Вторая глава: Жизнь самый лучший сценарист

Вторая глава: Жизнь самый лучший сценарист

ПЕРЕКРОИТЬ СУДЬБУ

Мне, наконец-то, смелости достало

Разгладить складку скорбную на лбу.

И чтобы платье жизни впору стало —

Крою судьбу!

Чтоб по фигуре село, как влитое,

Чтоб не тянули больше рукава...

Лекало современного покроя —

Прочь кружева!

Жестокий век! И женственность не в моде —

Сейчас берёт высоты унисекс.

Отдали пальму первенства свободе,

Взял верх рефлекс.

Все знают, что Москва слезам не верит...

Меня здесь в старом платье не поймут.

И взглядом, как аршином будут мерить…

Досужий суд.

Безликой быть хочу — не выделяться,

Мне б затеряться в бешеной толпе.

Давно я разучилась улыбаться

Сама себе.

И будет месяц — труженик двурогий

Лить тусклый свет на холод простыней.

Подушке я поведаю тревоги

Души своей.

А утром дама в платье от Версаче

С игривою улыбкой на губах

Пойдёт навстречу собственной удаче,

Отринув страх!

Под толстым слоем грима тень сомненья,

Не разглядеть… Бал правит красота!

Меня подхватит бурное теченье

И суета...

ПОРТРЕТ ОДИНОКОЙ ДУШИ

Я сегодня закончу картину —

Мой портрет одинокой души,

На рассвете темницу покину

В этой Богом забытой глуши.

Разорву я хандры паутину,

Чтобы снова свободною стать.

Одиночество смотрит мне в спину

И меня не спешит отпускать.

Поселилась я здесь добровольно,

Тишина, пустота, благодать!

Одиночество было довольно,

Но душа начала бунтовать.

О подол кисти насухо вытру,

Жаль, что выбрала краски не те,

Мне милее цветная палитра,

Не привыкнуть глазам к темноте!

Неуверенно двигаюсь к свету,

Шаг вперёд и полшага назад,

Половина души ждёт рассвета,

А другой ближе всё же закат.

Дверь тяжёлая настежь открыта,

Звуки с улицы рвутся ко мне.

Но мелодия эта забыта,

Я привыкла уже к тишине...

Я застыла на самом пороге,

Облетает цветущий жасмин.

Удаётся вернуться немногим

Из темницы в полуденный мир!

Незаметно я к самому краю

Подошла по высокой траве

И теперь хорошо понимаю,

Что тюрьма у меня в голове.

От рождения глухонемое

И лишённое напрочь всех чувств

Одиночество — пристань покоя,

Я сюда ни за что не вернусь!

ЧЁРНЫМ ПО БЕЛОМУ

Белым по чёрному, чёрным по белому

Шьёт, проявляя завидную прыть,

Ворох заплаток к полотнищу целому

Нашей судьбы чёрно-белая нить.

Фон белоснежный с вкраплением чёрного:

Пишет иероглифы кисточкой Рок.

На поводу у характера вздорного,

В спешке покинул я отчий порог.

Фон словно смоль и вкрапления белого

Вдруг замаячил Джекпот вдалеке...

Жизнь наградила меня оголтелого,

Долго держал я удачу в руке.

Фон белоснежный с вкраплением чёрного,

Стелется саваном выбранный путь.

Ужин почуяв, слетаются вороны,

Жаль, невозможно судьбу обмануть...

Чёрным по белому, белым по чёрному

А за душой — ни двора, ни кола!

И невдомёк мне игрой опьянённому,

Что голова ещё чудом цела!

Городу милому, городу стольному,

Не ко двору невезучий игрок.

Чёрным по-белому, белым по-чёрному,

Свой приговор я прочёл между строк.

Чёрные волосы с белою проседью...

Красным по белому — плавился лёд!

Капельки крови рябиновой россыпью,

Только любимая верит и ждёт...

СВИДАНИЕ

Разрушена надежда в одночасье,

И проливным оплакана дождём.

Запретом на любовь, на жизнь, на счастье,

В ушах звучит зловеще: «Осуждён!»

Семь лет из жизни вычеркнуть непросто.

Ты отбывать должна с любимым срок.

Один раз в год растерянною гостьей,

Ступаешь на гостиничный порог.

Вначале даже выглядят неловко.

Попытки с ним побыть наедине!

