Эпизод 6

В клубе одуряюще гремела музыка, подсветка мерцала и резала глаза, периодически пускали дым, из-за чего в радиусе двух метров трудно было кого-то разглядеть. В течение первых двух часов Стефания с нетерпением оглядывалась и искала в толпе Николая. Но он так и не появился.

За это время Даша совсем опьянела и танцевала на одной из площадок в окружении незнакомого весьма симпатичного парня. Светлана и Марина, сидя в алькове, рассматривали фотографии на смартфонах и обменивались мнениями. А Стефания? Она пребывала в паническом ожидании Николая.

Нет, я его не жду.

Или жду?

Нет, я бы его не ждала, если бы он сказал, что не придет. А так он сказал, что придет, и не идет. Наверное, это и есть разочарование от любовных отношений.

От любовных?

— Пена! — раздался крик из глубины алькова.

Из него вылетела Света, таща за собой Марину, а та в свою очередь подхватила еще и Стефанию. На площадке было прохладней, чем в нише алькова, прожекторы светили всеми цветами радуги, то постепенно угасая, то вновь разгораясь яркими вспышками, то переходя на черно-белые тона. Из отверстий в полу, который имел несколько уровней, появлялось пенообразное вещество, которое обволакивало танцующих в зале. Люди, хватая пену, разбрасывали ее и продолжали неистово двигаться. Не умолкала зажигательная музыка.

Спустя некоторое время Стефания была мокрой с головы до ног, впрочем, как и Марина со Светой. Девушки, соблазнительно двигая бедрами и поднимая руки, наслаждались этой ночью, когда могли себе позволить ни о чем не думать, а танцевать мокрыми с головы до пят. И это состояние им безумно нравилось: в отличие от окружающей жары, пена приятно охлаждала тело.

Неожиданно почувствовав на себе чей-то взгляд, Стефания повернула голову в ту сторону, откуда, по ее мнению, за ней наблюдали. И… натолкнулась на взгляд Николая, проницательный и неодобрительный. Это привело ее в смущение, она почувствовала себя напроказившим ребенком. Но что она сделала? Танцевала, больше ничего. Или что-то сделала?

Его взгляд не отрывался, приказывая подойти. Ноги и часть корпуса уже развернулись в его сторону, но вдруг рацио, внутренний страж, включив красный свет, вступил с ней в странный диалог.

— Ты куда идешь?

— К нему. Он смотрит на меня.

— Вот так и побежишь? Он посмотрел — и ты бежишь?

— А как нужно? Если я хочу идти к нему. Очень хочу. Я его так ждала.

— Ну и иди. Только не говори, что я не предупреждал.

— Но иногда бабочка сгорает, потому что она этого хочет, а не потому что так нужно…

— И что?.. Ты не бабочка!

Вопреки предостерегающему голосу разума Стефания, выйдя из круга танцующих, направилась к Николаю. К нему, к своему мужчине.

Своему? Ух, быстрая ты, Стефания.

Я хочу к нему! Без промедления, без секунды ожидания! Он завладел всеми моими мыслями, моим дыханием, мною. Я хочу быть с ним.

Николай, скрестив руки на груди, стоял возле высокой белой колонны и продолжал смотреть на приближающуюся соблазнительную гибкую фигурку в мокром платье.

Взгляд его при этом выражал недовольство, темные брови были сведены.

— Ты мокрая, — глухо сказал он вместо приветствия, когда Стефания остановилась в шаге от него.

От жгучего взгляда и глубокого баритона мелкая дрожь прошла по всему ее телу, заставив пошатнуться. Николай, ничего не объясняя, резким движением схватил плед с близстоящего кресла, набросил ей на плечи. Затем аккуратно освободил от пледа влажные пряди. Теперь наряд Стефании напоминал греческую тунику, где одна рука оставалась оголенной. На нее он продолжал пристально смотреть. Со стороны казалась, что мужчина находится в сложных раздумьях, стоит перед принятием важного решения. А Стефания стояла не дыша, боясь пошевелиться.

Наконец их взгляды встретились: его глубокие серые глаза и ее нежные карие. В его глазах разгорался огонь, медленно воспламеняя все вокруг. Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, ничего не замечая вокруг. Так мартовский снег под неожиданно пригревшим солнцем вдруг оказывается беззащитным и безвольным…

Он протянул открытую ладонь — в ответ без промедления она протянула свою, всеми клеточками ощущая почти физическую потребность в этом прикосновении. В мгновение его пальцы сомкнулись на ее узком запястье.

Как будто какие-то невидимые силы очертили вокруг них магический круг. И они оба это почувствовали одновременно. Николай облегченно выдохнул, а Стефания почему-то вздрогнула всем телом. Теперь его взгляд выражал понимание и одобрение, ее — испуг и ожидание. Но в глубине души Стеф знала, что она уже с ним, а дальше ее ждет нечто волнующее и прекрасное.

