Глава 4

Глава 4

В тот вечер, после школьной дискотеки она была в отчаянии, и боялась идти домой. Она не заметила, как ноги ее сами принесли к квартире тети, родной сестры ее матери. Тетя Аля недавно вышла замуж, хотя бабушки с лавочки, у них во дворе, сокрушенно качали головой, перешептываясь, что Аля засиделась в девках, никто ее замуж не берет. Юля была очень близка с тетей, и всегда за нее обижалась, когда слышала эти разговоры.

Да, тетя Аля была своеобразной, со своими принципами, очень старомодная, в мешковатых костюмах, только старивших ее, но она любила племянницу, и уделяла больше времени и участия в жизни девочки, чем родная мать, вечно занятая на двух-трех работах, да еще бравшая подработки домой. Юля, не смотря на возраст, понимала взрослые проблемы, папа остался без работы, его, инженера с образованием и стажем, сократили с крупного военного завода, и он никак не мог пристроить себя в новой капиталистической системе, и мама стала добытчицей в семье. Ее профессия бухгалтера оказалась очень востребованной.

Юля стояла перед дверью, не решая нажать звонок, поздняя ночь, что она скажет сейчас тете? Что она ушла с дискотеки с парнем, в которого была влюблена все детство, позже прозрела, но позволила себя соблазнить, лишить девственности, а потом он глумливо выставил за дверь, назвав неумехой и сушеной селедкой.

Ему было не важно, что она передумала в последний момент, он швырнул ее на постель, грубо навалился сверху, раздвигая ноги, срывал с нее одежду. Он привык только так, брать, не давая ничего взамен, ни капли нежности, ни единого ласкового слова. Знала, она все знала, что Ярослав Соловьев красив и опасен, что он конченный подлец, история с ее подругой Никой это только подтверждала, но все равно пошла за ним, словно лишенная воли. Он поманил только пальцем, а она побежала, подавив все сомнения.

Когда она уходила, на сцене пел ее любимый Максим, неземное недостижимое божество, ее хороший друг, лучший на земле парень, не замечающий, что выворачивает своей нелюбовью ей душу, причиняет невыносимую боль. Она отвечала на заигрывания Ярослава, в надежде изгнать боль из сердца, может тогда Макс заметит в ней девушку, хоть капельку полюбит, она проклинала его дружеское теплое отношение к себе. Макс дарил ощущение легкости, хотелось взмахнуть невидимыми крыльями, оторваться от земли, но он не звал с собой в полет… И Юля в этот момент решила отомстить его равнодушию, что эту песню он поет не для нее.

Как же она была слепа, когда упивалась своей детской влюбленностью к Ярославу. Но также слепы были все девчонки в их классе, даже умница-красавица Ника не избежала этого испытания, но сумела с достоинством разрубить безнадежный узел своих чувств. Нике посчастливилось встретить такого парня, как Юрка, преданно влюбленного в нее.

Она с некоторой завистью сегодня наблюдала за ними, как они дурачились во время танцев, смеялись, обменивалась только им понятными шуточками и взглядами, как они самозабвенно целовались. И Юлька, наконец-то, поняла, почему ее подруга Ника сделала такой выбор, хотя могла с легкостью выбрать себе любого парня, поинтереснее. Ведь даже Юркины друзья, Максим и Колька не умели скрывать свою заинтересованность и увлеченность Савельевой Никой. Вот кого бы Максим позвал полетать, если бы совесть позволила, увести девушку друга.

А Нике просто повезло встретить то настоящее, что ждут всю жизнь, и она не побоялась рискнуть, несмотря на косые взгляды и насмешки окружающих. Любовь главнее осуждения в чьих-то глазах.

Юля мечтала о такой любви, любви без обмана, преодолевающей все преграды и предрассудки.

***

Синичкина дрожащей рукой нажала кнопку звонка, тетя Аля поймет ее, утешит, если она расскажет правду. Ей некуда было больше пойти. Дверь открылась, на пороге стоял незнакомый парень, молодой, но намного взрослее ее, на вид старше двадцати лет. Высокий смуглый брюнет, крепкий, накаченный, прямо как киногерой с постера американского боевика. Белая майка, потертые джинсы, босые ноги, короткая стрижка, за ухом прикреплена сигарета, в руках теребит коробок спичек. Для полноты образа не хватало кобуры, из которой он уверенным движением выхватывает пистолет и расстреливает Фигарика в упор. Только так, никакой пощады.