Нет, не смущает запах, обстановка,

И мощные решётки на окне.

Виною отчуждения — разлука.

Вновь привыкать к забытой ласке рук.

В его глазах мольба граничит с мукой,

В них неподдельный видится испуг.

В его судьбе проходишь красной нитью,

Соломинкой, что держит на плаву!

Готовился он к этому событью,

И вот тебя он видит наяву!

Перед тобою меркнут все Богини,

Ты женщины прекрасный идеал.

Живительным оазисом в пустыне,

Для вас обоих день свиданья стал.

Ты для него глоток шальной свободы,

Возможность стать счастливым хоть на миг.

И отступают прочь от вас невзгоды,

Как к роднику к твоим губам приник.

Забыто всё: тюрьма, дорога, люди.

Любить до дрожи, как в последний раз.

От остроты изысканных прелюдий,

До нежности проникновенных фраз.

Такой восторг свободным и не снился,

Голодным страсть свою не утолить!

Одно мгновенье день прекрасный длился,

И им весь год тебе придётся жить!

Перед последним боем передышка,

Накал страстей и чувств шальных салют.

Как в непроглядной тьме кометы вспышка,

Вдруг озарит душевный неуют.

Своё тепло и нежность ты оставишь,

На скомканных, казённых простынях.

Последний поцелуй слезой отравишь,

Покинешь место встречи второпях.

И время потечёт в обычном темпе,

До встречи будешь дни опять считать.

На редких письмах вновь привычный штемпель:

Алтайский край, ИТУ сто двадцать пять.

ПОПРОСИЛ Я УДАЧУ

Попросил я удачу:

«Задержись¬¬ хоть на час!»

А не то зря растрачу

роком данный аванс.

Но удача капризна,

уговоры не в счёт.

Лишена романтизмବ,

только голый расчёт.

Не помогут здесь схемы,

мною движет азарт!

У игры нет системы,

и краплёных нет карт.

Всё решит просто случай,

предсказать не дано,

Может, куш самый лучший

заберёт «Казино».

Я забуду молитвы

и по тонкому льду,

Как по лезвию бритвы,

прямо в бездну пойду.

Улыбнётся удача,

И прольются дождём...

Снова деньги, а значит,

мы ещё поживём!

Эти деньги шальные,

как вода в решете.

Пусть ишачат другие,

крест такой не по мне.

Попросил я удачу:

«Будь со мной до утра!»

Не могу я иначе,

для меня жизнь — игра!

МЕЗАЛЬЯНС

«Рождённый ползать, не летает!» —

Я часто слышу от отца,

Но до конца никто не знает

Блестящий замысел творца.

Раз родилась со слабым стеблем,

Других использовать не грех.

И если хочешь быть на небе,

Прильни к стволу и лезь наверх.

Не принимая во вниманье,

Желанье самого столба.

И вот награда за старанье —

Вполне счастливая судьба!

За ствол цепляется лиана,

Чтоб вверх подняться к небесам.

К ней не прольётся с неба манна,

Внизу нет места чудесам.

На первый взгляд, здесь нет обмана,

Но, извиваясь как змея,

Ползёт к своей мечте лиана,

И далеко уже земля.

И не призвать её к ответу,

Ни для кого не хочет зла.

Стремленье выжить гонит к свету

В объятья солнца и тепла.

Ствол обнимает пылко, жарко,

По жизни став его крестом,

Лиана мнит себя подарком —

Лавровым, маленьким венком!

Вверх поднялась молниеносно,

О чём мечталось, то сбылось!

Но задаются все вопросом:

Любовь ли этот симбиоз?

Она хотела доли лучшей,

Судьбу решила за двоих.

В конце — концов, его задушит

В объятиях пламенных своих...

НАРИСУЙ МНЕ ХУДОЖНИК

КАРТИНУ

Нарисуй мне, художник, картину,

Всё отдам, что попросишь взамен!

И тогда тучи в небе раздвинет

Свежий ветер больших перемен!

Мне не зря выдаёт память снова

Самый яркий обрывок из сна!

Ты сюжет для картины готовый

Нанеси на кусок полотна!

На картине в сиреневом небе

Стая птиц на зимовку летит,

В край, где я никогда ещё не был,

Но душа не об этом болит!

Где-то ждёт стаю берег желанный,

Не стремлюсь в край счастливый, чужой.