Жизнь в клубе бурлила: люди и танцевали, и просто передвигались с места на место, музыка звучала все громче и громче, раздавались возбужденные крики. Но для Стефании вокруг не было никого, кроме него. Она, не отрывая взгляда, доверчиво смотрела на Николая.

А вы когда-нибудь смотрели кому-то в глаза так долго?

Глаза в глаза?

Неотрывно?

Читая в них то, что там спрятано в глубине. То, о чем не скажешь словами….

Смотрели?

Он потянул ее за собой, и они двинулись мимо развлекающихся пар, мимо танцующих и просто разговаривающих. Попадающиеся им навстречу останавливались и оборачивались, провожая удивленными вопросительными взглядами.

Выйдя из клуба, они подошли к уже знакомому черному мерседесу. Николай усадил Стефанию, закрыл дверь, обошел и сел с другой стороны. В авто никого, кроме них, не было.

Они сидели на довольно-таки большом расстоянии друг от друга. Стефании захотелось почувствовать прикосновение его рук и безудержного поцелуя. До дрожи в коленках захотелось его губ и рук, сильно.

Что творится со мной? Почему меня так тянет к нему?

Вот он рядом сидит, достал мобильный, что-то листает, пишет. Не смотрит на меня. А я не могу взгляд от него оторвать. Хочу забраться к нему на колени, запустить пальцы в волосы, закинуть его голову и поцеловать…

Так, Стефания, стоп, что за безумные желания!

Разве?

Он поднял голову и смотрит на меня.

Я потеряла способность думать.

— Готова?

— Да, — покорно прозвучало в салоне.

Дверь со стороны водителя открылась, в салон сел Иван. Автомобиль медленно вырулил на дорогу.

Тишина. Они все едут и едут. В салоне холодно, работает кондиционер. Ее мокрое платье неприятно липнет к телу, плед колет, соприкасаясь с мокрым платьем и разгоряченным телом. Чувствительная кожа саднит, покрылась мурашками. Поежившись, она попыталась удобнее сесть, но не смогла. Все тело и мысли были напряжены, каждая клеточка и каждый нерв замерли в ожидании необъяснимого.

Ты так сильного хочешь этого?

…Это так заметно?

За окном мелькают улицы, улочки и проспекты, иногда Стефания даже различает дома, лепку на стенах, толстые стволы деревьев, яркие фонари, еще ряд фонарей вдали. Почему-то их очень много, и они раздражают. Она посмотрела на Николая — он тоже смотрит на нее в темноте салона. Иногда его лицо освещается светом ночных фонарей лишь на мгновение — и вот снова оно в темноте. Поэтому невозможно рассмотреть его выражение лица, его мысли остаются для нее тайной.

Выехали за пределы города, быстро двигаясь по трассе. Редкие деревца, растущие вдоль дороги, пригород и поля, широкие поля, зеленые поля… Иван выключил кондиционер, медленно открылся люк — и салон заполнил теплый степной воздух с запахом чабреца, мяты, любистка и ароматом южной ночи. Ветерок мягко через люк залетал в салон, быстро касался кожи и так же убегал, словно дразня, но обещая большее.

Подъехав к массивным железным воротам, они остановились. Иван вышел из салона и, подойдя к воротам, начал их открывать. Дверь со стороны Стефании открылась, и Николай подал руку. Снова удар током при соприкосновении их рук прошелся по ее телу. Быстрый обмен уже понимающих друг друга взглядов — и он за руку повел ее за собой. Они двинулись по присыпанной щебенке, обходя большие клумбы с цветами. Впереди, освещенный фонарями, виднелся деревянный сруб. Двери были настежь открыты, навстречу им по дорожке шли мужчина с женщиной.

— Здравствуйте, Николай Алексеевич! — первая приветствовала их молодая симпатичная улыбающаяся женщина. На Стефанию она старалась не смотреть.

— Здравствуйте, Николай Алексеевич! — вслед за женщиной заговорил и мужчина, указывая на дом, — все готово. Все ваши указания выполнены!

— Спасибо, — короткий ответ на ходу.

Николай и Стефания, не останавливаясь ни на секунду, зашли в дом. Длинный коридор, массивная деревянная лестница на второй этаж. Стены холла на втором этаже украшены звериными шкурами и разными видами оружия. Сабли, ружья, карабины, словно в музее, были развешены. В конце холла они остановились перед широкой дверью с резьбой, изображающей медведя в густом лесу. Свободной рукой открыв дверь, Николай пропустил Стефанию вперед, по-прежнему не выпуская ее руку. Они оказались в просторной комнате с одним огромным окном на противоположной стене.

