Часть вторая

— Всё просрали, абсолютно всё! Просрали!!! — что могло разбудить лучше, чем отчаянные крики собственного заместителя в телефонной трубке.

— Что случилось, Эдик?

— Оля, солнышко, свет очей моих, приезжай скорее в офис. Просрали, окаянные, просрали. — казалось, что с другой стороны провода Эдик заламывает руки и расцарапывает ногтями лицо.

— Соберись, Эдик, — Оля выдохнула и попыталась понять, что происходит. — Что просрали?

— Договор с «Favorite Juice». Проект на разработку логотипа для новой партии сока. То ли апельсина-манго, то ли банан-манго, вылетело из головы. А эти юродивые напортачили.

«Юродивыми» в рекламном агентстве, которое возглавляла Ольга, называли сотрудников, которые проработали либо меньше года, либо вовсе находились на испытательном сроке.

— Скоро буду, — проблема действительно была важной и потому времени на телефонные разговоры тратить не хотелось.

Оля положила трубку на место и чуть подождав, оторвалась от кровати. На часах всего половина девятого, будильник не заведён, а значит, Эдик позвонил практический вовремя, иначе в нужное время на рабочем месте она бы не появилась. Директор директором, но требовать исполнения от сотрудников правил, которые сама не соблюдаешь — последнее дело. Всё идёт сверху и если рядовой сотрудник видит, что директор заявляется в офис в начале десятого, тогда, когда рабочий день начинается в девять, то ждать исполнительности от такого «очевидца» очень и очень сложно. Такому не учат в школах для менеджеров, подобная практика приходит либо с опытом, либо передаётся на уровне генов от родителей. В случае Ольги имели место оба варианта.

Первые шаги по спальне заставляют лицо сморщиться от ощущений боли в ступнях. Оля вернулась на кровать и, подняв ногу, рассмотрела стопу. Мелкие ссадины, подтёки и небольшие синяки — в памяти всплывает ночь, когда та другая, голой бегала по лесу в поисках мотоцикла.

— Чёрт побери, — вырвалось у Оли, и слегка хромая она направилась в ванную комнату.

Быстрый душ, утренняя гигиена, и спустя некоторое время она уже стояла возле зеркала и накладывала марафет. Оля не любила макияжи и прочие женские штучки, делающие вчерашнюю уродину сегодняшней «Мисс Вселенная». Хотя и уродиной Олю совсем нельзя назвать. Привлекательная внешность, длиной до плеч светлые волосы и голубые глаза притягивали не только обладателей игрек хромосомы. Некоторые девушки из рекламного агентства всерьёз поглядывали на свою начальницу далеко не рабочим взглядом. Чего в этих взглядах больше — желания или зависти — оставалось загадкой, которую Оля даже и не пыталась разгадать. Единственное что необходимо было скрывать всегда — следы недосыпания после ночи охоты. Когда безликая сущность овладевала телом Оли и отправлялась на поиски очередного мужика, чтобы распотрошить его в лесном домике, последствия этих ночных вылазок часто проявлялись по утрам. Помимо израненных ног в этот раз, уже бывали и синяки на теле (когда очередной мачо решил овладеть телом Оли прямо в своём автомобиле), и ноющая боль в плечах и пояснице (таскать мужиков может далеко не каждая девушка). Хорошо, что память стирала самые кровавые моменты похождений, и поутру перед Ольгой возникал лишь общий отчёт о результате охоты. Она, конечно, не возражала против подобных вылазок за очередным мужским телом и вовсе не считала себя сумасшедшей. Для того, что делала та другая, были свои причины.

Мешки под глазами Оля замаскировала специальным кремом, ступни пришлось оставить так, поскольку для лечебных процедур нет времени. Затем быстро оделась и, собрав всё необходимое в сумочку (а заодно и выложив всё, что могло привлечь случайный взгляд, например, пустой шприц из-под снотворного) выскочила из квартиры. На стоянке возле дома, помимо оставленного ночью мотоцикла, находился «Peugeot 308». Машина пусть и не выглядела настолько респектабельной, насколько мог выглядеть автомобиль директора рекламного агентства, но в городе давала фору огромным «Мерседесам» и «BMW». Да и просто этот «Пежо» чем-то нравился Оле. Пару раз с заданий приходилось возвращаться на этой машине, потому дно в некоторых местах оказалось слегка помятым, а на бампере имели едва заметные царапины от веток, ведь она предназначалась для городских дорог, а не для разъездов по лесу. Обращаться в мастерскую Оля не хотела, потому что выглядело бы странным, почему у городской машины вмятины на дне, а в протекторах шин можно найти следы от лесных веток и шишек. После использования «Пежо» в качестве средства возвращения, Оля решила купить мотоцикл и, потратив некоторое время, взяла с рук «Ямаху». Особо приятным оставался тот факт, что бывший хозяин мотоцикла теперь уже не мог никому рассказать об этой продаже.

Двигатель «Пежо» радостно заурчал, приветствуя водителя и Оля, махнув охраннику, выехала со стоянки. Агентство находилось в получасе езды от дома, но с учётом пробок, которые уже образовались на дорогах, время увеличивалось в лучшем случае в полтора раза. Наверняка бедный Эдик давно уже сошёл с ума от ожидания. Либо убил кого-нибудь из юродивых. Владеть рекламным агентством в последнее время становилось всё сложнее. Финансовый кризис ударил, прежде всего, по сфере услуг, а наиболее ощутимый удар пришёлся на рынок IT и рекламную сферу. За прошедшие два года Оле часто звонили коллеги из Европы и США и говорили, что в скором времени вынуждены будут закрывать свои компании. Да и в масштабах города закрылись многие агентства. Первыми вылетели мальки — только открытые компании, затем настала очередь рыбы покрупнее. Помимо Олиного агентства на плаву осталось три или четыре конкурента. Да и то, те, кто остался еле сводили концы с концами. Оля в этом отношений проявила расчётливость и решимость. Почувствовав неладное, за несколько дней до начала кризиса приказала отказаться от крупных контрактов и переключиться на мелкие работы. Конкуренты приняли эти отказы за слабость и тут же похватали крупняка себе. А как только ударил кризис, так сразу начали лопаться, словно мыльные пузыри. Несмотря на грамотное поведение до кризиса, в кризис и после него, Оля всё равно чувствовала, что рекламный рынок города и области меняется. Несильно, пока что еле заметными темпами, но изменения происходили, и под них нужно было подстраиваться. А когда контракт с важным клиентом, каким являлись «Favorite Juice» находится на грани срыва, подстраиваться очень непросто. Нужно протиснуться в узкие ворота нового развития рекламы, а для того чтобы протиснуться предстояло значительно похудеть. В первую очередь в отношении неисполнительных работников.