Обернётся вновь сказка обманом,

Мне бы только вернуться домой!

А вернуться домой мне не просто,

Там не ждут меня — вот в чём секрет.

И ко мне есть немало вопросов,

А ответов, по-прежнему, нет.

Нет стены, чтоб повесить картину,

Нет души мне по духу родной,

В море жизни когда-нибудь сгину,

Не узнав, что такое любовь!

Сбившись в стаи, обычным маршрутом

Каждый год птицы к югу летят.

Но не все встретят южное утро,

В рай дорога лежит через ад.

Крик прощальный мне их не услышать,

Понимаю я птиц, как никто!

Движет ими стремление выжить,

Долететь, несмотря ни на что!

МАЛЬЧИК И ДЕЛЬФИН

Жить, страдая от боли,

И нести тяжкий крест.

Хуже нет этой доли

Только разве что — смерть!

Жуткий скрежет металла

По замёрзшей земле,

Много жизней сломало

В феврале ДТП...

Жили скромно и тихо

Крепкой, дружной семьёй,

Беспощадное лихо

Не прошло стороной.

В их квартире уфимской

Поселилась беда.

От красы материнской

Не осталось следа.

Слёзы вытрет украдкой,

Чтоб не видел их сын,

Остаётся загадкой,

Где берёт столько сил?

До скончания века

Жить ей с этой бедой:

Муж погиб, сын — калека.

Как смириться с судьбой?

Ведь теперь радость жизни

Где-то там далеко...

Тучи низко нависли,

Не поможет никто.

И чем дальше, тем горше

Ей от взглядов косых.

Не услышать ей больше,

Топот ножек босых.

К инвалидной коляске

Приковавший недуг

Стёр волшебные краски,

Всё поблекло вокруг.

Сын рисует картины,

Но сюжет в них один —

Над волной, выгнув спину,

Вверх взлетает дельфин.

Чтоб порадовать сына,

Мать согласна на всё!

Их навстречу с дельфином

Скорый поезд везёт.

В предвкушении встречи

Море сын рисовал,

А дельфин целый вечер

Горевал, тосковал...

Был, как ветер, свободным

Он до страшного дня,

А теперь стала домом

Для дельфина тюрьма.

День и ночь в заточении

Нарезает круги.

Был он заперт в бассейне

За какие грехи?

Он мечтает о воле,

О солёных волнах

И ему снится море

в феерических снах.

Вот и встретились двое,

Пусть хотя бы на миг,

Чтобы общее горе

Разделить на двоих.

Мальчик к другу — дельфину

Слабым тельцем приник

И рукой гладит спину

Он, держась, за плавник.

Тихо плещется радость

В глубине карих глаз,

А нужна была малость,

Боль забыть хоть на час.

А дельфин — несмышлёныш,

Встрече с мальчиком рад!

Сердцем чует: детёныш

Очень болен и слаб.

Обо всём забывая,

Пела песню душа!

Был он счастлив, катая,

На спине малыша.

И мальчишка смеялся

С каждым кругом — сильней!

Морем им показался

Этот тесный бассейн…

ТАТУИРОВАННАЯ РОЗА

Я был влюблён в свою соседку,

Ещё безусым пацаном...

Такую милую кокетку

С красивым, ангельским лицом!

И при крещеньи не случайно

Назвали Любой — плод любви.

Отца не знала. Эту тайну

Мать до сих пор в душе хранит.

Одна растила мать Любашу

И баловАла не со зла.

Все любовались Любой нашей,

Она в шестнадцать расцвела.

Тату набила в виде розы.

Ну, как Миледи, на плече.

Ей надоела жизни проза,

Влекла поэзия ночей.

Любовь намеренно скользила

Порой по лезвию ножа!

Была в ней огненная сила

И слишком страстная душа.

Увещевания — пустое...

Красотки ветреной клеймо

И осуждение людское

Её не трогали давно.

Вся — от кудрей до стройных ножек —

Земное скопище страстей!

Модели с глянцевых обложек,

Лишь куклы Барби перед ней!

Мечта мужчин, звезда танц-пола,

Непредсказуема, дерзка!

Движенья все на грани фола —

Как красный ситец для быка!

Владела даром обольщенья

И пробуждала интерес,

Мужчины млели в восхищеньи,

Как будто в них вселялся бес!