Но в глазах незнакомца она видела неподдельное изумление. Она отвела взгляд от незнакомца, проверила номер квартиры, может, ошиблась, у тети в гостях была всего два раза. Нет, ошибки не могло быть, это квартира тети Али, коммуналка, в одной комнате жила тетя с мужем, другую занимал сосед, дядя Егор, уже пожилой пьющий мужчина. Тетя жаловалась на него, сосед вел аморальный образ жизни, пил, водил собутыльников, в благоустройстве мест совместного пользования никакого участия не принимал, и на все попытки тети договориться отвечал: «А не пошла ли ты на…?».

— Я, я… — Юля растерялась, понимая, что это не сосед дядя Егор. Кто же это тогда? — Тетя Аля дома?

— А-а-а. — понимающе и разочарованно вздохнув, протянул парень. — Она еще вчера свалила в гости. Не доложила, когда вернется твоя тетя Аля. — последние слова он почти выплюнул.

— Извините. — Юля отступила от двери, и повернулась к лестнице, обреченно стала спускаться вниз по ступенькам. Одна ступенька, две, нет сил идти дальше.

— Слушай, а чего ты хотела? — неуверенно протянул парень вслед.

Юля не обернувшись, махнула рукой, мол, не важно, и осилила еще пару ступенек. Дверь захлопнулась. Она обессилено прислонилась к стене подъезда, стала оседать, обхватив голову руками. Юля уткнулась в острые худенькие коленки и заплакала. Оказывается, еще остались слезы. Жизнь вдребезги разбилась, острые ранящие осколки осыпались вокруг нее.

По ту сторону двери, парень с сомнением стоял, прислушиваясь к звукам из коридора. Она не ушла, он не услышал, как она спускалась, зато через некоторое время послышались сдавленные рыдания. Он уговаривал себя не вмешиваться, и не выяснять, почему в такое время к его соседке пришла эта маленькая заплаканная девчушка. Вид у нее жалкий, косметика черными разводами растеклась по лицу, волосы вздыблены, черные колготки порваны, юбка одета задом наперед. Или она пьяна, хотя он не почуял запаха алкоголя, или ее...

Он, не закончив свою мысль до конца, пока не передумал, распахнул дверь. Она сидела на холодных сырых ступеньках, сжавшись в комочек, как маленький бездомный котенок.

— Заходи. — он встал перед ней, протянул руку. Она, молча, не смотря на него, послушно доверила свою руку и пошла с ним в квартиру. Хуже, чем то, что с ней уже произошло, случиться не могло. Она лишилась сегодня страха, она хотела к свету, в тепло, кружку горячего обжигающего горло чая, умыться, и упасть куда-нибудь, провалиться в забытье. — Кто ты? — спросил он, пропуская ее вперед.

— А ты кто? — она остановилась посреди кухни, наконец, осмелившись взглянуть на него. Угрозы он не представлял, не смотря на свой грозный вид, и несколько грубоватые манеры. В его глазах она прочитала жалость, такую унизительную, которую испытывают к бродяжкам, бездомным собакам, брошенным хозяином. Сил нет, как жалко, а взять домой не хватает духа.

— Леха. — протянул он руку для рукопожатия.

— Синичкина. То есть, Юля. — она ответила на рукопожатие. — Племянница. — пояснила она, кивая в строну комнаты тети Али. — А ты?

— Сын. — мотнул он головой в сторону соседней комнаты, из приоткрытой двери которой раздавался оглушительный храп. — Извини, нажрался папенька опять.

Они поняли друг друга без дополнительных объяснений. Да, это сын дяди Егора, Юля только удивилась, что у алкоголика имеется вполне вменяемый и трезвый сын, способный на сочувствие. Леха отправил ее умываться в ванную, привести себя в порядок, пока заваривал чай на кухне.

