Глава четвёртая: По мотивам произведений классиков…

Глава четвёртая: По мотивам произведений классиков…

ГРУШЕНЬКА

Я слыл повесой в обществе когда-то,

Для женщин не жалел красивых слов.

И не было для сердца — чувство свято,

Пока не поселилась в нём любовь!

Я со своей судьбой уже не спорил,

Устои света хуже, чем тюрьма...

Пока не разглядел в цыганском хоре

Колдунью, что свела меня с ума!

Я лицезрел «комедии и драмы»

В гостиных светских львиц и на балах,

Глазами наповал стреляют дамы,

В кокетстве им давно неведом страх.

Но чары их меня волнуют мало,

Хоть подыграть красотке я не прочь...

Как от игры в любовь душа устала! —

К цыганам ухожу в седую ночь.

В объятиях цыганки забываю

Я о коварстве наших «милых» дам.

Душою рядом с нею отдыхаю,

Кого любить — хочу решать я сам.

Мне всё — равно теперь, что скажут люди,

Гнев света — не страшнее, чем гроза!

Я не хочу загадывать, что будет,

Я лишь хочу смотреть в её глаза!

НАТАЛИ

Хотя любви все возрасты покорны,

Но не решусь о чувствах Вам сказать.

Схожу с ума от Ваших глаз задорных

И не могу с собою совладать...

Я на любовь надеяться не смею,

Мне не поют о счастье соловьи.

«Святая Анна» у меня на шее,

А в одиноком сердце — Натали!

Натали, Натали, Натали!

Ваше имя звучит, как молитва.

Я прошу Вас о кроткой любви,

Только мною проиграна битва!

В бою кровавом получил увечье,

В отставку вышел на закате лет.

За храбрость орденами был отмечен.

Героя благосклонно принял свет.

На счастье я надеяться не смею,

Года ушли, как в море — корабли.

«Святая Анна» у меня на шее,

А в одиноком сердце — Натали!

Вряд ли сможете Вы полюбить,

Быть Вам в тягость страшней лютой казни...

Даже дня не смогу я прожить,

Зная, что Вы со мною несчастны!

Я Ваш покой не оскорблю намёком

И на балах смотрю издалека,

Как поправляет выбившийся локон

Изящная, прелестная рука.

Веду борьбу всё время сам с собою,

Но надо мною верх берёт тоска!

Я не хочу услышать за спиною:

«Красивая жена у старика!»

Моя любовь! Что может быть сильнее?

Но лета не вернуть в разгар зимы...

«Святая Анна» у меня на шее,

А в одиноком сердце — только Вы!

ПАМЯТИ ДЕНИСА ДАВЫДОВА

Был рождён я не в рубашке

В доломане, видит Бог!

Для кого-то жребий тяжкий,

Для меня — священный долг!

Верен вольнице гусарской

И горжусь своей судьбой!

«Я рождён для службы царской»

И для жизни полковой!

Сабель свист милей для уха

Сладкозвучия Сирен.

В каждом городе подруга,

Но не взять гусара в плен.

Я женат на вольной — воле

И в отставку не спешу!

Может, завтра в чистом поле

Буйну-голову сложу!

Смерть страшнее мне в постели

Не дождётся вороньё,

Чтоб недуги одолели

Тело бренное моё.

В окруженье тихой дворни

Коротать уныло дни?

Будет тошно в преисподней

Бесу, чёрт его возьми!

Чести верен я гусарской,

И в бою мне смерть красна!

Но сломить мой дух бунтарский

Вряд ли сможет и она!

СОВЕТЫ БЫВАЛОГО ГУСАРА

Пусть подтвердят гусары седоусые,

Я истину доказывать устал,

Что обладают женщины оружием,

У них в запасе целый арсенал!

На первый взгляд они такие хрупкие,

Цветут на радость нам, весь мир любя,

В улыбках сладких так сверкают зубками,

Что ощущаешь лакомством себя.

И это Вам не домыслы досужие,

Не сплетни, не хула, не клевета:

У женщин есть опасное оружие

И это — неземная красота!

Вам обещают рай её объятия,

Сулит блаженство нежный, томный взгляд...

Но я нашёл в вине противоядие,

Свобода мне дороже во сто крат!

У женщин есть ещё одно оружие,

Не раз оно проверено на мне.

Вам не простит кокетка равнодушия

К её феноменальной красоте.