За подобными мыслями Оля провела время ожидания в пробке, а когда образовалось свободное место для манёвра, тут же воспользовалась возможностью. Под возмущенные сигналы других водителей она вывела «Пежо» из колонны ожидающих и повела между двух полос. Возмущение водителей можно понять — зеркала заднего вида «Пежо» так близко находились возле зеркал других машин, что не управляй Оля твёрдой рукой, давно бы снесли их. Отчасти уверенность в управлении объяснялась ночной охотой за мужчинами. Если рука не дрожала при держании ланцета, которым разрезалась кожа на ещё живом человеке, то управлять несколькими сотнями килограммов железа оказывалось проще простого. Мелькая между стоящими в пробке машинами, вторая сущность Ольги иногда ловила себя на мысли о том, что кто-то из сидящих сейчас за рулём водителей может вполне оказаться следующей жертвой. Судьба, по мнению Оли, являлась коварной злодейкой, которая тасовала жизни людей, как колоду карт, что тасует шулер на ярмарке. Город давно проснулся. По улицам, подобно муравьям, сновали люди, кто-то пешком, кто-то на автомобиле. Каждый торопился по делам, и стремился как можно быстрее оказаться из одной точки пространства в другой. За этой сиюминутной толкучкой сложно заметить какой-то порядок, организованность. Кажется, что город наполнен хаосом — каждый торопится куда-то, пешеходы несутся по тротуару, отдавливая друг другу ноги, водители покрывают сигналами и матом других водителей и нерадивых пешеходов, которые задумались о чём-то на переходе. Однако если присмотреться, то хаос обретал очертания порядка. Стоит солнечным лучам коснуться горизонта, как на улицах появляются коммунальные работники, готовящие полис к новому дню, начинают мигать светофоры, работать городской транспорт. В кажущемся хаосе существует порядок, а порядок Ольга любила больше всего. Каждый занимал то место, которое должен занимать.

Стоянка возле агентства оказалась практически заполненной. Пустовали лишь несколько мест, видимо сотрудники, занимающие эти места ранее, либо на больничном, либо находились сейчас в пробке. Ольга бросила взгляд на часы — половина одиннадцатого. Не опоздать не получилось. Внутри начинает копошиться червь вины перед самой собой. И пусть в опоздании виновата в большей степени пробка, Ольга не может полностью переложить вину на тот самый порядок в системе. Если система даёт сбои, то виноваты в этом только её элементы. Громко хлопнула дверь, пропиликала сигнализация. Ольга уверенной походкой, несмотря на периодические сигналы о боли в ступнях, направилась к входу. Рекламное агентство «Maniaco» располагался в отдельном восьмиэтажном здании. На первом этаже находилась приёмная, на последующих шести различные отделы, восьмой этаж полностью занимало руководство. Название придумала Ольга, как бы в насмешку над своей второй половиной.

— Ты с ума сошла, — возмущался первое время Эдик. — Мы никогда не найдём клиентов.

— Встречают по одёжке, а провожают по уму, — отвечала Ольга на любые претензии к названию агентства.

Название и правда было вызывающим, но опыт сотрудников и система управления, выстроенная Ольгой, позволили в минимальные сроки найти клиентов и успешно завершить первые проекты. И уже семь лет на рынке рекламных услуг в городе ключевым являлся как раз таки «Маньяк».

На первом этаже Ольгу встретили приветствия рядовых сотрудников и более сдержанная улыбка охраны. Ребят она нанимала солидных, не рядовых ЧОПовцев и потому требовала соответствующего отношения к работе с их стороны. Пока Ольга пробиралась по первому этажу на глаза попалась довольно интересная, с одной стороны, и довольно неприятная с другой, особенность. Впервые за семь лет руководства она не могла вспомнить по именам несколько промелькнувших сотрудников. Это конечно означало, что агентство растёт, но и оборотная сторона монеты заставляла задуматься. Если появлялись элементы, которые остаются неизвестными для руководства, то вероятность того, что эти элементы останутся не проконтролированными и дадут в конечном итоге сбой возрастает. Мысль, что возникла у неё по дороге на работу начала крепнуть и разрастаться. Определённо нужно было «худеть». Оля поднялась на восьмой этаж и после обмена приветствиями с секретарями зашла в свой кабинет. Наверняка на электронную почту пришла куча различных писем, а в красной папке, что лежала на столе находились десятки документов для подписи. Но сейчас нужно разобраться с тем, что Эдик обозначил, как «просрали».

— Галина, пригласите ко мне Эдуарда, пожалуйста, — отдала Ольга распоряжение.

«Эдик» и «Оля» — обращения при беседах с глазу на глаз. Для остальных сотрудников они были Эдуардом и Ольгой Сергеевной.

— Хорошо, Ольга Сергеевна, — отозвалась секретарша.

Спустя пару минут, в кабинет влетел Эдик. Он выглядел бледнее обычного, а если принюхаться, то можно было уловить запах спиртного.

— Рассказывай, — Ольга предпочитала в сложных ситуациях не разливаться мыслью по древу, а сразу переходить к делу.