— Я не буду лезть к тебе в душу, но если хочешь, расскажи… — он сел напротив нее, за кухонным столом. Перед обоими дымились от пара кружки со слегка отколотыми краями. Такие дешевые кружки, продают на рынке, с глупым рисунками по краям и позитивными девизами на все случаи жизни. Он по-соседски разделил один пакетик чая на двоих, помакал сначала в своей кружке, потом окунул в ее кружку с кипятком. Он смотрел на нее, маленькая, тоненькая, уже умытая, без косметики, она выглядела еще младше, больше походила на жестоко обиженного ребенка.

— Знаешь… — Юлю прорвало.

Даже если он спросил просто так, из вежливости или жалости, остановиться она уже не могла, ей необходимо было выговориться. Он ни разу не перебил ее, молча кивал головой, в знак понимания, и совсем запутался в ее рассказе, она перескакивала от одних событий к другим. В голове пронесся калейдоскоп ее знакомых и друзей: подруга Савельева, ее парень Юрка, общий друг Колька, божественный Макс, подлый Ярик, чья-то восхитительная мудрая бабуля Августина, и многие другие. В голове набатом била одна мысль, ее изнасиловал парень по имени Ярик, которого она почему-то любила почти всю жизнь, потом полюбила другого, но стало еще хуже. Наивная девчонка, запутавшаяся в своих чувствах, как это и положено подросткам в ее возрасте.

— Юль, сколько тебе лет? — вдруг перебил он ее, ужаснувшись, в попытке понять, сколько ей лет на самом деле. Такой водоворот страстей, интриг и предательств в столь юном возрасте.

— Почти пятнадцать. — неуверенно прошептала она. — Скоро будет.

— Черт, тебе четырнадцать!?! — еще выругался про себя. Выглядела она моложе четырнадцати лет, она еще совсем ребенок, чтобы вступать во взрослую жизнь. Какой же он гад, изнасиловал эту кроху. Оторвать под корень то, что у этой похотливой скотины поднялось на невинную Юлю Синичкину.

— Юль, тебе, есть кому позвонить?

***

Он вышел в коридор ждать друга Юли, прихватив с собой бутылку водки и две стопки, у отца всегда имелся стратегический запас на утро. К водке даже не притронулся, курил сигареты одну за другой, пока, через минут двадцать не услышал, как внизу хлопнула входная дверь в подъезд. Он думал об этой девочке, и содрогался от отвращения, он впервые столкнулся лицом к лицу с фактом насилия над девушкой.

Как жаль, она такая маленькая запутавшаяся глупышка, а кулаки сами бессильно сжимались от желания двинуть насильника по морде. Ему не приходилось ни разу в жизни принуждать девушек к сексу, наверное, он выбирал себе таких, что не передумывали в последний момент, и не шли за ним в попытке отомстить другому парню и испоганить себе жизнь. Он вдруг поймал себя на мысли, что всегда предпочитал доступных женщин с опытом и рыже-золотистыми волосами.

— Что случилось? — спросил парень, перескакивающий через несколько ступенек. Остановился перед ним, кивнул на открытую дверь квартиры. — Она там?

— Леха. — представился он, рассматривая в упор друга Юльки. Ему показалось или он его где-то видел? — Садись, налью тебе. Она пока уснула, давай поговорим.

— Макс. — кивнул подросток, присаживаясь на ступеньки рядом с Лехой. После ночного звонка Юли, он, выслушав ее сбивчивую просьбу прийти за ней, сорвался из дома, бежал, не останавливаясь, и сейчас тяжело дышал. Он предполагал самое ужасное, и, увидев траурное лицо Лехи, хмуро сдвинутые брови, вдруг сразу обо всем догадался. Они ее потеряли в школе, она ушла с Ярославом. — Что он сделал с ней?

Леха согласно кивнул головой, язык не поворачивался произнести это вслух. Он налил в стопку водки до краев и протянул Максиму. Он понимал, что нельзя спаивать подростка, но такие обстоятельства допускали нарушение правил. Макс дрожащими руками взял стопку, долго смотрел на плескающую через края водку, с трудом подавил тошноту, потом резко швырнул стакан об стену. Осколки стекла разлетелись по ступенькам, в нос ударил резкий запах водки.