Поверьте мне, я изучил все тонкости,

На ветер не бросаю я слова!

Сплетёт она при первой же возможности

Интриги хитроумной кружева.

На первый взгляд — милейшее создание!

И кавалерам многим невдомёк:

Как отомстит она за невнимание,

Как больно ранит острый язычок!

По всем гостиным слух пройдёт немыслимый,

И чем глупей — обиднее вдвойне.

Так женщины порой играют жизнями,

Ну, что же: «На войне, как на войне!»

Безрезультатны были ухищрения,

И не сработал даже наговор,

Готовы Вы пойти на примирение,

Но согласились зря на разговор.

Пришёл черёд смертельному оружию,

Я не шучу! Я говорю всерьёз!

Ведь могут вызвать приступы удушья

И даже смерть — потоки женских слёз!

ЭМИГРАНТСКОЙ ВОЛНОЙ…

Эмигрантской волной на чужой хмурый берег,

Вынес случай слепой камергерскую дочь.

Без надежды на счастье, без веры, без денег,

Погрузилась вся жизнь в беспросветную ночь.

В нищете прозябать на чужбине далёкой,

За спиной институт «Благородных девиц».

В воспитанье блестящем, увы, мало проку,

Перед роком злосчастным она пала ниц.

Снятся часто балы, где она с кавалером,

Беззаботно смеясь, в венском вальсе кружит.

Но заставила жизнь торговать своим телом,

Накипь в сердце осела от горьких обид.

Представлялась ей жизнь пасторальной картиной,

Ведь в неё был влюблён ясноглазый корнет.

Был застигнут врасплох подлым выстрелом в спину,

Не дожив до своих двадцати полных лет.

Вера в Бога, в царя, в идеалы той жизни,

Всё осталось в России, погрязшей во тьме.

И как осы её жалят страшные мысли,

Загоняя в петлю, ей не выжить на дне.

В услуженье князья, горек хлеб на чужбине,

Пополам со скупою, горючей слезой.

Гордость нации гибнет в кровавой пучине,

А кухаркины дети управляют страной.

СЛАДКОГОЛОСЫЙ СОЛОВЕЙ

Меркнут краски июньского дня

Под вуалью прохладного вечера,

Снова слышится песнь соловья,

Душу вынула мне, птичка певчая!

Ты надеждой и верой живёшь,

Что наступит ещё время лучшее!

Ни к чему мне красивая ложь,

Если счастье зависит от случая.

Слышал в жизни немало певцов,

Но такого как ты — не припомню я!

Пой, пока не поймал птицелов,

И не кончилась жизнь твоя вольная.

Ну, зачем ты поёшь о любви,

Серый птах, возомнив себя лекарем?!

Душу мне, соловей, не трави,

Потому что любить больше некого!

Меркнут краски июньского дня

Под вуалью прохладного вечера.

На распашку душа у меня,

Потому что скрывать больше нечего!

Отпустил в небо тёмное боль,

Сердце злою тоскою иссушено,

Но жива до сих пор в нём любовь,

К той, что верности клятву нарушила!

Сладкоголосый соловей

В душистых зарослях жасмина

Поёт избраннице своей

О том, что лето будет длинным!

Когда опустится на сад

Туман осеннего ненастья,

Они с подругой улетят,

В край южный, где зимует счастье!

ПОМНИТСЯ В ТРАКТИРЕ

У ДОРОГИ

Помнится в трактире у дороги

Восемнадцать лет тому назад.

Водкой заливал свои тревоги,

Крах надежд, позор и боль утрат.

«Присушила сердце» мне зазноба,

Самому себе я был не рад!

Жгла меня любовная хвороба,

Превращая жизнь в кромешный ад.

Для неё пошёл я на растрату,

Так безумно Наденьку любил!

За грехи ждала меня расплата,

Жизнь свою навеки загубил.

Девушку отдали за другого —

Старика с богатою мошной

И душа не вынесла такого,

От тоски ударился в запой.

В кабаке в то время заправляла

Вдовушка с красивою косой.

Ночку всю она меня ласкала,

За гроши пустила на постой.

Много утекло с тех пор водицы,

До сих пор я по счетам плачу!

Нет семьи — не довелось жениться,

Так существование влачу...

Жизнь меня порядком потрепала,

Захотела снова испытать:

У конторки в кабаке стояла

Дочка, так похожая на мать!

