Неисчезающий мираж, часть1

Я знаю, что мне не нравится. Что вызывает отвращение.

Не нравится слякоть зимой, и мои ботинки. Когда прихожу домой — снимаю их, и влажные носки прилипают к ступням холодной тканью. Мокрые тряпицы летят в мусорное ведро. Туда же хочется кинуть обувь, но не могу. Другую пару не успел купить.

Не нравятся жарким летом толстые мамаши с колясками, сосущие пиво из банок. Этакие молодые, но неопрятные бабищи.

Не нравятся невоспитанные собаки, у таких же невоспитанных хозяев.

Не нравятся алкаши, что по ночам под моими окнами делят стакан или очередную шалаву.

Не нравятся чиновники или чиновницы в госучреждениях. Они надменны и не слишком вежливы. Воображают из себя божков с неумело завязанным галстуком или вульгарным макияжем.

Не нравится, когда мужчина не умеет готовить еду, вбить гвоздь или заменить прокладку на водопроводном кране.

Не нравятся дуры, старающиеся казаться умными.

Не нравятся люди без вкуса. В одежде, в украшениях, в литературе, в музыке.

Не нравятся те, кто не умеет говорить, связывая свою речь непечатными словами.

И не нравятся те, кто громко разговаривает по «мобиле» в автобусе, в маршрутке, в электричке. Будто считая, что окружающие должны участвовать в их жизни.

Мне не нравятся пары, которые утверждают, что любят друг друга, а через минуту обзывают свою половину идиотом, или проституткой.

Мне не нравится, что люди стали жить бесцельно.

Я просыпаюсь рано. Обязательно смотрю в окно на улицу. Зимой вижу темноту, летом слегка подернутые солнцем верхушки деревьев. Не знаю, почему смотрю. То ли любопытство, то ли привычка. Через открытую настежь форточку прислушиваюсь к звукам с улицы.

Затем иду на кухню. Достаю из холодильника йогурт, ставлю на газ чайник. Смешно вытягивая задние лапы, появляется Ксюша. Это моя кошка. Беспородный мохнатый зверек с тигровым окрасом. Грациозно вспрыгивает на мой стул, усаживается, обвивая себя пушистым хвостом.

Когда-то я обнаружил ее у своей двери, орущим крохотным комочком. Не удержался. Приютил. Теперь она живет со мной.

После непродолжительной разминки и утреннего туалета наливаю себе кофе. Ксюша комично тянет мордочку и пытается понюхать напиток. Открываю холодильник, достаю пакет молока и сосиску. Молоко наливаю в кофе. Сосиску обдаю кипятком, режу на мелкие кусочки. Кошка вальяжно спрыгивает со стула, подходит к своей кормушке, куда я кладу разрезанную сосиску.

Под неторопливое чавканье Ксюши закуриваю. Задумываюсь.

Так проходит первый час моего утра. И неважно, что за окном. Зима, лето, осень или весна.

Затем я приступаю к священнодействию — готовлю завтрак. Зажариваю оладьи, или пеку в духовке «гурьевскую» кашу, пористый омлет или грудку курицы с сыром, все равно, делаю не торопясь и основательно. Мне некуда торопится. Меня никто не дергает и не подгоняет.

Кошка отходит от кормушки, подергивая от сытости передними лапами, и устраивается в кресле вылизывать шерстку. Она у нее мягкая и блестящая.

После завтрака пишу на бумажке список необходимых покупок и собираюсь в магазин. Для меня это не очень приятное занятие. Выбирать продукты, рассматривая мелкие цифры срока годности, читать состав ингредиентов. Унылое времяпровождение, но от него никуда не деться. Надо пихать в свой организм еду, а ее из чего-то приготовить. Да и Ксюше надо купить сосиски, наполнитель для туалета и иногда банку зеленого горошка. Эти консервы ей очень по вкусу.

В общем, одеваюсь и иду в ближайший «Магнит» или «Пятерочку». Снег, дождь, мороз или жарища на улице — не имеет значения. Я иду, потому что — надо. И еще захожу на рынок к знакомой лоточнице купить сигарет. Перекидываюсь с ней парой дежурных фраз.

Я живу в этом небольшом городке почти двадцать лет, и за это время у моих соседей по парадному сложилось уверенное мнение что я — художник. Этакий свободный мужчина, рисующий от нечего делать какие-то картинки. Поначалу меня даже спрашивали об этом. Я не отвечал. Пусть думают, что хотят.

На самом деле я большой спец по вытаскиванию из маленьких, средних и огромных ям предпринимателей и их бизнес. Нет, я не кризисный менеджер, как теперь модно говорить. Я разрушаю, и создаю заново. Нахожу тот единственно правильный механизм, отлаживаю его и отдаю в руки клиенту. И беру за свою работу приличное вознаграждение.

