Окончание

Сидели в купе почти до конца дня и беседовали. Ведь пить без беседы — это пустое времяпрепровождение. Начал Руководитель, ещё не отошедший от увиденного ночью в варьете:

— Вот посмотрели этот самый стриптиз. Сколько наслушались мы о пагубности этого искусства. Ну и что, посмотрели. Лично я никакой скабрёзности не увидел. Красивые сценки, красивые девушки, приятная музыка. Как ты считаешь, Павел?

— Да я согласен в общем. Красиво, интересно, но … если в глаза этим девушкам не смотреть.

В разговор вступил Анатолий, задавший Павлу резонный вопрос:

— А зачем ты им в глаза-то смотрел?

Под общий смех пришли к согласию, что внимание Павла было сосредоточено не на тех деталях представления.

Потом Руководитель перешёл к служебным вопросам. Дал положительную оценку завершившемуся совещанию, особо упирая на товарищескую обстановку и взаимопониманию. Поставил перед подчинёнными конкретные задачи по подготовке отчёта по командировке. Обращаясь к Павлу, поинтересовался:

— Ты вот часто ездишь на эти СЭВовские совещания, в Польше тоже уже бывал раньше?

— Бывал два раза. Оба раза на совещаниях экспертов.

— Ну и что тебе особо запомнилось на них? Я не имею ввиду результаты — они, слава Богу, всегда положительные.

— Ну, на одном совещании, кажется, оно проходило в Варшаве, я был председателем. Нанервничался с румынами. Какой бы вопрос по повестке не обсуждали, они обязательно записывали в протокол особое мнение. В основном оно было связано с тем, что делегация не имела полномочий (конечно, об этом мы только догадывались) принимать решения. Поэтому они заявляли о необходимости дополнительного изучения данного вопроса, и своё мнение выскажут позже, почтой в письменном виде. Во время перекура подошёл ко мне глава польской делегации — Ян Засель и сказал, что дела с румынской делегацией он сам урегулирует. Берёт на себя организацию поочерёдных выступлений членов других делегаций, направленных на опровержение выступлений членов румынской делегации. Так всё и произошло в дальнейшем. Все предложения румынской делегации поочерёдно отвергали болгары, немцы, чехословаки, поляки, а мы молчали. Совещание, как всегда, завершилось успешно, решения приняты при одном воздержавшемся.

— Нормально сработали. Молодец Ян. Он и сейчас произвёл на меня хорошее впечатление. Ну а на втором совещании что было интересное?

— Мы заседали в Познани. Хозяева решили показать нам недавно построенную трассу для кольцевых автогонок. Она недалеко от города. Ехали в автобусе. Всех развлекал один из членов польской делегации. У него был портативный алкометр швейцарского производства. Так этот товарищ подходил ко всем пассажирам автобуса с бутылкой коньяка и предлагал выпить рюмочку. После этого проверяемый дул в трубочку и прибор показывал степень опьянения испытуемого в промиллях. Короче, пока доехали до автотрассы, все уже здорово напробовались коньяка. У меня разболелась голова, то ли от выпитого, то ли от автобусной тряски. Трасса соответствует международным требованиям, но пока ещё не получила статус международной, то есть международные соревнования на ней пока не проводятся. А внутрипольские проводятся, и даже уже зарегистрирован рекорд трассы. Его установил знаменитый польский автогонщик Ян Засада. Предложили всем гостям прокатиться в качестве пассажира. Дошла очередь и до меня. Сел на переднее пассажирское кресло, пристегнулся, напялил шлем. Автомобиль — польский Фиат. Это близнец нашего ВАЗа, «шестёрки», только двигатель форсирован, из салона убрано всё лишнее, даже заднего сиденья нет. Установлены дуги на случай опрокидывания. Поехали. На виражах резина визжит и автомобиль приседает на бок. Впечатление, конечно, сильное. Я испытывал подобное, когда меня «катали» по треку на АвтоВАЗе. Сделали четырёхкилометровое кольцо. Я вылезаю, а руководитель польской делегации спрашивает меня о впечатлении. Я честно заявил, что в восторге, но впечатление не полное, потому что не сам за рулём. И пожалел о сказанном. Мне тут же предложили сесть за руль. Деваться некуда — сел. Рядом, на пассажирском кресле инструктор — автоспортсмен-профессионал. Пристегнулся, пошарил ногами, а педалей и нет. Вместо них только металлические скобы. Тоже для облегчения сделали. Чуть нажал на газ и автомобиль рванулся очень резко, чувствуется увеличенная мощность движка. Сразу разогнался до скорости, на которой никогда не ездил. Визуально прямой участок дороги упирался в лес. Я, естественно, притормозил.

— Здесь поворот можно проходить на восьмидесяти километрах в час, — сказал инструктор.

— Понятно. Только я не вижу куда поворот.

— Хорошо. Я буду штурманом. Сейчас будет правый поворот на сорок километров.

Я снизил скорость до сорока, но поворот был настолько крут, что резина завизжала и было ощущение опрокидывания. «Нет уж, для кого-то это на сорок, а мне многовато». Последующие повороты я проходил на скорости обучающегося вождению, заявив инструктору, что я лучше потихонечку поеду. Когда подъехали к финишу, все весело аплодировали, а руководитель польской делегации сказал, что я побил рекорд Засады в три раза. Действительно, на этот четырёхкилометровый круг я затратил в три раза больше времени, чем знаменитый польский гонщик.

Эти воспоминания время от времени прерывались очередными тостами и комментариями Руководителя и Анатолия. Потом все с интересом наблюдали, как вагон подымался на домкратах и устанавливался на более широкую советскую колею. Пограничная станция Чоп. Прошлись пограничники и проверили документы. Таможенного досмотра не было — видно, в таких международных вип-вагонах оно не положено.

На следующий день из окна своего вагона Павел на каждой остановке наблюдал, как начальство местных органов министерства подбегали к вагону, подхватывали под руки Руководителя и тащили его в здание вокзала. Обратно его доставляли таким же образом и подсаживали на подножку уже тронувшегося с места поезда. Уважает народ своё начальство!

Руководство министерства одобрило результаты командировки и утвердило отчёты.