— Да, ты прав. — тихо заговорил Леха. — Ты знаешь Фигарика, да? Он изнасиловал ее сегодня. Ты покажешь мне его? Она отказывается идти в милицию. Этому гаду надо оторвать яйца и переломать ноги.

— Ненавижу! Я сам убью его! — зарычал Макс. — Тварь, какая же он тварь!

— Макс, ты сделаешь это? Если что, найди меня. Я оставлю тебе телефон матери, она знает, как меня найти. Через отца нет смысла меня искать, он не просыхает в последнее время.

— Ты не живешь здесь?

— Нет, я на пару дней, в военкомат повестка пришла. На полгода отсрочку дают, доучиться надо. А потом Родина призывает на службу. Знаешь, как бывает, я прописан здесь, у папаши, а живу в другом месте. Макс, обещай, что найдешь меня, если потребуется?

— Обещаю. — поклялся Макс, уже вынашивая в голове план мести. — Можно мне к ней?

— Иди, я пока посижу здесь. — Леха налил себе стопку, и залпом выпил, он закашлял, горло обожгло.

Макс уже переступал порог, когда его окликнул Леха. Обернувшись, Макс внимательнее рассмотрел взрослого парня, сидящего на ступеньках, пытаясь вспомнить, где и когда его видел? Вполне возможно, пересекались на улицах района.

— Ей повезло, что у нее такой замечательный друг. И как жаль, что ты только друг для нее. — Леха налил себе следующую стопку водки, и залпом выпил. Он не ждал ответа от Макса, и не мог осуждать его, что друг Юли не смог ответить ей взаимностью.

Максу хотелось кричать, крушить, он еле сдерживал ярость, бесшумно входя в квартиру. На кухне, положив голову на стол, спала Синичкина, его милая беззащитная подружка, которую сегодня изнасиловали.

— Юль! — позвал тихо он, трогая ее за плечо. — Юль, я пришел за тобой.

— Что? — она испуганно открыла глаза, потом узнала его, отвернулась, не выдержав его пронзительный, полный боли взгляд. — Он тебе рассказал все?

— Я сам догадался. — он присел возле нее на корточки, накрыл ее дрожащие руки своими. — Юля, посмотри на меня. Юль, я прошу тебя…

— Макс, мне так стыдно… Я не знала, кому позвонить, кроме тебя.

— Синичкина, ты дура проклятая, что ты наделала? — в отчаянии закричал Максим, ударил кулаком в стену. Потом рывком поднял ее с табуретки, крепко обнял, стал укачивать. — Юль, если сможешь, прости меня…

— Макс, я не хотела… — рыдала она, уткнувшись ему в грудь. Ее трясло от озарения, что Макс все время понимал, что происходит с ней, и сейчас чувствовал свою вину, просил прощения за то, что так и не смог полюбить ее. Она подняла голову, посмотрела ему в лицо, увидела слезы в его глазах, и завыла в голос от отчаянья. Он на самом деле такой, какого она себе намечтала, благородный герой, как в сказке. Только это чужая сказка, и принцесса там не она. А она навечно окажется закованной в темнице, в высокой сторожевой башне, без окон и дверей, без возможности сбежать.

— Нет, нет. — она мотала головой, Макс успокаивающе гладил ее по голове.

— Господи, Юля, прости меня! — он никогда не сможет отделаться от чувства, что сам, своими руками, толкнул ее в пропасть, не приняв ее чувства.

— Макс, я тебя умоляю, никому не говори! Давай забудем, я просто не смогу жить с этим…

***

В один из вечеров, они сидели в соседнем дворе, на опустевшей детской площадке. В это время суток, младенцев укладывали спать любящие мамаши, и власть переходила в руки молодежи. Мимо них, через площадку проходил высокий брюнет, явно взрослый качок, когда Синичкина побледнела, затряслась, вцепилась в руку Макса, тот только протяжно выдохнул. Незнакомец повел себя странно, на несколько мгновений задержался возле них, кивнул Максу, как старому знакомому, остановился возле Юльки и задавал видимо молчаливый и только ей понятный, вопрос. Все замолчали в напряженном ожидании. Парень, обвел всех взглядом, пожал плечами и удалился.

