5. Сэм и Бобби. Санаторий им. Б. Сингера для жертв негуманного обращения

Примерно в две фуры взломанных кредиток оценил Бобби ущерб, нанесённый его автобизнесу и жилищным условиям. Затеяв всю операцию, он заведомо распрощался с домом. Но теперь, когда стало ясно, что демоны не вернутся, пришлось позвонить Руфусу и отозвать бронь на три скромные кельи в его особняке.

Двор напоминал лунный пейзаж с кратерами, любовно оборудованный гараж уничтожили наполовину, Импалу — чуть более чем полностью. К тому же разверзлись ледяные ливни и вынудили томиться в исчерченных пентаграммами стенах и согреваться «Будвайзером».

Но Сэм был счастлив: после расторжения демонской сделки Дин мгновенно перестал поступать как баклан и рваться на передовую. Вместо этого начал восстанавливать себя прежнего, хотя происходило это какими-то пугающими темпами.

Не успел после боя дым во дворе рассеяться, как Дин уже валялся, задрав кроссовки к люстре, и, как прежде, с чавканьем наворачивал восьмиэтажные чизбургеры. А у дивана дожидались приволоченный из подвала ящик с подборкой «Плейбоя» за 1993-й и видеокассеты с Чаком Норрисом. И не скажешь, что только-только из ада выбрался. Сэм ожидал более явной депрессии, хотя это же Дин — всё в себе прячет.

— Что там случилось? — донимал он. — С чего демоны вдруг разорвали твой контракт?

— Ты у нас ботан, вот и погугли, — глумливо пожимал плечами брат.

Сэм подозревал: Дину что-то известно — кто, как не он, стал магистром демонологии, изучая тварей в среде обитания? Но не хочет сейчас говорить — не надо. Пусть пока обживётся.

Растерянный Бобби тоже не знал, что и думать. Да и занят был: по вечерам таскался где-то с шерифом Джоди Миллс. Дьявольскую канонаду слышно было аж в Су Фолсе, а байку о репетиции фейерверков ко дню Благодарения дотошная шериф не проглотила. Чтобы замять дело по-дружески, Бобби помогал ей выуживать местных браконьеров, а Сэму и некогда было поговорить с ним о странностях брата.

То, как Дин воспринимал обыденные мелочи, можно было понять. После ада любой, подкатив глаза от счастья, будет набивать пузо вкусняхами или с языком набок отмокать в душистой пене. Тревожили Сэма постоянные недоговорки.

На другой день после боя Дину приспичило поехать в закусочную на Честери Корнер за свежим фахитос. Сэм умилялся его детским предвкушением ровно до тех пор, пока брат не уселся за руль взятого в прокате пикапа. Намотавший на Импале не одну сотню экваторов Дин врубил заднюю, и стопари ехидно звякнули о покрытую копотью сенокосилку.

— Заткнись, Сэм.

Только спустя минуту он разобрался с коробкой передач. Подёргиваясь, пикап на скорости в пять миль несмело выехал с вязкой грунтовки, и Сэм понял, насколько глубокие следы оставляет пребывание на той стороне.

— Ты… разучился водить?!

Напряжённый Дин старательно жался к обочине, завидев встречных, потом не выдержал и пристегнул ремень. Но изо всех сил придурялся, что всё в порядке:

— И нефиг ржать. За столько лет забудешь, чем мяч для регби от сиськи отличается, не то что ПДД. Ничего, это как на велике…

— «За столько лет»? — встревожился Сэм. — Сколько же лет ты там был?

Ответом стал оглушительный «Smoke on the water» из выкрученного на всю радио. Но факта это не меняло — о размахе испытанного Дин частично проговорился.

Обратно вёл Сэм, и всю дорогу Дин хватался за ремень и просил не гнать, хотя спидометр лежал чуть не на нуле. Последний раз Сэм видел у него такое лицо, когда они летели в самолёте.

— Мне нельзя умирать, — предельно серьёзно сказал Дин. — Ни в коем случае нельзя.

Что это значило, Сэм размышлял с тех пор постоянно. Долгими вечерами, что они по-братски просиживали за древними боевиками, баррикадируя подоконник пустой тарой. Беспокойными ночами, когда Сэм просыпался от нечеловеческих криков в соседней комнате и заставал лишь закрытую дверь ванной и оттуда «всё ништяк, иди в люлю».

Любопытство выгрызало печень, однако ничего рассказывать Дин не хотел. Сэм пытался снова подловить его на какой-нибудь оговорке, но даже после барреля коньяка брат по-прежнему не шёл на психотерапию:

— Если ещё хоть раз спросишь меня, что было в аду, проткну тебя вот этой вилкой для лимонов, и будет у тебя не зад, а кость домино пусто-два! Тоже хочешь просыпаться в луже пота? Засунь интерес подальше, будь добр.

— Дин не тот, Бобби, — тихо жаловался Сэм на кухне. — Я его не узнаю.

— А ты чего ждал? — взревел Бобби. — Вряд ли демоны полтора года его там печеньками угощали. Ясен пень — у него крыша на одном гвозде. Думаешь, собрал ошмётки, замотал скотчем, и Дин как новенький? Ему теперь несколько лет реабилитации светит как минимум.

— Может, занять его чем-нибудь? Пятый день жрёт и мамонтовизор твой крутит. О ремонте Импалы даже не заговаривает. Не знаю, может, у тебя простенькое дело есть на примете?