Клиентуру мне подбирает мой агент. У него талант находить бизнесменов и бизнес леди, попавших в щекотливые ситуации. У моего агента дорогие костюмы, дорогая машина и холеное лицо. У меня ничего этого нет, хотя могу себе позволить. Просто, мне без надобности. У меня только компьютер, мозги и цепкий взгляд на мелочи, которые иногда сбрасывают людей с вершины в пропасть.

Я не работаю с гигантами, подобных «Газпрому», и сетевыми предприятиями. Мои клиенты — это небольшие производства, рестораны и кафе, профильные оптовики. К новому клиенту выезжаю только один раз. Собираю всю информацию на компе, беседую с персоналом. Затем мой агент заключает контракт, и я приступаю к работе.

Бывает, сразу говорю клиенту, что ничего не получится. Тот обижается, вопросительно смотрит на меня. Я непреклонен. Это как с алкоголиком. Если человек сам не желает бросить употреблять спиртное, никакие вшивания и гипноз ему не помогут. Все равно сорвется. Только будет зря потрачено время.

Прихожу домой с покупками. Ксюша, как обычно, сидит на тумбочке в прихожей. Это она меня ждет. Я знаю, после моего ухода кошка прыгает на выбранное ей место и сидит, почти не шелохнувшись, в ожидании моего возвращения. Сколько бы времени я не отсутствовал. Не спит, не ест и не пьет. Благо я редко выхожу из дома надолго.

Кидаю пакеты с провизией на прихожую. Кошка тут же сует свою щекастую моську внутрь каждого шуршащего мешка. Удовлетворенно облизывается, прыгает на пол и медленно шагает в комнату. Как бы говоря — хозяин вернулся, сосиски присутствуют, можно и вздремнуть.

Запиликал компьютер, оповещая меня вызовом по скайпу. Не спеша подхожу, тыкаю клавишу. На экране ноута появляется радостное лицо Алексея — моего агента.

— Гергич, — верещит он. — Нарисовался клиент. Семейная пара. У них небольшая фирма по производству полуфабрикатов. Пельмени, блинчики с начинкой, котлетки. Они взяли кредит в пятнадцать лямов, через полгода отдавать, а нечем. Данные тебе переслал.

— Посмотрю, потом перезвоню, — отвечаю, и отключаюсь.

Надо изменить свое рабочее расписание. Колдую клавишами компа, передвигая дела на вечер. Открываю почту. В прикрепленном файле название предприятия, реквизиты, и фото двух владельцев с данными о них. Муж — директор. Это понятно. Инженер-технолог пищевых производств. Мужчина тридцати восьми лет. Худое лицо, тонкие губы и глаза, как у виноватой собаки. Нет, он не директор. Скорее, мальчик на побегушках. Жена — бывшая учительница начальных классов. Теперь она коммерческий директор семейного предприятия. Ничем не примечательная женщина тридцати лет. Лицо какое-то обыкновенное, только взгляд колючий и требовательный. Так вот кто, оказывается, правит балом.

На только мне известный адрес отправляю присланный Алексеем файл. Пять лет назад я случайно вышел на очень пронырливое детективное агентство под названием «Сименон». Мы нашли друг друга по интернету, я подписал присланный контракт и отправил обратно по почте. Теперь я ежемесячно перечисляю на счет агентства некоторую солидную сумму. Они в ответ выполняют любой мой каприз, если надо что-то узнать, пронюхать, проследить и собрать информацию. Выполняют быстро и качественно. Половиной своих успешных проектов я обязан им.

В ожидании сведений от «Сименона» бегло просматриваю текущие дела. Ресторанчик «Три орхидеи» превысил месячную выручку. Это неплохо. Я подобрал им шеф-повара и администратора. Наконец, сдвинулся с мертвой точки бухгалтерский консалтинг. Два талантливых бухгалтера никак не могли обзавестись постоянной платежеспособной клиентурой. Я нашел для них гениального системщика и трех грамотных исполнителей. Что же, еще полугодие, и от девчонок можно ждать первого платежа. А пока надо сделать им добротный и красивый сайт, и найти классного юриста.

Ноут пискнул уведомлением.

«Сименон» прислал мне довольно внушительный отчет. Просмотр прикрепленных документов занял много времени. Информации вызвала интерес. Хотя, я понял, семейная пара явно не представляет себе масштаба бедствия. Немного подумал, набрал номер Алексея.

— Гергич, я на переговорах, — послышался из трубки голос моего агента. — Закончу, наберу.

Что же, ладно. Я пообедаю.

В самый разгар поглощения мной и Ксюшей куриного супчика затрезвонил вызов.

Пришлось отложить ложку и идти к компьютеру.

— Слушай, тут такое чудо! — Алексей захлебнулся восторгом. — Очень милая барышня желает, чтобы мы поработали с ее фирмой за неприлично большие бабки! Данные тебе скинул. Ты только посмотри!