— И чего он хотел от тебя? — достаточно громко, но дрогнувшим голосом спросила подруга Ника, обращаясь к Юльке, не спуская взгляда со спины уходящего парня. Смутно он показался знакомым, но вспомнить, кто такой, так и не смогла. Наверняка, знакомый хулигана Петьки из соседнего подъезда.

— Это сосед моей тети Али, Леха. — еле слышным шепотом ответили Синичкина.

Парень обернулся, задержал взгляд на Нике. В голове Лехи что-то вспыхнуло, резануло в глазах, сердце гулко забилось, он почувствовал, что позорно потеет в промозглый осенний вечер.

Да, вот они наивные подростки в пору своей первой влюбленности, все напоказ, с вызовом и провокацией. Лехе в этом году исполнилось восемнадцать, но он намеренно избегал сексуальных акселераток, от греха подальше. И ничего он не будет узнавать потом у Синичкиной про эту юную прелестницу, зачем напрасно соблазнять себя мыслью о недоступном.

Нике подурнело, чего только не покажется в сумерках. Странный парень с взглядом опытного хищника, ей померещилось, что его глаза вспыхнули в темноте, как угольки. Не маньяк ли он, но Юлька успокоила их, это сосед Леха. Но откуда его знает Макс, но тот на все вопросы отрицательно качал головой? Макс с Юлькой темнили, что-то скрывая, и как это связанно с соседом?

— Сколько чести какому-то балбесу? — Никин брат Сашка раздраженно прекратил гудение ребят по поводу странного поведения соседа Лехи.

***

После этого случая Юля долго не видела Лешу, его забрали в армию, только потом она узнала от тети, что он раненый, лежал в госпитале. А в то время она боялась, что он пойдет разбираться с Яриком, или заставит ее идти писать заявление в милицию. Это же потом несмываемый позор на всю жизнь.

Кондрат боялся шелохнуться, слушая рассказ Юльки. Ему казалась, что он вместе с ней заново переживает ее боль, унижение и разочарование в жизни. Он даже не заметил, как схватил ее за руку, и судорожно сжимает. Черт, да он своей лапищей, все пальцы ей переломает.

— Юля, а что было дальше? Неужели этот Ярослав не получил по заслугам?

— Я ему отомстила, потом расскажу как… Он не знает, и надеюсь, никогда не узнает… Знаешь, и жизнь воздала ему по заслугам…

— Слушай, ты рассказывала про своих одноклассников… С Максом все понятно… Его вся страна теперь знает. А Ника, эта та самая? Ну, что с Лешкой произошло? Я видел ролик на ютубе… Ох, не знаю, как его спросить об этом…

— Да, та самая Ника Савельева. У них попахивает роковой страстью, но он идет в полную несознанку. Кстати, с нами еще учился Колька Земцов. Ты его тоже можешь знать, он с Лехой работает вместе.

— Да, точно, видел один раз. Он помогал Лехе, они привозили новый диван, матушка заказывала… Остальных твоих одноклассников вряд ли знаю. Как там, Юрка какой-то…

— А зря, это соперник нашему Лехе. Хотя, кто может конкурировать с нашим Лехой, а?

— Ага, слышу, слышу, тут меня активно обсуждаете, сплетники? — в проеме появился Лешка. — Юль, я это… мне ехать надо. Ты как? Ты, кстати, завтра на съемках в библиотеке будешь?

— Пренепременно! Мне Колька сказал. Как я могу пропустить экстрасенсов? Я можно сказать, ради этого приехала! — Колька уже пригласил ее на съемки передачи с одного известного канала, где постоянно в шоу проверяют экстрасенсов.

— Юль, ты уезжаешь, да? — тяжело вздохнул разочарованный Кондрат.

— А ты меня уже прогоняешь? — без всякой игривости спросила она.

— Я бы очень хотел, чтоб ты осталась, но… все понимаю… Может ты, как-нибудь еще…

— Кондрат, просто попроси меня и я останусь. — повернулась к Лехе, стоящему в проеме двери. — Леш, закрой уши и не подслушивай.

— Юля, я очень прошу тебя остаться… Нам еще поговорить надо… ну, дальше… — он не верил происходящему, неужели Юлька не побоится остаться с ним?

— Кондрат, я останусь… Но сегодня, точно ничего не будет между нами… Я не знаю, когда будет… Ты согласен так?