Только сейчас он отпустил руку Стефании. И ей сразу стало одиноко без его теплой ладони. Слева в комнате была еще одна дверь, и Николай скрылся за ней. Через минуту послышался шум текущей воды.

— Стефания!

Он ее звал.

Подойдя к двери, она увидела джакузи, быстро наполняющуюся водой. Николай стоял возле нее, немного склонившись, опустив руку в воду.

— Как раз то что нужно, — сказал он, неожиданно улыбнувшись ослепительной бесшабашной улыбкой.

— Что нужно? — повторила его слова Стефания.

— Температура воды, ты согреешься и расслабишься, — объяснил он, не спеша подходя к ней.

— Хорошо, — ответила она, еле шевеля языком. Наверняка, это была единственная часть ее тела, которая не озябла от холода.

— Хорошо? — уточнил он, снова улыбаясь, приподняв левую бровь.

Стефания, ослепленная его многозначительными улыбками, молча стояла, не отрывая от него восхищенного взгляда. Слова по-прежнему почему-то не шли с языка.

Какой он красивый и притягательный! Ему очень идет эта футболка, она плотно обтягивает грудь, а в треугольном вырезе видны бронзовые рельефные мышцы. У него красивые мужские руки, наполненные жизненной энергией.

Она разглядывала его, а он ее.

Не пугай ее, Коля. Медленней! Пока она не ведет себя так, как все. Терпение!

Не выдержав поединка взглядов, Стефания инстинктивно отодвинулась от него на шаг, но это вызвало у него лишь улыбку.

— Стефания, время упущено, ты сделала выбор.Уже поздно убегать, — сказал он спокойно, положив руки в карманы джинсов. Затем, как будто был полностью уверен в своей победе, бросил еще один убедительный взгляд на Стефанию и вышел.

Я понимаю, чего он хочет. Да и все сегодня это понимали! Сегодняшний вечер, где он хочет меня, а я его.

А хочу ли я этого???

Хочу, даже кончики пальцев сводит.

А что будет завтра, ты подумала?

А завтра будет завтра.

Ты никогда себя раньше так не вела.

Раньше я не встречала таких великолепных мужчин.

Великолепных! О чем ты думаешь?

О нем. Он такой… притягательный, красивый и обещающий. И влекущий, он влечет, обещает удовольствие. Чего только стоит один его пронизывающий взгляд!

Он меня не поцеловал. Но он хочет, чтобы я приняла горячую ванну. Я хочу горячую ванну.

О, какая восхитительно горячая вода!

Вода быстро согрела озябшее тело, обволакивая его теплом и даря чувство расслабления. Стефания лежала в воде, нежась и смывая с себя остатки пены. Она намылила и ополоснула волосы.

Раздался стук в дверь.

Дверь заперта? Кто ее запер?

А что если он войдет? А я голая, в ванне.

И что?

— Если ты не откликнешься, я войду. Поверь. Больше всего на свете сейчас я хочу именно это сделать, — сказал с той стороны двери Николай.

— Я в ванне, — пропищала Стефания, стеснительность которой достигла пика именно в этот момент.

А куда делась эта искусительница, которая несколько минут назад так горела его увидеть?

— Я знаю, — ответил он. В голосе слышалась насмешка, — выходи, будем ужинать.

— Ужинать? В час ночи?

— Да, — его голос прозвучал, отдаляясь.

Стефания в последний раз окунулась в горячую воду и затем ступила на пушистый белый ковер перед зеркалом. Мягкими белыми полотенцами вытерла волосы и тело. Голову обернула полотенцем.

Фен? Что надеть?

 Посмотрев по сторонам, она обнаружила на гладком деревянном столе возле умывальника пакет с одеждой. В нем оказалось свободное хлопчатобумажное платье на тонких бретельках с глубоким треугольным декольте на спине и груди. Волосы она тщательно расчесала и подсушила феном, уложив их свободными волнами.

Открыв дверь ванной комнаты, она увидела Николая стоящим возле окна: правая рука в кармане, вторая заложена за спину, взгляд устремлен в окно. Услышав легкое движение, он повернулся и улыбнулся, плечи немного опустились, расслабившись.

— Платье прелестно на вас.

— Комплимент?

— Да.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Прошу к столу, — и он указал на сервированный столик в углу комнаты возле мраморного камина.

На маленьком столике были оригинально оформленные холодные закуски: тартар из говядины с дольками черного хлеба и пармезаном, салат с лососем, икра щучья с белыми тостами, ассорти лесных грибов, печеный болгарский перец с французскими чипсами. Посередине стола стояло еще одно блюдо, накрытое куполообразной серебристой крышкой.

