16.06.16

Ну что ж. С момента последней записи здесь прошло почти три месяца.Не сказать, что я вообще ничего нигде не писала и ни одной буквы за это время не напечатала просто потому, что мне захотелось. Отнюдь. Я вполне себе активно выливала свои мысли на бедные листы электронного товарища. Но дневник почему-то забросился. Я перечитывала последние записи и зацикливалась на них. Слишком уж там все просто и лаконично. Даже немного больно от мыслей о том, что большая часть всего произошедшего там — лишь плод моего воображения, мозговая доработка реальности.

Но ничего не попишешь. У меня просто скучная жизнь. Хотя, не совсем уж она и скучная, просто я предпочитаю домысливать и привносить что-то свое. Картины, музыка, фильмы… жизнь. Я все больше понимаю, что я обычный человек, но какая-то часть меня не хочет смириться с этим. Именно поэтому появляются наработки книг и лживые записи в том месте, где я поклялась говорить правду самой себе.

Что было за эти три месяца? Страшно представить, что тот факт, что я переела 23 февраля так сильно на меня повлияет. Тогда я впервые в жизни самостоятельно вызвала рвоту. В последствии я делала это еще раз 10 или 15. А может и больше. Я делала это каждый раз, как только мне становилось плохо и я находила свое успокоение в еде. Я нашла группу таких же девушек как и я. Слава богу, в интернете это не составляет труда. Но все это напомнило мне скорее крабов в ведре. У них у всех одна проблема, они поддерживают друг друга на уровне своего дна. Но как только ты захочешь выбраться. Ты не сможешь. Сам ты ничего не сможешь.

Три месяца я ошивалась в их кругу. Где-то влилась, где-то нет. Сейчас я чувствую себя там совершенно чужой. Мне это не нужно. Три месяца пустых скитаний. В этой блевоте я искала решение своих проблем, пока не провоняла ей с ног до головы. Я окунулась туда и поплавала как следует. Я больше не хочу так. Это как попробовать наркотики. Многие затягиваются и не могут бросить без специальной помощи. Мне для излечения хватило просто взгляда изнутри. Эти девушки. Они все ранены и подавлены. Ты никогда не вычислишь их в толпе. Они смеются, плачут, прыгают от счастья, сдают экзамены. Все будет покрыто мраком до тех пор, пока они сами не поймут, что достигли того порога, за которым их ожидает красавица смерть и только помощь профессионалов может оттянуть их от этой двери. А некоторые все еще предпочитают обивать пороги вечной тьмы, в надежде, что она спасет их.

А ведь все это началось просто из-за того, что бедные и слабые девочки не выдержали стандартов красоты, их натиска. И они действительно бедные, несчастные. Я бы сказала каждой из них, что люблю ее, что она нужна мне любой. С животом, с выпирающими ключицами, пухлыми щечками, жидкими волосами или перекачанными икрами. Каждый сантиметр их тела достоин быть любимым. Но жизнь говорит им иное. Ведь это не фильм, где на каждую дурнушку свой принц.

Хорошо. Вдох. Выдох. Расслабились.

Что я сейчас чувствую? Очень сложно описать. Такое чувство, будто в моей голове идет перестройка мозга. Что-то двигает и меняется. И всем этим процессом управляет только анархия и воля случая. Шестеренки движутся, подключая и запуская новые процессы в моем мозгу.

Отлично. Посмотрим, что сегодня было. Почему все именно так. Честно говоря, подобные перемены происходят совершенно случайным образом и я их ни как не контролирую. Прошлый раз был связан с Викой и Денисом. Они открыли для меня новый этап жизни. Очень маленький и совершенно коротки. Эти люди научили меня ненависти и смирению.

Я чувствую, что сейчас перестройка начинается заново. Я движусь вперед или назад? Не могу точно ответить на этот вопрос, но точно знаю, что не стою на месте и двигаю ногами, не поворачивая голову назад. Сейчас мне совершенно не одиноко, ведь я со своими мыслями. Они еще никогда не были такими полными и насыщенными. Они как лист фикуса, растущего у меня на подоконнике. Кажется, я даже способна их потрогать. Интересно, как они пахнут?

