Ты её потерял

Слышу, как плачет мама, много незнакомых людей, но кто они? Где я? Белые халаты. Я что, в больнице!? Как я сюда попала? Все как в тумане..

Лето, такое тёплое и беззаботное. Сижу в маленькой компании самых близких мне людей, слева от меня мальчик, по которому я схожу с ума, но сказать о своих чувствах не могу… Слишком страшно. Вдруг я не в его вкусе? А вдруг нашей дружбе в 15 лет прийдет конец? Даже думать боюсь. Подруги смотрят на нас, ехидно улыбаются, как и ещё один парень — они то знают о моих чувствах к Егору. Шёл первый месяц, второй, начало третьего. Не могу выкинуть его из головы и все тут. Влюбилась как маленькая дурочка, хотя я и есть маленькая дурочка. Мне же всего 15, надо думать об огэ, а не о каком-то придурке. Лето подошло к концу, а я так ему и не призналась! Черт!

Так, это помню, что было дальше? Что за пищащие приборы вокруг меня?

Первая пятница сентября, как же я была счастлива, что одна моя подруга, а главное — он — приедут на выходные. Я набралась смелости, написала ему какую-то чушь, вроде «нам нужно поговорить». Зачем… я же просто хотела обнять его, почувствовать запах его тело, примкнуть к нему вся. Он послушно выполнил мою просьбу, пришёл. А дальше все как в тумане. Вот мы идём по деревушке, я мямлю о высоких чувствах, он внимательно слушает, даже немного напугано, и о чудо: он предложил мне встречаться. Не сказать, что это был мой первый поцелуй, но всяко самый желанный. Детская любовь просто лавиной обрушилась на мой мозг. Я ждала каждой встречи с ним, хоть на 5 минут, да хоть на 2.

Голоса врачей: «Срочно! Мы её теряем! У нас мало времени! Её сердце бьется всё реже!»

Как и любой другой пубертатный подросток— он хотел большего, чем просто объятия и поцелуи. Дура, зачем ты согласилась на эту авантюру!? И хоть девочкой я и осталась, но мой рот ещё долго помнил эти пятиминутные мучения с горьким окончанием. Ну хоть по любви, а не как сверстники — с животными инстинктами в подъездах. А дальше то что? Ничего особенного не случилось. 23 октября. Полночь. Сообщение ВКонтакте: «Мы расстаёмся».

«Разряд! Скальпель!» Ой, своими криками только мешают вспоминать.

Я долго не могла понять, что же со мной не так, почему он так сделал, да и до сих пор не пойму. Эта та тайна, что останется вечной. Зато нельзя было не заметить, что убивалась я знатно. И тут не про мораль… Пудрила носик, любила органику, ела гречку— мда, изрядно меня помотал какой-то придурок. Все это продолжалось до того момента, как я не слегла в реанимацию с пневмонией прошлым летом. Тогда я раз и навсегда решила, что как больно бы ни было, нужно завязывать. Повторяла себе это неоднократно. Мало того, пострадало не только мое здоровье, но и другие люди, которые следущий год, в отличие от меня, гуляющей на природе, видели только вертикальные и горизонтальные полосы. Зачем они меня прикрыли? Ещё одна тайна, которой никому не понять.

«Несите кровь! С каждой минутой мы теряем её все больше и больше!»

Теряем… теряем, ах да, вспомнила. Я потеряла двух близких мне подруг из этой компании. Пока мое сознание думало, что все хорошо, мой язык заплетался не лучшим образом, говорил всякий бред, который в трезвом уме я бы даже не предположила. До сих пор корю себя за это, мне очень жаль, что на улице мы ведём себя как незнакомцы.

Ну вот вышла я, и что дальше, так вы думаете? Я продолжила убиваться по нему, но уже не так масштабно. Мониторила его страницу, смотрела, кого он добавляет в списки друзей, при том, я не пыталась ничего сделать для того, чтобы мы снова были вместе.

Второй год пошёл, как мы снова не вместе, уже будто чужие люди. Но если я не закончила вспоминать, значит что-то было после, так? Все верно, было. Егор попросил у меня в долг, а, наверное, будучи пьяным, ещё сказал, что могу загадать любое желание ему. Было это аж в апреле. Деньги он вернул, а я все думала, да так и не набралась мозгов за два года: снова напросилась на встречу. Но как она прошла, я даже представить себе не могла. Июнь, дело близиться к полночи, мне приходит сообщение следующего содержания: «Ты же хотела поговорить? Давай встретимся дома у нашей подруги». Сказать, что я ах… удивилась— не сказать ничего. Как к ней? Мы же вроде перестали общаться. Она — то хоть не против? С горем пополам я собралась, дошла. В доме меня трясло от волнения, холода и страха. Причём это был не страх увидеть его, а страх темноты. Вроде так тупо и по-детски, но дойти до подруги ночью было страшновато. Мы позависали в одной комнате вчетвером, пока друг Егора не напомнил ему, что я вообще-то хотела поговорить, ну и мы пошли…на чертов первый этаж…

«Подключайте к ИВЛ! Она не дышит!»