Из высоких динамиков, расположенных по обе стороны телевизора, неожиданно полилась знакомая мелодия: французский аккордеон приглашал на прогулку по Парижу. Стефания остановилась, пораженная.

Откуда он мог знать?! Она обожает аккордеон. Но откуда…?

Еще пару секунд — и зазвучал голос Азнавура: «Как я люблю Париж весной…».

Николай, улыбнувшись реакции Стефании на песню, отодвинул стул, терпеливо ожидая, пока сядет не скрывающая своего изумления Стефания. Его руки коснулись ее плеч, она вздрогнула.

— Холодно?

— Нет, — слишком быстрый ответ.

Последние аккорды. Тишина.

Говори, не молчи. Он подумает, что ты не способна и двух слов сказать.

О чем говорить?

Говори, только не молчи. Мужчины не любят женщин, которые молчат.

А ты откуда знаешь?

...

Вот-вот…

В бокалах разлито ароматное розовое вино.

— За хорошую ночь! — сказал он торжественно, изучая ее ленивым взглядом поверх своего бокала.

— Ночь? — не понимающе переспросила Стефания, оглядываясь на темное окно в конце комнаты.

— Да, за этот момент, когда ты напротив меня и ничего нас более не разделяет, — уточнил он, сверкнув белозубой улыбкой.

— Хорошо, — ответила Стефания. Лицо горело, пальцы подрагивали.

Почему рядом с ним я чувствую себя двенадцатилетней девочкой, которая не в состоянии ни говорить и ни думать.

— Вы будете грибы? — перейдя снова на «вы», он задал вопрос все тем же уверенным тоном.

— Грибы? — чуть слышно переспросила Стефания. Или, может, это эхо?

Он довольно улыбается в ответ на ее смущение, контролируя ситуацию и продолжая далее соблазнять ее.

— Один, вот этот, — говорит он, ловко накалывая гриб на вилку и кладя на пустую тарелку Стефании, — пробуй, — командует он, выжидающе не сводя с нее глаз, и уже почему-то на «ты».

Не хочу я гриб.

Он хочет, чтобы я его съела.

Я хочу гриб, я его съем.

— Вкусно, — комментирует Николай процесс поедания Стефанией гриба.

— Тост с маслом и щучьей икрой, — в подтверждение своих слов он тут же намазал его, положив на тарелку, — ешь.

На этом Николай не остановился. Он усердно продолжал наполнять ее тарелку деликатесами, детально расписывая прелести и вкусовые качества закусок. Стефании ничего не оставалось как есть то, что Николай клал ей на тарелку. И так длилось минут тридцать. Ее тело расслабилось, завороженное его обволакивающим голосом и жгучими бездонными глазами. Ну, и конечно едой. Глаза начали закрываться. Как же хочется спать…

— Все, стоп, — резко подняв руки вверх, громко заявила Стефания. — Больше не могу, — сказала она тише.

— Вижу, — ответил Николай, потягивая вино небольшими глотками. — Вина? — продолжил он как ни в чем не бывало.

Стефания посмотрела на свой пустой бокал и удивилась. Когда это она успела его допить?

— Да, спасибо.

— Я думаю, не стоит, — ответил он, улыбаясь ей своей неотразимой улыбкой.

— Почему? — храбро спросила Стефания, в ответ тоже даря ему удивленную ослепительную улыбку.

— Потому что мне приятно сделать это для тебя, — ответил он просто, пожав сильными плечами.

Но он не сказал того, что на самом деле имел в виду. Стефания видела это по блеску его глаз.

Итак, подведем черту. Его бескомпромиссная игра. Он король, а я пешка, играющая по его правилам. Пешка, которая хочет выиграть короля для себя.

Это реально?

 Сегодня — да!

 Ее мысли были сумбурны, она стояла перед важным выбором в своей жизни. То, чего она сейчас хотела, никогда себе не позволяла раньше. Вот так просто увлечься малознакомым мужчиной и проводить время в его компании. Но, с другой стороны, ей казалось, что она с ним давно знакома. И все, что им нужно знать друг о друге, они узнают позже.

— Я — все, — решительно заявила Стефания, вставая. Все эти раздумья волновали ее, вызывая трепет.

На это Николай, откинувшись на стуле, никак не отреагировал, а только следил за ней хищным взглядом. Как следит дикий зверь за своей добычей. Добытой добычей!

— Я хочу подышать свежим воздухом, — сказала Стефания, выходя на балкон быстрым шагом.

Он давит и лишает воли. Возле него я теряю себя, он магнетически управляет мною.

В последний раз меня заставляли есть то, чего я не хочу, в детском саду. А я уже взрослая!

И дело не в еде, а в том, буду ли я ему подчиняться. Он как будто измеряет свои силы и мои возможности.