Мои мысли пахнут бананом и овсянкой. Я почти уверена в этом. Они пахнут ветром, случайно залетевшим в форточку кухни ранним утром, чтобы сообщить, что солнц уже взошло и пора что-то делать, ведь наступил новый день. Мои мысли пахнут переменами. И я не знаю почему так, но уверена, что это к лучшему. Это снова унесет из моей жизни еще одного друга и проверит другого на прочность. А может, проверит на прочность меня.

Единственное, что я сейчас хочу, так это принять душ и избавиться от всего, что меня связывало с прошлым этапом. Зачем тащиться с тяжелыми чемоданами на десятый этаж, если есть лифт?

*Заметка* У меня такое чувство, что с Полиной я больше не буду дружить. И вообще. Надо бы искать новых друзей. Вокруг столько хороших людей, а я все еще гоняюсь за теми, с кем мы взаимно вытираем друг об друга ноги.

***

Добавлю пару мыслей за предыдущие дни

7.06.16

Ты мой друг? Отлично. Нелегко тебе приходится, наверно. Почему? Потому что я наверняка круглосуточно достаю тебя и забочусь. Я звоню по ночам и вытягиваю тебя на улицу в самое неожиданное время.

Ты мой друг? Мне искренне жаль тебя, ведь теперь у тебя всегда есть тот, кто выслушает и поможет в трудную минуту.

Ты мой друг? Не жалей меня. Скажи, что я глупая. Покажи как ты недоволен нашей вечерней прогулкой и песнями под луной. Растопчи во мне нежность и заботу. Сделай так, чтобы я не смогла тебе доверять.

А когда я замкнусь в себе и попытаюсь хоть немного унять эту боль, не причинив тебе дискомфорта, спроси: "Почему ты молчишь? Ты мой друг?"

9.06.16

Она еще раз окинула меня недовольным взглядом и достала последнюю сигарету из пачки.

— И тебе не надоело все это дерьмо? — Щелчок зажигалки и вот из ее рта выходит густой вонючий дым. Я вдыхаю его полной грудью, ведь там, вперемешку с токсинами и ядами, находится Ее запах.

— Честно? Достало все. Даже нет, не так. За-е-ба-ло.

Она облокотилась на ограждение, которое тут же угрожающе заскрежетало под тяжестью изящного тела.

Крыша этой девятиэтажки всегда была открыта, но знали о ней единицы. Такие же как и мы, любители задушевно поговорить, наблюдая за жизнью озябших и вечно уродливых улиц.

Начал накрапывать дождь. У меня возникло желание оказаться одной из этих капель по двум причинам:

Первое — мне безумно хотелось оказаться в Ее густых русых волосах, смешаться со сладким запахом духов и табака.

Второе — ужасно хотелось встретить землю лицом, падая с высоты вечернего неба.

Что-то из этого точно должно убить во мне боль и отчаяние, надёжно хранившиеся в моей больной голове.

— Слушай, — Она сделала последнюю затяжку, выпустив дым впереди себя, — а как ты дальше жить планируешь, если сейчас не можешь справиться с этими трудностями? Так и будешь дальше убиваться по неразделенной любви и бредить всякой херней?

— Ну да. А что мне еще делать? Ну вот скажи, куда мне, семнадцатилетней глупой девушке, податься? Искусство? Оно убивает меня. Наука — меня нигде не воспринимают всерьез. Публика?

Я замолчала. Мы обе усмехнулись на этой фразе, вспомнив общие шрамы на руках и ногах.

— Да даже если и так. С такими жизненными устоями ты не имеешь шанса дотянуть и до двадцати, — Она повернулась ко мне лицом. Дождь уже умывал Ее веснушки, а ресницы слиплись под тяжестью небесных вод. Как же она была прекрасна. Во взгляде читались серьёзность и беспокойство. — Чего уставилась?

Я смущенно отвела глаза. Если бы Она только знала, что весь смысл жизнь сейчас стоит передо мной и с упоением вдыхает холодный осенний воздух, прочищенный первым дождем.

У Нее был любимый человек и семья, которая наверняка уже сходила с ума от того, что Ее все еще нет дома.

