К женщине (Продолжение Нетелефонных разговоров… ) Часть 1.

— Здравствуй Татьяна!

— Ты далеко и не звонишь целую вечность. И я уже не знаю, во что превращаются мои разговоры с тобой. То ли во внутренние диалоги, когда ты мне заменяешь меня, то ли в мои монологи направленные все же к тебе? Одно можно сказать, что я говорю и говорю уже много лет внутри себя, и чем старше я становлюсь, тем разговоры длиннее и мысли яснее. Ты скажешь, что в этом нет ничего необычного. Эмоции сглаживаются, мысли обостряются. Я все это время продолжала вести дневник. И он мне сейчас отдаленно напоминает чем-то дзуйхицу. Не пугайся этого слова. Буквальный перевод с японского языка — писать «следуя кисти». Не могу сказать, конечно, что дневник написан легко и непринужденно, как требует этот жанр, но что он рассчитан на разговор с глазу на глаз с тем, кто будет его читать — это точно. Я уберу даты, они тебе ничего не скажут, оставлю только маленькие подзаголовки. Наверняка ты что-то пропустишь при чтении, я и сама так делаю, когда читаю, особенно последнее время, потому, что ищу ответы на свои вопросы или вопросы, которые я не смогла сформулировать, но пыталась. Ты же знаешь, что правильно сформулированный вопрос — половина ответа (не люблю слова «правильный», но приходится им пользоваться за неимением лучшего).

Ну что, шлю тебе свой дневник, свое «следуя кисти».

Поговори теперь ты со мной.

Хождение по чиновникам

Хождение по чиновникам, как хождение по мукам. Надо уметь ждать, надо уметь воспринимать неудачи, не паникуя. Надо научиться просить, не унижаясь и не унижая. Надо быть дипломатом. Надо уметь составлять маршрут с минимальными потерями сил и времени. И надо помнить, что не чиновники существуют для нас, а мы существуем для чиновников, причем, существуем как досадная необходимость, мешающая им работать, т.е. ничего не делать или делать необходимый минимум, для создания видимости работы. Терпение — главное качество человека, ходящего по чиновникам. Каждый чиновник старается посадить тебя в клетку своих инструкций. Если им верить, то официальный ход дела может быть очень долог. Но в каждом деле есть обходные пути. И вот что я заметила — обходной путь часто бывает короче прямого официального. Работа чиновников парадоксальна и не подчиняется законам физики.

Когда разработан план, и ты начинаешь осуществлять свое дело, то могут возникнуть депрессионные моменты, которые сопровождаются разочарованиями, сомнениями и не желанием двигаться дальше. Хочется на все плюнуть и все бросить. И начинается обгладывание себя сомнениями. Сомнения — одна из нужных и тяжелых вещей. На некоторых этапах достижения своих целей, надо запрещать себе сомневаться. Порождение сомнения в человеке — одна из форм чиновничьего вампиризма. Я поняла, что сомнения это отверстие, через которое уходит энергия. Но сомнение все же необходимо для более тщательного анализа ситуации. Нельзя позволять сомнениям изматывать себя. Чтобы предотвратить это, я думаю, сомнения из чувственной области надо перевести в логическую. Свести разрешение сомнений к шахматной задаче. Причем, так же как и шахматной партии, рассмотреть в точке выбора все возможные варианты и в каждом варианте многоходовые ситуации. На схеме стадии логического размышления могут напоминать газовый разряд в атмосфере, попросту молнию, с ее основным каналом (направлением движения) и различными ответвлениями. Хорошо прикинуть вероятность каждого хода — ответвления. При построении такой логической схемы действий, сомнения остаются только в точках выбора, где есть недостаток информации. Но и здесь надо просмотреть возможные ситуации, используя предположения. Любая схема действий должна быть рассчитана с вероятностью неувязок, проколов, ошибок. Утечка психической энергии почти прекращается на этапе перехода к вероятностной логической блок схеме действий.

