуголые индейцы читают наши книги! Мило! Это, конечно, забавно, но чем они проходы в скале вырубили?– Взрывчаткой, – ответил Волинский. – На бомбардировщике вполне мог быть военный груз. Мы же видели гранату у Черного.– Взрывчаткой? И кто их научил пользоваться ею?– Никто. Думаю, методом проб и ошибок сами догадались. Наверняка без жертв не обошлось. Но мы и нашли их благодаря этому. Помните дымок над тем местом? Без сомнений, они прокладывали в этот момент очередной туннель в горе.Доукинз, пожалуй, только сейчас осознал, что доктор не шутит.– Они тянутся ко всему новому, – продолжал Волинский. – Все современные научные направления, изучающие человека, отдают себе отчет в том, что наше общество страдает вовсе не от того, что больных становится все больше и больше, а от отсутствия людей творческих, способных на духовное, научное и культурное возрождение. Возрождение во имя создания высшей культуры. Культуры с большой буквы, призванной объединить человечество с другими цивилизациями.– И что вы этим хотите сказать? – поинтересовался лейтенант.– Что именно поэтому они не убили нас. Напротив, они всячески оберегают нас! Они изучают нас, Дэвид.– А люди на поляне? Они же чуть не укокошили нас всех!– А вот они, как раз, действительно дикари, – ответил Волинский. – Они не ровня этим деятелям.– Интересно получается у вас, – заметил лейтенант. – Живут в джунглях такие умницы, которые сами в устройстве сверхзвукового бомбардировщика разобраться могут. Аж, облысели от долгого думанья. А рядом лохматые тупицы из соседнего племени с дубинами их обижают? Что ж они такими любознательными не стали?– Они не из другого племени. Они все вышли из одного.– Из одного племени?– Я долго думал, как они смогли выжить такой небольшой группой. И меня осенило – это еще не племя! Это образование нового Племени, новой расы. Отдельные личности покинули старую стаю, отправившись сюда, чтобы жить по-новому. Уходят самые развитые, у кого хватает ума разобраться в устройстве аккумулятора, даже если они не видели до этого его никогда. Уходят самые смелые, у кого хватает мужества выбрать этот неизведанный Путь! Вытаращив глаза, лейтенант молчал.– Самолет сыграл роль семени, упавшего в плодородную землю, – продолжал доктор. – Эти люди получили хорошее подспорье для своего развития. Но главное – они не направили его на разрушение. Они выбрали путь мирного созидания.– А те волосатые, зачем набросились на них?– Ни в одном обществе не любили неординарных личностей. Одинаковое не способствует рождению гения, его создает только отличие. Он никогда не принадлежит массе и всегда индивидуален. Именно таких людей всегда боялось общество и уничтожало.Волинский увлеченно продолжал:– Развитие человека идет по двум линиям – линии знания и линии бытия. При правильной эволюции линии знания и бытия развиваются одновременно, параллельно друг другу, помогая одна другой. Но если линия знания слишком опередит линию бытия или линия бытия опередит линию знания, развитие человека пойдет по неверному пути и рано или поздно остановится. Люди не понимают, что знание – зависит от бытия, и не только не понимают, но и определенно не желают понимать. Равновесие между знанием и бытием даже более важно, чем развитие того или другого из них в отдельности. Если знание получает перевес над бытием, человек знает, но не может делать. Это бесполезное знание. Если бытие получает перевес над знанием, человек способен делать, но не знает. В истории человечества известны многочисленные примеры, когда из-за перевеса знания над бытием или бытия над знанием погибали целые цивилизации.Лейтенант вытер выступивший на лбу пот.– Я не знаю, в своем ли вы уме, доктор. Но в Министерстве подобную версию уж точно сочтут полным бредом.– Это не ваша забота, лейтенант, – сухо заметил Волинский. – Я уж как-нибудь сам объясню им ситуацию.