Новая история, неизвестная старикам.

А в 1822 году Вальтер Скотт, на тот момент глава комитета по организации торжеств в честь визита короля Георга IV в Шотландию, провел это торжество настолько роскошно, что килт как нечто праздничное и на редкость самобытное получил общее признание. Причем еще в 1819 году, во время обсуждения предстоящего визита монарха, было решено, что «каждому клану нужно будет себя выделить» собственным узором на килте. Идея оказалась очень кстати, и компания «Вильсон и сын» из Баннокберна выслала в Лондон каталог своих тканей, а в обществе шотландских хайлендов распределили узоры по кланам. Клан Макферсонов, наследников Джеймса Макферсона, стоявшего у истоков шотландской автохтонности, — вот ирония — получил узор, прежде использовавшийся в тканях для пошива одежды вест-индским рабам.

Степаненко Андрей. Истории больше нет. Величайшие исторические подлоги.

Наука знает немало удивительных феноменов. Один из них имеет отношение к мамлюкскому Египту и описывается теорией демографических циклов, начало которой положено Раймондом Пирлом. Суть теории проста и на первый взгляд логична:

1. Когда ресурсов много, народ плодится.

2. Когда народ плодится, ресурсы кончаются.

3. Когда ресурсы кончаются, народ помирает.

4. Когда народ помирает, ресурсы растут etc.

Несостоятельность этой заимствованной у зоологов теории очевидна: человечество ведь способно к тому, чего животное не умеет: находить НОВЫЕ ресурсы — фианиты, рений или квантовую механику (знание — наиболее значимый ресурс). Вероятно, поэтому человечество растет гиперболически (и ужасает этим ученых) уже лет триста, и останавливает этот процесс только одно — СЫТАЯ ЖИЗНЬ. То есть на деле регулятором роста населения является новое отношение к себе и к ресурсам, а вовсе не их недостаток. Напротив, по всему миру и во все времена нищета способствует ранним беременностям и бурному деторождению. Социологи этот механизм превосходно знают.

Он же.

Долгим был тяжкий сон по тут сторону мира. Мира, в котором почти забыл прошлое, и я, и мои соратники. Мы пали в битве Каплан, и это наименование останется навсегда в нас всех! Помню, грозный Мордред ранил меня ударом своего щербатого клинка, когда мы скрестили мечи в кровавой битве у Туманного Озера. Бой этот был страшным, ни я, ни он не уступали и бились изо всех сил. Оба понимали, что прежними не уйдём с берега смерти, смерти и людей, и самого Старого Мира. Мира, из которого пришёл мой седобородый учитель, павший со мной жертвой своего ужасного и касающегося одним взглядом самой глубины людской души отца. Мерлин истаял в тумане, упав с тихий плеском в это проклятое Озеро, которое все будут звать Озером Смерти, как я велел лугу назад. Сам отец моего учителя был убит, как он сам сказал, в земном воплощении, и за это он проклял меня именем Тьмы. «Не сомкнуться твоим очам и не угаснуть твоей жизни, ты вернёшься по зову своего умирающего народа снова после смертельной битвы у Озера Судьбы и будешь бродить по новому миру неприкаянным, потеряв всех своих воинов и родных, и станут их муки ценой за твоё возвращение!».

Всё это вспомнил я, когда рывок, зов, пробудили меня. Ненависть и жажда боя наполнили меня, и тут же голос «пробудись, король, и защити свой народ!» адским набатом прогудел прямо в моей голове. И тут я вывалился на какой-то луг в туманный вечер. Снова ощущать землю под ногами, верный меч в руке, свежий сыроватый воздух с неясной гарью откуда-то с севера, что может быть лучше? Снова я расправил плечи, потянулся с наслаждением и увидел, что раны мои зажили, а кольчуга сверкает под стальным небом.

Я осмотрелся. Луг, а позади меня скала, вся в каких-то рытвинах, словно её долго обстреливали камнемётами, оружием проклятых саксов и норманов! Неужели тут битва, и мне снова придётся спасать мой народ от них. Сколько же я спал по ту сторону мира? Что случилось за эти годы, жив ли Круглый Стол? Увидел двоих людей в странном тряпье, словно пугала какие-то, на мой зов они подошли и заговорили на странной версии бриттского языка с ужасающей примесью норманского. Даже не так, на норманском с примесью речь моих соплеменников! Да они же из Нормандии, понял я, и в ярости поднял меч.