Как далеко он может зайти?

Расчетливо и жестоко!

— Не холодно? — вдруг раздался совсем рядом его манящий голос.

Стефания от неожиданности вздрогнула. Он подошел совсем неслышно и вот уже стоял очень близко, бедром опираясь на балконную бетонную балюстраду. Его расслабленная поза, чувственный взгляд вмиг добавили уверенности Стефании и настроили на ожидание.

— Нет, — она повернулась к нему лицом и посмотрела прямо глаза.

— Вы смелая, — снова переходя на «вы», отметил он, придвинувшись чуть ближе и поглаживая большим пальцем ее руку выше локтя. — Мне это нравится.

Неожиданно Николай стремительно притянул девушку к себе. Именно этого она не предусмотрела и упала прямо в его объятия. При этом он даже не сдвинулся с места, как будто это не Стефания весом в 50 кг только что упала на него плашмя. Она почувствовала прикосновение его сильных бедер, его ладони заскользили по ее талии, и он нежно обнял ее за плечи. Совершенно беспомощно она наблюдала, как его твердые губы медленно приближаются к ее рту, мягко и нежно обхватывают сначала верхнюю губу, затем нижнюю, потом обе, правый уголок, затем левый… Еще секунда — и его язык у нее во рту. У Стефании глаза открылись от удивления. Совсем рядом она увидела глаза, изучающие ее реакцию.

Он целуется, не закрыв глаза? Вау...

Их взгляды скрещены, а его язык в это время исследует ее губы, облизывая. Губы посасывают и потягивают. Укус.

Что?

Он укусил меня?

Зачем?

Он слегка отстранился, снова ожидая ее реакции. Стефания не заставила себя ждать, приблизившись к губам, не закрывая глаз, в ответ прикусила его нижнюю губу. В глубине серых глаз вспыхнул огонь, который сжег все преграды. Руки, до этого лежащие на ее плечах, опустились ниже и приподняли ее, сминая губами ее губы. Одна его рука, продолжая ее приподнимать, остановилась под ягодицами. Вторая же начала двигаться вверх-вниз по спине, опускаясь все ниже и ниже, впечатывая ее тело в свое, покрывая его своим.

На секунду он оторвался от ее губ, но тут же подхватил Стефанию на руки.

— Куда?

— На кровать, — короткий резкий ответ.

Да, хороший ответ. Ничего не скажешь. Главное, однозначный. Я готова?

А ты еще и думаешь?

Да, думаю, это ответственный шаг.

К слову, пока твои мозги не расплавились окончательно, он самый лучший мужчина, которого ты встречала в жизни…

Я знаю…

Смело встряхнув волосами, Стефания прижалась теснее к груди Николая, положив голову ему на плечо. Он, словно почувствовав согласие, наградил коротким поцелуем. Оказавшись в комнате, он сразу направился к кровати, завешанной белым прозрачным вышитым балдахином. Отодвинув его, он аккуратно положил ее на кровать и тут же накрыл ее тело своим. Стефания была прижата к кровати чужим телом, крепко и сильно, она не могла пошевелиться. Но от этого было еще приятней, его руки обхватили ее голову, губы впились в ее губы, не давая возможности вдохнуть или выдохнуть. И уже через несколько секунд, почти задыхаясь, Стефания открыла глаза и опять столкнулась с его понимающим взглядом. В тот же миг он чуть отодвинулся, давая возможность ей дышать. Короткие быстрые вдохи-выдохи. Снова бешеный поцелуй, от которого кружится голова и дыхание прерывается. Ее прерывистые вдохи-выдохи.

Он хочет меня поглотить?

Скорее проверяет мои способности. Смогу ли я его выдержать.

Смогу!

Снова его губы, теперь правая щека, правое ухо, дорожка на шее, опускается все ниже и ниже, нежный изгиб плеча. Короткие, горячие и длинные тянущие, дарящие наслаждение поцелуи. Стефания стонала от наслаждения, падая и взлетая. Парила в невесомости. Подняв руку, Стефания дотронулась до его волос на затылке. Он вздрогнул, остановившись, поймал ее взгляд не понимая:

— Что случилось?

— Что?

— Почему ты меня остановила? — спросил он, напрягая мышцы рук.

— Я не останавливала, я только дотронулась до тебя, — объяснила она, опустив глаза на его шею.

— Дотронулась? — его брови соединились в прямую линию.

— Да, хочу почувствовать тебя… Как ты меня…

— Хорошо… давай…

Он улыбнулся соблазнительной улыбкой и немного прикрыл глаза.

— Давай, — скомандовал он, замерев и не сводя с нее пристального взгляда.