Я открыл файл. С экрана компа на меня смотрела молодая девушка лет двадцати. Овальное лицо в обрамлении густых и длинных каштановых волос, маленький рот с пухлой в меру нижней губой, точеный носик, явно выправленный с помощью пластики, крупные карие глаза. Глаза жестокой хищницы, а губы немного растянуты в улыбке беспощадного вампира.

— Лех, — я невольно содрогнулся. — Работать с ней не буду.

— Почему? — искренне удивился мой агент. — Гергич, она хорошо заплатит!

— Откуда у нее средства, если фирма в кризисе? Как она вышла на тебя?

Алексей сменил восторг на задумчивость.

— Ее порекомендовал один уважаемый человек. Это дочь его близкого друга.

— Так пусть этот друг насыплет еще денег дочурке. Я с ней работать не буду.

— Так это. Она, вроде сама хочет выкарабкаться, — замямлил Алексей.

— Флаг ей в руки, — я твердо настаивал на своем мнении.

— Ладно, Гергич, — сник мой агент. — А что с той парой?

— Мутные они, Леша, — я нахмурился. — Ты поговори с ними. Выясни подробно, что они хотят в итоге. Без нужды встречаться не буду. Подробности перешлешь.

Алексей погрустнел и отключился. А мне пришлось хлебать остывший суп.

Мой агент — мальчик правильный. Понял все, как нужно. Он обладал двумя поразительными качествами. Сообразительностью, и умением ненавязчиво убеждать. И еще он верил мне, потому что не так давно я его вытащил из глубочайшей задницы, куда его пихнули бывшие компаньоны. Сохранив ему семью и состояние. Только Алексей мог прийти ко мне домой в любое время дня и ночи, я больше никого не допускал в свое жилище. Потому что, я тоже верил ему.

— Велимир Георгиевич, добрый день, — в трубке моего телефона прозвучал приятный женский голос. — Я бы хотела встретиться с вами.

— Какая вы прыткая, барышня, — я догадался, кто мне звонит. — Позвольте узнать природу вашего желания.

— Вы отказались от больших денег, и от работы с моей фирмой. Почему?

— Я не буду отвечать. Это мое личное решение.

— И все же, — в голосе женщины зазвенел металл. — Я желаю знать причину отказа.

— Для всех желаний есть предел. И для ваших не исключение. Прошу, не звонить мне больше.

Я вынул сим-карту из телефона, разломил ее пополам, выбросил на улицу через открытую форточку. Открыл ящик рабочего стола, достал другую, поставил в телефон. Сделал несколько упражнений для восстановления спокойствия. Вот Леха! Повелся все-таки. Не устоял перед напором. Я усмехнулся. Нараставший было гнев перешел в смех. А ведь не отстанет эта девчонка.

Вечер прошел спокойно. Меня никто не тревожил звонками и письмами. Мы с Ксюшей поужинали, и уселись смотреть телевизор. Сегодня в программе Соловьева Жириновский. Люблю послушать этого эпатажного политика в виде развлечения. Кошка улеглась рядом, поджав под себя лапы, и закрыла глаза. Я погладил ее, почесал ушки.

Утром следующего дня я не сдержался. Послал в «Сименон» данные настырной девицы с просьбой узнать о ней как можно больше. Что-то тревожило меня. Было ощущение скрытой угрозы.

По скайпу позвонил Алексей. Извинялся.

— Гергич, она буквально выхватила из моих рук телефон, — оправдывался он. — Ну что? Я же не мог с ней драться! Прости.

— Ладно, не обижаюсь. Только будь осторожней, — посоветовал я.

— «Полуфабрикатники» готовы с тобой встретиться. Их пожелания я переслал тебе.

Я посмотрел.

— Хорошо. Будем встречаться. Я буду завтра в двенадцать дня. Условия пока не вбивай в контракт, заполним на месте. Они еще и передумать могут.

Алексей кивнул и отключился. Внезапно из прихожей раздался негромкий гул. Это утробно гудела Ксюша. Кошка сидела на тумбочке, ощетинив холку и цепко расставив лапы, смотрела на дверь. Там стоял кто-то чужой. Я моментально включил систему видеонаблюдения на компьютере. Экран подернулся черным цветом и выдал восемь квадратиков изображения с камер. За моей входной дверью стояла женщина в светлом пальто и, заглядывая в бумажку, рассматривала номера квартир.

Я усмехнулся. На одном из видео с уличных камер я рассмотрел белое пятно автомобиля. Увеличил. На дороге, рядом с моим домом стоял роскошный «Мерседес». Он выглядел, как белый лайнер среди серых волн пейзажа провинциального городка.