— Про проект для «Favorite Juice» ты, конечно же, знаешь, — начал Эдик, сцепив пальцы обеих рук. — Они заказали нам новый логотип для серии соков. Плюс слоган и продвижение рекламной компании. В общем, полный пакет. Слоган и продвижение мы организуем, а вот с логотипом возникли проблемы. Вчера доделали предварительный макет и отправили заказчику на утверждение. Получили согласие, и сегодня должны будем предоставить к вечеру рабочий вариант. Но перед тем как уйти, трое юродивых решили внести кое-какие изменения в черновой вариант. И нет, чтобы сделать копию и над ней извращаться! Они исковеркали готовый вариант и сохранили его несколько раз. Я к тому моменту уже ушёл и потому остановить их не смог. И теперь мы в заднице.

Слышать от гея подобное казалось смешным. Раньше Ольга негативно относилась к представителям сексуальных меньшинств, будь то геи или лесбиянки. Однако после того как познакомилась с Эдиком поняла, что если человек делает отлично справляется со своими обязанностями, то неважно какой он ориентации. Главной ориентацией работника должна быть работа и её качественное выполнение. А Эдик всегда выполнял порученное на высшем уровне, что и побудило Ольгу сделать его своим заместителем.

— Пригласи «виновников торжества» сюда, — не раздумывая попросила Оля.

Эдик ненадолго вышел и спустя некоторое время вернулся вместе с двумя девушками и парнем. На вид им было около двадцати двух, возраст в котором давно пора научиться отвечать за совершаемые поступки. Лиц она практически не помнила, но по бейджам узнала, что девушек зовут Аня и Маша, а юноша носит имя Виктор. Юродивые нервно переминались с ноги на ногу (сесть им Ольга не предложила) и пытались сделать вид, что вообще не понимают, для чего их сюда позвали.

— И как вы объясните произошедшее? — задала вопрос Оля.

Вопрос повис на мгновение в воздухе, а в следующую секунду раздались крики юродивых. Каждый из троицы пытался что-то объяснить, в результате получалось коллективное объяснение, которое не становилось от этого более понятным. Вдобавок Анна, Мария и Виктор перекладывали ответственность за случившееся друг на друга. По крайне обиженному лицу Маши стало также понятно и то, что их с Виктором отношения уходили дальше профессиональных. Для Оли важным в человеке являлось умение чётко и ясно излагать своё мнение по определённому вопросу. Не мямля, не стараясь выгородить себя или кого-нибудь ещё. Если поставлен вопрос, то на него нужно ответить по существу. Но сейчас подобного не было и в помине. С такими ингредиентами каши не сваришь.

— Всё ясно, — Оля подняла руку, давая понять, что лучше замолкнуть и послушать её. — Возвращайтесь пока что в отдел, и ждите когда придёт Эдуард.

Трио покинуло кабинет, а Ольга посмотрела на Эдика. За время, что они работают вместе, способность понимать друг друга без слов стала нормой.

— Завтра их уже не будет в агентстве, — кивнул головой Эдик и, поймав ещё один взгляд Оли, добавил. — Да, восстановить проект возможно.

— Сколько? — спросила Оля.

— Если буду работать один, то четыре дня. Если привлекать фрилансеров, то за два-два с половиной дня справимся. Но они, конечно же, потребуют определенного процента с прибыли.

— Сколько? — вновь звучит вопрос.

— Процентов тридцать или сорок. Клиент известный, заказ срочный. Обычно при таких проектах особо носом не поворотишь. И фрилансеры это понимают. Плюс придётся как-то разговаривать с «Favorite Juice» и переносить сроки презентации. А это, сама понимаешь, тоже потери и компенсации с нашей стороны.

Оля на мгновение погрузилась в раздумья, и как это часто с ней, бывало, начала стучать указательным пальцем по поверхности стола. Если проблема оказывалась серьёзной, то решение приходило после третьего удара, если лёгкой, то хватало и двух.

— Набери лучших, времени даю ровно три дня и ни минуты больше. С заказчиком переговорю сама. Приступай немедленно, — произнесла после четвертого удара Оля.

Эдик, довольный тем, что предстояло взяться за работу, а не сидеть на заднице и паниковать, вскочил с места и выбежал из кабинета. Оля попросила секретаря соединить с компанией «Favorite Juice». Разговор продолжался пятнадцать минут и в принципе получился вполне приличным. Правда пришлось снизить стоимость заказа в виду несоблюдения сроков, но главное, что контракт оставался в силе и заказчик согласился перенести сроки презентации. Высоту, на которой находится фирма, можно определить по её клиентам. Первый год заказчиками «Maniaco» являлись обычные ИП и невзрачного вида организации. Манера ведения бизнеса у таких клиентов оказывалась довольно своеобразной и не особо отличалась от ведения дел в начале девяностых. Обычная встреча с клиентом заканчивалась словами «Если вы меня нагреете, то я вас урою» или «Не сделаете в срок — поставлю на «счётчик». О том, как действительно нужно общаться с бизнес-партнёрами такие «субъекты малого предпринимательства» даже не представляли, оценивая ситуацию с высоты собственного полёта. Некоторые не гнушались периодически названивать в офис и напоминать, что до сдачи заказа оставалось определенное количество дней. И обычно в конце разговора проскакивала какая-нибудь блатная фразочка, подхваченная, как это часто бывало, не в ходе разборок, а вырванная из какого-нибудь криминального сериала. Правда оборотная сторона жизни Ольги показывала, что такие вот «крутые» парни, оказавшись привязанными к столу и ощущая холод металла на шее, быстро забывали новорусские слова и чаще всего произносили «мама», «спасите» и «Боже».

Следующим важным для решения вопроса являлся вопрос «диеты» агентства. Для решения этого вопроса Ольга пригласила в кабинет начальника отдела по работе с персоналом. В других компаниях такой отдел почему-то называли «отделом кадров», хотя чаще всего работа отдела кадров состояла в том, чтобы подписать заявление о приёме на работу или об увольнении. Зачем в оставшееся рабочее время существует такой отдел оставалось непонятным. Поэтому, открывая собственное агентство, Оля перенесла опыт зарубежных компаний по организации фирм, и помимо приёма и увольнения отдел по работе с персоналом занимался изучением отношений внутри коллектива, переподготовкой и повышением квалификации, а также разрешал конфликты между сотрудниками. Теперь предстояло сделать так, чтобы коллектив стал количественно меньше, но качественно лучше.

