Глава 3

— Ты должен был позвонить.

Данил не хотел с этим спорить. Тем более, любое сказанное в ответ слово только продляло эту бессмысленную ссору, давно ставшую скорее показательной, чем действительно оправданной.

— Ты же видел вызов.

По лицу Вики невозможно было понять, расстроена ли она и готова расплакаться или злится и собирается раскрошить о стену случайно попавшуюся под руку тарелку. Он не мог прочитать ее, как ни старался. Эмоции захватывали девушку как внезапный торнадо, оставшийся незамеченным для метеорологов. Она вспыхивала, воспламеняя все вокруг себя, а потом также неожиданно остывала, будто выжжев весь кислород вокруг, и мгновенно забывала о своих обидах.

За два года они столько раз расходились и сходились снова, что Данил даже перестал считать, воспринимая их ссоры как нечто само собой разумеющееся, и списывая их на разность характеров. Более того, он даже научился не злиться и не обижаться на нее, хотя и понимал, что это не совсем нормальные отношения. Невозможно было определить — то ли они дополняли друг друга, то ли действовали друг другу на нервы.

Девушка делала все более и более длинные паузы в разговоре, что означало, что ее запал подходил к концу. Они не виделись неделю, за которую она успела коротко подстричься и сменить светло-русый цвет волос на темно-каштановый, видимо пытаясь начать жизнь с чистого листа уже без него. Но будто обреченных их снова притянуло друг к другу, ограничив стенами душной комнаты.

— Ты же знаешь, что я не могу без тебя. — Она игриво наклонила голову на бок, взглянув на него сквозь полуопущенные ресницы.

— Я заметил. — В его словах не прозвучало ни единой обвинительной ноты, только безобидная ирония.

— Ты очень сильно злишься на меня?

Он уже привык к столь резким перепадам ее настроения, поэтому только улыбнулся, увидев, как она заискивающе прикусила губу.

— Ты же знаешь, я не могу на тебя злиться. — Он выдержал паузу. — Долго.

Девушка рассмеялась, бросив в него попавшуюся под руку подушку-смайлик, но промахнувшись.

— Ты мне даже не звонил!

— Ты же внесла мой телефон в черный список.

— Ну откуда ты знаешь? — Данил предупредительно вскинул бровь, и она изменила тон: — Ну а позвонить с другого номера?

— И какой шанс, что ты ответишь на звонок с незнакомого номера?

Все эти схемы были пройдены и не один раз.

— Минимальный, — хмыкнула она. — Тебе не кажется, что в наших отношениях нет былой страсти?

В этот раз мужчина расхохотался в голос. Да, страсть была именно тем отсутствующим компонентом, делающим их отношения неполноценными.

— Помнишь, раньше были цветы и прогулки по вечернему городу.

— Это называется романтика.

— И у нас ее нет.

— Думаю, тебе не хватает драмы, — сделал логический вывод Данил. — Ты не можешь жить, если все спокойно и ровно. Тебе нужны проблемы, чтобы справляться с ними. Геройствовать.

— А ты хочешь спокойной жизни? — нахмурилась она, присаживаясь рядом на светлый диван.

— Нет, не хочу. — Ему пришлось немного слукавить. — Но мне не свойственно мученическое самопожертвование, как тебе… Думаю, нет ничего страшного в том, что мы такие разные и периодически конфликтуем характерами.

— Но у Оли с Пашей не так.

Данил закатил в глаза, чувствуя боль в висках лишь от одного упоминания этой «идеальной парочки», которую ему постоянно ставили в пример. Он мог разрушить этот фантастический образ в несколько секунд, мимолетом упомянув, что парень много пьет, а его вторая половинка — прячет синяки высоким воротом и длинными руками. А их семейная идиллия ограничивалась лишь показательными выступлениями на общих праздниках.

— И мы не они.

— Что если мы возвращаемся друг к другу снова и снова только потому, что боимся отпустить и начать новые отношения?

Ее лицо было абсолютно серьезным, но почему-то вызвало у Данилы лишь очередной приступ хохота:

— Ты снова ходила к тому психологу?

— Не смейся надо мной! — Девушка легонько стукнула его по плечу. — Я серьезно пытаюсь разобраться в наших с тобой отношениях.

— С чего ты взяла, что сорокалетняя женщина с тремя разводами за плечами может научить тебя семейной жизни?

Вика на секунду застыла, осмысливая услышанное. Она пару раз открывала рот, чтобы что-то сказать в противовес, но тут же закрывала, не издав ни звука. Не став больше пытаться, девушка пожала плечами и подвинулась ближе, опустив голову ему на плечо. Это означало полную и окончательную капитуляцию. Долгожданное перемирие.

