Актриса

— Опять актриску приволок, — пробурчал Сивый. — Надушенная, напомаженная — в руки взять тошно.

Черная Грива опустил затянутую в шелка девушку на траву. Туман со сладким урчанием обвился вокруг ее запястий, стал карабкаться по кружевам, оплел ее бледную шейку.

— Вовсе не тошно, — он сложил темные крылья, присел рядом и с мягкой улыбкой погладил свою жертву по волосам. — У таких кровь — как патока. Густая, мягкая. Все из-за эмоций.

— Истерички, — хмыкнул Сивый, косясь на принесенную.

— Как сгущенное молоко, — ухмыльнулся Черная Грива.

— Что? — опешил его друг.

— Простое молоко — жидкое. Водичка. А сгущенное — это концентрат. Насыщенное, сахарное.

— Да ты сладкоежка, — фыркнул Сивый и снова взялся полировать кинжал.

— Концентрат жизни, — пожал плечами Черная Грива. — У остальных даже ниточки этой… как они ее называют?

Он задумчиво уставился на небо, припоминая слово.

— Любви, — вспомнил он. — Даже ниточки любви тоненькие. Куцие, как дворняжья шкура. И ухватить не за что.

Сивый поднял кинжал, любуясь своей работой. Блики фонарного света побежали по жухлой траве.

— А тут — есть, чем полакомиться, — Черная Грива с нежностью оглядел свой трофей.

Девушка была худенькая, изможденная, да и белесая пудра на лице не одаривала ее цветущим видом. Волосы не темные и не светлые, да и черты какие-то мелкие, островатые. Словом, красоты мало. Зато под роскошными театральными шелками ударяло сердце, и было в нем столько силы, столько чувства, столько жизни, что голова у Черной Гривы не на шутку кружилась. Он ловил сладкие волны, пил полной грудью, и улыбался, как мальчишка.

— И все они на одно лицо, — Сивый снова покосился на девушку. — Или актрисульки одинаковые, или это тебе один тип по душе.

— Она просыпается.

Почти с обожанием прошептал.

— Н-даа, — протянул Сивый, не сводя взгляда с друга.

— Верни мой кинжал, — Черная Грива протянул руку. — Сейчас очнется.

Он уже предвкушал ее бархатистый страх, медовый ужас, терпкое отчаяние. Хороший соус к главному блюду. Но Сивый воткнул клинок в землю. Металл искрился, словно звал на помощь, пока его оплетали суховатые травяные побеги, а потом рассыпался в пыль.

— Тебе он больше не понадобится, — Сивый, покачав удрученно головой, стал испаряться. — А себе я ужин все-таки поищу. Молодые…

Он хмыкнул и исчез окончательно.

Черная Грива недоуменно глядел ему вслед, а девушка на его руках просыпалась.

***

Она помнила это лицо — это было последним, что девушка увидела перед тем, как оборвались тросы, и свет софитов испуганно изогнулся. Она протянула безмолвно руки к своему спасителю, и ей почудилось, что у него белоснежные крылья — но только на мгновение, только на мгновение.