Жизнь или кошелёк

Жизнь или кошелёк

— Нинок, хватит мечтать, быстрее на сцену. Принц уже вышел, зал ждет.

Михаил тормошил за плечо, выгонял из приятных грез.

«Садист!»

Нина схватила бутафорские лук и стрелы, поспешила за декорации, изображающие лес. Дерево, еще одно, куст.

«Вот умники. Притащили на сцену настоящий терновник, да еще такой колючий. Костюм же порвется! И зачем согласилась исполнять роль Робина Гуда на новый лад?»

Нина прикрылась рукавом, чтобы ветки не поцарапали лицо, смело бросилась вперед. Ойкнула пару раз, вывалилась на открытое место. Заученным движением вставила стрелу в тетиву, выкрикнула реплику:

— Жизнь или кошелек!

Принц дернул поводья, конь остановился как вкопанный. Порыв холодного ветра, снежная пороша.

«Откуда?!»

Нина оторопела, смотрела на всадника испуганными глазами. Принц (или кто его знает, что это за человек, но точно не из труппы), укрываясь от метели меховым воротником, хрипло произнес:

— Ты сумасшедшая. О каком кошельке ты говоришь? Разве не знаешь, кто я? Вот держи монету и поспеши домой. Погода разыгралась не на шутку. И как вообще ты тут оказалась?

— Так роль же, — успела пискнуть Нина до того, как очередной порыв ветра заставил захлопнуть рот.

— Какая роль? Не понимаю. Но все равно беги. За мной погоня и лучше тебе скрыться до того, как преследователи будут здесь. Прощай.

Он пришпорил коня и умчался в метель. Нина остолбенела, пытаясь осознать, что происходит.

«Где я?»

Взгляд ее пробежал по корявым деревьям, засыпанным снегом, зацепился за силуэт замка вдали на возвышенности. От него неслись по дороге всадники.

«Та самая погоня?»

Нину охватила паника.

«Что делать? Куда бежать?»

Несмотря на испуг, она поняла, что еще и замерзает. Метель не унималась, преследователи странного незнакомца приближались. Нина раскрыла ладонь, посмотрела на подаренную монету. Золотая! Рука сама сжалась в кулак.

«Не отдам!»

И бросилась обратно в заросли.

— Ну, куда ты делась! — шипел змеей Михаил, когда Нина вывалилась из кустов за кулисы. — Принц уже устал публику развлекать!

Нина бросилась ему на шею, расцеловала в обе щеки.

— Господи, как же я рада! Мишенька, это ты!

Но Мишу было не пронять. У него горел спектакль.

— Бегом, я сказал! Спасай сцену! А то уволю!

Нина чмокнула его в нос, и который уже раз нырнула в терновник.

— Жизнь или кошелек!… О, Господи, опять?!