Он просто согласно кивнул. Он хотел услышать ее историю до конца, он хотел сам ей рассказать, что произошло с ним, теперь она имеет право знать. Откровенность за откровенность. Юля очень милая, и может его здоровое мужское начало и хотело чего-то большего, но он бы никогда не посмел себе обидеть эту девушку, особенно после того, что узнал. Сколько ей времени необходимо, чтобы привыкнуть к нему? Но с сегодняшнего дня Райке, и ей подобным вход в этот дом закрыт.

Даже если с Юлькой у них ничего не получится, он будет благодарен судьбе, что встретил ее, пережил сегодня эти мгновения.

Руслан с Алексеем попрощавшись, уехали. Мама Кондрата разложила для Юли кресло-диван, застелила свежим бельем, принесла им в комнату чай с печеньем, предложила приготовить что-нибудь вкусненькое, но они отказались. Она всячески старалась угодить Юленьке, может она сможет утолить печаль ее сына? На кухне, сидя с ребятами, она выспрашивала у Лешеньки все об этой девушке, он заверил в ее полной благонадежности. И ничего, что у нее за плечами два брака и сыновья от разных мужей. Хорошая из нее получилась бы невестка…

***

— Кондрат, ты хочешь спать? — они остались одни, его мама, пожелав им спокойной ночи, удалилась в свою комнату.

— Нет, я хочу слушать тебя дальше. Юль, а как с тобой случилось… ну, ты говорила… — он замялся, не зная, как деликатнее подобрать слова, чтобы узнать, что случилось, когда она решила покончить жизнь самоубийством.

— Я очень переживала тогда… Представляешь, как с этим справится в четырнадцать лет? — но она не ждала от него ответа, продолжила дальше, уже зная, что он очень внимательный слушатель, ее не перебивает, не спешит высказаться сам. Складывалось впечатление, что ему не с кем толком поговорить, он каждое ее слово ловил словно жемчужину. Она уже забыла, как это, нравится мужчине…

— Ярослав, он задумал гадость против меня, но ждал когда вернется Ника в класс, она некоторое время отсутствовала… Он в тот день подошел ко мне на перемене с таким лицом, словно переживал триумф… Нашел за счет кого самоутвердится…

***

— Синичкина! — Ярослав преградил путь Юльке, когда та захотела на перемене выйти из класса. Он интимно ей улыбнулся самой соблазнительной своей мимической заготовкой. — Ты не забыла ту незабываемую ночь страсти? Ты была такой нежной и страстной в моих объятиях! Может, повторим? — спросил он громко, преодолевая тошноту от собственной слащавости. Ход был рассчитан на женскую аудиторию, пассаж взят из слезливого сериала про роковые страсти. Девочки, в силу куриных мозгов, любили глупые мелодрамы.

— Уйди с дороги! — взвизгнула Синичкина, отскакивая от него. Юлька побледнела, лихорадочно затряслась, ища взглядом своего спасителя, Максика.

Ярик именно на это и рассчитывал, реакция на его заявление, не заставила себя ждать. Класс охнул, и наступила полнейшая тишина, Макс сорвался с места, загородил собой Юльку, готовый в любой момент наброситься с кулаками. Что говорить, неуравновешенный дикарь?

— Друг мой, тебе понравилось подпорченное БУ? — опередил его Ярик на несколько секунд, пока у Макса шевелились шестеренки в голове. — Синичкина для дефлорации выбрала меня, как и ее рыжая подружка. Подгорный, ты подберешь так же и Савельеву потом? Странно, когда тебя ожидают такие сочные шлюшки…

— Ублюдок! — дико зарычал Макс, не дав закончить Ярику мысль, сбивая его с ног, они покатились по полу, одаривая друг друга мощными беспощадными ударами, не замечая, что твориться вокруг.

Синичкина с жутким воплем смертельно раненого животного выбежала из класса, потом, выйдя из стопора, за ней выбежал Колька Земцов. Ника, вставшая из-за парты, рухнула обратно, прижимая ладонь ко рту, сдерживая отчаянные крики. Юрка ринулся к клубку дерущихся, окруженных одноклассниками, он расталкивал любопытных, пытаясь пробраться к Максу. Юрка сам бы убил Фигарика, но сейчас Макс потерял контроль над собой, и понятно почему. Ему вдруг стали понятны перемены, произошедшие в Юльке, ее подавленность, некая отрешенность, озадаченный хмурый настрой Макса.