Переход через границу круга

Выход из своего круга всегда труден. Даже если ты осознаешь необходимость выхода, надо найти силы для этого шага, а потом этот шаг надо сделать. Сам круг тебя держит ясностью твоего положения в нем и отношений в нем, привычным знанием взаимосвязей культуры и традиций. В моей жизни было три перехода через границу круга. Первый раз — при поступлении в университет, второй раз — когда вышла замуж, третий раз — при переезде в С. Общее в этих случаях то, что они были чрезвычайно трудны, требовали мобилизации всех моих моральных и физических сил. Первый переход был самым легким, так как моя воля накладывалась на мамину, и мне приходилось лишь хорошо выполнять ее программу, которая стала моей (духовно и нравственно я еще не была готова, чтобы иметь свою, я еще не созрела до нее). Мне даже не приходилось размышлять о необходимости перехода границы круга, этот шаг считался естественным и необходимым по моей судьбе. Это было следствием инстинкта роста личности моей матери, следствием ее избыточной пассионарности, которую она по нарастающей передала мне. Второй переход был с психологической точки зрения самым трудным. Он осуществлялся только по моему желанию, и ответственность за этот шаг лежала только на мне. Свое решение выполнять труднее. Особенно, если противодействия много, а помощи мало. Основное противодействие было со стороны мамы, но я не могла ей объяснить силы, которая меня толкала на это. И не потому, что она меня не поняла бы, я этот вопрос даже не задавала себе, я даже не анализировала своих чувств, толкающих меня. Непреодолимое желание выйти из круга и все. И я знала, что мое замужество — это шаг из него. Я ничего не объясняла маме, потому что для меня главнее было сделать этот шаг, а для нее — цена, которую я за него заплачу. Третий случай был мучителен своей неопределенностью и неизвестностью. По прошествие времени, я пришла к выводу, что сам переезд в С. был чистой воды авантюрой — сжечь за собой все мосты, оставить свою семью без жилья! Как в омут с головою — этот переход. И опять же, как поступление в вуз, замужество так и переезд в С. — это только обозначение по совокупности, обобщенное название, внешнее проявление той внутренней работы, которую мне пришлось с собой делать. В первом случае я могла оставаться сама собой, постепенно совершенствуясь. Во втором случае за вхождение в другой круг мне пришлось заплатить девальвацией собственной личности, и работа касалась моей внутренней перестройки. Я стала готовой к третьему переходу после возрождения, после капитального ремонта, после возврата собственных ценностей и наращивания собственной мощи. Третий переход был качественно другой, потому, что мне не надо было перестраивать себя, мне нужно было применить себя, как орудие перехода. То, что я из себя сделала, должно было меня перевести через границу моего круга. Мне было страшно. Новые связи жизни теперь образовались не естественным ходом событий, а мной. Не события образовывали связи, а я образовывала события, в результате которых появлялись связи. Я — инициатор и образователь этих новых связей. Мне нужно было научиться представлять и подавать себя, мне нужно было научиться выходить к незнакомым людям, именно выходить, а не приходить, выходить из себя, давать себя вовне. В третьем случае переход касался материального и социального плана. Это был переход на европейский образ жизни, на другой ритм. В первом и втором переходе я все пыталась убежать от своих крестьянских корней. Доказать себе и другим, что я не плебс. Я это сделала. И я хотела уйти дальше. Так далеко хотела уйти, чтобы не стыдно было быть крестьянкой в корнях, а можно даже было кичиться этим (гордыня заела — вот ведь). Как трудно было делать этот третий шаг из круга. Но я его делала и делаю еще сейчас, по плану, впервые в своей жизни я совершаю полностью осознанный и запланированный поступок. Мне непросто, но я должна преодолеть свой страх перед новым, наладить быт, отношения на работе, в семье, отношение к жизни. Мне необходимо пережить несколько стрессов: переезд в новый город, общение с новыми людьми, новая работа, новое и сначала неустроенное жилье. Основное впечатление от себя — постоянное преодоление, постоянное волевое усилие над собой. Все — сама, внутри — сама. Мое решение и я за него в ответе. Я — одна. Постоянное ощущение одиночества и тяжести ноши. И уверенность, что выдержу и выстою. Гашение приступов отчаянья… уже почти все удалось.