– Прекрасно! – воскликнул Дэвид. – Но для этого нам, по крайней мере, необходимо вернуться! Мы достали черные ящики. Теперь нам нужен вертолет. Достаньте его – вы ведь знаете где он. Мы и так слишком рискуем, не сообщив на базу наше положение. Это грубая ошибка, с вашей стороны, док!– Не надо устраивать панику, Дэвид, – ответил Волинский.– Панику? У нас мало временя, черт побери! И мы еще ничего не знаем о судьбе пилотов. Вы рано ставите на них крест! Они не заметили, как сзади подошел Черный. В руке он держал кожаный бумажник. Чуть наклонив голову мужчина протянул его Дэвиду.– Ты посмотри! Они мне деньги вернули! – присвистнул лейтенант, быстро пересчитывая содержимое кошелька. – С чего бы такая щедрость? Черный, жестикулируя руками, что-то проговорил доктору.– Он очень благодарен нам за вчерашнюю помощь в стычке. Кроме того, я спас одного из его людей. Просит научить и его врачевать, – объяснил Волинский.– Так пусть и пистолет вернут, – не унимался Дэвид. – Верни оружие, хозяин! Черный, словно поняв его просьбу, неведомо откуда вытянул пистолет и протянул лейтенанту. Тот, не мешкая, схватил его, но разочаровано отметил:– Так они магазин вытащили, черти! Верни патроны, вождь!– Ладно, не наглей, – сказал Волинский. – Они пока миролюбивы к нам, так и нечего расхаживать тут с оружием.– Да, черт с ним, с оружием! – воскликнул Дэвид. – Пускай про пилотов объяснят. Как по-ихнему будет слово «пилот»?– Думаю, у них нет такого слова, – заметил доктор.– Нет? Так научи его – этого умника.Черный вновь заговорил со Стивеном, быстро жестикулируя. Доктор иногда переспрашивал что-то. Лейтенант таращил на них глаза.– Что он бормочет? – наконец не выдержал он.Волинский задумчиво пояснил:– Если я правильно понял, то вождь просит нас помочь перетащить бомбардировщик в другое место.– Перетащить?! Он в своем уме? На какой черт, ему это надо?– Люди из племени добрались до него. А я говорил тебе, что это место священно.– Да чего они привязались к нашему самолету?! Пошли ты его на хрен! Не его ума дело распоряжаться чужими бомбардировщиками! Он целое состояние стоит, понимаешь! Скажи ему, чтобы близко не подходил больше! И к вертолету тоже!– Дэвид, пойми. Он всего лишь хочет спасти машину, дабы люди из племени не разрушили ее.– Пусть отведет нас к пилотам, а уж убрать самолет отсюда – не его забота! Волинский молчал.– Ну, чего ты ждешь?! – крикнул Доукинз. – Скажи ему, что мы действительно поможем убрать самолет с того места. Ведь как только мы вернемся обратно, сюда сразу направят спецгруппу. Будь уверен, они разберутся! Эти ребята каждый винтик отыщут и заберут с собой. И этих умников проверят, дабы поменьше лазили, куда их не просят!– Этого я и боюсь, – вдруг сказал доктор. – Эти люди из спецслужб тут камня на камне не оставят.– А вам то какое дело? – опешил лейтенант.– Я – ученый. И то, что я здесь увидел – это великое чудо, Дэвид.– Вы не в лаборатории, господин Волинский! У нас задание, черт бы вас побрал! Или вы забыли уже?– Нет, лейтенант, я не забыл.– А я – ответственный за операцию! – рявкнул Доукинз. – И, будьте добры, исполняйте приказ, доктор! Черный напряженно вслушивался в их разговор.– А ты, – обратился к нему Дэвид, – отведи нас к пилотам, мать твою! И верни вертолет на место! Мне не нужны твои кактусы и бабы, так и ты верни наши вещи! Лицо мужчины напряглось еще сильнее.– Успокой его, – произнес Дэвид Волинскому. – Предложи сделку. Пообещай все, что он захочет. Нам необходимо возвращаться, док! Время не ждет! Вам, вообще, давно уже следовало сообщить на базу.– Мы сообщим куда положено, – проговорил тот. – Но я не допущу, чтобы по ошибке, сгоряча уничтожили этот чудесный мир.– Боюсь, что ваши личные интересы стали преобладать над профессиональным долгом, – грозно заметил Доукинз. – В первую очередь, мы обязаны спасать своих людей, а не этих черномазых! Не забывайтесь, доктор! Вдалеке прогромыхал гром, чувствовалось, что собирается ливень.