Стефания безропотно провела рукой по его волосам, опустила руки на горячие мышцы шеи. Твердые напряженные мышцы, которые оживают от ее прикосновений, расслабляясь. Его плечи. Такие широкие, почти необъятные. Ее руки замерли на его плечах, чувство насыщенности им увеличилось до предела. Такие…

— Ты все? — нетерпеливый вопрос.

— Что?

— Ты остановилась, — объяснил он, по-прежнему не открывая глаз.

— Я…Ты такой большой! Ну и…

Его смех оборвал ее слова. Поцелуй! Он ее снова целует. Голова опустилась ниже, схватив бретельку зубами, он начал спускать ее с плеча.

Что-то в ее поведении не укладывалась в голове у Николая. Ведет себя скованно и неуклюже, как будто не понимает, что с ней происходит. Странно. Но ему нравилась эта игра. Что-то новое. Ему всегда нравились вызовы. Он никогда не отступал, а это была очередная ступенька, на которую он непременно собирался взобраться.

Бретелька стянута с плеча, обнажена упругая грудь, которая задорно торчит, сосок сморщился, ожидая любовной атаки. Чуть приподнявшись, он проделал то же самое и с другой бретелькой. И вот сейчас он раскрыл ее. Ее для себя. Он был безгранично доволен собой.

Ее груди, такие полные, с гордо торчащие сосками, призывали их поцеловать. Николай наклонился и сделал это. Поцеловал сначала одну, потом другую, а затем повторил.

— Ты такая восхитительная, — шептал он в перерывах между поцелуями, — ты такая сладкая.

Одной рукой он, приподнявшись, он держался себя над ней, второй приподнимал ее платье, обнажая ноги и бедра. Он не сводил с нее глаз изучая. Еще секунда — и она осталась без платья, только в трусиках с гипюровыми кружевами и широким поясом.

— Да, именно такие я и хотел увидеть на тебе, — зашептал Николай Стефании на ухо, — просовывая руку ей в трусики.

Стефания от неожиданности дернулась и замерла.

— Т-с-с-с, сладкая, так надо, — успокоил он ее поцелуем, поймав губы, раскрывая их.

Стефания в ответ снова подняла руки и дотронулась до его волос, притягивая к себе ближе.

— Сейчас, сейчас, — шептал он, тем временем его рука уверенно исследовала ее промежность, находя и отворяя створки, палец нашел дырочку и смело хотел нырнуть, но не смог, слишком узко, слишком. — Когда у тебя был последний секс?

Не получив ответа, он ускорил темп, даже спешил, чувствовалось нетерпение в его голосе и руках, он был на пределе, хотел мгновенной разрядки. У Стефании от такой напористости в испуге открылись глаза. И он прочитал нужный ответ.

— Ты ни с кем не..? — он не договорил, не сводя ошарашенного взгляда с ее лица. — Какого черта? У тебя никого не было, — недовольно закончил он.

Жестко, слишком. Особенно в тот момент, когда она была уже готова ради него на это.

Стефанию словно окатили холодной водой с головы до ног, причем в двадцатиградусный мороз, без предупреждения. Вот просто раз — и она в ледяной воде. Чувство стыда и неловкости накрыло ее и потянуло вниз.

Николай укоризненно смотрел на нее.

Черт!

Как она могла оказаться девственницей? В ее-то возрасте? Да, сейчас четырнадцатилетние живут активной половой жизнью, что и говорить про девятнадцатилетних.

Вопрос в другом! Как я не разглядел этого в ней?

Пока каждый из них думал о своем, на улице неожиданно раздался раскат грома — и вслед сразу же барабанная дробь дождя по крыше, настраивая их обоих на более спокойный лад. Он посмотрел на окно, потом на нее, потом снова на окно, как бы принимая решение.

Стефания в это время молчала, не решаясь о чем-то заговорить.

— Извини, — сказал он, целуя ее в приоткрытые губы, — не ожидал такого сюрприза.

— Почему? — спросила тихо Стефания.

От ее непонимающего взгляда, недовольного голоса и прямого вопроса Николай улыбнулся:

— Хорошо, давай пойдем на компромисс …

Переворачиваясь и подтягивая Стефанию к себе на грудь, он правой рукой ее полуобнял, а левой придержал за голову, заставляя Стефанию смотреть ему в глаза.

— Итак, ты совсем не имеешь опыта в подобных делах, — начал он.

Стефания опустила взгляд ему на загорелое плечо.

— Смотри на меня, — тут же резко приказал он.

У Стефании зрачки расширились в удивлении от его недовольного тона.

— Смотрю, — сказала она и непокорно посмотрела на него вдруг ставшими бездонными шоколадными глазами со светлыми крапинками.

