Глава 3

Глава 3

Сквозь вереницу дверей в здании, словно загадочные порталы, находилось кафе. Место было камерным — всего пять столиков, каждый из которых был окружён ореолом мягкого, приглушённого света. И стены, затянутые темно-бордовыми обоями с едва заметным восточным узором. В воздухе витал аромат кофе.

— Знаете, Марк, — начала девушка, когда им принесли кофе в картонных стаканах, — Я следила за вашими публикациями о Московской архитектуре. Особенно заинтересовала серия статей о доходных домах начала ХХ века, — она достала из кожаной сумки папку с документами. — Посмотрите на эти фотографии. Это снимки подвальных помещений нескольких зданий в центре. Обратите внимание на маркировку на стенах, — Марк взял фотографии. На них были видны странные символы, выбитые на кирпичной кладке — геометрические фигуры и цифры, которые казались посланием.

— Это метки строительных бригад? — спросил он, пытаясь разгадать их значение.

— Не совсем, — Кисмет покачала головой. — Я работаю в архиве строительного управления. За последний год мы обнаружили целую систему таких меток в домах, построенных в 1900-1910 годах. Они складываются в своеобразную карту.

— Карту чего? — спросил Марк, не совсем понимая, о чем идет речь, но уже чувствуя, как его интерес начинает перерастать в азарт.

— Предположительно, системы подземных коммуникаций. Но вот что интересно — официальные планы того периода показывают совсем другое расположение тоннелей. К тому же, — она достала ещё один документ, — посмотрите на даты. Метки появились раньше, чем была построена официальная система городских коммуникаций.

Марк внимательно изучал бумаги, его мысли вихрем кружились, пытаясь сложить воедино разрозненные кусочки головоломки. — И что вы думаете? — спросил он, уставившись на стол, заваленный фотографиями и документами, которые, казалось, дышали историей.

— Я считаю, что в начале века существовала параллельная сеть подземных сооружений. Возможно, частная инициатива купеческих семей или что-то связанное с промышленным шпионажем. Но главное — некоторые из этих тоннелей всё ещё существуют. И они активно используются.

— И кем же?

— Вот это мы и должны выяснить, — Кисмет понизила голос. — За последние месяцы в этих районах участились случаи странной активности: движение по ночам, звуки работающей техники. Официально там не ведётся никаких работ. У меня есть доступ к архивам и планам зданий. У вас — журналистские связи и опыт расследований. Вместе мы могли бы...

— Раскрыть городскую тайну столетней давности? — с усмешкой прервал ее Марк, но в его глазах появился явный азарт.

— Именно, — ответила она, словно не замечая его ухмылку, не сбавляя серьезности тона.

Марк медленно сделал глоток из своего стакана, вдыхая аромат остывающего кофе. Его взгляд невольно задержался на изящных пальцах Кисмет, которые легко скользили по краю ее стакана. Тонкое серебряное кольцо с необычным узором на её указательном пальце поблескивало в теплом свете лампы, висящей над их столиком. История, которую она рассказывала, была завораживающей, но что-то в ней вызывало у него тревогу, словно затянувшаяся тень на солнечном дне. Марк поймал себя на мысли, что его завораживает не только история, в которой скрывались под поверхностью Земли древние тайны ждущие своего часа, но и сама рассказчица — ее грациозные движения и легкий аромат фиалковых духов. Что-то в ней напоминало героинь нуарных фильмов — загадочных женщин, приносящих в жизнь детективов не только тайны, но и неизбежную гибель.

— Предположим, я согласен, — произнес он, стараясь сохранить профессиональный тон. — С чего вы предлагаете начать?

Кисмет, с безмятежным выражением на точеном лице, разложила на столе большую карту центра Москвы. Ее темные волосы, собранные в небрежный пучок, открывали изящную шею, и Марку стоило усилий сконцентрироваться на карте.

— Вот здесь, — сказала она, наклонившись ближе к карте, отчего ее духи стали ощущаться острее — находится здание в районе Маросейки. Это самая старая метка, которую мы обнаружили. Именно в этом районе чаще всего происходит странная активность. Предлагаю начать отсюда.

Марк невольно подался вперед, разглядывая указанное место. Маросейка — один из старейших районов Москвы, где каждый камень мостовой помнит сотни историй. Место, где прошлое и настоящее переплетаются особенно тесно.

— Что за активность? — Марк почувствовал, как его интерес усиливается, будто пламя, раздуваемое ветром. Он достал свой потрепанный блокнот в кожаной обложке — верный спутник всех его расследований.

— Местные жители жалуются на шум по ночам, — Кисмет говорила тихо, словно опасаясь, что их могут подслушать. — Грузовики приезжают после полуночи, что-то выносят или заносят. Когда приезжает полиция — никого нет. При этом официальных разрешений на ночные работы не выдавалось.

Марк открыл свой блокнот, и потертая кожа обложки привычно скрипнула под пальцами. За годы журналистской работы эти страницы впитали десятки историй — некоторые оказывались пустышками, другие приводили к сенсационным разоблачениям.