Повернувшись к Черному, Волинский принялся медленно, словно обдумывая каждое слово, говорить.XXОни спускались по каменным ступенькам вниз – все ниже и ниже. Дневной свет уже не пробивался с потолка – спасали лишь факелы, прикрепленные к стенам.– Куда они нас ведут? – спросил Дэвид.– Сказали, что к тем людям, которых мы ищем, – ответил Волинский.– Словно могильный склеп, – поежился лейтенант, с опаской глядя вниз крутого спуска.Здесь было прохладно и пахло сыростью. Дорогу указывал впереди идущий мужчина с факелом. Сзади, не отставая, шел Черный с еще одним спутником.– Дэвид, вы не страдаете страхом перед закрытыми помещениями? – поинтересовался доктор.– Я, вообще, ничем не страдаю, – буркнул тот.Спуск закончился, и свет факела выцепил из мрака узкий коридор.– Может, эти диггеры не так вас поняли? – предположил Дэвид. – Не нравится мне здесь.Стивен обернулся и вопросительно взглянул на Черного. Тот, словно успокаивая, кивнул головой.– Пойдемте, лейтенант, – сказал доктор. – Не думаю, что они хотят вреда нам. Хотя, впрочем, у нас и нет особого выбора.Выругавшись, Дэвид зашагал вслед за мужчиной вглубь коридора, который метров через сто закончился. В слабом мерцающем свете было нелегко заметить дверь. Мужчина надавил на что-то в стене и она приотворилась. В небольшой комнате за ней было светлее – там горело сразу несколько факелов. В углах замерло двое воинов. Они молча поклонились Черному. Быстро обменявшись фразами, мужчины все разом наклонили головы, в то время, как прямо напротив них приоткрылась еще одна дверь. Черный кивнул в ее направлении и шагнул первым в проем. Лейтенант вопросительно взглянул на доктора. Тот, пожал плечами и последовал вслед за ним.Следующая комната была значительно просторнее, с высокими потолками, вся залитая светом факелов и пропитанная ароматом смолы.«Что-то мне это напоминает», – отметил Волинский.По периметру были расставлены непонятные предметы, но внимание мужчин сразу привлекло два больших прямоугольных ящика, стоящих прямо по центру на возвышении. Забрав факел у одного из сопровождавших, Черный шагнул к ним. Поднявшись по ступенькам, он наклонился, прошептал что-то одними губами и вдруг неожиданно громко позвал кого-то.– Предлагает подняться к нему, – отметил Волинский.– Ну и поднимемся, – пробормотал Дэвид. – Только зачем весь этот спектакль?«Определенно, на что-то это очень похоже», – силился вспомнить доктор.Черный дождался пока мужчины встанут рядом с ним и, продолжая держать факел в одной руке, другой вдруг резко сорвал с ящиков большое толстое покрывало.Время замерло.Два мертвецки бледных уродливых лица. Даже не белых, а бледно зеленоватых. Сплошные морщины делали их глубоко старческими. Из расширенных до безобразия глазниц криво выступали остекленевшие высохшие шары. Рты уродцев были приоткрыты в злобной усмешке, демонстрируя редкие зубы. Комбинезоны старцев были все изорваны. Из оторванного рукава одного из них торчал иссохший обрубок. На животе каждого лежал пыльный и помятый шлем.Волинского замутило. Слащавый запах смолы, казалось, пропитал все легкие и теперь пробирался прямо в желудок. Едва сдержавшись, он, зажав рот и давясь, отшатнулся от гробов.– Убийцы! – заорал лейтенант. – Гады! Я убью вас всех! Он вырвал факел из рук Черного и бросился на ближайшего к нему мужчину. Тот едва успел пригнуть голову. Размахивая горящим факелом, лейтенант, изрыгая ругательства, бросился к выходу.Глубоко дыша, Волинский прикрыл глаза.«Святые мощи, – пронеслось в голове. – Церковного пения только не хватает».XXI– Облажался как мальчишка! Расслабился, доверился этим отморозкам! Какой же я болван! Действовал без страховки и прикрытия! Черт бы побрал! Теперь все – крышка! Голос лейтенанта звучал из темноты.Доктор попробовал пошевелиться. Крепкие невидимые путы врезались в него нестерпимо больно.