— Как вчера отдохнул?

Мужчина сразу ощутил подвох.

— Я не отдыхал. — Это был единственно правильный ответ.

— А в кафе с ребятами?

— У тебя везде шпионы? — Данил взял за привычку никогда не оправдываться, тем более, за те ситуации, в которых не было его вины.

— Просто слышала краем уха, что некоторых участников тащили домой волоком, — нараспев произнесла девушка.

— Я ушел раньше и не застал этой забавы.

Они какое-то время молчали, обнявшись, но в этой тишине не было ни толики неловкости. При всем несовершенстве этих отношений, когда смолкали ссоры, в них появлялось поразительное чувство комфорта.

— Вернешься?

Некоторые из ее вещей, существенная их часть, до сих пор оставалась в этой квартире, и мужчина сомневался, что когда-нибудь, даже при большом желании, смог бы избавиться от незримого присутствия Вики. Она была во всем — в этих шторах, цвета металлик, хотя он бы предпочел обычные жалюзи, в фотообоях ночного Нью-Йорка, занимающих целую стену, а еще в сотнях мелких деталей, которые она так тщательно подбирала весь последний год, когда они начали жить вместе.

— А ты просишь?

— Прошу.

Вместо ответа она обняла Данила, спрятав лицо в изгибе его шеи.

— Только завтра. Ты же не против сделать пару ходок на машине. — В формулировке вопроса не прозвучало.

— Когда ты уезжала, все поместилось в одну машину.

— Прошло две недели, я же не могла ходить совсем голой.

Ее суперспособность обживаться новыми вещами поражала, хоть и была скорее недостатком, чем действительно полезным навыком.

— Проводишь меня? — Вика преданно заглянула ему в глаза.

— Уже?

— Я обещала помочь Лисе.

— Помочь с чем?

— Помочь с… гардеробом, — уклончиво ответила девушка.

— Будете пить вино и обсуждать мужчин?

— Угадал, — рассмеялась она, выбираясь из его объятий и напоследок целуя в щеку. — А завтра вечером перевезем самое необходимое.

— Я могу отвезти тебя.

— Не нужно, ты уже поставил машину, — отмахнулась Вика, — а Василисе все равно по пути.

— И вам обоим по пути в супермаркет?

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Это даже немного пугает.

Темнело поздно, в девять часов хоть солнце и клонилось к горизонту, но давало достаточно света, медленно перетекающего из желтого в красноватый. Данил проводил Вику до машины, без особого энтузиазма поздоровавшись с Василисой, которую считал не самой лучшей подругой. Любая ее затея, на первый взгляд кажущуюся безобидной, неизменно привода к целой череде катастрофических «случайностей». Следом за полной энтузиазма фразой «знаешь, что было бы классно…» обычно шли проблемы. В прошлом году ему едва удалось отговорить Вику от прыжка с парашютом, а в начале лета вынудить отказаться от безумной идеи путешествовать автостопом от столицы Брунея через всю Азию до Владивостока.

— Я так рада, что вы снова вместе, — широко улыбаясь, проворковала девушка, показательно смахнув с плеча длинные платиново-белые волосы. — Вика так страдала.

— Рад, что у нее столь преданная подруга, которая помогла ей пережить столь сложный в ее жизни период.

Вика закатила глаза и хмыкнула, а Лиса только шире заулыбалась, не расслышав и тени сарказма в его речи.

— Для этого ведь и нужны друзья.

— Напиши, как доберетесь.

— И тебе не хворать! — ответила за Вику Василиса, помахав на прощанье. — Не ищи нас, мы сами тебя найдем!

Машина еще не успела скрыть за поворотом, когда телефон в кармане брюк завибрировал. Сообщение было от Вики: «завтра к вечеру буду на чемоданах». Он лишь коротко усмехнулся, чувствуя, как жизнь возвращается в привычное русло.

Уже собираясь возвращаться в квартиру, Данил замешкался, осматривая притихший двор. Все было по-прежнему, но в то же время по-другому. Небольшую придомовую парковку практически полностью занимал синий внедорожник, издалека отчетливо напоминающий Hummer. Судя по тому, как тот был припаркован, перегородив сразу три парковочных места, его владелец имел отдаленные представления о нормах поведения в приличном обществе.