— А владельцы здания? — спросил он, готовый зафиксировать информацию. Перьевая ручка замерла над чистым листом, как стрела на натянутой тетиве.

— Офшорная компания, — ответила Кисмет, и в ее голосе промелькнула нотка разочарования, — Я пыталась отследить — цепочка ведёт через три страны и обрывается на Кипре.

— Классика, — усмехнулся Марк, чувствуя, как адреналин разливается по венам.

— Да, классическая схема отмывания денег, но … — она сделала многозначительную паузу, — есть кое-что интересней.

— Что еще?

Кисмет наклонилась еще ближе, понизив голос до шепота. Ее длинные серьги-подвески тихонько звякнули.

— Есть человек, бывший сотрудник строительного управления. Воронцов Михаил. Он работал там в восьмидесятых, занимался реконструкцией подвальных помещений. — Она достала из своей кожаной сумки фотографию. — Вот он, третий слева. Говорит, что может рассказать много интересного, но только при личной встрече.

Марк внимательно изучил снимок: группа строителей на фоне того самого здания, все в рабочей одежде, улыбаются. Фото пожелтело от времени, но лица различимы четко.

— И где мы можем его найти? — Марк сделал пометку в блокноте, старательно выводя имя Воронцова.

— Я уже узнала. Он живёт за городом, в Пушкино. Частный небольшой дом на окраине, почти у леса. — Кисмет достала листок с адресом. — Я договорилась о встрече на завтра. Он согласился принять нас, но только утром.

Марк откинулся на спинку стула, позволяя истории обрести форму в своем сознании, словно скульптура, вырезанная из мрамора. Это переставало быть просто рассказом, превращаясь в потенциальное журналистское расследование.

— Хорошо, — наконец сказал он, внимательно глядя в глаза Кисмет. — Я в деле. Но давайте договоримся: никакой самодеятельности, будем действовать обдуманно. У меня достаточно опыта, чтобы знать, что такие истории могут быть опасны.

— Конечно, — Кисмет улыбнулась, и её улыбка была как обещание. В этот момент луч заходящего солнца пробился сквозь окно, окрасив ее профиль в золотистые тона. — Встречаемся завтра в десять на Ярославском вокзале? — она начала собираться свои вещи, аккуратно убирая документы в свою женскую сумку.

— Договорились. — следом поднялся и он, убирая блокнот во внутренний карман.

Когда они вышли из кафе, вечерняя Москва уже зажгла свои огни. Пока Кисмет накидывала на свои плече темно-синее пальто, Марк обратился к ней: — Кстати, почему вы решили обратиться именно ко мне?

Кисмет на мгновение замешкалась, её взгляд стал задумчивым, как у кошки, наблюдающей за птицей.

— Скажем так. Вы не единственный, кто следит за чужими публикациями. Ваша статья двухлетней давности о подпольных казино в исторических зданиях… Вы тогда копнули очень глубоко. И главное — довели дело до конца.

Марк нахмурился. Та история стоила ему нескольких бессонных недель и пары недвусмысленных предупреждений, но результат того стоил. Ничего не ответив, он достал телефон из кармана. — Позвольте, я вызову вам такси, — предложил он.

— Спасибо, но я на машине, — она указала на припаркованный неподалеку черный BMW. — Могу подвезти вас.

Марк покачал головой, — Пройдусь пешком. Мне нужно подумать, проветрить голову. История, которую вы рассказали… она требует осмысления.

— Завтра в десять, — произнесла Кисмет, открывая дверь машины. — И, Марк… возьмите с собой фотоаппарат. Думаю, он нам пригодится.

Она села за руль, и автомобиль плавно влился в поток машин, оставив Марка наедине с его мыслями и нарастающим беспокойством. Он достал сигареты — привычка, от которой никак не мог избавиться, особенно в моменты напряжения.

«До завтра», — мысленно произнес он, поднимая воротник пальто. Марк чувствовал, как его переполняют противоречивые эмоции. Профессиональное чутье кричало об опасности, но что-то еще, что-то более глубокое и иррациональное, тянуло его к этой загадочной женщине и ее истории. Вечерняя Москва встретила его промозглым мартовским ветром и моросящим дождём. Капли дождя блестели при свете фонарей, превращая город в размытую акварель. Завтрашний день обещал стать началом чего-ото необычного. И дело было не только в загадочном здании на Маросейки, — образ Кисмет, ее загадочная улыбка и глубокий взгляд не выходили из его головы всю дорогу до дома.

Пока ночное метро гудело и грохотало, унося его домой, а в голове крутились обрывки сегодняшнего разговора, складываясь в причудливую мозаику, телефон несколько раз завибрировал в его кармане. Сообщение от неизвестного номера всплыло уведомлением на экране, и тут же испарилось, прежде чем он успел прочитать это. Впрочем, его сейчас не особо волновало то, что он не узнал его содержимого. Одно он знал точно: эта история либо станет его лучшим материалом, либо… Он предпочел не думать о второй возможности.