– А ведь никто не знает, что мы здесь. Эти придурки год не могли найти самолет. Они же еще год будут лажаться! А из нас эти людоеды чучело сейчас сделают! Волинский всматривался в темноту, силясь определить, где они находятся.– Я же предупреждал, что надо сообщить на базу. Так ведь нашелся кретин, мать его! С аборигенами слюни распустил! А эти шакалы, нашим пилотам кишки выпустили! Задушу их всех, гадов! Яркий свет ударил вдруг по глазам. На фоне проема отрывшейся двери вырисовывались силуэты рослых мужчин. Доктор мгновенно осмотрел комнату. Это было достаточно тесное помещение без окон. Он и лейтенант были плотно опутаны кожаными ремнями. Дэвид сидел в противоположном углу и при виде вошедших оскалился словно дикий зверь.Черного среди них не было.– Предупреждаю! Если только тронете меня – у вас будут крупные неприятности! Не шучу! – захрипел он, когда они, освещая факелами, склонились над ним.Один из них держал в руке длинный нож. Хрипение лейтенанта перешло в жуткий крик, когда тот несколько раз взмахнул им за его спиной. В следующее мгновение мужчины оказались возле доктора. Волинский зажмурился. Лезвие клинка заскользило по его телу. Отекшие конечности почувствовали освобождение.Двое рывком поставили его на ноги. Они с лейтенантом стояли теперь у выхода лицом к друг другу. Только кисти рук были связаны за спиной. Мужчины легко, но, уверенно подталкивая, вывели их в коридор.– Мерзавцы! – процедил Дэвид, спотыкаясь.Волинский почему-то не боялся. Лишь когда они вышли в светлое просторное помещение, он почувствовал неприятный холодок в груди. В центре на груде шкур лежал Черный. Лицо его было непривычно бледным и отрешенным. Сидящий рядом с ним мужчина кивнул вошедшим, и руки пленников сразу освободили от пут. Разминая затекшие кисти, доктор наклонился над телом Черного. То, что он был ранен очень тяжело, было понятно сразу. Повязка на его груди набухла от крови.– Мне нужны инструменты, – отрывисто сказал Стивен и, опомнившись, повторил на чирикающем языке. Один из мужчин сразу протянул ему чемоданчик прикрытый куском мягкой ткани.– Что с ним? – поинтересовался Дэвид, с опаской озираясь по сторонам.– Серьезно повреждено легкое, переломы костей, потеря крови, – пробормотал Волинский.– Вот, черт!– Если бы здесь была хотя бы система искусственного дыхания.– Послушайте, доктор, – прошептал лейтенант, – если вы спасете его, быть может, они отпустят нас? Вы ведь не дадите ему умереть?– Не мешайте мне! – прикрикнул Стивен. – Я не волшебник, а это – не операционная! Доукинз отошел и присел чуть поодаль.– Кровь! – закричал Волинский. – Мне нужно много крови!XXII– Когда медицина отдыхает, вся надежда на чудо, – промолвил доктор.Они сидели вдвоем с лейтенантом в прежней своей комнате, которую они окрестили спальней. Все, казалось, забыли про них.– Они убьют нас, если чудо не свершится? – хмуро поинтересовался Доукинз.– Не думаю, что они будут винить в этом нас.– Интересно, кто его ранил?– Мы имели удовольствие познакомиться с этими людьми, не так ли? – напомнил Стивен.– Бог, ты мой! – поежился лейтенант. – Но что они сделали с пилотами! Вы видели, док? Это ужасно!– Окончательную причину их смерти дадут только медицинские эксперты, – возразил Волинский. – Но думаю, что они погибли еще при падении. Вы ведь видели повреждения носовой части бомбардировщика, лейтенант? А местный климат, эта жара и влажность сыграли свое пагубное действие – тела ужасно разложились.– Да что, вы, выгораживаете этих туземцев? – вспылил Дэвид. – Пилоты могли и катапультировать.– Не обманывай себя, лейтенант. Система катапультирования не использовалась. Вы ведь тщательно осматривали кабину самолета? Доукинз сник.– И что нам теперь делать, док?