Они в ужасе сбежали, да так сверкали пятками, что я был ошеломлён. Норманы всегда дрались насмерть, а тут… Неужели это какие-то выродки? Да нет, у них даже дураки и немощные идут в бой, это явно не норманы. Может, случилось то, что напророчил отец Мерлина, достану его на том свете! Может, тут моего народа уже нет, и порода выродилась настолько сильно, что даже такие вот стали обычными?

Нет, не может быть. Такое никаким проклятьем не добиться! Надо разведать, что стало с миром.

Подумав так, я увидел на северном горизонте… Город, но какой-то странный. Во-первых, огромный, таких городов никогда не было нигде на свете. Вонь из смеси гари и угля была тем хуже, чем ближе я подходил. Милю спустя я увидел дорогу из серого материала с какими-то белыми линиями посередине. И столбы тоже белые, но какие-то странные на них сидели птицы: белые и одноглазые. И по ней летели какие-то страшные существа: приземистые, как черепахи, но с колёсами, блестящие и неестественно разукрашенные. Понаблюдав за ними из-за куста, я понял, что линия на дороге для них, она разделяла дорогу пополам, и ехали на каждой половине дороги лишь в одну сторону. Разумно, на такой скорости все кости можно сломать при столкновении! А как гудели, что же это за монстры такие? Может, люди у этих демонов давно в рабстве и потому так напуганы? Но эти на отца Мерлина не похожи, другие какие-то.

Тут случилось то, что напугало меня, крепко-крепко. Один из этих монстров, цвета заката, на полной скорости слетел со своей половины дороги с каким-то странным шипением и влетел в не замеченную мной ранее низкую каменную ограду с какими-то подобиями куполов. Его перед смяло с явно железным треском, как мешок с зерном, и повсюду с хлопаньем разлетелась омерзительная и тут же вспыхнувшая чёрная жижа. Драконья кровь, понял я, это дракон погиб, так теперь в ихнем роду выглядит новая разновидность! Странно, летать разучились, а с колёсами, как телеги, и по дорогам носятся, как умалишённые. И народ тут, как умалишённые, и драконы эти ещё. Что с миром вообще стало, а? Молет, мир и правда свихнулся?

Но испугало меня не забавное даже окончание жизни этого странного дракона, а другое: от его бока отвалилась мятая железка, — так они ещё и в доспехах теперь, вот причина того явно металлического скрежета! — и из его сильно покорёженного бока с трудом вылез раненый, обливабшийся кровью человек! Так эта тварь пообедала человеком, проглотила целиком, а он не погиб и сам вылез из неё? Молодчина, я спасу его или прерву его муки, заслужил!

Вылетев на дорогу, я вырвал его из брюха чудовища и осмотрел. Да, пробитая железкой голова, сломанные рёбра. Не жилец, но сражался он до конца, мои барды будут петь об этом человеке и приводить всем в пример! Хоть и одет он так же безумно, как и те двое. Безумен, не безумен, а человек, не демон. Тут, едва я горестно замахнулся мечом, чтобы прервать его муки, как услышал вопли и ощутил страшную боль в руке, словно её отрубили секирой! Смотрю. Рука на месте, но кровь хлещет, и дырки с обеих сторон от чего-то круглого. Лук, чья стрела пробивает вороненую кольчугу? Это интересно, люди придумали новое орудие! Повернулся, точно, вижу каких-то людей с какими-то самострелами чёрными в руках. Люди высокие, сами все в чёрных латах и шлемах, похожих на пузыри, орут что-то на том же языке. Решив дорого продать свою жизнь, я ринулся на них в последний бой… и впал в беспамятство. От потери крови, как понял позже.

Очнулся я в каком-то белом помещении, и люди вокруг были в белом, а я прикован к белой же постели какими-то наручниками из неизвестного мне материала. Моя пробитая рука болела, но её сшили, как рубаху, и не загноилась такая рана, как обычно бывает! Что же придумали нового за годы моего сна, что такие раны заживают, как на демоне? Может, я сам демон теперь? Нет, человек!