Женщина покрутилась на площадке, но позвонить в мою дверь так и не смогла. У меня просто отсутствовал звонок, а постучать она не решилась. Легким шагом спустилась вниз. Немного постояла перед подъездом, и вернулась к своему автомобилю. Ксюша перестала издавать грозные звуки, и улеглась в кресло, продолжая поглядывать в сторону двери.

Надо же, какая настырная девчонка! Я бросил взгляд на таймер времени в правом нижнем углу экрана. Что-то долго «Сименон» копается, на них это не похоже. Я прошел на кухню, закурил.

Да, моя работа иногда связана с долей риска. У моих клиентов бывают завистники и недоброжелатели, и конкуренты, напрямую вмешивающиеся в развал бизнеса. Подчас они не останавливаются ни перед чем. Не раз, испытав на себе различные методы воздействия, пришлось организовать систему собственной безопасности. И сейчас ни капли не жалею, что потратил на это время и деньги. А порой приходилось и клиента прятать, да еще с семьей. Для таких случаев у меня есть загородный домик, и небольшое помещение с отдельным входом на первом этаже в моем подъезде. Я выкупил бывшую мастерскую по ремонту обуви.

Комп издал звук, оповещая о принятом письме. Продолжая поглядывать на изображение с камер, открыл его на втором экране.

Долгожданное послание из «Сименона». Оказывается, девушке не двадцать лет, как мне показалось, а двадцать четыре. Элитная школа «Кэмбала». Хм, это интересно. Далее Колумбийский колледж искусств и дизайна. Родители. У нее фамилия матери. Отчим. Черт! Вот с этим человеком сталкиваться не хочется никак. Довольно известный в определенных кругах олигарх. В начале девяностых прошлого столетия буквально шел по головам ради достижения своих целей. Впрочем, тогда иначе сделать себе состояние было проблематично. И еще дополнение от «Сименона» лично мне. Они предлагают поостеречься. Охранная структура олигарха меня «пробивала» по базе полиции. Я улыбнулся. Если бы было все так серьезно, то в мою квартиру ломились бы боевики частной армии отчима, а девчонка приперлась собственной персоной. Хотя, следует посмотреть внимательно. Я настроил уличные камеры на длиннофокусное изображение. Так и есть. В двухстах метрах от «Мерседеса» замер неприметный «Опель» со столичными номерами. Человек, сидевший рядом с водителем, рассматривал мою незваную гостью через небольшой бинокль. Вряд ли это распоряжение отчима. Начальник охраны просто решил проконтролировать действия девушки, чтоб дров не наломала. Что ж, мудро. Видимо такое не в первый раз.

И что мне теперь делать? Я еще раз перечитал отчет детективов «Сименона». Более внимательно.

Алена Разумовская, так зовут моего недовольного и несостоявшегося клиента, не попала в моих представлениях в число касты молодых людей, именуемых в простонародье «мажоры». Не «тусила» в ночных клубах, не баловалась наркотиками, у нее не было даже бойфренда! Живет одна в двухкомнатной квартире в районе Лефортово. Учредитель фирмы по дизайну и пошиву одежды. Она же директор. Полгода никакой деятельности, только закупки оборудования и материалов на довольно внушительную сумму. Странички в соцсетях. Сплошные фото моделей известных дизайнеров, и немного изображений своих разработок. Мнения о них у посетителей ее блогов весьма неоднозначны. Ха, это понятно. Никакой индивидуальности, сплошное подражание. Но, почему у Алены такой хищный взгляд? И такая плотоядная усмешка на губах? Я пролистал ее фотографии на страничках интернета. Пошарил по ссылкам. И нашел!

Какой-то молодой человек, видимо тайный воздыхатель, опубликовал ее снимок. Девушка, в неярком пламени свечи, смотрит куда-то вдаль. Глаза наполнены грустью, на лбу еле заметная морщина, несомкнутые губы обнажили края двух ровных широких верхних зубов. Вот дьявол, а она красива. Может не все так потеряно? Ладно. Разбираться пока не буду, для начала проверю. Она, судя по камерам, еще не собирается покидать городок. А в провинции не жалуют столичных богачей. Менталитет другой. Да, у ее отчима нет здесь интересов, поскольку денег мало в регионе, значит, влияние тоже отсутствует. Не того полета олигарх, чтобы в малопривлекательном городишке иметь проплаченные связи.

Набираю номер местного начальника полиции. Его сынуля владеет единственным в городе кабельным телевидением, и надо признать, не без моей помощи выжил в конкуренции с монстрами, типа «МТС» и «Билайн». Денег я с него не взял тогда. И правильно сделал.

— Михалыч, привет, — с начальником мы хорошо знакомы. — Не окажешь мне услугу?

— Проблемы, Гергич?

— Да пока нет, — я рассмеялся. — Одна назойливая девушка домогается. Но, она не проста. Дочь олигарха. За ней присматривает охрана. Твои парни могут культурно их выдворить из города?