Кто её отец — никто не знает,

Тайну мать в могилу унесла.

В нашей жизни всякое бывает,

Но солгать не могут зеркала...

КНЯГИНЯ

Аристократки дух неистребим,

Я Вас узнал по царственной осанке.

Прошло с последней встречи двадцать зим,

Увидеть жизнь Вам довелось с изнанки.

Морщинок сеть вокруг лучистых глаз,

В них столько состраданья и печали...

Божественный огонь в них не погас,

Они с тех давних пор прекрасней стали!

Но не под силу прожитым годам

Лишить Богиню прирождённой стати.

Не прячьте руки от меня, мадам,

В тяжёлых складках траурного платья.

И пусть на тонких пальцах нет колец,

В голодный год на хлеб их обменяли,

Несёте Вы страдания венец

Достойно! Без унынья и печали.

Передо мной в величии былом

Предстали Вы такой же как и прежде!

И воплотились в облике святом

Несломленные вера и надежда.

Ходившие по мукам не во сне,

Мы всё равно по Родине тоскуем…

Княгиня протяните руку мне,

Её хочу согреть я поцелуем.

ЖИЗНЬ МОЮ ЧИТАЯ ПО ЛАДОНИ

Жизнь мою, читая по ладони,

Предсказать пытаешься судьбу?

Разглядела промысел господний?

Только я не верю в ворожбу.

Угадала ты! Я одинокий.

Знать, что будет, не хочу, прости.

Нет конца и края у дороги,

По которой не за чем идти.

Не сули мне счастья и удачи,

Про любовь со мной не говори!

Разве ты не видишь, сердце плачет

Выжженное горем изнутри?

Больше не встречать мне с милой вёсен,

Знаешь цену слова — «никогда»?

Инеем легла на кудри проседь,

В миг меня состарила беда.

Счастье так любить дано немногим!

Видно, мне назначено судьбой

Колесить в повозке по дорогам,

Привыкая к доле кочевой.

Ты судьбу читаешь по ладони?

Что ты знаешь, милая, про жизнь?

В никуда меня уносят кони,

Только от себя не убежишь...

ГЕНИЙ ЧИСТОЙ КРАСОТЫ

Ямщик нещадно гнал коней,

Летел я к юности навстречу.

К Мечте несбывшейся моей,

Чей лик в стихах увековечил.

Нетерпеливые уста

Когда-то мне лишь улыбались

Сегодня Вы уже не та,

Совсем не та, какой казались!

Вам неприятен мой визит,

Поэту слишком много чести!

Передо мной сейчас стоит

Хозяйка славного поместья!

Не изменились Вы ничуть,

И не затронули Вас годы,

Но не терзают Вашу грудь

Чужие беды и невзгоды.

Огонь в душе моей затих,

В гостиной стало слишком душно,

Когда узнал, что крепостных

Слуга Ваш порет у конюшни.

Не изменились Вы совсем

Лишь губы в нить тугую сжались

Вы равнодушны стали к тем,

Над кем слезами обливались.

Я помню долгий путь домой,

Был тих июльский, тёплый вечер.

В дороге думал я о той,

Чей лик в стихах увековечил.

Моя прекрасная Мечта

В туманной юности осталась…

Она теперь совсем не та,

Какой когда-то мне казалась.

ЗАЛ ЗРИТЕЛЯМИ ПОЛОН,

БЛЕЩУТ ЛОЖИ

Зал зрителями полон, блещут ложи,

Во всей своей красе предстала знать.

Здесь каждый душу дьяволу заложит

За титул, положение и власть!

Расшиты чистым золотом наряды,

На ярмарке тщеславия — аншлаг!

И лица в масках, как на маскараде:

Не разобрать — кто друг тебе, кто враг?

Весь мир — театр, и на площадках мира

Не Парки обрывают судеб нить…

Как жаль, что нет великого Шекспира,

Как много пьес он мог бы сочинить!

Взор герцогини N, как небо ясен,

Все взгляды на неё устремлены.

Она увлечена беседой с князем,

И за собой не чувствует вины.

Свет поражён последней светской сплетней —

Смертельна безответная любовь!

Вчера убил себя, как юный Вертер,

Старинный мой товарищ — Саша Львов.

Убил не бутафорским револьвером,

Предсмертная записка вся в крови.