В общем, попытки узнать, где я и как сюда попал, привели к одному: я понял, что нахожусь в монастыре, где врачуют. Рядом было много кроватей с такими же ранеными, и тот человек тоже был тут. Его раны были зашиты, как мои. Он улыбался и благодарил меня! Я в ужасе понял, что меня разоружили. Я в плену, и меня казнят! Я же срас его, или эти люди с самострелами были рабами драконов, и спасение от дракона теперь преступление? Нет уж, не бывать тому и так, чтобы король Артур висел в петле, как какой-то простолюдин! Тем более, за спасение себе подобного!

Порвать цепи я не смогу, как оказалось, и на мой боевой клич женщина в белом с обеспокоенным лицом уколола меня каким-то жалом из железа, и мир поплыл перед моими глазами снова...

Очнулся я в белой комнате с мягкими стенами, а сам был одет в какую-то рубашку, рукава которой связали за моей спиной, и порвать её я не смог никак. Звал, кричал, проклинал, всё без толку. Вспомнил, что у кельтов с материка так было принято вязать безумных! Ха-ха-ха-ха, вот смех, меня приняли за сумасшедшего, понял я. Впрочем, в мире, где драконы ездят по дорогам, а люди одеты невесть во что, я и правда похож на сумасшедшего. Небо и земля поменялись местами, что тут скажешь! Мир встал на голову.

Вскоре в мою комнату в сопровождении пары дюжих ребят зашел одетый в белое — как и ребята, но его наряд был явно сшит лучше, — кто-то седой и стройный, табличка для письма и палочка для неё же в руках Это же местный врачеватель, понял я. Так, надо быть спокойнее и объяснить ему, кто я такой. Объяснил, он даже с трудом меня понял. Язык другой, вражеский, но ничего, можно понять при усилии. С врагами разговаривал, и ничего. Спрашивал врачеватель нечто очень странное, про семью и друзей, откуда я сам, и всё такое. Я отвечал, насколько мог, вежливо, хотя королю не пристало перед смердами чиниться. Вскоре он на том же норманском языке сказал ребятам: «Ещё один король Артур, палата будет занята надолго. Сложный случай».

Огорошило меня то, что один из ребят к шиканью врачевателя скашал: «2018-й год, а он всё спал, проснулся, наконец!». На вопрос «какой-какой?» не ответили и снова ужалили меня тем жалом, после которого всё плывёт в глазах. И в этот момент двое держали меня, как я ни брыкайся и ни отбивайся. Ну ничего, вы только что завели себе врага, кровная месть!

Очнувшись снова, я расправил плечи. Разорвал не без труда эту проклятую рубаху и начал колотить в мягкую дверь, кричал и звал коменданта этого страшного замка. Вошел снова врачеватель этот, но только после одного из ребят, который держал в руке что-то типа духовой трубки, и опять поплыло всё перед глазами. Но я услышал от врачевателя одно нехорошее слово: «Лоботомия». Что это означает, не знаю, и кручение всего мира перед глазами от проклятого яда не помогало это понять. Явно что-то серьёзное и нехорошее.

Когда я пришёл в себя, мои мысли не могли собраться, а глаз болел. Так лоботомия — это пытка, от которой слабеет рассудок, понял я, но как-то вяло, словно не со мной это всё происходит. Так, и пытка с проклятьем, что волю губит!

Сон и сон, кормили какой-то похлёбкой с железной этой, ложки, убирали ща мной и мыли водой с каким-то едким раствором. Мылом, вот, как он называется. Не скажу, что неприятно, моя камера не зловонна, как я мог заметить. Но эта вялость, как будто из ваты сам, ужасна.

Со временем всё стало проходить, через несколько, о, ужас, лет я снова мыслил связно, но меня по-прежнему считали безумцем. Ах да, 2018-й год, кто бы поверил, что я из 1022-го года, 996 лет длился сон мой! Я пошёл в итоге на хитрость и пытался узнать об этом новом мире всё, что мог, умело перед этим сбродом прикидываясь, что я уже совсем «излеченный».

