камень памяти

улицами, в которых запутались воспоминания

о рыжих косах, зелёном котёнке, скрипке, фенечках,

бусах, колокольцах, пароходиках, стану я

или превращусь в фонтан брошенную денежку;

мало ли какие мечты в двадцать лет случаются? —

особенно, если сразу после новогодних праздников,

ещё замороченная, не отпущенная ростовскими чарами,

порабощённая или коронованная — впрочем, какая разница? —

утром второ-январским красться по садовой, по Ворошиловскому

от магазинов до набережной, думая, что прощаемся,

твердила признания, клятвы уставшей души, кому —

не понимала сама, ветра стылые шалости

вновь принимая с улыбкой, блаженствуя резкости

этих касаний, скользящих по векам, губам и волосы

треплющих, тело пронзающих до кости —

лаской другим никому не слышного голоса...

скажешь: безумство — так верить снам и гаданиям,

замерев у перил, в Дон смотреть и вымысливать,

будто — камень на шею, и — хэппи-энд страданию,

только знаешь, ведь это не больше, чем злость и слова, слова...

потому что сама я — лишь камень сбрендившей памяти,

отпусти, отшвырни, ведь — не выплывешь в цепких объятиях

истерички, признавшей. что место в судьбе уже занято,

но от яда надежды отвергнувшей противоядие.