— Добрый день, Ольга Сергеевна, — начальник отдела по работе с персоналом, молодая девушка по имени Анастасия пожала протянутую Олей руку и села напротив шефа.

— Анастасия, у меня возникли сомнения по поводу необходимости содержания такого большого штата сотрудников. Скажу больше — уровень профессионализма некоторых из них вызывает у меня сомнения.

От Оли не ускользнуло то, как нижняя губа Насти слегка начала дрожать, а руки осторожно принялись теребить блокнот, что лежал на коленях. Девушка приняла последние слова на свой счёт.

— Ни в коей мере не ставлю под сомнение ваши навыки, — Ольга успокаивающе подняла руку. — Но всё же я считаю, что для нашего агентства настали такие времена, когда необходимо избавиться от балласта и плыть дальше налегке.

Хоть Оля и сама никогда не была такой чувствительной, опыт руководства подсказывал, что если не снять создавшееся напряжение и не занять сотрудника работой, то он начнёт забивать голову ненужными мыслями, соотносить любое произнесенное начальником слово с собой, да и вообще потеряет способность адекватно оценивать происходящее.

— И что нужно сделать для сброса этого балласта? — Настя, по-видимому, успокоилась и взяла себя в руки.

Молодец, девочка, быстро собралась с мыслями, подумала про себя Ольга, но вслух произнесла совсем иное.

— Проверьте каждого сотрудника на соответствие занимаемой должности путём специального тестирования или анкетирования. В какой форме всё это организовать решайте сами. Сколько нужно времени, чтобы провести подобное мероприятие и обработать полученные результаты?

— Если задействовать весь отдел, то около двух недель, — чуть подумав, ответила Настя.

— Приступайте сегодня, — Оля дала понять, что не задерживает Анастасию и та может приступать к выполнению поручений.

Настя поднялась со стула и направилась к двери. Голос Оли настиг её, когда рука уже поворачивала дверную ручку.

— Настя, имейте в виду, что говоря «каждого сотрудника» я имела в виду и себя.

Начальник отдела по работе с персоналом бросила напоследок лёгкую улыбку и скрылась по ту сторону двери. Теперь механизм очищения организма агентства запущен, и остановить его было невозможно. Сколько сотрудников будет уволено угадать сложно, но процентов пятнадцать-двадцать казались Ольге вполне реальной цифрой. Для кого-то потеря работы станет полной неожиданностью, кто-то никоим образом не огорчится, а примется за поиск нового рабочего места. Несомненно, для большинства очистка станет ударом в подтых в плане содержания семьи. Зарплата для рядовых сотрудников являлась высокой для города и средней для области, поэтому многие сотрудники даже не подрабатывали в качестве фрилансеров. Станут ли ненавидеть Олю после такого решения? Ей казалось, что, несомненно. А вот об увеличении симпатии со стороны коллектива говорить даже не приходится. Верно, говорится, подумала Ольга, сделай добро и тебя никто не запомнит, сделай зло, и тебя запомнят навсегда.

На мгновение она позволила себе откинуться на спинку кресла и закрыть глаза. Нужно было собраться с мыслями и очистить голову от всего постороннего. Генерал во время сражения не задумывается о том, сколько людей гибнет каждую минуту боя, потому и она не должна переживать о том, какое количество работников окажется уволенным. Зная профессионализм Насти и её команды, Оля была уверена в том, что останутся только самые лучшие. Большую часть рабочего времени окружающие Олю люди были для неё лишь винтиками, обеспечивающими стабильную работу агентства. Никакого личного отношения, несмотря на то, что с некоторыми из сотрудников она общалась так, словно те были хорошими друзьями. Изредка проскакивало что-то похожее на симпатию, но эти проявления человечности в себе Ольга выжигала тот час, потому что стоило расслабиться хоть раз, и собранный тобой механизм начинал давать сбои и мог, в конце концов, рухнуть. Направив мысли в нужное русло, Оля открыла глаза, выпрямилась и протянула руку, чтобы включить компьютер. После загрузки операционной системы она первым делом проверила почту. Как и ожидала, за прошедшие сутки пришло около двух сотен писем. Предложения о сотрудничестве, резюме, направляемые якобы хитрыми потенциальными работниками напрямую директору, в обход отдела по работе с персоналом, просто положительные и негативные отклики на выполненные ранее проекты. Радовало лишь то, что резюме автоматический отправлялись в папку «Спам», а негативных отзывов было в разы меньше, чем положительных.

После проверки почты Оля решила разобраться с приказами на подпись, но закрывая окно почтового клиента, заметила, что на рабочем столе произошли какие-то едва заметные, но всё же ощутимые изменения. Обычно на нём находились лишь самые необходимые ярлыки, расположенные, как и хирургические инструменты в ящике из красного дерева, по очерёдности использования. На первый взгляд всё оставалось таким же, как и вчера, но стоило присмотреться, и в правом нижнем углу можно было заметить какой-то новый ярлык, сливавшийся с фоном рабочего стола. Ярлык выглядел, как шахматная доска и имел подпись «Сыграем?». Больше подозрений вызывал тот факт, что на основе опыта пользования компьютерами, который имелся у Оли, она точно знала, что в названии невозможно использовать вопросительные знаки. Рука вновь потянулась к селектору.

— Галина, пригласи ко мне Олега Дмитриевича.

Не дожидаясь ответа, Оля вновь откинулась на спинку и принялась буровить взглядом незнакомый ярлык. Вирусы часто попадали в сеть агентства, и системный администратор Олег иногда носился из одного отдела в другой, покрывая головы нерадивых сотрудников проклятиями. Любимой его фразой была «Понабрали вирусяк и тыкают во всё, что не попадя». Но сейчас что-то подсказывало Оле, что ярлык «Сыграем?» не был обычным вирусом, а являлся чем-то иным, более сложным и быть может более опасным. В дверь постучали.