Комплекс — нереализованные возможности

Что же я так переживаю по поводу собственной нереализованности? И перед кем я должна держать ответ в этом?.. В общем, проблема в следующем, — человек рождается с какими-то задатками, и я считала, что его священная обязанность реализовать свой потенциал, не закопать талант в землю. Скажем — великий писатель, талантливый художник, великолепная певица, неотразимый актер…. и прочее. Они смогли реализоваться. И что же теперь, — мне, жить под страхом собственной нереализации и упущенных возможностей? Бояться не стать кем-то, жизнь прожить не так, что-то упустить. Где набраться мужества, чтобы потом перед лицом смерти отчитаться перед собой в том, что могла сделать и не сделала и теперь поздно? И я себе наконец-то дала индульгенцию. Сама — себе. Да, я не самая умная, не самая талантливая, не самая знаменитая, не самая богатая, я не самая, самая, самая. Я даже не самая добрая и милосердная. (Что, доброй быть легче, чем талантливой? Чем объясняется мое слово — даже? Или это легкое презрение к людям добрым, милосердным? Раз ничего не можешь, то будь хотя бы милосердным? Вот это поворот! Теперь мне понятно, почему эти качества во мне плохо развиты — в моей внутренней глубине они не ценны. И это, плюс к тому, сопряжено с завистью к более имущим и могучим. Вот так-то. Оставлю пока это открытие, чтобы закончить мысль.) И что мне душою болеть оттого, что я всего лишь статист на Земле, фон для особо одаренных (вот ведь — тоска серости по яркости)? Что мне из кожи вон лезть, чтобы что-то из себя изобразить? Не пора ли набраться мужества и разрешить себе быть самой собой. И не лучше ли просто любить себя и позволить себе развиваться свободно без пережимов и подхлестываний, без духовных и моральных гонок с самой собой…. Ну, вот, никак не могу облечь в слова свои чувства. Короче это будет выглядеть так: природа при моем создании (и вообще при создании любой организационной системы, и, как частный случай, живого организма) уже определила максимум моей организационной системы. И нечего дергаться. Если я буду хорошо работать и не лениться, то добьюсь своего максимума. А если буду лениться, все равно добьюсь своего максимума, так как лень входит в мою организационную систему, как составная часть, присущая мне изначально. ( Очень это спорно, что если буду лениться, все равно добьюсь своего максимума, здесь, я думаю, тоже есть нестыковка, но и ее пока оставим на потом.) Осталось выяснить на счет насильственных перескоков через границу круга. Они как — тоже входят в систему от природы или отсебятина? После изучения теории пассионарности Гумилева, признаю, что перескоки или творческое преобразование жизни, входят в систему. (Вот как хорошо, что теперь свою неуемность я могу объяснить пассионарностью Гумилева.) И не надо гадать о своем вселенском предназначении. А надо ставить цели, которые мне по зубам. Ну, немного больше, чем по зубам, чтобы их достигать не одной левой. И радоваться их достижению, потому что маленькие цели могут быть ступенями к большой. К тому же не надо маяться, если у меня нет большой цели. Может она есть, но я о ней не знаю? Это уже из области подсознательного. Я себе сказала, что подсознание коварно и лучше мне свои цели перевести в сознание. Короче, если я поняла, что у меня нет великих целей и нет великих дарований — не надо паниковать. Надо достойно нести звание статиста, фона для гениев, среднего человека. Я сказала, люби себя, разреши себе быть такой, существовать такой, но попробуй улучшить себя и свою жизнь. Должно получиться. И так… я такая, какая есть. Я имею право быть. Мое окружение должно считаться со мной. Я никому не разрешу попирать законы моей частной жизни. Частную жизнь я способна и должна оградить от посягательств и, во всяком случае, мириться и разрешать посягательства я буду сама. ( Самолюбование это у меня или поддержка штанов?) В общем, я разрешаю себе себя хвалить за то, что я делаю и не корить за то, что кому-то это может показаться малыми достижениями. Среднестатистическая, серая мышка, имеет право быть.

Свобода

Каждый проходит свой путь. И надо верить в это, и не зариться на чужой, и не ловить ворон в каждой точке выбора. Конечно, как и в любой, опытно измеряемой последовательности, есть выбросы, но в целом линия жизни предопределена с малой долей вероятности отклонения. Чем же человек свободен в этой предопределенности? В своем, даже предопределенном выборе, он свободен, он выбирает, подходящее для него в данной ситуации, решение. Анализ ситуации и выбор — вот наша свобода. Свобода в нашей системе взаимосвязей с миром, в своем поле жизни, которое определяет степень нашей свободы. Другой свободы нет.

Ожидание

Ждать — это искусство. Хочется сделать временной прыжок, хочется чудесным образом освободить себя от временной и деловой рутины (свинство — называть время ожидания временной рутиной). Хочется, чтобы быстрее что-то наступило. Хочется сделать перескок во времени. Слишком по-барски, не жалея, разбрасывать время. Щедрость разброса не сродни беспечности разброса? Нет ли у щедрости и беспечности одного корня (вопрос в сторону)? Не является ли беспечной халатностью желание выбросить из жизни время ожидания? Как научиться, ожидая, жить? Как научиться не торопить грядущие события, а спокойно проживать, проходить путь ожидания? Нельзя, чтобы ожидание стало жизненным стопором, дырой во времени жизни.