— Кого? — в свою очередь посмеялся полицейский, — дочку или охрану?

— Дочку. Но охрана вмешается.

— Что, так сильно домогается? А она как, ничего?

— Симпатичная. Но, не в моем вкусе.

— Сделаю, — ответил начальник полиции, — давай координаты.

Я продиктовал номера машин и местонахождение. Откинулся в кресле, и стал наблюдать процесс изгнания.

Менты в моем городке не идиоты. Я в этом не раз убеждался. Даже по виду. Толстых и медлительных нет вообще. Большая часть прошла через горнило Чечни и прочих конфликтов. Не жируют. И классовая неприязнь обнажена — не любят здесь блатных любых категорий.

К «Опелю» и «Мерседесу» с разных сторон подскочили машины постовой службы. Начался неторопливый и обстоятельный осмотр автомобилей и просмотр документов. Дядечки из охраны вели себя достойно, а вот девушка разнервничалась. В итоге, все разрешилось, как я предполагал. Гости из столицы уехали восвояси, а наши менты стали богаче на несколько крупных купюр. Наверное, «экстази» девчонке подкинули. Что ж, у нас так. Если отпрыск олигарха, значит «виснет» в заведениях, где легкий наркотик в порядке вещей.

Я собираюсь в столицу на встречу с клиентами. Ксюша очень ревностно относится к моим приготовлениям, будто чувствует, что я покидаю ее до вечера. Кошка кругами ходит вокруг моих ног, смотрит на меня, подставляет спину под ладони. Провожу воспитательную беседу. Беру ее на руки, глажу шерстку, уговаривая не нервничать и набраться терпения. Наконец, она соскальзывает на тумбочку в прихожей, замирает в позе сфинкса.

Повинуясь каким-то инстинктам, подхожу к компу и просматриваю изображение с камер. Раздраженно опускаюсь в кресло. Моя вчерашняя гостья прохаживается около небольшого парка, что рядом с домом, и посматривает на дверь моего парадного. Ее машины нигде не видно, наверное, оставила на въезде в город и взяла такси. И где охрана? А, вот и пара мужчин, издали наблюдающих за девушкой. Алена одета в темное легкое пальто, на голове модный платок, скрывающий длинные волосы, на согнутой в локте руке висит сумочка, в пальцах теребит внушительный гаджет. Она нервными мелкими шагами ходит взад вперед.

Вообще, мне жаль девушку. Притащиться за несколько десятков километров, чтоб на холодном ветру ждать меня. Достойно уважения. Все же надо с ней поговорить. Только когда? Я не люблю опаздывать на встречи с клиентами. А разговор будет долгий. Непросто убедить упертую молодую женщину с запредельным самомнением в ее неправоте. Для начала ее надо шокировать действием. Беру трубку, набираю ее номер. Девушка удивленно смотрит на свой телефон, подносит к уху.

— Алле, — растерянно произносит.

— Алена, быстро идите к обратной стороне дома. Там увидите кирпичные ступеньки и черную железную дверь. Заходите внутрь, и ждите.

Девушка крутит головой, потом решительно и быстро идет к входу в мою мастерскую. Охрана на секунду задерживается, и за ней не успевает. Я нажимаю на открытие электронного замка. Она заходит. Мужчины уже припускают бегом, но не замечают ее. Начинают крутить головами, один из них подбегает к двери мастерской, дергает. Дверь не поддается.

— Звоните, пусть уберут охрану, — говорю по телефону девушке. — С вами ничего не случиться. Я обещаю.

Не знаю, что уж она говорила начальнику безопасности, но мужчины выслушали по телефону распоряжения, и медленно ушли в сторону парка. Я проследил за ними. Подождал пока сядут в машину и уедут. Потом оделся и спустился на первый этаж.

Девушка стояла посреди пустого помещения мастерской и удивленно разглядывала стены без окон. Ее глаза светились от радости приключения, а еще полнейшим любопытством и толикой злости. Живое лицо, не как у фарфоровых кукол, которых навалом на прилавке столичной «тусовки».

— Заманили? — выговорила она, увидев меня.

Я подошел ближе, встал напротив. Свет от двух встроенных в потолок ламп выхватывал наши фигуры в темноте, разделяя полоской полумрака.

— Я не хотел, чтобы люди вашего отчима меня увидели, — разговор начался довольно жестко с моей стороны.

Девушка еле заметно вздрогнула.

— Что вы хотите от меня? — я продолжал давить.

Она некоторое время молчала, потом справившись с некоторым оцепенением ответила.

— Я хочу узнать, почему вы отказались работать со мной.

— Так я объяснил вам. Что непонятного?

— Я не поняла. К тому же, предлагала приличные деньги. А вы даже разговаривать не захотели. Объясните.

— Все просто. Вы мне не понравились.