— Я вижу, и мне это нравится, — подтвердил Николай, почувствовав еще большее опьянение от мысли, что к этой юной красоте никто не прикасался, кроме него. Ни один мужчина доселе не был с ней физически. Он ее первый мужчина!

Ранее мне было безразлично количество любовников у женщины до меня. По барабану. Хоть десяток. Значение имеет два условия: безопасность секса и понимание того, что я хочу от нее в этот момент. Но, подержав Стефанию в руках, я рад, что япока единственный.

Ее невинность будоражила его мысли и возбуждала все его первобытные инстинкты. Этот возмутительный вызов в ее голосе по-прежнему звучал! А Николай никогда не отступал перед испытанием. Тем более, когда награда так сладка и близка. Доведенный до предела, он впился в ее губы поцелуем, исступленно пробормотав:

— Мы завтра обсудим твое поведение.

— Что? — она непонимающе посмотрела ему в глаза. Он передумал?

— Завтра…

Его руки вмиг обрели волшебную способность двигаться по всему ее телу, не пропуская ни одну клеточку, даря запретное наслаждение. Стефания положила руки на его плечи, прижимаясь к нему теснее, выражая свою готовность и согласие.

Николай расстегнул ширинку и начал стягивать джинсы, не отрываясь от Стефании. В его движениях чувствовалось желание и нетерпение. Он хотел ее очень сильно, как хочет мужчина женщину без дальнейшего промедления и проволочек.

Потянувшись к прикроватной тумбочке, он схватил пакетик с презервативом, резким движением открыл его, развернул и надел. Его рука, осторожно открывая створки ее центра чувственности, направила туда свой детородный орган, остановившись перед самым входом, подрагивая перед захватом ее крепости.

Он чувствовал ее готовность, ее соки возбуждения. Стефания готова, готова для него. Он не стал далее медлить, а хриплым голосом сказал:

— Я хочу тебя, Стефания. Сейчас.

Он замер, руки его перестали двигаться, но Стефания глаз не открывала, губы приоткрыты, учащенное дыхание… Казалось, она где-то далеко и приятно грезит.

— Стефания! Посмотри на меня, — потребовал Николай, чуть отодвигаясь от нее.

Ее глаза открылись. Он получил то, что хотел. Ее согласие и полное подчинение ему, но в то же время ее взгляд выражал дерзкую нежность.

Раздвинув ее ноги еще шире, он улегся между ними, прижимаясь к ней всем телом:

— Не закрывай глаза. Я хочу видеть тебя, когда сделаю своей, — прошептал он, целуя Стефанию в губы коротким разрывающим поцелуем.

Стефания чувствовала падение и одновременный взлет. Все мысли были направлены и сосредоточены на том, что Николай вытворял с ней. Волны наслаждения накатывали одна за другой, сбивая дыхание и прерывая его. Закрыв глаза, она позволила себе летать.

— Нет, — настойчивый голос Николая привел ее в чувство, — открой глаза.

Открыть глаза? Зачем?

Мне и так замечательно. Грандиозно!

— Открой, — повторил он, прикусывая ее нижнюю губу, остановившись и не входя в нее глубже.

В непонимании Стефания открыла глаза и сосредоточилась на нем. Николай, вполне довольный собой, послал ей мальчишескую бесшабашную улыбку.

— Я хочу видеть. Видеть тебя. Всю. Не бойся…

Что-то твердое входит. Твердое и большое. Неприятно. Больно. Очень. Нет, очень больно.

Потерпеть? Ну, так советовала Дашка. Только вначале больно, кажется, это ее слова.

Когда это «вначале» закончится?

Еще долго?

Больно! Еще больнее. Все. Больше не могу.

Стефания начала крутить ягодицами, пытаясь воспрепятствовать вторжению в себя, но Николай и это предусмотрел. Придерживая ее за бедра, толчок-миг — и вот он в ней до конца.

Боль!

Дикая!

Нереальная!

У Стефании покатилась одинокая слеза, которую Николай тут же убрал с уголка глаза горячим поцелуем.

— Тише, все хорошо, все позади, — прошептал он, но, чувствуя, что Стефания начала двигаться, предупреждающе попросил, — не двигайся, привыкай ко мне.

— А когда мне не будет больно? — спросила, морща лоб Стефания.

От такого нелепого вопроса в такой ответственный интимный момент Николай рассмеялся. Он впервые в жизни веселился, находясь так глубоко в женском теле. И это ощущение бабочкой раскрылось у него в животе, даря то самое дьявольское наслаждение.

— Сейчас, вот сейчас, — шептал Николай, целуя напряженные губы и тело Стефании, но не двигаясь внутри нее, — вот сейчас и сейчас, а сейчас?