Для Вас роман был лёгким адюльтером,

А он не мыслил жизни без любви!

Зал зрителями полон, блещут ложи,

И видит Бог, довольны Вы собой.

Ваш царственный покой не потревожит

Смерть юноши с наивною душой!

Вы над судьбой придуманных героев

Готовы плакать, не жалея сил.

Ужели состраданья не достоин

Тот, кто любил Вас и боготворил?

* * *

Что ж, роковые страсти повсеместно

Кипят в первопрестольной и в глуши,

И «Леди Макбет Мценского уезда»

Не отмолить загубленной души...

ИЗ ЖИЗНИ ОДНОЛЕТНИХ

РАСТЕНИЙ

На полинялом ситце неба

Желтело солнце в дымке тая.

Цветка увянувшего стебель

К земле склонился, умирая.

Цветок грустил о жарком лете,

К тем дням погожим нет возврата...

Жизнь у растений однолетних —

Миг от расцвета до заката.

Но было время золотое,

Он на природу не в обиде.

И небо ярко-голубое,

И солнце рыжее в зените!

Все мотыльки к нему слетались,

Шёлк лепестков крылом утюжа.

Но наступила быстро старость,

Он никому теперь не нужен.

Ах! Где вы, бабочки — красотки?

И почему так мир устроен,

Что у кого-то век короткий,

А у других длиннее в трое?

Убили первые морозы

Тех светлых дней очарованье.

Он вспоминал, роняя слёзы,

С землёй короткое свиданье.

Искать нелепо виноватых,

Ведь есть законы мирозданья.

Старуха-смерть всегда некстати —

Как безобразно увяданье!

Цветок уснул, осталось семя,

В нём скрыто таинство рожденья...

Так будь вовек благословенен

За краткий, яркий миг цветенья!

К ЧЕМУ ОБМАНЧИВЫЙ ПОКОЙ?

К чему обманчивый покой,

Когда беда сидит в засаде?

Меня готовили к награде,

А получил её другой!

Ошеломлён, я глух и нем,

Я Вас не знал ещё такою,

Меня улыбкой ледяною

Вы обжигаете, зачем?

Я помню сладость Ваших губ,

И так внезапно охлажденье...

Вы отвергаете с презреньем

Того, кто Вам уже не люб!

Я Вас разгадывать устал:

Вчера — Вы, ветреная Геба,

С которой я взошёл на небо,

Сегодня — брошен я в подвал.

Кого играете сейчас?

В Вас точно умерла актриса,

Не заглянуть мне за кулисы,

Не разгадать мне тайну глаз!

Я удивляться перестал:

Глаза цвели, как незабудки,

С тех пор прошли всего лишь сутки,

И очи — серые, как сталь!

Я помню нежный, томный взор...

Сегодня Вы совсем другая,

И, как гроза в начале мая,

Звучит суровый приговор!

Сказали голосом чужим,

Что нам пришла пора расстаться,

Вы в церкви будете венчаться

На днях с избранником своим.

Как я поверить в счастье мог?

В своём решенье непреклонны,

Вы львица с обликом Мадонны,

Захвачен болью я врасплох!

К чему обманчивый покой?

Меня отправили в отставку,

Воткнули в сердце мне булавку,

Вчера подаренную мной...

ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ

Последнее свидание с тобой

И всё в последний раз, где взять мне силы?

Была короткой поздняя любовь,

Такою сладкой и такой красивой!

Непросто рвать невидимую нить,

Которой были связаны мы крепко.

Должна тебя на волю отпустить?

Что ж улетай! Моя любовь — не клетка.

Решил расстаться… Может, ты и прав,

Сейчас я здраво мыслить не способна.

Мешает думать терпкий запах трав,

Табак цветущий пахнет бесподобно...

Согласие в природе — благодать,

Гармонии же нет в душе и теле.

Мне остаётся только вспоминать

О юном и прекрасном менестреле.

Неужто, никогда я не смогу

Губами прикоснуться к нежной коже?

На том чужом, туманном берегу

Себе нашёл ты Музу помоложе?

Догадка обожгла — змеи укус,

Волною мутной ревность накатила.

Я знаю этот кисло-сладкий вкус,

Тебя я удержать, увы, не в силах.

Всё правильно! И в глубине души

Я знала — расставанье неизбежно.

Но сказку ты разрушить не спешил,

Любил меня так искренне, так нежно.

