Молодильные яблоки

Лонгмоб "Песни Бояна"

Неприветлив лес, мрачен — видно, что не любит чужаков. То норовит веткой по лбу ударить, то за шиворот схватить, даже кукушки — и те неприветливы, откликаются на вопрос лишь одним «ку-ку».

— Может, повернуть назад? — гнедой конь с надеждой смотрит на Ивана.

— Куда ж, назад-то? — вздыхает Иван. — Ведь почти до цели добрались. За этим лесом и должен быть тот самый волшебный сад с молодильными яблочками — за ними и посланы.

— Вань… — вздыхает и конь, — а ты сам подумай — нужно ли эти яблочки потом царю-то нашему везти али нет? Без них-то он через годик, глядишь, и окочурится на радость всему народу, а с яблочками и сына своего переживёт. А наследник-то добрый, к народу милостлив, жалостлив… Мы с тобой почитай тридесять земель проехали — неужто найдёт? А сколько королевств позади оставили. Выбирай любое да живи!

Задумался тут Иван. Дело ведь говорит конёк. И королевство последнее вспомнил — тихое, чистенькое, и девиц-красавиц полно. Особенно одна запомнилась — белый чепчик, из-под него коса русая, а глаза, как васильки в поле…

— Верно говоришь… да не могу я яблоки не привезти. Кабы не слово богатырское…

Долго ли, коротко ли ехали, но стал светлеть лес. Вот и последние деревья позади остались, и перед взором предстал чудесный сад, красивей которого они нигде не видали. И аромат витал над садом такой, что лишь едва вдохнув его — и всадник и конь сразу же почуяли в себе прилив сил.

Подъехал Иван к одной из яблонек, сорвал яблочко, понюхал. И не яблочным запахом оно наполнено, а будто весной пахнет, ароматом сиреневым, дождём первым, листвой клейкой…

— Вань, — просит конь, — дай хоть кусочек откусить. И не молод я, и назад путь неблизкий…

Пожалел Иван коня, протянул ему яблочко.

— Кусай, — говорит, но только разок. А то ну как жеребёнком станешь.

Откусил конь — Иван и глазом не успел моргнуть, видит — гарцует перед ним гнедой красавец. Бока налитые, грива шёлковая.

Ахнул Иван, залюбовался старым другом, крутит в руках яблочко — и бросить жалко чудо такое и везти надкусанное нехорошо. И видит — подходит к нему старый пёс — не иначе сад этот сторожит, а сам от старости едва на ногах держится. Пожалел его Иван — дал и ему откусить яблочко. Вмиг помолодел пёс — год не больше! Завилял хвостом, но молчит — не губить же своего спасителя?

Нарвал Иван яблочек, сложил в суму, вскочил на молодого скакуна и отправился обратно в путь.

А в царстве-государстве его уже заждались. Царь-то третий день с постели не встаёт, захворал.

Вошёл Иван в опочивальню, протянул царю яблочки. А самого мысли невесёлые тревожат — зло ведь творит. Не добро. И царь спасибо не скажет, а люди тем более…

Схватил царь яблоко, попытался его откусить — а зубов-то и нет давно.

И тут Ивану мысль мудрая пришла, говорит:

— Царь-батюшка, позволь я тебе эти яблочки натру, а ты их ложечкой и скушаешь.

Обрадовался царь:

— Три, — говорит.

Иван-то все яблочки и истёр. Поднёс царю миску, а тот как пошёл глотать! А пока глотал — недоброе мыслил. Путь-то Ивану ведом, а ну как всех омолаживать начнёт? Ту же супружницу. Царица-то уже бабка — бабкой, а он-то молодцем станет. И кто же ему позволит молодуху да при живой жене в жёны взять? Царь-то давно глаз положил на девицу одну — и даже то не останавливает, что сосватана она.

Проглотил царь все яблочки да как закричит:

— Схва…а-а-а! У-а-а-а! У-а-а-а!

Смотрит челядь, смотрит Иван — лежит в постели младенец, месяца два от роду.

Вот и пришлось сыну потом своего же отца нянчить. А Иван и рад — при таком воспитателе царь-то совсем другим вырастет.

А сам вскоре забросил дела богатырские — в сказители подался. Ходить стал по деревням и петь: и про царя злого, и про сад, что лежит в тридесятом царстве, за пятью королевствами…

Мало ли…глядишь, и сгодится кому. Царей-то злых да старых на свете немало осталось.