Зацелованная, заласканная Стефания постепенно расслабилась в его объятиях, а Николай, почувствовав это, еще чуть глубже проник в нее. Чем вызвал у нее болезненный вздох.

— Больно?

— Нет, нет, — ответила Стефания, — необычно, но приятно, — она закрыла глаза, получая необыкновенно-сладкий опыт.

— Глаза открой, — снова немногословный приказ.

Стефания резко открыла глаза.

— Да, вот так, — приговаривал Николай, медленно входя и сразу выходя из нее. Шаг вперед, два назад, снова так же.

Мышцы на его руках и шее были напряжены от неимоверных усилий сдерживания себя. О, как же ему хотелось быстрым мощным толчком ворваться в нее, потом также выйти и повторять все это, пока она не закричит в экстазе, подаренным им.

— И вот оно, — снова его манящий голос, — смотри на меня, мне нужно видеть тебя, видеть, о чем ты думаешь и что ты чувствуешь.

Медленные движения внутри нее продолжались, не останавливаясь, он сжал локтями высокую подушку, на которой лежала ее голова, и Стефания оказалась как бы зажатой им. Он приподнял ее голову вместе с подушкой, даря очередной нежный поцелуй, не отрывая от нее изучающего взгляда.

Ей было очень хорошо, с каждой секундой напряжение уходило, а нарастало что-то необычное внизу живота, разводя спирали по всему телу, разливаясь и заполняя ее. Она положила руку ему на голову.

Какие у него волосы. Мягкие и упругие, и такие приятные на ощупь.

Я хочу их трогать…

 Ее пальчики запутались в них, теребя их и потягивая, она опустила одну руку ему на затылок, поглаживая его нежно, едва прикасаясь.

Николай вздрогнул, это было что-то необыкновенное. Ее прикосновения, как крылья бабочек, в этот момент, когда он глубоко в ней. Она продолжала прикасаться к нему, нежно поглаживая его и притягивая к себе.

Да, ему определенно это нравилось. Определенно.

Через несколько минут он почувствовал, что Стефания уловила его, его ритм и начала двигаться ему навстречу. Медленно, осторожно, но двигаться. Он не упустил момент и еще глубже приник, пробуя ее на всю глубину. Ее выдох и глубокий вдох. Его пальцы проникли между их телами и на холмиках грудей начали чертить круги, поглаживая и сжимая.

— Да, сладкая, — шептал он ей на ухо, — вот так и так хорошо.

Стефания откинула голову, судорожное сжимание коленей, напряжение во всем теле и особенно в бедрах… И взрыв, подобный природному извержению вулкана, медленный и томный, сладкий и горький, тянущийся и не заканчивающийся.

Он лежал между ее ног, опустив голову на белую подушку. Тело Стефании была полностью накрыто его телом. Ее ноги широко раздвинуты, он глубоко в ней. Казалось, даже кровать прогнулась под его тяжестью. Но эта тяжесть была приятной, безупречной.

— Как ты? — прозвучал его вопрос.

— Расслаблена, — машинально ответила Стефания, — и немного саднит. Утомлена…

— Утомлена? — недоверчиво переспросил Николай.

— Да, — ответила она, улыбаясь краешками губ.

— Нет, моя сладкая, ты еще не устала, — сказал он, проводя рукой по ее бедру, — я скажу, когда тебе можно устать.

Его губы накрыли ее, продлевая наслаждение и даря еще волны удовольствия. То, что на самом деле так было необходимо Стефании, и то, чего она так хотела сейчас. Он в ней снова начал двигаться. Это болью отозвалось в теле, и она вздрогнула.

— Больно, — одними губами прошептала она, а в глазах уже сверкала страсть и ожидание наслаждения.

— А сейчас? — он немного приподнялся, просунув руку между их телами, найдя ее сосредоточение женственности и проводя по нему медленно и расслабляюще, опуская и тут же поднимая ее.

— Лучше, — прошептала она, расслабляясь.

— А вот так? И так? — тянул он ее в свой мир, мир порочности и наслаждений, даря и забирая, снова даря и забирая.

Только не останавливайся!

Не сейчас.

И не так.

Как хорошо…

Движения Стефании говорили о ее стремлении удержать то, что находилось так рядом, но в то же время так далеко. Она судорожно хватала его за плечи, он же собирал обе ее руки одной своей, поднимал их за голову, от чего ее голова запрокидывалась выше, открывая шею, которую он целовал, ласкал, проводил по ней языком. Прикусил мочку уха, ухватился за нее, потянул, даря искры во всем теле, снова шея. Он опускает голову ниже… грудь… поцелуй короткий, затем длинный, снова короткий, сосущий укус, боль… облизывание того местечка, где укусил…

Ее смех… Прерывающийся его… Снова поцелуи…