Туннельный эффект

Туннельный эффект сознания реализуется в снах, грезах, бесконтрольном мышлении. Он проявляется на яву тем, что мы вдруг вспоминаем зрительные образы, не связанные логически с предыдущими умственными действиями. Туннельный эффект — проявление высшей степени ассоциативного мышления. Почему высшей? Потому, что промежуточные стадии, промежуточные ассоциации последовательно переходят друг в друга очень быстро, так быстро, что наше сознание не успевает следить за этим процессом. Мы не видим связей в этом длинном пути. Нам кажется, что и связи-то между событиями во сне, например, нет. Имеется в виду фантастический набор снов и событий во сне каждый день. Железная логика каждого конкретного сна не обсуждается и не подвергается сомнению (за редким случаем сохранения контроля). К этому же надо добавить недисциплинированность нашего мышления. Почему оно не хочет задерживаться на какой-то конкретной задаче, это отдельный разговор. А вот почему оно перепрыгивает именно на какие-то конкретные темы, определяется ассоциативным мышлением. И, на первый взгляд, не связанные мысли, их кажущийся хаотичный набор, определяется туннельным эффектом сознания. Мысли в сознании, а ассоциации в подсознании, в туннеле.

О высокомерии

Не надо бояться высокомерных людей. Высокомерие — это всегда маска, скрывающая слабость, порождающую неуверенность. Высокомерие свойство не развитых людей. Они думают, что высокомерный взгляд, выражение лица демонстрируют их силу, значимость. На самом деле это попытка спрятаться за маской. Сильному не нужны эти упражнения с мимикой лица. Явная демонстрация превосходства является следствием страха. Не надо боятся того, кто сам тебя боится.

Психическая энергия

Видимо все в конце концов упирается в психическую энергию человека. Количество ее определяется объективными параметрами каждого конкретного человека и вряд ли зависит от сознательного его желания. Возможно, что человек, как система, уже рождается с неким верхним и нижним потолком энергии, которую он может превратить в психическую и использовать для своей деятельности. Потому что в мире, нас окружающем, и в нас самих ничего не происходит, кроме превращения одного вида энергии в другой. Жизнь это и есть всего лишь превращение энергии из одного вида в другой. Количество психической энергии определяет наши хочу — не хочу и могу — не могу. Наше подсознание прекрасно осведомлено о наших возможностях и, в основном, оно руководит нашими желаниями. Желания же руководят волей. Мы добиваемся всегда того в жизни, чего больше всего хотим, но это хотение всегда соответствует нашей энергетике. Следовательно, в основе успеха лежит количество психической энергии, которое может вырабатывать человек в данное время и продолжительное время.

Почему и когда я плачу

Чтобы разжалобить кого-то? Нет. Показать, что мне что-то важно? Нет. Я плачу, когда не могу справиться со своими чувствами. Внешнее проявление собственной слабости. Но, зная это, я должна бы все силы потратить на то, чтобы не показать своих слез. И все же я иногда их показываю. И в основном это бывает в присутствии человека, с которым приходится взаимодействовать, и который вызывает во мне борьбу с собственными чувствами, и я проигрываю им. И, между прочим, не от слабости своей проигрываю, а от того, что набралась мужества проиграть. Мне хватило мужества проиграть, но справиться с эмоциями не хватает сил. И я плачу тогда, когда полностью отдаюсь своим чувствам, и они захватывают меня, и делают со мной, что хотят. Я плачу, когда добровольно уступаю, признаю окончательно и бесповоротно свою неправоту. Я совершаю для себя подвиг признания. Разрешаю войти в себя новому знанию о себе. Открываю ему ворота — входи. И я плачу при этом… Не скажу, что мне тягостно или больно. Ведь мне тягостно или больно, когда прикладываю много усилий для неприятия, для сдерживания напора обстоятельств, стучащихся в дверь моей души и разума. Я хочу сдержать лавину. И вот она прорвалась, как река. И это вхождение в меня крутит меня как в водовороте, ломает меня в бурном потоке. И я отдаюсь на его волю и освобождаюсь от необходимости сдерживать крепостные стены. Течение несет меня и, наконец, бросает на берег… Все наводнения заканчиваются, и как будто все остается на месте. Наведи порядок и живи дальше. Но после очищения грязи и обломков старого, система ценностей только на первый взгляд прежняя. Как будто, на первый взгляд, ее не коснулась структурная перестройка. Но так только кажется, потому, что мы привычно обращаем внимание только на последнюю каплю в море. И замечаем процесс перехода количества в качество на последних стадиях, когда камень уже продолблен.