— Входи, Олег, — отозвалась Оля.

В кабинет просочился системный администратор. Смотря на него, Оля часто вспоминала описание, которое сам себе давал Карлсон: «Я красивый, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил». Правда, в отношении Олега про меру упитанности стоило слегка умалчивать, но в вопросе притягательности для противоположного пола никаких проблем не было. Оля ещё не слышала ни об одной новенькой сотруднице, к которой бы сисадмин не заходил домой для очистки системного реестра или проверки на вирусы.

— Что-то случилось, Ольга Сергеевна? — судя по весёлому настроению, Олег был до этого в бухгалтерии, где сугубо женский коллектив любил поить его чаем и кормить плюшками.

— У меня на рабочем столе появился подозрительный ярлык. Посмотри откуда и для чего он взялся, — Ольга уступила место Олегу и села на место для посетителей.

Олег втиснулся в кресло начальницы и, щёлкая мышью, принялся изучать компьютер и сам ярлык. Однако чем дольше он занимался этим, тем больше исчезала весёлость на лице.

— Ничего не понимаю, — произнёс столь редкие для него слова Олег. — Судя по логам системы безопасности, вчера в нашу сеть проник кто-то со стороны. При этом не взял ни одного проектного файла, хотя мог сделать это запросто. Но зато поместил на ваш рабочий стол ярлык и вышел из системы.

— И что делает это ярлык? — опасения Оли с одной стороны подтвердились, но с другой легче от этого не стало.

— Запускает какую-то программу из вне. Причём с полного разрешения нашего брандмауэра. Что это программа сказать не могу, пока не запущу.

— А как вышло, что наша система безопасности стала уязвима? — пронизывающий взгляд Ольги коснулся Олега.

— С одной стороны, потому что давно нужно было поставить обновления, — спокойно ответил Олег и, предчувствуя следующий вопрос, добавил. — А обновления не поставлены, потому что вы сами сказали, что в этом месяце деньги будут направлены на иные нужды агентства.

Ещё одним качеством, которое ценила Оля в сотрудниках и людях — способность говорить правду в лицо, не прячась с масками лицемерия и лизоблюдства. Особенно, если говорить приходилось человеку, который занимал статус выше, чем у тебя. После слов Олега Оля вновь ощутила комплекс вины за то, как управляет агентством и к чему это приводит.

— Составь смету, и сегодня же пришли её мне на утверждение. Средств не жалей, нужные самые новые системы защиты. И что с другой стороны?

— А с другой стороны, тот, кто проникал в нашу систему если не профессионал, то, по крайней мере, очень талантливый программист, — в голосе Олега проскочила капелька уважения и одновременно зависти.

Ольга вновь задумалась. Пальцы принялись выстукивать незатейливый ритм на подлокотнике стула. Раз-два, раз-два. Опять четыре раза.

— Ещё есть какие-нибудь нарушения в нашей защите? — спросила она.

— Нет, только этот ярлык, — ответил Олег. — Я его удалю, а как только будут установлены новые системы, проведу комплексную проверку каждого компьютера.

— Спасибо, Олег, — кивнула Ольга. — Если ты закончил, то я не задерживаю тебя. Как только составишь перечень средств для обновления, занеси мне.

Олег удалил странный ярлык, выбрался из кресла и, дав рекомендации по поводу нового появления чего-нибудь подобного, вышел из кабинета. Оставшись одна, Оля отключила у компьютера интернет, а все съемные носители убрала в ящик стола. Пользоваться ими до того, как будут установлены новые системы безопасности, она считала глупым. Не хотелось бы, чтобы такой ярлык появился на другом компьютере агентства. Но сам факт того, что, во-первых, не было украдено ни одного проекта, а, во-вторых, жертвой взлома стал только её компьютер, заставлял всерьёз задуматься о том, кем был этот программист-гений. Однако задумываться нужно в момент, когда нет других дел, а именно этих дел у Оли было навалом. На столе по-прежнему лежала папка с бумагами на подпись, и только Ольга могла сделать так, чтобы кипа бумаг исчезла.

Работа полностью поглотила Олю, пусть в голове и не звучал Шуберт. Любое дело, за которое она бралась, доводилось до финала. Ни в легальной дневной, ни в охотничьей ночной жизни не было такого дела, которое Оля не завершала. Если подписывать бумаги, то до последней, если резать человека, то до полного истечения жизни. В один момент она услышала, как по коридору начали активно перемещаться сотрудники. Это означало, что на стрелки часов приблизились к двум дня и наступил обед. Но Оля никогда не тратила время на удовлетворение такой потребности организма, как пища. Поесть можно и дома, после того, как все дела будут сделаны. Никто из заместителей или начальников отделов не понимал, как можно работать восемь и более часов, не прерываясь на поход в столовую или туалет. Кто-то даже назвал однажды Олю «железной леди», намекая, однако не на сходство с Маргарет Тэтчер, а на сильную волю и твердый характер. Спустя какое-то время сотрудники вновь проявили повышенную активность в передвижении, но на этот раз в направлении своих рабочих мест. Поскольку обед продолжался час, то значит, стрелки приближались к трём. Через, как показалось Оле, полчаса на селекторе загорелась лампочка, говорящая о том, что вызывал секретарь.

— Да, Галина, — Оля нажала кнопку приёма вызова, и, радуясь, что можно отдохнуть, откинулась назад.

— Вновь прислали букет, — ответила секретарь. — Оставить в приёмной или занести к вам?

Ключевым в этой фразе было слово «опять». На протяжении месяца Оля получала каждую неделю по букету цветов. Синие розы, стоимость одного цветка которых говорила о том, что даритель принадлежал к обеспеченным слоям общества. Однако личность поклонника оставалась неизвестной до сих пор, что заставляло беспокоиться.

— Посыльный не ушёл? — спросила Ольга.