– Спать, – отрезал Волинский. – Сейчас мы должны выспаться. Пока есть такой шанс.XXIIIТемнота угрожающе нависала над головой. Руки и ноги отекли и стали словно ватными. Не поворачивая головы, Дэвид уловил какое-то движение в углу. Он напрягся, сжав кулаки. Словно чьи-то осторожные шаги послышались совсем рядом… Или это кажется? И вдруг свет! И прямо перед ним безобразное лицо уродца! Один глаз он, видимо, уже где-то потерял, а второй едва держался в иссохшей глазнице.Грудь сдавило судорогой, так, что ни вздохнуть, ни вскрикнуть.– Я год ждал тебя, – невнятно проговорила мумия, не раскрывая сморщенных бледных губ. – Давай, вставай! Лейтенант оцепенел от ужаса. Сердце, казалось, остановилось в груди.– Вставай, Дэвид, нам надо идти, – повторял доктор, тормоша его. – Просыпайтесь же, лейтенант!– Что?! Дэвид вскочил весь в холодном поту. Руки мелко тряслись.– Вы спали очень беспокойно. Я напугал вас? – поинтересовался Стивен. – Уже почти утро. За нами пришли.– Кто?! На пороге стояли люди с факелами. Мумий среди них не было.– Пойдемте же, – торопил доктор.Все еще находясь под впечатлением кошмарного сна, Дэвид побрел вслед за ними.Пройдя уже знакомый коридор, они вновь увидели Черного. Теперь он самостоятельно сидел облокотившись о стену. Странно, но одет он был во все белое. Черная накидка лежала рядом с его копьем. Заметив вошедших, он слабо кивнул им.– Доктор, вы – гений! – прошептал Доукинз.Черный дрожащей рукой нащупал копье и протянул его в сторону лейтенанта.– Что он хочет? – удивился Дэвид.– Чтобы ты взял, – ответил Волинский.– Вы думаете? – переспросил лейтенант, машинально берясь за древко.Черный посидел неподвижно некоторое время, а затем протянул доктору свою черную накидку. Когда Волинский набросил ее себе на плечи, тот сразу сник и откинулся на бок.– Чудо не произошло, – промолвил Волинский.Таким мрачным лейтенант его еще не видел.XXIV– Ну, что ты там показываешь? Не вижу я ничего! – раздраженно повторял лейтенант.Мужчина, размахивая руками, продолжал что-то быстро, почти взахлеб, говорить, указывая то на себя, то на доктора, то вниз на открывающийся им с обрыва вид.– Док, что он там разглядел? – опираясь на копье, поинтересовался Дэвид.Волинский пожал плечами. Затем что-то сказал мужчине, и тот через несколько минут принес их бинокль.– Ничего себе! – воскликнул Дэвид. – Вчера едва кишки нам не выпустили, а сейчас на задних лапах перед нами ходят.– Никто не хотел твои кишки трогать, – сказал Стивен, всматриваясь по указанному мужчиной направлению.– Что видно?– У нас проблемы, Дэвид, – ответил Волинский, передавая ему бинокль.Лейтенант поднес его к глазам. Теперь он хорошо разглядел то место. Сквозь заросли не спеша передвигались вооруженные копьями люди: рослые длинноволосые мужчины были разукрашены в зеленые и черные полосы.– Они добрались сюда, – проговорил доктор.– Ну и что? – ответил Дэвид. – Это не наши проблемы – это проблемы племени.– Не забывай, что ты теперь вождь этого племени.– Как, впрочем, и вы, – заметил Доукинз. – Коллега!– Именно поэтому, лейтенант, нам придется искать выход из этой ситуации.– А что искать? Мы сейчас же сообщаем на базу и через полчаса нас заберут отсюда. А всех этих дикарей: и лысых, и волосатых, лучше согнать куда-нибудь подальше в горы до дальнейшего выяснения ситуации. И завтра же вызовем сюда спецгруппу.– Что ж, вполне здравое решение, – проговорил Волинский. – Для военного.– Вы с чем-то не согласны, доктор? – поинтересовался лейтенант со стальными нотками в голосе.– Я не думаю, что сгонять людей в горы – это хорошая идея.– Серьезно?– Серьезно. Я ведь теперь тоже вождь, не так ли? – заметил Волинский, накидка Черного ладно сидела на нем.– Чертово двоевластие! – воскликнул Дэвид. – Как оно мне надоело! И это задание! И вы тоже! Молите бога, чтобы когда вернетесь домой, не иметь со мной никаких дел.Помолчав, он добавил уже более миролюбиво:– Если, быть может, только пива разок попьем в баре, при возвращении.