Не обрадовало меня совсем ничего. Мужчины и женщины словно смешались признакам и поменялись местами, извращения и блуд стали нормой, везде всё делают бездушные и непонятные машины, модно общаться и узнавать всё на расстоянии, как будто колдовство, но все новопят, это техника! Странно, но при таком мастерстве танцы стали подобными дёрганьям припадочных, а музыка стала воем чудовищ, даже хуже в разы. О, Мерлин, за что? Часть моих горе-потомков давно стало знатной семьёй Стюартов, одним из которых я сразу же стал рекомендоваться, изображая потерявшего память, благо его искали некоторое время. Типа меня, потерявшегося, нашли. Более того, меня скоро признали настоящие Стюарты, назвав бастардом. Ярость моя была сильной, но я сдержался, эти люди мне понадобятся, я чутьём знаю. Я, как оказалось по грамотам, потерял память из-за попадания в некое ДТП и бродил без памяти по дороге, где меня и нашли. А оружие и кольчуга были «репликой», копией с древних образцов, ибо «ролевики» сейчас изображают бои и прочее, надевая всё это дело на себя. Да, древнего короля приняли за его имитатора! Ирония судьбы!

Большей иронией, мне намного более понятной, было то, что меня Стюарты приютили не по доброте душевной: я «оказался» известным и пропавшим несколько лет назад собственником немалого участка земли, и потому меня оставить в доме безумных не было возможности без потери чести семьи. Этим я воспользуюсь, решил я, выучивая авральными темпами новый язык. Обычаи пойму этих безумных людей, изучу их эту технику, а там и верну себе власть.

Как оказалось, Стюарты были тоже с претензиями на власть, и моей новой родне, которая реальна поняла, что я не «пропавший без вести» бастард Джордж, я сам был нужен в интригах! 996 лет прошло, 21-й век, а это осталось прежним. Посмотрим, кто кого.

Короче говоря, историю Британии и её язык исковеркали донельзя. Вся история моего времени особенно, вообще сместили на 600 лет назад от реального времени, в сказки записали! Народ чести смешался с проклятыми саксами, и свойственная бриттам честь сменилась сакским коварством. Глядя на колониальное прошлое, — да-да, для местных то прошлое, для меня же это страшное будущее, ставшее прошлым! — я ужасался и редко выходил в свет, чтоб снова не попасть по итогу очередной драки в тот дом для душевнобольных. Это сдерживает хорошо, особенно, после проклятой лоботомии, а санитара, который любил парней покрепче, я познакомил с крепкими ребятами, и его нашли убитым после «ограбления с изнасилованием». Да, живя в мире подлости, подличаешь и сам. Раньше тоже хватало обмана и вероломства, сам иногда был подлым, как любой король и вождь, но превратить это в каждодневные отношения — бррр! Мир однозначно сошёл с ума!

И то, что некие бцвшие британские колонии, США, скинули Британию с мирового трона, меня жёстко порадовало и разъярило. Моя ненависть к ним встретила одобрение, но учиться пользоваться этим, телефоном и компьютером, проклятой всемирной паутиной, современным этим людям бытом было тяжело. Очень тяжело, хуже женского вышивания.

Как и то, что какие-то дикари с юга творят, что хотят. Подрался с турком за честь женщины, едва не посадили, новая семья спасла!

Теперь я смеялся над тем, как испугался автомобилей и того, что принимал их за монстров. Но не монстр ли сам современный мир, пожравший без остатка и достоинство настоящих мужчин, и страсть ставших подобными поленьям женщин? То-то же! Но привыкнуть к этому было тяжело

Женили меня при всех моих попытках помешать этому насильно, ибо чернокожая женщина с кольцами в носу мне красивой не казалась никак, в женском деле ничего так, но из-за этой свадьбы род Нгомбе из ЮАР имел право на мою землю. Мой «дядя» Джозеф грустно разводил огромными руками-базуками, мне говоря про изменивший разуму мир. «Джордж, пойми, ничего не выйдет из протеста, у Карны деньги, а мы обеднели. Ничего, притёрлись друг к другу, и норм. Я сам женился так на МакРиди из Эдинбурга. Мало родовита, но уголь при ней!». Да, я теперь Джордж Стюарт, по грамотам или, как сейчас говорят, документам. И жую на обед острый иноземный гамбургер вместо хорошего жаркого, кроме как по воскресеньям

Король Артур, с новой жизнью тебя! Устроился, пророчество отца Мерлина сбылось лишь отчасти, но… Этот мир не спасти, слишком он погряз в зле, распаде.

Другой вопрос: как не дать моей родне от меня избавиться, если не оправдал их ожидания или стал более не интересен? Это важнее!