— Пока что здесь, — голос секретаря понизился до шёпота. — Я так думаю, что он ждёт чаевых.

— Пригласи его в кабинет. И пусть возьмёт букет с собой.

Дверь приоткрылась и в проёме показалась голова посыльного. Видимо он был очень скромным, потому что остальное тело оставалось пока что в приёмной. Оля махнула рукой, давай понять, что зайти можно. Посыльный вошёл в кабинет и, стараясь не показывать волнения, протянул Оле букет, отчего раскраснелся ещё больше. На вид парнишке было лет восемнадцать.

— Вы знаете, кто послал мне этот букет? — Оля сама знала ответ на этот вопрос, но нужно было как-то сократить дистанцию между ней и посыльным и заставить того заговорить.

— Нет, — ответил посыльный, переминаясь с ноги на ногу. — Заказы поступают по телефону, а посыльные лишь развозят цветы клиентам.

— Мне очень хочется узнать, кто посылает такие щедрые подарки, — начал Оля издалека. — И думаю, что вы сможете в этом помочь. Вы можете сами взять в следующий раз заказ на доставку цветов мне?

— Да, если посыльный желает, то ему дают заказы по нужным адресам.

— Постарайтесь узнать номер того, кто делает заказ, и как только мы с вами увидимся, сообщите мне, хорошо? — свою просьбу Оля приправила очаровательным взглядом и несколькими купюрами в качестве чаевых.

— Хорошо, обязательно, всего доброго, — пролепетал от неожиданности посыльный, взял протянутые деньги и, пятясь задом, прикрыл за собой дверь.

Деньги позволяли обрести могущество в этом мире. Если человек мог оплатить любую свою просьбу, то уверенность в том, что это просьба будет исполнена, составляла ровно сто процентов. Только пока что для жителей России деньги были целью, тогда как на Западе, деньги давно превратились в средство достижения целей. И пока каждый русский будет вот так дрожать при виде протянутых бумажек, стать хозяевами денег невозможно. Хотя с другой стороны все быть хозяевами не могут, поэтому кто-то всегда будет управлять деньгами и людьми, которыми управляют деньги.

Оля поднялась с места и подошла к букету, что стоял возле стола. Цветы находились в одноразовой вазе, пригодной только для доставки заказа до клиента. Роз в букете было шестьдесят четыре штуки. Она ощутила, что важным для анонимного дарителя являлись не сами розы, не их цвет или стоимость, а именно количество. Уже четвёртый букет состоял из шестидесяти четырёх роз, не больше, ни меньше. Оля ещё раз проверила содержимое букета, но ничего кроме цветов не нашла. Никаких записок или иных посланий к цветам не прилагалось. В голове начала выстраиваться мозаика, в которой совмещались события последних дней. Быть может, присылаемые букеты как-то связаны с проникновение в её компьютер? А если связаны, то как? Никаких электронных средств букет не содержал, идею о микрочипах и различного рода следящих устройствах Оля отмела сразу, так как для таких вещей она была слишком мелкой рыбёшкой. Довольно романтичный тогда хакер получается, подумала Оля, и букеты шлёт и компьютер взламывает. Хотя кем бы ни были загадочный отправитель цветов и неизвестный взломщик, одним человеком или разными, тратить на них остаток рабочего дня слишком глупо. А это означало, что снова нужно браться за работу.

Окончание рабочего дня прошло без происшествий. Заглянул Олег и принёс смету на закупку обновлений для системы защиты сети. Ольга посмотрела на конечную сумму и слегка удивленная поставила свою подпись. Денег нужно было потратить достаточно, а вот конечный результат, по словам Олега, представлялся довольно неоднозначным. С одной стороны система защиты возрастала в плане эффективности, но та лёгкость, с которой проник хакер в этот раз, могла означать, что в рукаве у взломщика могли быть припрятаны и более серьезные карты. Олег так прямо и сказал: «Стопроцентной гарантии дать не могу». Но лучше иметь хоть какой-то процент вероятности защиты от повторного взлома, чем не иметь никаких гарантий вовсе. После Олега с отчётом пришла Анастасия, начальник отдела по работе с персоналом. На стол легла папка с пометкой «Только для руководства», а значит, Настин отдел уже придумал, как отсеять неэффективных работников. Оля взглянула на бумаги, выслушала пояснения Насти, внесла кое-какие поправки и осталась вполне удовлетворенная той проверкой, что будет проведена. Всё было идеально, как с точки зрения закона, так и профессионального подхода. Те знания и профессиональные навыки, которыми должны обладать сотрудники будут проверены по полной программе, а значит, как и полагала Ольга, после отсеивания останутся только лучшие работники. Перед самым окончанием забежал Эдик и отдал на подпись заявления о увольнений по собственному желанию, написанные юродивой троицей. Уговаривать долго не пришлось, так как те подсознательно понимали, что натворили и какие последствия за это могут наступить. Пусть ребята были молоды, но какой-то стержень гордости уже развивался внутри них. День, начавшийся так сумбурно и странно, вполне мог закончиться спокойно. В половину шестого Оля вышла из кабинета и, попрощавшись с Галиной, направилась на первый этаж. Перед тем, как выйти из агентства, она заглянула на пост охраны и поинтересовалась, не крутились ли поблизости в последнее время подозрительные люди. Охрана уверенно сказала, что нет, в ином бы случае такие личности тут же оказались замеченными. На стоянке машин стало ещё меньше, чем утром. Олин «Пежо» по-прежнему стоял на своём месте. Никаких подозрительных или странных машин или людей поблизости не оказалось. Упрекая себя за столь необоснованные страхи, Оля села в салон и заведя двигатель, выехала со стоянки. Но поехала она не домой, а повернув налево возле первого перекрёстка, направилась в сторону городского парка. Часы показывали десять минут седьмого, а значит время для того, чтобы доехать до места встречи было достаточно. Парк находился в стороне от жилых районов, поэтому дорога, по которой ехала Оля не сильно заполнилась пробками. Люди возвращались с работы и, судя по периодически раздававшимся сигналам машин, очень сильно хотели оказаться дома. В собственных квартирах каждого из этих водителей ожидал ужин, семья, радостные крики детей, висящие на шее у отца или матери. Только Оля не спешила домой. Отчасти потому, что там её встретили бы всё те же входные двери и безрадостная обстановка. Но большая причина её нежелания ехать домой сразу заключалась в том, что каждый четверг в половину восьмого в городском парке она встречалась с человеком, который сделал для неё очень многое. Это был единственный представитель рода хомо сапиенс, которому она доверяла и, который знал о двойной жизни Оли.