Его прервал один из мужчин, знаками приглашающий проследовать за ним.XXVВ комнате на полу лежала укрытая мохнатой шкурой молодая женщина. По щекам девушки стекали крупные слезы. Приподняв накидку, доктор заметил глубокую рану в области позвоночника.– Боже мой, что с ней? – спросил лейтенант.Волинский достал из чемоданчика ампулу и большой шприц. Девушка даже не пошевельнулась, когда он вводил ей обезболивающий раствор.– Поврежден спинной нерв, – констатировал доктор.– И что? Вы спасете ее?– Я не господь бог! – раздраженно крикнул Стивен. – Находясь даже в лучшей клинике, она обречена на вечную парализацию. Вы понимаете, что это означает?– Кто ее ранил? – зло спросил Дэвид.Один из мужчин, словно поняв вопрос, указал на соседнюю комнату. Доукинз и Волинский, зайдя в нее, разглядели в углу заросшего парня, связанного по рукам и ногам.– А этот хиппи как сюда попал? – изумился лейтенант.– Видимо разведчик, – предположил доктор. – А девушка заметила его, когда он подошел близко к лагерю.– Вот, сука! – процедил Дэвид, вплотную подойдя к незнакомцу и разглядывая того.Мужчина сжался при его виде. Его руки мелко затряслись, а на лице появилось выражение страха и отвращения.– Что, обезьяна, не видел офицера Вооруженных Сил, никогда? Дэвид хотел пнуть его ногой в грудь, но тот умудрился вдруг резко вскочить и будучи не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, просто подался вперед с намерением вцепиться зубами в горло лейтенанта. Дэвид успел закрыть лицо рукой, и челюсти дикаря сомкнулись на его левом плече. Доукинз взвыл от боли – укус пришелся на раненую руку. Ребром правой кисти он в ярости нанес нападавшему пару сокрушительных ударов по шее – его позвоночник хрустнул. Однако парень зубы не разомкнул. И только Волинский лезвием ножа сумел разомкнуть эту мертвую хватку.Обезумевший от боли лейтенант обрушил на длинноволосого град ударов. Здоровой рукой разбил тому все лицо, ударами ноги с хрустом поломал ребра.– Ах, ты звереныш! Убью! – орал он в бешенстве.Стивен едва оттащил его и вывел из комнаты.– Черт! Доктор, сделайте же мне поскорее какой-нибудь укол! Ведь я могу взбеситься от этой бешеной собаки! Стиснув зубы, он терпеливо выдержал, пока Волинский обработал ему рану.– Кость цела, – успокоил Стивен. – Слой куртки смягчил укус.– Убью гадов, – тихо процедил лейтенант.Оглядев собравшихся вокруг мужчин, он заорал:– Чего вы встали здесь, истуканы?! Вашего вождя убили, девчонку, вон, угробили, на меня уже бросаются, шакалы! Чего вы ждете, болваны тупоголовые? Я научу вас сражаться, мать вашу!– А вы, доктор, – обратился он к Волинскому, – прикажите им показать мне, где они хранят взрывчатку.XXVI– Держите, док. Надеюсь умеете им пользоваться? Волинский уверенно взял и не спеша осмотрел протянутый ему автомат.– Совсем новый, в смазке еще, – причмокнул лейтенант. – А видели бы вы сколько у них в пещере оружия! Целый склад! Вы представляете – они не иначе как все содержимое бомбардировщика сюда перетащили! Стивен задумчиво смотрел вдаль.– А самое смешное, что эти чудаки даже толком им пользоваться не умеют. Свалили все в одно место и так все у них там и лежит. Кстати, доктор, вы были правы – они только мины растащили, скалы взрывают. Представляете, если бы они эту мощь раньше направили против тех головорезов? Да тут можно целую армию угробить! От этих обезьян волоска бы не осталось! Было видно, что лейтенант разошелся не на шутку. Размахивая автоматом, он вопил:– Но ничего! Им повезло с новым вождем. Я научу их стоять за себя! Да мы этих волосатиков сожжем к чертовой матери!– Эй, ты, – крикнул он одному из мужчин, стоящему поодаль, – пойдешь сейчас со мной, будем раздавать оружие.– Дэвид, – тихо сказал Волинский, – ты хочешь войны?– Да! Я вышибу мозги этим уродам! – заорал лейтенант. – Вы видели, как он в меня вцепился, волчара эдакая?! Я поговорю с ними с позиции силы!