Да… ну и потеют сейчас врачи. Блин! Только с мыслей сбивают. Так вот, на первый этаж. Я вкратце рассказала, что испытываю к нему чувства, на что он отреагировал…барабанная дробь…а никак он не отреагировал. Перевёл тему, очень глупо и заметно. И либо у него было очень болезненное расставание до меня, либо я, в принципе, не очень, но то, как резко он соскакивал с темы отношений, меня настораживало. Вскоре, от количества выпитого ему захотелось прилечь, а я что? Ну и пошла с ним на огроменную двуспальную кровать. Матрас шикарен, подушки мягкие, в целом, ставлю оценку 10/10 этому месту, но не тому, что там происходило. Сначала мы просто лежали, он листал соцсети, явно был не против того, чтобы я смотрела в его телефон. Аритмия, вгс и прочий букет заболеваний дали о себе знать: я начала жутко мёрзнуть, аж до тряски. Он был на порядок теплее меня, поэтому я неловко спросила: «Можно ли об тебя погреться?». Моему удивлению предела не было — он разрешил. Будто грациозная кошка, я с наглостью легко разместилась на его груди, обвив руками его плечо. Телефон ему наскучил, он убрал его в сторону, а я…заснула? Нет!!! Как ты могла заснуть на парне, который тебе безумно нравится?! Такие мысли меня посетили, когда я почувствовала на себе его прикосновения. И тут странно, вроде он и не лапал, а вроде и аккуратно близился к началу своих фантазий. Второй вариант оказался верным. Увидев, что я не отталкиваю его, а лишь улыбаюсь и довольно хихикаю, он запустил свои руки прям под футболку, добравшись до цели. Ему нравилось смотреть, как я извиваюсь, не способная повлиять на разумный исход. Стрельнула в голову мысль подурачиться, но вот дерьмо, он не боялся щекотки. Зато боялась я, узнав это, когда он начал меня щекотать, заливаясь смехом. Я села напротив него, игриво спросив: «А если я вот сейчас как начну приставать?». На что он заманчиво ответил: «Ну попробуй». До привкуса горечи, конечно, не дошло, но ласка явно была. После чего он завалился спать. Птички поют, солнце уже вовсю освещает территорию, а я только задумалась, как мне выйти то? Нехотя разбудив подругу, она проводила меня. Ох, в то утро, вернувшись домой, я так и не уснула. Я проворачивала этот фильмец в голове постоянно, каждый раз думая. Это была искра? Я все-таки ему небезразлична? Нет, дура, ему плевать на тебя. Он просто пубертатная язва, давно не щупавшая девочек. Фу, даже вспоминать противно стало.

Стоп, куда это я? Я вижу себя… нет, не может быть. Как минимум, у меня телефон без пароля! Неужели все на этом кончиться? А если попробовать заплыть в себя? Что я несу…

Открыла глаза: мама, бабушка, сестры, другие родственники— все нависли надо мной в надежде на жизнь. Заплаканные, но такие радостные. Но дальше снова отдаляюсь от них.

Открыла глаза: Егор. Стоит и общается о чем-то с доктором, так и не поймав на себе мой взгляд. Темнота…опять???

Сон, видение, что это? Вижу себя от третьего лица. Хм, а я, оказывается, симпатичная. Стоп, какого…? Я лежу в гробу!? Все в черном, вижу Егора, родственников, вообще незнакомых мне людей. Не могло же все так закончиться. И почему душа моя здесь. Меня брала паника, но я не чувствовала дрожь, будто бы тела и правда нет. Все уехали, кроме него. Стоит на коленях перед свежей землей и…плачет? Что? Ни разу не видела его слез. Это так больно. Что-то мямлит, я подхожу вплотную, прислушиваюсь: он корит себя в нерешительности, в том, что не смог выразить своих чувств. Ещё больнее. Ноги, которых я и не ощущала, подкосились, и я положила руку ему на плечо… и он почувствовал! Он обернулся прямо на меня, но так и не увидев мой образ, обратно отвернулся к надгробию. Егор долго ещё извинялся, думал, что уже бредит, разговаривал со мной. Он так и не смог меня отпустить, как я не могла сделать этого при жизни. Но вот, моя душа улетает все дальше и дальше…