Наконец показался парк. Оставив «Пежо» возле входа, Оля зашла в парк и направилась вдоль аллеи, которая освещалась фонарями. За несколькими столиками, что стояли вдоль дороги находились любители острых шахматных ощущений. Правда иногда со стороны доносились возгласы «Рыба!», что означало игру в домино, или сказанное на выдохе «Вздрогнули», говорящее о далёкости совершаемого действия от спорта. Как всегда Олю ожидали за двадцать третьим столом от начала аллеи. На столе стояла шахматная доска с расставленными для сражения солдатами-фигурами, а за столом на деревянной скамейке сидел Андрес. Ему было шестьдесят, на голове практически не осталось волос, а темные очки, висящие на переносице, делали его в чём-то похожим на кота Базилио. Только в отличие от кота-мошенника, Андрес не представлялся слепым. Одет он был в темный пиджак, под которым виднелась клетчатая рубашка. Из кармана пиджака торчал кончик трубки, а руки лежали на набалдашнике трости в виде головы льва.

— Здравствуй, — Оля подошла к Андресу и, поцеловав в щеку, села напротив.

— В этот раз не опоздала, — с лёгким прибалтийским акцентом сказал Андрес. — Для тебя это редкость, Хельга.

Андрес большую часть жизни прожил в Германии, хотя сам был родом из Прибалтики. В рай колбасников и любителей пива его закинула служба в КГБ, которой он отдал двадцать лет своей жизни. После того, как СССР распался, а КГБ прекратило своё существование, Андрес, предчувствуя настроения в бывших республиках, переехал в Россию. Оставаясь агентом до последнего, он мало рассказывал о прошлом, вспоминая лишь то, что его ничего не держало в Прибалтике. Привычка называть всё по-немецки сохранилась и Ольга, таким образом, для него становилась Хельгой.

— Сумела сделать все дела во время, — ответила Оля и чуть подумав, спросила. — Ты не посылал мне букет синих роз?

— Букет синих роз? — удивился Андрес и чуть усмехнулся. — Я уже не в том возрасте, чтобы слать девушкам цветы. Ты конечно красавица, Хельга, но сказать это я могу и так, без всяких цветов.

Обратив внимание на то, что белая сторона сегодня досталась ей, Оля передвинула королевскую пешку на два поля вперёд.

— Мне уже в четвёртый раз кто-то присылает букет.

— Тайный поклонник, наверное, — заметил Андрес и повторил ход Ольги, только уже чёрной пешкой.

На мгновение разговор затих и оба погрузились в шахматную партию. Играть в шахматы Оля училась у Андреса на протяжении пяти лет. После того, как основные правила были усвоены они стали периодически устраивать между собой поединки, стараясь определить, может ли ученик побороть учителя. Первое время, конечно же, проигрывала Ольга, но с каждым новым проигрышем ей становилась понятная тактика и стратегия противника. И по наморщенному сейчас лбу Андреса она понимала, что становится опасным соперником.

— Ты выходила на охоту? — прервал он, наконец, молчание.

— Вчера. Только к трём утра вернулась домой, — ответила Ольга.

— Возникли проблемы?

— Нет, просто сама затянула время, потому и не уложилась по плану.

Андрес отвлёкся от игры и посмотрел на девушку. Глядя на тёмные очки сложно было представить, что человек, сидящий напротив слепой. Настолько привычным казалось это движение. Так наверняка Андрес смотрел на вражеских шпионов во время допроса.

— Ты не считаешь, что пора остановиться? — спросил он.

Вопрос этот возникал каждую вторую игру и постоянно приводил к тому, что Оля злилась на Андреса.

— Опять начинаешь, — вздохнула она. — Уже говорила, что не знаю, когда смогу остановиться. И смогу ли вовсе.

— Посмотри на себя, — сказал Андрес. — Тебе двадцать восемь, красивая, умная, обеспеченная. Пора уже задумываться о семье, детях. А не бегать по лесам и убивать других.

— А не ты ли говорил мне, что убийства необходимы? — как можно сдержаннее спросила Ольга.

— Не убийства, а убийство, одно единственное, — покачал головой Андрес. — То самое, которое бы восстановило нормальный ход вещей. Тогда я тебе даже помог, но лишь потому, что они того заслуживали. Если бы они ничего не сделали с тобой, то ты бы никогда не услышала от меня одобрения.

— А почему тогда ты не запретил следующие убийства? Почему смолчал? — чуть не сорвалась Оля.

— Потому что каждый несёт свой крест сам, — тихим голосом ответил Андрес. — Я лишь могу сказать, что настало время остановиться. А делать это или нет, решаешь только ты.

Находясь под эмоциями от разговора, Ольга невнимательно следила за игрой, и потому Андрес после нескольких хитрых комбинации загнал белого короля в угол. Но прежней радости от победы на лице не было.

— Мне пора, — произнесла Ольга, смотря не на Андреса, а на поверженного белого монарха.

— Прости, что вновь завёл этот разговор…

— Всё в порядке, я пойду, — Оля встала и, подойдя к Андресу, чуть приобняла его.

— У меня для тебя есть подарок, — сказал Андрес и достал из кармана коробочку. — Это конечно не розы, но зато сделано собственными руками.