— А вы работаете только с теми, кто вам нравится?

Интересный вопрос. И вот как ей сказать истинную причину? Решил рубить правду.

— У вас глаза хищника. Меня это насторожило.

Алена растерялась. Глаза расширились, губы приоткрылись в беззвучном вопросе.

— У вас все? — я просто добивал ее. — Простите. Я очень спешу.

Она опустила голову, кивнула, и повернувшись, медленно вышла на улицу.

Я ехал на железнодорожном экспрессе в столицу. Выбрал место у окна, устроился в мягком кресле. Поезд только отъехал от станции, и пассажиры ходили по составу, выбирая места. Я уставился в окно созерцать расцветающую весеннюю флору. Неожиданно кто-то присел рядом на соседнее кресло. О, только не это! Алена смотрела на меня победоносно и решительно. Вот почему в ней столько хищности.

— Вам самой не надоело? — спросил я со вздохом. Теперь больше часа придется с ней о чем-то говорить. — Потом возвращаться за машиной.

— Машину пригонят люди отца, — ответила девушка, сделав ударение на последнем слове.

Вот я старый дурак. Не заметил, как она за мной увязалась, а ведь видел, что садилась в такси у моего дома.

— К тому же, вы обещали, что со мной ничего не случится. И бросили в одиночестве в незнакомом городе. А вдруг ко мне пристали бы, изнасиловали, ограбили. Или я бы наложила на себя руки после вашего отказа.

Я поднял ладонь, чтоб остановить ее словесный поток.

— Ладно. Простите. Излагайте, что вы хотите.

Она радостно улыбнулась.

— Так вы будете работать со мной?

— Я подумаю.

Радость слегка утихла.

— Мне сказали, что только вы сможете помочь мне. Если бы был кто-то еще, я бы не приставала к вам.

— Откуда вы вообще обо мне узнали?

Девушка встрепенулась, разговор ее завлек.

— От подруги. Вы пару лет назад работали с ее отцом. Он так нахваливал вас, правда, скрипел зубами, когда упомянул размер вознаграждения. Он и дал мне телефон Алексея.

— Напомните фамилию отца подруги.

Алена на секунду задумалась.

— Величинский.

Я помню всех своих клиентов. Да, был такой. И зубками скрежетал, когда оплачивал мой гонорар.

— Ладно. Продолжайте.

Девушка удивилась.

— О ком?

Я пожал плечами.

— Без разницы.

Она смутилась, замолчала. Я продолжал пялиться в окно.

— Вы бесчувственный сухарь, — выпалила Алена.

Я кивнул.

— Напыщенный индюк, — это сравнение мне тоже понравилось. Я опять кивнул.

— Вы, вы… — она пыталась подобрать слова.

— А вот с этим я не согласен, — моя фраза застала ее врасплох. Я повернулся к ней.

В глазах девушки затрепетали веселые искорки. Она негромко засмеялась.

— Так вы поможете мне? — напустив серьезность, спросила Алена.

— В чем? Или чем?

Она стала терять терпение. Я почувствовал это.

— Алена, вы никак не можете рассказать суть проблемы, — я ронял слова резко. — Впрочем, я скажу за вас. Вы возомнили себя модным дизайнером. Насмотрелись передач по телику, которые ведут так называемые бизнес-тренера. Сконструировали несколько моделей, даже продали парочку своим подругам, или подарили. Получили восторженные отзывы. Выпросили у отца денег на покупку дорогого оборудования, материалов и сняли помещение. Возможно, даже отшили размерный ряд нескольких моделей. Но, их никто не покупает. Вас завалили предложениями горе-маркетологи, рекламщики и прочая шушера. Пока были деньги, вы им платили. В один прекрасный момент деньги кончились. Вы обратились к отцу за добавкой. Получили отказ. Как натура решительная и самоуверенная пошли по друзьям отца и по своим знакомым. Возможно, вам давали суммы, но вы их тратили не по делу. Результат — ноль. Кто-то из знакомых отца, видя, что взять с вас нечего, пошел к нему с просьбой вернуть долг. Тогда и состоялся разговор. И разговор весьма для вас неприятный. Я правильно все понимаю?

Девушка сникла. Плечи ее опустились.

— В общем, да, — тихо ответила она.

— Тогда зачем вы пришли ко мне? — также тихо, но жестко спросил я. — Из каких средств вы будете мне платить?

— Я могу продать отшитые модели. Я нашла покупателя. Правда, по очень низкой цене. Но, на ваш гонорар хватит.

— Ладно. Поверю. Но в чем я могу вам помочь? Модельный бизнес непредсказуем. Там свои правила. Только всякие тонкости изучить мне нужно время. А оно у вас есть?

— Отец заплатил по моим долгам. Просто, меня считают неудачницей. Я не могу теперь и слова сказать — все надсмехаются.

— И что?