В ней было что-то роковое,

Хотела взять от жизни всё!

И эликсир любви запоем

Пила, как сладкое вино.

И разлетались слухи — птички,

Ведь на язык народ наш скор.

Казалось, поднеси лишь спичку,

И вспыхнет ревности костёр.

Молва дошла и до Андрея,

Боль ела парня изнутри.

От чувства ревности зверея,

Не спал бедняга до зари.

Всю ночь ему шальные мысли

Шептал на ухо сатана!

И он недоброе замыслил,

Пьян от любви и от вина...

Двойным убийством разрешился

На почве ревности скандал.

Сюжет кровавый повторился,

Боль, кровь, стенанья, криминал...

Как жаль, что ревности невольник

Переборол природный страх,

Любовный рухнул треугольник:

Любовь и Пётр на небесах.

Так быстро, глупо и банально

Нож превратил две жизни в прах.

Но «бытовухой» тривиально

Назвал трагедию «следак».

Достойна быть воспетой в прозе,

В красивых песнях и стихах!

Татуированная Роза

Теперь цветёт на небесах!

ПРЕДАННОСТЬ

Отчего так хозяюшка плачет?

Смерть стоит у дубовых ворот.

Раз явилась, «костлявая», значит,

Без улова она не уйдёт!

Тихо молится мать у иконы,

Скорбь не в силах свою побороть.

Просит, в пол отбивая поклоны:

«Не оставь нас в несчастье, Господь!»

Сын — опора семьи и надёжа,

Всё на нём: и хозяйство, и дом...

Так случилось, здоровье Серёжа

Подорвал непосильным трудом.

Год голодный забрал много жизней,

И на пашне растут лопухи.

Допустил ад кромешный Всевышний —

Наказание нам за грехи!

Очень долго хворает болезный,

Жар съедает его изнутри.

Нет лекарства от этой болезни,

И ему не дожить до зари.

Пёс смириться с потерей не может,

Он со Смертью вступил в страшный торг:

«Пусть я пёс и пред Богом ничтожен,

Но служить человеку — мой долг!

Ты уйти ведь не можешь без жертвы?

Не жилец, кто попал к Смерти в плен!

Бренно тело, но чувства бессмертны,

Так возьми жизнь собачью взамен!

Умереть за хозяина — друга,

Нет почётнее в мире венца!

Вырвать тело из чрева недуга,

Деткам малым оставить отца!

Как жене молодой жить без мужа?

Слишком с ними жесток страшный Рок!

На земле человек этот нужен,

Он ещё не прошёл треть дорог!»

И на эту святую подмену

Смерть — злодейка «закрыла глаза»...

Заплатил пёс высокую цену,

И теперь дом его — небеса!

Человек позабыл о недуге,

Ведь прошло с той поры много лет,

Всё тоскует о преданном друге,

В облаках разглядев силуэт...

ДОМ, ГДЕ РАЗБИВАЮТСЯ СЕРДЦА…

Зачем позвал меня в свой дом,

Где разбиваются сердца?

Не осеняя грудь крестом,

Не сняв, уныния с лица.

В твоих покоях полумрак,

Съедает воздух тяжесть штор.

И отдаётся каждый шаг

Зловещим выстрелом в упор.

Играет пламенем камин,

Свет поглощает тусклость рам,

И смотрят женщины с картин,

Витают тени по углам.

Фигурой восковой застыв,

Ты в кресле, как старик сидишь.

Глаза уставшие, прикрыв,

И в меланхолии молчишь.

Меня хотел ты покорить,

Богатой роскошью витрин?

Я б не смогла в музее жить,

Витает в воздухе здесь сплин.

А раритеты — лишь товар,

На полках нет свободных мест.

Ведь ты известный антиквар,

И собирательство — твой крест!

И в стенах этого дворца,

Где тени прошлого живут,

Скупаешь женские сердца

Ты как старьёвщик по рублю.

Хоть знаешь в женщинах ты толк,

Но не поможет капитал...

Ведь неуместен в чувствах торг,

Душа живая не товар!

Простой пастушки, видно, роль,

Ты уготовил для меня?!

От этих изысков уволь —

Совсем другое амплуа.

Зачем позвал меня в свой дом,

Где разбиваются сердца?

А жизнь смеётся за окном,

Шумит и манит без конца!!!