После того, как Андрес переехал в Россию, он сменил несколько профессии. На предпоследней из них, работая охранником, бывший КГБшник и потерял зрение. Пуля травматического пистолета, из которого стреляли убегающие грабители-подростки, срикошетила и попала Андресу в висок. Став инвалидом, он, однако, не потерял веры в себя и увлёкся новым занятием — ювелирными украшениями. С тех пор у него открылась собственная мастерская, в которой любой желающий мог заказать украшение, сделанное вручную. В коробочке, протянутой Оле находилась золотая цепочка с необычным кулоном — два знака бесконечности сложенные по диагонали.

— Как прекрасно, — произнесла Оля и надела цепочку. — Спасибо, Андрес.

Поцеловав старика на прощание, Оля пошла к выходу из парка. Тогда ещё она не знала, что это будет их последняя встреча.

«Пежо» подмигнул фарами, радуясь возвращению хозяйки. Возвращаясь в центр города, Оля размышляла о том, что произошло за последние сутки. Таинственный отправитель синих роз, взломщик, увольнение сотрудников и, в конце концов, разговор с Андресом. Слишком много непонятного и заставляющего задуматься. Но если первые две проблемы имели хоть какое-то решение, то третья никак не желала раскладываться на понятные составляющие. В который раз Андрес убеждал её остановиться, прекратить убивать, осесть на дне и обрасти, словно жемчужина домом-раковиной. Но могла ли она остановиться? И более важный вопрос: а хотела ли? Что испытывала Оля, когда перед ней привязанный к столу лежал голый мужчина, а в руках находился ланцет? Или когда она осторожно, стараясь не задеть крупные артерии, делала традиционный разрез на груди. Попытки анализировать ощущения, которые испытывала та ночная Ольга, дневной было не под силу. Слишком сильно затирались воспоминания, оставляя в голове лишь неясные очертания прошедшей охоты. Андрес говорил, что это раздвоение является надуманным и его придумала Оля, чтобы хоть как-то разграничить стремление убивать и существование в обществе. Но самым интересным было то, что дневная Оля нейтрально относилась к убийствам. Её ни в коей мере не волновали мужчины, замученные в лесном домике тёмной составляющей Олиной души. Ночной Оле нравилось убивать. И если бы эта страсть к убийству не сочеталась с имевшейся ненавистью к мужскому полу, то ночная Оля давно бы переключилась с мужчин на женщин, стариков и быть может детей.

За подобными мыслями она въехала в центр. Вокруг замелькали огни вечернего города. После дневных заторов улицы казались практически пустыми. Наступил момент затишья, в который жители ужинали и отдыхали. Через какие-то три часа отдохнувшие и набравшиеся сил люди вновь выберутся из бетонных коробок, чтобы весело провести ночь, а утром сонными и замученными выстроиться в пробки по дороге на работу. Оля вспомнила окончание стихотворения Блока:

«Живи еще хоть четверть века —

Все будет так. Исхода нет.

Умрешь — начнешь опять сначала

И повторится все, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека, улица, фонарь»

Точь в точь жизнь города. И точь в точь жизнь самой Оли. Работы, сон, охота. Повторяющиеся события, составляющие жизнь, как сказал Андрес, красивой, умной и обеспеченной девушки двадцати восьми лет. Кто ещё сможет вытерпеть подобный ритм, Оля не знала. Может я и вправду «железная леди», подумала она.

Девушка свернула во дворы, чтобы сократить дорогу до дома. «Пежо» и водителя в нём обступили каменные стены высоток. Проезжая возле одного подъезда Оля заметила, как мужчина тянул куда-то за руку маленькую девочку. В голову что-то щёлкнуло и, утопив педаль тормоза в пол автомобиля, Оля, чудом не вписавшаяся носом в приборную панель, открыла дверь.

— Оставь её, слышишь! — крикнула она мужчине и побежала к нему. — Убери руки, подонок.

Мужчина от удивления отпустил руку девочки и уставился на бегущую и кричащую Олю.

— Что вам надо? — испуганно спросил он, прикрывая собой девочку.

Эта защитная реакция свойственная более матерям, удивила Олю. Она на минуту опешила, а потом задала тот вопрос, который следовало задать самой себе прежде, чем выбегать из салона.

— Что у вас произошло?

— Папа не отпускает меня гулять, — деловито заявила девочка, выглядывая из-за спины мужчины.

— Девушка, что с вами? — спросил отец девочки.

Оля почувствовала, что ноги тяжелеют, а внутри стало как-то пусто.

— Я… — пробормотала она. — Простите…

Оставалось только развернуться и идти назад к машине, оставив удивленного отца смотреть в спину. Ноги не слушались, руки не подчинялись приказам мозга, какая-то слабость растеклась по телу. Но нужно было завести автомобиль и уехать из-под пристально-изучающего взгляда мужчины и его дочери. Кое-как попав ключом в замок, Оля включила зажигание и, стараясь не встречаться взглядом со стоящей у подъезда частицей семьи, развернулась и поехала. Её по-прежнему трясло.

— Дура, — говорила она себе. — Если у тебя случилось так, то это не значит, что и других будет также. Дура, дура, дура!

Под правой лопаткой пульсирующей тупой болью, словно соглашаясь с мыслями Оли, отозвался шрам в виде буквы «М». Она посмотрела на часы: двадцать минут десятого. Возникло огромное желание запереться в комнате и, упав на кровать, заснуть. Никогда ещё Оля так сильно не хотела оказаться дома. Через некоторое время показались очертания родных высоток. На стоянку заезжать она не стала, так как нужно было тратить время, разговаривать с охранником, казаться той уверенной в себе девушкой, которую привыкли видеть в Оле окружающие. Но которой сейчас она себя не ощущала. Тот же подъезд, знакомый лифт, палец привычно нажимает кнопку с цифрой «восемь». Также уныло и однообразно открываются двери квартиры. Сняв лишь обувь, Оля идёт в гостиную, открывает мини-бар и, налив себе виски, выпивает полстакана залпом. Горло обдаёт огнём, но она этого не замечает и, опрокинув ещё стакан, направляется в спальню. Электронные часы на тумбочке в спальне показывали без десяти десять, когда Оля уснула.