— Да как вы не понимаете?! Это удар еще по имиджу отца. Он столько для меня сделал. А я его подвела. Он знакомил меня с людьми, аккуратно вводил в круг знакомых и партнеров. Теперь с некоторыми даже не здоровается из-за меня. Прекратил много совместных проектов. Мне просто необходимо подняться, хоть на небольшую вершину. Велимир Георгиевич, помогите мне!

Глаза ее увлажнились, нижняя губа подрагивала.

— Кто из окружения отца знает обо мне?

— Только дядя Сережа, — тихо всхлипнула девушка. — Это я просила его найти ваш адрес. А те двое — моя личная охрана. Три года назад на меня напали у дома. С тех пор приглядывают ненавязчиво. Я дала слово, что без них никуда не буду выходить надолго и ночью.

Я задумался. А ведь девочка не совсем пропащая. И ситуация ее интересная. В плане моего бизнеса. Подобный опыт тоже необходим.

— Я подумаю, Алена, — сказал я. — Ничего обещать пока не буду. Просто подумаю. Позвоню вам.

Она улыбнулась, но мое «подумаю» восприняла правильно. Не стала благодарить и вешаться на шею. Не стала уверять, что будет послушной девочкой. И это мне понравилось. Да и взгляд ее хищный как-то перестал быть таковым. На меня смотрела красивая девушка, почему-то решившая стать слишком самостоятельной. А жизнь полна сюрпризов и неожиданностей.

Машина Алексея стояла на месте, которое мы давно облюбовали. Я сел на переднее сиденье, пожал протянутую ладонь моего агента.

— Леш, наверное, мы займемся Аленой, — сказал я небрежно.

— Да?! — не поверил он, — отлично!

— Почему отлично?

Алексей не сразу ответил.

— Деньги мне нужны, Гергич. У нее гонорар хороший.

— У тебя что-то случилось?

— Уехать хочу. Присмотрел дом в Таскане.

— Когда собираешься?

— В следующем году, летом. Отвезу семью, потом вернусь. Не могу же я тебя оставить. Ты пропадешь без меня, — сказал Алексей без намека на улыбку.

— Это почему пропаду? — я немного взъерепенился.

— А что? Нет что ли?

Я ничего не ответил. Но он прав. Без него мне придется туго. Но, здоровье Лизы и Маши важнее. Девчонки и так натерпелись. А врачи наши никудышные. Видимость только создают, да деньги гребут.

— Сколько не хватает?

— Тыщ двести евриков приблизительно. С запасом будет.

Я быстро подсчитал. Это шестнадцать лямов рублями. Лешкиной доли с наших текущих работ явно не хватит. Даже если учесть работу с Аленой и эту пару «пельменников».

— У тебя что-то есть на примете?

— Есть, Гергич. Предполагаю, еще с десяток клиентов до конца года. «Фирмачам» все сложнее.

Я кивнул, соглашаясь.

Мы подъехали к зданию какого-то учебного заведения. В нем семейная пара арендовала столовую, и часть оплаты за аренду шла в виде обедов учащимся. Во дворе стояли две «Газели» с морозильными установками на кузове.

— Как работаем? — спросил Алексей.

— Жестко, и по максимуму.

— Не спугнем?

— Иначе их не вытащить.

Алексей не стал спорить, он знал, что я выработал план спасения данной семейной фирмы. Максимально означало, что надо убедить хозяев отойти от дел на полгода, и поставить управляющего почти с полной сменой персонала предприятия, без выплаты дивидендов учредителям. Мой агент поправил галстук, и мы шагнули внутрь здания.

Пока Алексей разговаривал с собственниками фирмы, я прошелся по всем помещениям. Склад был небольшой и в образцовом порядке. Мешки с мукой стояли ровно, ни порезов, ни небрежных россыпей. Четверти туш висели в морозильнике ровно. Свинина на своем ряду, говядина на своем. Подсолнечное масло в бидонах, уютно притулившихся в отдельном углу. Через стекло на дверях внимательно осмотрел работу в производственном цеху. Рабочие сплошь из Средней Азии. В основном женщины. Работают не спеша, со знанием дела. Случайных отходов почти нет.

Обвальщик мне не понравился своей неаккуратной работой. Заглянул в отдел сбыта. Пять человек изображали работу. И только шестой — закупщик, висел на трех телефонах сразу и чуть ли не ногой управлял компьютерной мышкой. В бухгалтерии висела гнетущая тишина. Три бухгалтера вяло созерцали экраны мониторов, главбух отправилась в банк. И чего она там делает? Два шофера и два грузчика резались в домино, негромко стуча костями доминошных фишек. Три машины отсутствовали, вероятно, развозят товар. На складе готовой продукции шумно пил чай завсклад. Попросил принести его коробку с блинчиками. Открыл.

