даже ты

Ты не скажешь; ты, diablo, опять промолчишь,

замерев на вот этой нелепой черте

одиночества, в этой январской ночи,

в сочинённой тобою и мной пустоте,

сочинённой не вместе, а каждый себе

сохранил, как святыню, нетронутой боль,

отразив в безраздельной свободе небес

всё, что вслух никогда не сказать нам с тобой...

Я останусь; я, горе со мной, не уйду,

не отрину с отчаянья сказанных слов

в полупьяном и детски-наивном бреду;

не сердись: так уж вышло, так нам повезло,

что не вырваться, не изменить, не избыть,

даже если хотели бы оба… но я —

не желаю иной, даже лучшей судьбы,

кроме той, где на миг — целый миг! — я — твоя...

Мы всё вынесем; вот же проклятье на нас —

толстокожие мамонты, чем нас проймёшь? —

ты смолчишь обо всём, я поплачу одна,

потому что — кощунство, не думай, не трожь

драгоценность разбитой мечты —

даже ты.