– Преимущество не на твоей стороне. Война с местными жителями – дело всегда бесполезное.– К черту! Преимуществу сейчас как раз на моей стороне! Именно на моей и на стороне моего оружия! Вы знаете что это? – он указал на большую ракетницу. – Да такие модели еще даже в спецвойсках не используют! Волинский покачал головой.– Смотрите же! – заорал лейтенант. – Смотрите! Широко расставив ноги, он приложил ракетницу к плечу и, прицелившись в сторону высокого дерева, выстрелил. Узкая белесая струя со свистом прорезала расстояние от ствола до ствола, и огненный шар с грохотом разорвал могучее дерево. Племя в ужасе завизжало.– Видели?! – рявкнул Доукинз. – Выжгу все шакалов… их!– Не пугай людей, – предупредил Волинский. – Ты же видишь, они не знакомы с оружием.– Ну и придурки! Если бы они не деревянные игрушки здесь строили, а учились стрелять – их бы некому тронуть было бы.– Они не стрелять сюда пришли, – возразил Стивен. – И не тебе учить их этому.– На нас напали, черт побери, док! – крикнул Дэвид. – Нас убивать будут, а вы предлагаете смириться?– Ты же собирался улететь отсюда, – напомнил Волинский. – Наше задание выполнено, лейтенант, пора возвращаться на базу.– Но сначала я отомщу! Я вызвал наших ребят сюда. Они уже летят. Даже вчетвером – без этих истуканов – мы устроим здесь настоящий ад!– Зачем тебе это, Дэвид? Ты соскучился по войне? У тебя будет еще повод для геройства. Но это не тот случай, слышишь?– Я сам решаю, где проявлять свое геройство! – вскипел Дэвид.– Ты же хотел стать молодым генералом, – не отставал Волинский. – Зачем тебе эта бессмысленная бойня? За нее тебе не дадут наград.Лейтенант тяжело дышал.Доктор продолжал:– Каждую ночь ты кричишь во сне имя Ольга. Вернись же к ней живым и невредимым. У тебя есть цель – так иди к ней! Не рискуй попусту, лейтенант.– Пожалуйста, доктор, не стройте из себя святого! Вы же вводили войска в Заир. Тогда меня можно было бросить в пекло, а сейчас вы вдруг стали жалеть меня? С чего бы это?– Дэвид, ты так ничего и не понял, – было видно, что Волинский сильно нервничал.– Не понял, что?– Тогда в Заире, не я отдал приказ.– А кто? Военные?– Нет.– Спецслужбы?– Нет. Приказ поступил не от нас. Я допустил ошибку, что дрогнул в ответственный момент и не отдал приказ вам вовремя. Я струсил брать на себя ответственность за возможную гибель десятков людей и получил теперь на всю жизнь вину за гибель тысяч.– Я не понимаю вас, – сказал лейтенант.– Те люди занимались непонятными для всех нас вещами. Как и к этим дикарям, к ним волей случая попали в руки сверхъестественные предметы и знания. Они не хотели зла, но подобные эзотерические занятия очень опасны и рискованны. Как алхимики и маги, они играли с огнем. Я знал об этом и должен был помочь предотвратить возможный катастрофический исход. Понимаешь, они слишком близко подошли к неизведанному и оно их покарало. – Так кто же их всех убил? – не вытерпел лейтенант. – Иностранные спецслужбы?– Их убили не люди, – произнес Волинский. – Из-за моего малодушия их выжгли неизвестные нам силы. Ведь твой огнемет тоже неизвестное оружие для местных жителей. Не дай повториться тому кошмару, Дэвид. Не нарушай естественную гармонию жизни. Этот мирок не знал об этих устройствах смерти, так пускай остается в неведении.Дэвид стоял, опустив голову.– Вы предлагаете просто так взять и улететь отсюда, док?– Не просто так. Мы заберем черные ящики и тела пилотов. Люди вытащат вертолет из скалы, и мы улетим. Не надо звать сюда подмогу. Это лишние риски. Вы не имеете право ставить операцию под удар из-за своего чувства мести, лейтенант Доукинз, – отчеканил Волинский. – Сейчас же отдайте по рации приказ им возвращаться на базу и ждать нас. Сегодня ровно неделя, как мы здесь. Сегодня нас должен забрать грузовой самолет.Дэвид начал колебаться.– Но вы же понимаете, доктор, что через день-два сюда прибудут спецгруппы. А еще раньше эти длинноволосые отморозки. А если оружие попадет им в руки? Да здесь камня на камне не останется!