— Вы пробовали? — я кивнул на продукт в коробке.

Завсклад скривил губы сначала, потом опомнившись, изобразил довольный кивок и поднял вверх большой палец.

Я выяснил все, что хотел, и направился в офис, где мой агент обсуждал детали нашего контракта.

Обстановка на переговорах выглядела весьма напряженной. Семейная пара не хотела выпускать бизнес из своих рук, а перспектива лишиться ежемесячных бонусов просто повергла их в шок.

— У нас с женой есть некоторые планы, и небольшие обязательства, — доказывал номинальный глава фирмы.

— Ваши планы подождут, — резко сказал я. — Или вы хотите в погашение кредита отдать свою квартиру? Ведь она является залогом в банке.

Супруги нервно переглянулись.

— Или вы рассчитываете затянуть дело о передаче ее в собственность банка? Так вам не дадут жить коллекторы, и в итоге вы окажетесь без жилья, без денег и без бизнеса, — нажал я, приберегая главный козырь в переговорах. — Ваша выручка за последние полгода упала на пятьдесят процентов. Добавленную стоимость вы тоже снизили. На что вы рассчитываете? У фирмы денег на закупку хватает с трудом, а вы выписываете себе непомерные зарплаты, и кормите кучу дармоедов.

— Ну, знаете! — подпрыгнула в кресле жена директора.

Я этого именно и ждал.

— Сударыня, можно вас на два слова? — попросил я.

— Пожалуйста, — фыркнула она.

Я прикрыл дверь в офис, наклонился немного к ее уху.

— У вас десять миллионов на отдельном счете, и куплена квартирка для утех с любовником, — почти прошептал я, показывая снимки и выписку из банка, — муж может об этом узнать сейчас.

Она отшатнулась. Ярость и испуг вспыхнули в ее глазах.

— Что вы хотите? — просипела женщина сдавленным голосом.

— Вы подписываете контракт с нами, переводите деньги на счет фирмы так же, как изъяли их. Квартирку тихо продаете. Это будет мой гонорар. И я буду молчать за ваши шалости. И еще. Главбух — ваша подруга, вернет все, что наворовала. Иначе я ее посажу.

Я приветливо улыбнулся.

— Или вы при мне все расскажете мужу. И пусть он решает, что с вами делать. Все-таки он пригласил нас.

— Импотент чертов, — проговорила женщина. — Я подпишу контракт.

Я распахнул дверь в переговорную комнату.

— Прошу вас, сударыня.

Ее муж вопросительно смотрел на нас.

— Я дала согласие на все условия, — с трудом вымолвила его супруга.

— Мы наймем управляющего, который будет составлять ежемесячные отчеты, — вещал я об изменениях. — Вы оформите доверенность на него без права подписи. Бухгалтерию уволим полностью. Будет новый главбух и один помощник. Подберем персонал для отдела сбыта. На время сократим оклады, обсудим это на собрании всего коллектива. Обвальщик тоже не нужен. Пригласим опытного технолога, который разработает фарш для котлет и блинчиков. Закупщик останется с увеличением оклада. И последнее. Попробуем разработать фирменную упаковку для продукции, что бы была узнаваема.

— А деньги на разработку? — грамотно спросил директор.

— Деньги будут, — уверил его я. — Изменим формат продукции, может сократим линейку. Это будут решать менеджеры сбыта. Они же будут вносить предложения о расширении ассортимента.

Директор фирмы позволил себе короткую улыбку надежды.

— Ловко ты их, Гергич! — восхитился Алексей, когда мы уехали из офиса супружеской пары. — Я, было, подумал, что все — сорвались.

Я был доволен. Бывший технолог будет спасен от разорения, уж об этом мы позаботимся. Я достал свой планшетник, и принялся настраивать систему поиска кадров.

Говорят, что у меня талант. В огромной массе людей найти нужного человека, который будет именно на своем месте. Уверяю, что все просто. По поведению человека, его умению держаться, его ответам на простые вопросы видно сразу профессионал, или так, зашел на огонек.

Для профи сложная задача, как дважды два, а дилетант будет говорить витиевато, используя термины, рисуя сложные комбинации и порой нести откровенную чушь. И совершенно неважно, какое образование, важен опыт. Почему? Потому, что только многолетняя практика вырабатывает в мозгу те нервные связи, которые дают возможность в критических ситуациях действовать на уровне рефлекса. Не паниковать, и не тратить время на долгие размышления.

Я вернулся домой. Мохнатая статуя кошки на тумбочке ожила, требуя погладить и накормить.

Выматывают меня эти поездки в столицу. Ощущение, будто отмахал километры пешком, а не в мягких креслах экспресса. Поглаживая чавкающую сосиской Ксюшу, подумал, что отвыкаю от большого скопления людей. Они начинают меня раздражать. Своей суетой, непривычными запахами и недовольными лицами.