ТИШЕ ЕДЕШЬ — ДАЛЬШЕ БУДЕШЬ!

Тише едешь — дальше будешь!

Эта истина стара.

Даже искру не добудешь,

Из потухшего костра.

Осторожность позабуду,

Бесшабашность — не порок!

Отмерять семь раз не буду,

Я отрежу «на глазок»!

В жилах кровь, а не водица,

В ней во всю кипит азарт!

Не в деревне, а в столице,

Потечёт рекою фарт.

Лезли мы не зная броду

В реку. Чёрт нас побери!

Мы прошли огонь и воду,

Съели соли пУда три!

Счастье в руки не даётся,

Нам под звуки медных труб.

Там где тонко, там и рвётся!

Жизнь нас пробует на зуб!

Знал бы прикуп — отыгрался

И соломку подстелил.

Я б своей любви дождался,

И любил, что было сил!

Только нет во мне терпенья

Ни на йоту, ни на грош!

Вдруг оставит вдохновенье,

Где потом его возьмёшь?

Потому бегу сквозь будни

За прекрасною мечтой,

Утомлённый, вечный путник

Я ни грешный, ни святой.

Тише едешь, дальше будешь!

Это, братцы, не по мне!

На переднем фланге судеб:

На войне, как на войне!

ДЕН ПЛЮС ЮЛЯ

Я врезался упорно, грубо

Перочинным своим ножом

В заскорузлую кожу дуба

Ведь в пятнадцать — всё ни по чём.

Веря свято, что счастье будет,

И изрезав все пальцы в кровь,

В деревянную «Книгу судеб»

Я впечатал свою любовь.

Не смущала всех букв корявость

И изрезанных пальцев боль,

Но на дубе осталась надпись:

«Дэн плюс Юля равно любовь!»

Вечность я уже не был дома,

Не узнал дорогой пейзаж.

Нет любимого «Гастронома»,

«Супермаркет» во весь этаж.

Нет давно у меня невесты,

Что поделаешь: «Се ля ви!»

Только дуб, всё на том же месте —

Страж наивной, большой любви.

Дуб на собственной, старой шкуре

Испытал силу нежных чувств.

Отступать — не в моей натуре

Под откос жизнь пошла — и пусть!

Надпись старая сохранилась,

Нипочём ей досужий суд...

Та любовь, что ночами снилась,

Здесь навеки нашла приют!

В КАБАКЕ НА БРАЙТОН-БИЧ

Оставил я в берёзовом краю

Уютный дом и женщину родную.

Совсем не ту я выбрал колею

И прожил жизнь я не свою — чужую!

Я по привычке вновь иду в кабак,

День ото дня тоска невыносимей.

Всё думаю, какой же я дурак,

Ведь я в чужой стране не стал счастливей!

Приют для эмигрантов — Брайтон-Бич

Погасит у приезжих эйфорию.

Здесь одессит, минчанин и москвич

Больны одной болезнью — ностальгией.

И в кабаке известном «Аля-рус»

Опять аншлаг, знакомые всё лица!

Здесь армянин, еврей и белорус

Вновь русской кухней могут насладиться!

Девица врёт на голубом глазу,

Что ей со мной безумно интересно.

И выжимают пьяную слезу

Слова из всем известной русской песни!

Подхватим хором: «Ой, мороз, мороз...»

Мы как одна семья — родные люди!

Грустим о том, что в жизни не сбылось,

И думаем о том, что «завтра» будет.

Я помню всё, как материл страну,

В кругу друзей на кухне в Подмосковье.

Теперь её без памяти люблю,

И сердце от тоски зелёной ноет.

Оставил я в берёзовом краю

Уютный дом и женщину родную.

Совсем не ту я выбрал колею,

И прожил жизнь я не свою — чужую!

ЧАЙНАЯ ПАРА

Сказать легко, сложнее сделать,

Дела идут в разрез мечтам.

Пусть у фантазий нет предела,

Жизнь всё расставит по местам!

Легко уйти, трудней вернуться,

Забыться проще, чем забыть.

Но скол уродливый на блюдце

Красивой чашкой не прикрыть.

Не будет больше чайной пары,

А чашке с фирменным клеймом

На чердаке в коробке старой

Быть до скончания времён.

Удел всех чашек незамужних —

Супруга клясть, судьбу ругать,

В плену вещей уже ненужных

О прошлой жизни вспоминать!