– Им не оружие нужно, – промолвил Волинский. – Им просто нужно разорить чужое знание. Всеобщий универсальный Закон, однако. Лейтенант вопросительно посмотрел на него.– Да, Дэвид, – закончил доктор. – А еще им нужны мы. Чужое всегда с легкостью приносили в жертву.XXVII– Словно цинковые гробы забираем, – процедил Дэвид сквозь зубы, когда они грузили коробки с телами пилотов в вертолет.Сверху они были бережно накрыты тканью.Вертолет стоял на каменной площадке. Лейтенант без особых проблем завел его. Теперь они стояли словно в оцепенении. Шум лопастей не смог заглушить чей-то отчаянный крик внизу под скалой.– Мы ведь выполнили операцию, док? – спросил лейтенант, вздрогнув.– Мы выполнили нашу операцию, Дэвид. Вы отважный офицер, – ответил Волинский, прикрыв на секунду глаза ладонью. – Но осталась еще моя операция. И ее я выполню сам.– Вы о чем?– Я прекрасно понимаю вас, лейтенант. Вы офицер и давали присягу. Вы не имеете право ослушаться приказ. Но обещайте, что перед тем как доложить полковнику о результатах этой операции, вы постараетесь связаться с одним человеком – моим другом и рассказать ему все, что здесь видели.– Я не знаю… – замялся Дэвид. – А разве вы сами не могли бы сделать это?– Пообещай мне, что ты сделаешь это, если я не смогу.– Хорошо. Кто этот человек?– Ричард Грэхем. Советник при ассамблеи ООН. Он хорошо знает меня. Вот его визитка. Надеюсь, у него хватит времени и влияния изменить исход этой операции.Лейтенант, пожалуй, начинал понимать.– Вы думаете, он успеет опередить военных и повлиять на проведение спасательных мероприятий?– Очень надеюсь, – тихо произнес Волинский. – Теперь, пожалуй, только он может спасти этот чудесный мирок.– А как же вы?– Я остаюсь, Дэвид.– Остаетесь?! – воскликнул лейтенант.– Да. Это единственное, чем я смогу им помочь.– Но чем?!– Методы не так уж и изменились за последние две тысячи лет, – усмехнулся доктор.– Улетайте, лейтенант, – добавил он. – Улетайте немедленно.Дэвид, мучительно борясь с внутренним смятением, вскочил в кабину вертолета.– Я вернусь за вами, док! – закричал он, срывая голос. – Мы еще попьем пиво, вы не забыли? Волинский улыбнулся и махнул ему рукой.– Успехов вам, лейтенант! Вертолет взмыл вверх.XXVIIIВолинский возвращался по узкому коридору. Внимание привлекли необычайно мелодичные звуки из одной едва приоткрытой двери. Он зашел в квадратную с очень высоким потолком комнату. В ее центре около большого камня стоял на коленях мальчик лет тринадцати. В руках он держал раскрытую книгу, внимательно в нее всматриваясь и быстро-быстро повторяя какие-то слова, словно читая.Доктор заглянул через его плечо. Это был бортовой журнал пилотов. Весь помятый, местами прожженный. Вдобавок ко всему, мальчик держал его вверх ногами.На камне лежала короткая блестящая палочка толщиной с копье. Волинский взял вещицу в руки – это оказался фонарик, что обычно бывает у пилотов. Стивен проверил его – батарейки, видимо, уже давно разрядились.Мальчик прекратил свое чтение и взглянул на доктора. Взгляд не выражал ни страха, ни удивления.– Очень жаль, что у меня нет запасных батареек, – как бы оправдываясь произнес Волинский, улыбнувшись мальчугану.Из коридора послышался чей-то тревожный крик.Доктор преклонил колени и встал перед камнем рядом с мальчиком. По памяти вдумчиво произнес, отчеканивая каждое слово:– Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: если Ты Сын Божий, сойди с креста. Других спасал, а Себя Самого не может спасти! Если он Царь, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в него. Уповал на Бога: пусть теперь избавит Его если Он угоден Ему…Мальчик внимательно слушал его, почти не дыша.Волинский ободряюще хлопнул его по плечу.– Быть может, ты застанешь то время, когда про сегодняшний день напишут в книгах.