— Макс! — перекрикивая общий шум, в класс обратно ворвался Колька Земцов. — Макс, Юлька хочет выброситься из окна! Она никого не подпускает к себе! Макс, спаси ее!

После слов Кольки, все хлынули из класса, опережая друг друга, устроив давку на выходе. Макс оттолкнул Фигарика, услышав краем сознания, что Юлька нуждается в нем, что она задумала самоубийство.

— Пустите! — заорал он, расталкивая локтями сгрудившихся одноклассников. Удивительно, но перед ним все расступились, образовав коридор для прохода, пропустив вслед за ним и его друзей.

Ника с криками «нет!», сорвалась с места, за ней вылетел Юрка.

Юлька Синичкина, их маленькая одноклассница, обычно живая, подвижная девчушка с не истончаемым оптимизмом, сейчас стояла на краю распахнутого настежь окна. Вокруг собиралась толпа, кто-то из учителей попытался подойти поближе, взывая к разуму Синичкиной, она занесла ногу над пропастью, пришлось отступить. Она не слышала никого, обводя, прежде знакомые лица безумным взглядом, словно в первый раз в жизни их видела. Кто эти люди, недоумевала она? Монстры, собирающие ее поглотить, насмешники, которые будут издеваться над ней. Почему она раньше не замечала, что они чудовища?

— Не смей! Слышишь меня, не смей! — услышала она до боли знакомый, родной голос. Единственный в этом гомоне голос, ее спасение и погибель. Всю свою жизнь, любовь она бросила к ногам этого человека, отвергшего ее. Она чувствовала себя грязной, недостойной Максима. Ее никчемная жизнь кончена, надо отпустить его, хватит Максу изображать заботливого друга. Она не имела никакого права взваливать на него такой тяжкий груз ее безрассудных ошибок.

— Уходи! Макс, просто уходи! Я все решила…

— Нет, Юль, я никуда не уйду! — он осторожно подходил к ней, протягивая руку. С безумно колотящимся сердцем он подошел вплотную к окну, в коридоре наступила загробная тишина. Толпа ожидала развязки драмы, развернувшейся у нее на глазах. — Юль, послушай меня…

— Макс, все напрасно! Вся жизнь зря! Я не хочу больше жить! Ты зря меня уговаривал все забыть, вычеркнуть. Понимаешь, это невозможно! Мне не страшно сейчас, правда…

— Понимаю, Юль! Я понимаю тебя! — Макс даже не замечал, как текли по его лицу слезы. Все его внимание поглощала, стоящая на узком подоконнике Юлька. Как уговорить ее спуститься, какие слова найти для нее? Он тянул к ней руки, умоляя спуститься с окна. — Помнишь, в тот вечер ты позвонила мне? Ты же верила мне, да? Поверь мне сейчас! Это больно, то, что происходит с тобой, очень больно. Юленька, милая, мне вместе с тобой тоже больно. Иди ко мне!

— Я не знаю, что делать… — Юлька пошатнулась, нога соскользнула, руки ее не слушались. Она, осознавая, что сейчас падает, стала отчаянно цепляться за раму окна, напрасно… Она передумала, она хотела жить, это было единственной мыслью.

— Нет! — Макса выручила реакция и хрупкое телосложение Синичкиной, он успел поймать ее за руку в последний момент, в полете, и втянуть обратно. Юлька повалилась неловко на пол, увлекая его за собой. Макс обнял Юльку, упав возле нее на колени. — Господи, как ты меня напугала…! Никогда не смей так делать!

— Прости меня… — Юлька взахлеб рыдала. Она всегда будет жить с ощущением, что струсила, что не смогла освободить Макса от чувства вины за свои собственные ошибки.

Свидетели разыгравшейся драмы с облегчением выдохнули и разом все заговорили, кто-то решился подойти к ним ближе, засуетились учителя, послышались предложения вызвать врача.