Тебя я от души благодарю,

За то, что ты продлил мне бабье лето!

Прощаю и прощаюсь, но люблю,

Никто не может запретить мне это...

Обрушился свод неба голубой,

Уходишь ты, но сердце несвободно!

Была короткой поздняя любовь,

Но, как табак цветущий, бесподобной...

АНГЕЛ МОЙ (гусарский романс)

Детская припухлость мягких губ,

На голубку очень Вы похожи.

Знаю я, мой голос слишком груб,

Усладить Ваш слух он вряд ли сможет.

Мне не подобрать красивых слов,

Чувства описанью неподвластны.

Вы в душе моей зажгли любовь,

Но ко мне всё также безучастны.

Синие бездонные глаза,

В них такая колдовская сила!

Ясные, как в полдень небеса,

Вас природа щедро одарила.

Как хотел бы Вас я уберечь

От нелепой суетности света,

Беззащитность Ваших хрупких плеч

Из гусара сделала поэта!

Как лекарство Ваша чистота —

От душевной смуты и разлада,

Свято верю в то, что красота

Мир спасёт от тлена и распада.

Ангел мой, я благодарен Вам

В Вас сокрыта тайна совершенства!

Без раздумий жизнь свою отдам,

За минуту высшего блаженства!

Я б хотел дыханием согреть,

Нежные, прозрачные ладони,

А потом не страшно умереть,

Раз любви я вашей не достоин.

ПРОЩАНИЕ С ОТЧИМ ДОМОМ

Тяжело душе, ждущей перемен,

Если сердцем врос во вчера.

То ли шум дождя, то ли шёпот стен

Не дают уснуть до утра.

Будто наяву слышу голоса:

Мама с братом песню поют...

Душу мне прожгла горькая слеза,

От тоски по ним ноет грудь.

Много слышал дом песен о любви,

Многих проводил в дальний путь.

Из груди не рвись, сердце, не боли,

Дай душе моей отдохнуть!

Дому суждено завтра умереть —

Островку надежд и любви!

Старый клён поник и роняет медь

На ладонь продрогшей земли.

И со мной грустит мой родимый дом,

Перед ним я в вечном долгу.

Сколько пережил, сколько видел он

На своём нелёгком веку?

Яблоне моей больше не цвести,

Кто отмерил ей этот срок?

Старый дом, прощай, и меня прости,

Защитить тебя я не смог!

Прощание со всем, чем дорожу,

Переплелись в душе и боль, и нежность.

Сегодня ночью сном я не прерву,

Воспоминаний горьких безнадежность…

Прощание со всем, что я люблю,

С чем сердце не согласно расставаться —

Я в памяти нетленным сохраню,

В ней связь времён не может разорваться.

СЛОВА, СЛОВА, А ЧТО

ЗА НИМИ? (гусарский романс)

Слова! Слова! А что за ними?

Стеной сплошною — тишина.

Но очистительные ливни

Мне не дадут сойти с ума!

И я на паперти, как нищий,

Молить не стану о любви!

В душе осталось пепелище,

Когда сказали Вы: «Прости...»

Я буду жить в уединении,

Один. Без права на любовь!

И слушать только птичье пенье,

Спасая слух от яда слов!

Слова! Слова! А что за ними?

Блестят осколки миража...

Мне ветер шепчет Ваше имя,

И к Вам летит моя душа!

НА БАЛУ

Призывный взгляд пленительных очей

Мне обещает все услады рая,

Пьянящую мелодию ночей…

Но в сердце у меня живёт другая.

Кокетливо поводите плечом,

Умело чудным веером играя,

Не клеится беседа «ни о чём»,

Ведь в сердце у меня живёт другая!..

Известна всюду ветреность гусар,

Но чары всё ж Вы тратите впустую,

Вам не разжечь в душе моей пожар,

Ведь я уже давно люблю другую.

Меж нами расстоянья пролегли

На лик её молюсь я перед битвой.

И имя дорогое — Натали! —

Звучит в душе божественной молитвой!

Призывный взгляд пленительных очей

Мне обещает все услады рая,

Пьянящую мелодию ночей…

Но в сердце у меня живёт другая.

Боюсь я невниманьем оскорбить

Блистательную деву молодую!

Дай Бог и Вам избранника любить,

Так пылко, как и я люблю другую...