— Какая ему сейчас охота? — скривился Бобби. — Он до ветру с фонариком ходит.

— Чего киснем? — спросил жизнерадостный Дин, зашедший с очередным визитом к холодильнику. — Сэмми, как насчёт на охоту выбраться? А то скоро плесенью тут порастём.

Всё слышал, подумал Сэм, и теперь разобьётся, но будет доказывать, что он крепче грецких орехов. Дин с детства тяжело переносил, если его ловили на слабости.

— Действительно хочешь на охоту?

— Почему нет? Девкоискатель я настроил, система не сбоит. Только не говори, что тот сказочный стрип-бар закрыли!.. Нет? Чудненько. Бобби, у тебя найдётся новая бритва?

— В тумбочке, наверху, — крикнул Бобби вслед. — Вот видишь, Сэм, уже оттепель.

Даже если бы Дину захотелось поклянчить на паперти, Сэм встал бы рядом. Любое желание — лишь бы брат отвлёкся от замаскированных под пофигизм воспоминаний. А уж касательно его идеи с вылазкой в Су Фолс Сэм был обеими руками «за». В стрип-баре «Жаркие врата» Дин всегда чувствовал себя покорителем вселенной. И вёл себя соответственно.

Так что стал этот вечер для Сэма праздником — с терпким вкусом двойного «синего носа», первым снегом за окном и болтливым барменом за стойкой. Залившись коктейлями, Дин ушмыгнул куда-то за дверь, в недра порока. А для Сэма приветливо мигали неоновые огни, отзывалось в горле буханье сабвуферов, и ритмично качался забитый полуголыми телами танцпол.

Дымный бар плыл перед глазами, и чувство выполненного долга наполняло покоем и гордостью. Позади одинокие скитания по душным джунглям Индии, ледяной тайге России, стычки с сомалийскими бродягами, визовый беспредел и языковой барьер. Дин снова рядом, будет стелиться под колёсами родная дорога, и в любой переделке самый надёжный в мире напарник прикроет спину. Чем не предел мечтаний?

Может, час прошёл, а может, полвечера, когда к барной стойке подошла одетая в расшитое кимоно стриптизёрша. Сэм демонстративно отвернулся — нечего такое славное настроение перебивать. Но заточенные ногти царапнули плечо:

— Слышь, красавчик. Забирай-ка отсюда дружбана своего придурочного. Его реально лечить надо.

Сэм даже не успел расспросить её, что случилось. Из «Жарких врат» Дин вышел в совершенно разобранном состоянии. Красные глаза, дрожащие руки — рухнул на сиденье и всю дорогу убито молчал. Так и подмывало подколоть, но брату явно было не до хаханек.

— Не парься ты так, — испугался Сэм. — Другой на твоём месте вообще бы от людей шарахался. В следующий раз получится.

Может, и пальцем в небо, но надо же было что-то сказать. Однако сеанс братской поддержки действия не возымел.

Дома Дин также молча воткнул для Сэма кассету про Рэмбо и с сомнамбулическим видом зачем-то нырнул в кладовку. Долго возился в хламе, выбрасывая в коридор то облезлые лыжи, то набор для лото, пучок вязальных спиц, кошачий ошейник. Сэм чесал макушку:

— Что, вспомнил, где заныкал баксы?

— Рою себе старпёрское хобби.

— Да перестань, — подавился жалостью Сэм. — У меня с той пирсингованной клоуншей тоже бы ничего не вышло. Ты просто ещё не набрался сил.

С почти полноценной улыбкой Дин вытянул за ремень замшелый, весь в паутине, «Полароид»:

— Вот это вроде по мне. Фотосессия открывается. Зови Бобби, хочу с тобой в кадр.

Это попахивало вечеринкой в обитом матрасами учреждении, но Сэм послушно позировал, чтобы не расстраивать Дина ещё сильнее. Кто его знает, насколько важными кажутся постельные обломы человеку, пробывшему в аду фиг знает насколько дольше, чем полтора года?

Уснуть той ночью Сэм смог только после горсти седативов.

Наутро его разбудил сверхдецибельный вопль с первого этажа. Наскоро натянув шмотки, Сэм скатился по лестнице в зашкаливающе гадком предчувствии. Бобби орал так, что видно было кариес на семёрке:

— Дрыхнешь на ходу? Дин исчез!

— Как? — обмер Сэм.

— Как пердёж на ветру. И пикапа нет. Зато есть вот это, — Бобби протянул оторванную половину вчерашней фотографии, где не хватало Дина. — Ничего не напоминает?

Ещё как напоминало. О красотке с простреленным черепом на перекрёстке, полном безнадёги. Желанный мираж с прикрывающим спину напарником пошёл рябью, взвихрил мысли ужас. Неужели в «Жарких вратах» с Дином случилось что-то настолько… Бред, на полшестого — это же не конец света…

— Найдём. С его манерой вождения он недалеко, — Сэм набросил куртку и выскочил в снегопад.

— Звони шерифу Миллс, пусть ищут. Что бы ни задумал этот охламон, нельзя дать ему снова вляпаться в ту же кучу дерьма, — Бобби с поднятым значком ФБР выбежал на дорогу под колёса проезжающего минифургона. — Стоять! Брысь из машины!