Ника с ужасом наблюдала, как ее подруга собиралась лишить себя жизни. Никто в этом мире, не мог понять ее лучше, маленькую несчастную Синичкину. Ника, сама пережившая потрясения, подорвавшие основы жизни, знала, как это бывает больно. Настолько бывает невыносимо больно, что теряешь смысл жизни…

Почему Юлька так долго молчала, не поделилась с ними, вынашивая в себе такой неподъемный груз?

Ника, понимая, что Юльке больше ничего не угрожает, Макс ее спас, и не отпустит от себя ни на секунду, ринулась обратно в класс. Одна мысль, крутилась в ее голове, доделать за Максом грязную работу, убить Фигарика. Это все, что она сейчас могла сделать для подруги.

— Мразь! Какая ты мразь! — Ника подлетела к Ярику, с размаху залепив ему пощечину, стала бить кулаками в грудь, задыхаясь в собственных слезах и криках. — Фигарик, ты совсем конченный! Я ненавижу тебя! Грязный ублюдок! Вонючий козел!

— Ника, перестань! — Юра оттащил ее от вялого, не сопротивляющегося ее напору Ярика. С трудом сдержался, чтобы не двинуть заслуженно по морде.

От Ярослава отвернулись даже его верные друзья. Предатели, называл он их всех, что раньше в рот ему смотрели. Он хотел унижения Синичкиной, и никак не мог предположить, что она ринется в окно, безмозглая курица. Устроила школьную драму с попыткой суицида, да у нее духу бы не хватило, это точно. А так привлекла к себе внимание, изображая жертву, вызывая всеобщую жалость. Здесь больше преувеличения и притворства, чем истины. Меньше всего ему понравилось, что за ним до окончания школы закрепилось, озвученное Никой прозвище «Фигарик». Кто эту хрень придумал? Это ведь совсем не смешно…

***

Разборок в школе по этому событию, избежать не удалось. Срочно организованный педсовет, вызванные были родители всех участников ЧП. Больше всех возмущалась мама Ярослава Соловьева, что ее чудесного мальчика оговорили. Молоденькие учительницы с завистью вздыхали, пожилые неодобрительно смотрели на нереально красивую, изящную, как фарфоровая статуэтка, молодую женщину, источавшую тонкий аромат духов, одетую в элегантный костюм, все явно заграничное, духи и одежда. Молодая актриса взмахнула тонкой рукой, чтоб все успели заметить изумительные бриллианты в дорогих кольцах на ее тонких изящных пальчиках, и сказала.

— Мой сын не может отвечать за всех влюбленных в него дурочек. — и совершенно не слышала возражений, что Ярослав спровоцировал Синичкину на этот поступок. О чем свидетельствовал весь десятый класс, ставший невольными соучастниками трагедии маленькой забавной Синичкиной.

Сам Ярослав равнодушно пожимал плечами, сожалея лишь об одном, в результате его забавной провокации, Вероника Савельева его возненавидела, этого он никак не мог предвидеть. Это причиняло неожиданно невыносимую боль. Он до сих пор слышал ее яростные крики, мразь, тварь, козел, ублюдок, Фигарик, и совершенно не сопротивлялся, когда она накинулась на него.

***

Проходили недели, все постепенно стало возвращаться на свои места, Макс, при поддержке друзей, заботился о Синичкиной, не подпуская к ней Фигарика, но тот просто перестал замечать сам факт существования Юльки. Макс же долго терзал себя раздумьями, как вытянуть Юльку из этого состояния, вернуть к жизни, и не придумал ничего лучше, чем предложить ей встречаться.

Он постарался быть предельно честным, предупреждая, что не знает, сколь долго продляться их отношения, что не уверен до конца в своих чувствах. Он любит ее как друг, но чтоб полюбить ее как девушку, нужно время… Даст ли она ему время?

— Да! Да! Да! — кричала абсолютно счастливая Юлька. Неужели нужно было пройти через этот кошмар, главное испытание в жизни, чтобы получить любимого Максима? Она готова была умереть за один его взгляд, млела от его ласковых слов, заботливых прикосновений. А когда он первый раз, очень робко, словно неопытный юнец, попробовал ее поцеловать, упала в обморок. Какое же смешное было выражение лица у Макса, когда он перепугался за нее!?