Затонированные стекла не давали возможности разглядеть, кто сидит за рулем. Но лишь мужчина сделал пару шагов вперед, щурясь от уже заходящего солнца, как автомобиль резко стартовал с места, ревя как зверь, и, войдя в крутой поворот, на полной скорости пронесся мимо, в каком-то десятке сантиметров от Данила. Так близко, что того обдало горячей волной и вихрем мелкой колючей пыли. На короткий миг, недостаточный чтобы сфокусировать зрение, сквозь лобовое стекло мелькнул мужской силуэт.

Ему не хотелось кормить собственную паранойю, но какова была вероятность того, что в новенькой иномарке прятался его недавний знакомый, решивший сменить объект внимания? Данилу хотелось верить, что минимальной. В любом случае, произошедшее оставило после себя неприятный осадок тревоги. Не слишком очевидной, но заставляющая лишний раз посмотреть по сторонам и нахмуриться.

Поднявшись обратно в квартиру, он выглянул во двор — джип не вернулся. Что это было — недобрый знак или нелепое совпадение? Больше верилось в последнее, чем в то, что его новому знакомому нечем было заняться, кроме как установить за ним полномасштабную слежку. Данил даже усмехнулся абсурдности этой идеи, но все же почувствовал острую необходимость позвонить Насте. Его остановило лишь то, что он не смог точно сформулировать причину своего звонка. Девушка и так была на грани, а его вопросы, а тем более подозрения, могли только сильнее ее напугать. Тем более, для дружеского звонка было слишком поздно. Да и не были они никакими друзьями. Ему стоило сосредоточиться на собственных отношениях, а не ввязываться в чужие. Настя дала ему ясно понять, что не нуждается в его помощи. Да и тот нервный парнишка был достаточно убедителен.

Приняв душ, мужчина заканчивал с чисткой зубов, когда из спальни донесся короткий мелодичный сигнал о принятом сообщении. Через секунду еще один, а затем звук слился в длинную писклявую мелодию. Когда он добрался до телефона, на экране высветилось девять принятых сообщений с неизвестного номера. Во вложении были фотографии. Из-за плохого сигнала, те значились в чате размытыми неясными прямоугольниками, прогружаясь до раздражающего медленно. Но даже когда на них стала появляться резкость, Данил не мог сразу разобрать, что на них изображено.

Снимки были сделаны в ночном полумраке, ярким пятном выделялись неоновые вывески, знакомого диско-бара «Pop-Star», не слишком фешенебельного заведения, но и не уровня «бар для всех». Он увеличил фотографию, примечая на ней бампер такси и группу веселых «тусовщиков», мнущихся у входа. Ему пришлось пролистать несколько снимков, чтобы понять, почему те оказались в его телефоне. Только когда Вика повернулась лицом в камеру, он узнал свою возлюбленную в высокой девушке в кричаще-вульгарном мини, которую довольно малопристойно обнимал лысый бугай с объемной стриженой бородой как у амишей. Стоило пролистать фотосессию от начала до конца, и рука мужчины ловко опускалась с плеча девушки вниз, ей под юбку. По улыбающемуся лицу Вики, было предельно ясно — процесс доставлял ей явное удовольствие.

Словно мазохист, он в мельчайших деталях разглядывал снимки снова и снова, будто надеясь уловить что-то невидимое глазу, но картинка была до противного ясной и выразительной, не оставляя большого простора для фантазии. Данил не сомневался, что снимки сделаны сегодня, более того, вероятно все происходило прямо сейчас. Рядом с Викой он узнал ненавистную Василису, обвившую, словно гадюка, своего кавалера в строгом темном костюме.

Телефон в руках завибрировал, вырвав его из алого марева, которое постепенно начало застилать глаза.

«все они шлюхи»

«кто это?»

Вопрос был риторическим, ведь Данил точно знал, кто настолько безумен, чтобы устроить шпионскую слежку за незнакомым человеком. Этот парень привязался к нему как пивка, ничего не зная о праве на приватную жизнь и очевидно пытаясь спровоцировать Данила.

«Дружеское одолжение. Не благодари»

Нет, он точно не был ему благодарен за снимки. Сейчас Данил вообще не был способен ни на какие положительные эмоции. Он нажал на вызов, желая выплеснуть на «фотографа» всю бушующую внутри ярость, еще совсем недавно тлевшую внутри как попустительное раздражение. Но длинные гудки тут же сменились короткими — номер был отключен.

Зарычав от отчаяния, Данил отбросил телефон в сторону. Тот задел край кровати и упал на небольшой длинноворсовый коврик, чудом не разбившись. Если парень выбрал его в качестве объекта своей травли, то он колоссально прогадал с выбором «жертвы». В эту игру могли играть двое.