Так вкусно пахло пирогами,

Сияла скатерть белизной,

Хозяйка так гордилась нами,

Мы были парой гостевой.

Быть у хозяюшки в фаворе,

Ну, до чего же хорошо!

Индийский чай вкусней в фарфоре,

И гость просил налить ещё!

Сломать легко, построить сложно —

Закон суровый бытия.

Осколки склеить невозможно,

Вернуться в прошлое нельзя.

Себя вела я алогично,

Терпел капризы мой супруг.

Зачем пилила методично

Я под собой надёжный сук?

Смысл выяснять, кто в паре главный?

Быть день и ночь настороже

И оставлять на блюдце травмы

И микротрещины в душе?

В пылу безмолвной перепалки

У блюдца краешек отбить,

Ведь гнев, как слон в посудной лавке,

Его нельзя остановить!

Вернуть былое невозможно,

Так почему на склоне дней

Была я так неосторожна

С судьбой фарфоровой своей?

ТЫ БЫЛ ГОЛОСОМ,

Я — ОТГОЛОСКОМ…

Догорают оплывшие свечи,

Ночь в окно рвётся чёрной голубкой.

Время раны душевные лечит,

Оставляя на сердце зарубки.

Тишина стала плотной и ватной,

Отбирает последние силы.

Я, наверно, сама виновата —

Слишком сильно тебя полюбила!

Без остатка в тебе растворялась.

Ведь любить — это тоже искусство!

Я себя потеряв, потерялась

В лабиринте высокого чувства.

От накала страстей было жарко,

И качалась земля под ногами.

А на мир многоликий и яркий

Я смотрела твоими глазами!

Ты был голосом, я отголоском,

Миражом стал оазис в пустыне!

И осталась любовь лишь наброском

К незаконченной нами картине.

Время шло, на другой ты женился,

Нет в любви ни законов, ни правил.

Мир, как карточный домик, сложился

Лишь иллюзию жизни оставив...

ЭХО ЛЮБВИ

Эхо Любви ещё долго витало

В стенах уютной квартиры на Бронной.

Голосом тихим на ушко шептало:

«Доброе утро! Вставай уже, соня!»

Гладило ласково лучиком света

Волосы, щёку, красивые губы

И застывало на раме портрета

Солнечным зайчиком, загнанным в угол.

Эхо Любви по квартире блуждало,

Видно, ему незнакома усталость.

То с тишиною в «молчанку» играло,

То со звонком соловьём заливалось.

То «куковало», часам старым вторя,

То учиняло невинную шалость,

Будто не знало ни смерти, ни горя,

Только одну безграничную радость!

Эхо Любви кружева занавески,

Как паруса, ветерком наполняло,

Книги роняло движением резким

И очень долго страницы листало.

Там на полях были чьи-то заметки —

В мысли чужие открытая дверца,

Чьей-то души светлой дар очень редкий —

Горе людей принимать близко к сердцу.

Роза засохшая вместо закладки —

Словно оазис в безмолвной пустыне,

Здесь проливал кто-то слёзы украдкой

Над непростою судьбой героини.

Эхо Любви — небывалое чудо,

Кто не любил, тот поверит едва ли —

Пели дуэтом в квартире как будто

Под еле слышные звуки рояля.

Кто-то в окне разглядел женский профиль,

Может быть, это нелепые слухи,

Но ароматом турецкого кофе

Так аппетитно тянуло из кухни.

Эхо Любви ещё долго витало,

Жгло по ночам ароматные свечи,

В стенах квартиры, что год пустовала,

Став нежилой, в майский, пасмурный вечер...

СПАСАЯСЬ БЕГСТВОМ…

Пролог печального финала —

Финита страсти роковой!

Забыть и всё начать сначала?

Мне не впервой!

Непросто вырваться из клетки,

Пойти придётся на обман,

И в новом образе брюнетки

Уйти в туман.

Захлопнуть дверь в мирок постылый,

Забыть ключи, шепнув: «Прости!»

И для рывка собрав все силы,

Поймать такси.

Бежать бегом без передышки,

В один конец купить билет,

И осознать, что «серой мышки»

В помине нет.

Быть надоело в роли жертвы,

Растёт как ком число обид.

Судьба, листая километры,

За мной летит...

Пытаюсь сбить её со следа,

Растаять в сутолоке дней.

Счёт 1:0. Моя победа!

Но ход за ней...

О Боже, как же надоело

Мне быть девчонкой для битья!

Хоть мне внушают то и дело,

Что бьют любя!

Ну, сколько можно гнуть и плющить,

И закалять меня как сталь?

Ведь знает Фатум вездесущий:

Душа — хрусталь!

Готова я менять вокзалы,

Пароли, явки, города,

Врасплох чтоб снова не застала

Меня беда.

Герой шпионского романа —

Никто в сравнении со мной!

Забыт навек приют дивана,

Прощай покой!

Я шифроваться не устану,

Платок, очки — сплошной гламур-р-р!

Жаль, жизнь такая по карману,

Лишь Деми Мур!

В прохладе тисовой аллеи

Услышу вдруг: «Привет, Малыш!»

И, наконец, пойму шалея,

Что от судьбы не убежишь!

ДЕНЬ, В КОТОРОМ НЕ БЫЛО ТЕБЯ

Тишину на отзвуки дробя,

Барабанит соло дождь по крыше.

День, в котором не было тебя,

За окном ночной прохладой дышит.

Под горящим глазом фонаря —

В круге первом ночь теряет силы.

День, в котором не было тебя,

В «Азбуку Потерь» я заносила.

В ярко-рыжей гриве сентября,

Трудно разглядеть седую зиму...

День, в котором не было тебя,

Вычеркну из жизни я, любимый.

Падают листки календаря,

Время продолжает бег на месте.

Дней, в которых не было тебя,

Даже больше тех, что были вместе!

Серый день, что прожит мною зря,

Бусиною ляжет в чётки буден.

Как привыкнуть к жизни без тебя?

Ведь тебя со мной уже не будет...

ФИНАЛЬНАЯ СЦЕНА

Летели с неба ледяные крошки,

Съедала темнота остатки дня.

Брела в раздумьях горьких по дорожке,

Свою любовь под снегом хороня.

Теперь я где-то там, в далёком прошлом,

Которое не стоит вспоминать.

Как в эпизоде стареньком киношном,

Мне сценаристом велено страдать.

Глотая слёзы, по законам жанра,

Ушла в туман с охапкой жёлтых роз.

Ну, неужели так была бездарна?

В стране Любви мне места не нашлось...

Жизнь — режиссёр, распределяя роли,

Мне выдал незавидную судьбу.

И сердце вновь заходится от боли,

Знать, не услышал Бог мою мольбу.

А мне хотелось счастья хоть крупицу,

Сменить пыталась тщетно амплуа.

Оставивших меня мелькали лица,

И лейтмотивом хлёсткие слова.

Страдалицы мне век с лихвой отмерен,

А от судьбы жестокой не уйдёшь.

Сквозь пальцы тонких рук уходит время,

И эту цепь событий не прервёшь...

Отвергнутая тем, кого любила,

Отброшена в дремучее «вчера».

Я по дороге в сумрак уходила,

Чтоб коротать в унынье вечера.

НА ПЕРЕКРЁСТКЕ ДВУХ ДОРОГ …

На перекрёстке двух дорог

На перепутье.

Как пёс бродячий, день продрог,

Царит безлюдье.

Дождь беспрерывно моросит,

Стена тумана.

И алым красит щёки стыд,

На сердце рана.

На перекрёстке двух дорог

На перепутье.

Я болевой, пройдя, порог,

Достигла сути.

Перегрызая, путы вен,

Как пуповину.

Без сожаленья жизни плен

С плеч скорбных скину.

Наверно, сломан светофор —

Всё время красный.

Напоминание? Укор?

Всё труд напрасный.

Шаг вправо? Влево? Нет, вперёд!

Сигналят мысли,

Как заключительный аккорд

Нелепой жизни...

Визжали дико тормоза.

Смерть так жестока!

Застыла я у колеса,

Дитя порока.

На перекрёстке двух дорог

На перепутье

Любви бессрочной вышел срок:

«Меня забудьте!»

СЧАСТЛИВОЙ ЖИЗНИ ПОЛОТНО

Скопилось множество эскизов к картине «Страсти огневой»,

Но наша жизнь полна сюрпризов… Преподнесла очередной.

Сошла на нет страсть роковая, растаяв в дымке без следа,

И светит мне любовь другая, как путеводная звезда.

Эскизы пусть лежат в кладовке — обрывки радужного сна,

Грунтую холст к картине новой, прекрасных замыслов полна.

Уже достигла совершенства я в мастерстве давным — давно,

Хочу создать я, наконец-то, счастливой жизни полотно!

На той картине дом высокий, вишнёвый сад в цвету весной,

На заднем плане пруд глубокий, с красивой рыбкой золотой!

А на газоне бросив книжки, и наставленья позабыв,

С собакой возятся детишки в тени плакучих, старых ив.

Край неба свет окрасит броский, я, завернувшись в простыню,

В камин сложу свои наброски к картине века в жанре «НЮ».

Пока причмокиваешь сонно, под щёку подложив ладонь,

Смотреть я буду отрешённо, как ест мечты мои огонь.

НОЧЬ — ЧЁРНАЯ ВДОВА

Гранатовый закат — полотнище знамений!

Не повернуть назад, не отвести курок...

В сплетенье автострад, как на полях сражений,

Стреляет наугад неумолимый рок.

Горячий шоколад мне обжигает губы,

Потухший циферблат — сбит времени отсчёт…

Коньячный аромат, мех длиннополой шубы

В предчувствии утрат от дрожи не спасёт…

Но звёзды в сто карат не прячет ночь в ресницах.

В сеть ловит всех подряд, во лжи не уличить...

Ей по душе разлад, страдание на лицах.

Нас в траурный наряд желает облачить...

Остывший шоколад не жжёт мне больше губы.

Горящий циферблат в действительность вернёт.

Коньячный аромат, мех длиннополой шубы

В преддверии утрат от дрожи не спасёт.

НЕ ТА, НЕ ТОТ, НЕ ТО, НЕ ТЕ

Дорожная смущает суета,

Вагона неприглядное убранство.

И рельсов перестук: «Не та, не та...» —

Терзает слух с завидным постоянством.

А мимо проплывают города,

Пункт назначенья с каждым часом ближе.

И отдаляясь, морщится беда,

И тает без следа в кофейной жиже.

Моей судьбы дырявой решето,

Не держит счастье, радость и удачу!

А сердце бьётся в такт: «Не то, не то...» —

И предлагает новую задачу.

Так сумрачно, тревожно на душе,

Так непохоже на начало сказки.

Что разглядела в мутном мираже?

Неспящей интуиции подсказки...

В судьбе крутой намечен поворот,

Мне так тепло от дружеских напутствий.

Пульсирует в мозгу: «Не тот, не тот»,

И сердце замирает от предчувствий.

Боюсь я заблудиться в темноте,

Надежды лучик путеводной нитью!

Пусть всё вокруг кричит: «Не то, не те...» —

Душой стремлюсь к тебе я по наитью!

НА ГРАНИ СНА И БЫТИЯ

На грани сна и бытия

Луны свет призрачный и зыбкий...

Дудук рыдает, как дитя,

Я помню свет твоей улыбки...

Живёт мелодия ночей

Во мне как эха гулкий отзвук

И снова в памяти моей

Всплывает твой прекрасный облик!

Пока глаза на мир глядят,

И сердце биться не устало,

Я буду помнить нежный взгляд,

Любви божественной начало.

Ты всё, что было у меня,

Другой такой любви не будет!

Свет негасимого огня

Меня согреет в беге будней.

Встречали вместе мы рассвет,

И от эмоций было жарко!

Давно скамейки нашей нет,

И нет беседки в старом парке...

Я помню призрачный вокзал,

Лицо твоё белее мела.

Тебя в Москву я провожал,

Ты стать актрисою хотела.

Тебя звала судьбы звезда,

Пошла б за ней ты на край света!

Ты уезжала навсегда,

А я тогда не понял это.

Дудук рыдает, как дитя,

И сердце рвёт моё на части

Тревожат двадцать лет спустя,

Воспоминания о счастье...

Жизнь пролетела, словно миг,

Полна побед и поражений,

Но светлой памяти родник

Не занесёт песок сомнений.

Всё было будто бы вчера

Земные радости — печали!

Девчонки с нашего двора

Недавно бабушками стали.

А сердце до сих пор болит,

Хотелось жизнь прожить иначе.

Вновь о несбывшейся любви

Дудук холодной ночью плачет...