У меня была я, мои вечные подработки, съемная комната и Она.

— Знаешь, я вчера рассталась со своим парнем, — я удивленно посмотрела на Нее. Может, у меня появился шанс? — Оказалось, что он подсел на какую-то наркоту и держал меня только ради бабла, которое я ему давала. — Она облокотилась на ограждение сильнее, не обращая внимания на его протестующий скрежет. — А он, по сути, был единственным, кто меня по-настоящему понимал.

В сердце неприятно кольнуло. Ревность? Обида?

Я села на край крыши и свесила ноги. Меня одолел прилив ярости. Внезапно захотелось, чтобы Она случайно сорвалась и улетела вниз. Так было каждый раз, когда речь заходила о Ее отношениях,

Мы посидели в полной тишине еще пару минут. Она резко отпрянула от поручня и округлила глаза. Я посмотрела на нее, а потом туда, куда ошарашенно уставились карие глаза. Перед нами разливалось кровавое небо. Я посмотрела на часы. Странно, всего три утра, рановато для рассвета. Резкий поток ветра ударил по макушке.

Она пошатнулась. Если бы не перила, то мой смысл жизни был бы унесен в темноту ночи случайным порывом ветра.

— Пошли отсюда. Кажется, сейчас будет гроза. — Ее замерзшие пальцы тщетно пытались оттащить меня от края.

Я поглубже вдохнула. Она была права. Я не доживу.

Мягко соскользнув с водоотвода я полетела на встречу к мокрому асфальту. Под шум начинающегося ливня и Ее криков я падала первым осенним листом. Ох уж эта погода. Вечно она не вовремя.

12.06.16

Приятно закрывать глаза после очередного сложного дня. Немного приоткрытая форточка пропускает свежесть ночного неба, а квартиру наполняет мягкая тишина. Ради таких моментов я, наверно, и живу. Не хватает только кого-нибудь родного под боком, чтобы эта прохлада компенсировалась теплотой другого тела. Но я не унываю. Покрепче прижимаю к себе медведя — подарок одного хорошего человека, оставившего меня в одиночестве, ни разу ко мне не прикоснувшись.

На глаза накатывают слезы, которые я даже не пытаюсь остановить. Из-за них кожу слегка жжёт и щиплет, но меня все устраивает. Не так часто удаётся засыпать с мыслями о том, что происходит со мной прямо сейчас, а не днем или вчера.

За окном ругаются пьяные люди, издали слышится лай собак. Там за совсем другая жизнь. У нее свои запахи и звуки. Там немного холоднее, чем здесь и, может быть, не так одиноко.

Я встаю и открываю окно настолько широко, насколько это возможно. Решётки на окнах не позволяют мне полностью погрузиться в безмятежность уснувших улиц. Прекрасная погода.

Я накидываю халат, делаю себе горячий чай с сахаром и выхожу из квартиры, даже не удосужившись закрыть её на ключ. Выйдя из подъезда, замечаю, что около дома напротив стоит такая же тёмная фигура как и я.

Мы смотрим на одно небо, дышим одним воздухом и думаем одни мысли. И это единственное, что спасает от одиночества. Я прихлебываю чай и наслаждаюсь сладким запахом отцветающей сирени. Сейчас напиток закончится и мне придётся вернуться обратно в объятия пледа. Да и поздно уже. Завтра снова на работу.

Я напоследок кидаю взгляд на луну и мягко улыбаюсь. Ради этого определённо стоит жить.

13.06.16

Я просто хотела чувствовать себя не такой ущербной на фоне других девушек. Подруг. Знакомых. Одноклассниц.

Как всё пришло к тому, я сейчас сижу у себя на кухне, а во рту застыл привкус слабительных и недавно съеденных порций. Я ведь даже не помню, что именно заглатывала. Чувство наполненности желудка меня не остановило, как и то, что появилось ощущение того, что мои внутренности раздавлены.

Меня остановило только то, что закончилась еда. Абсолютно. Дома не осталось даже круп. Хочется идти и пить воду.

Блевать? Я бы очистилась. Но ведь решила завязать. *Нервная усмешка* Четыре дня без блева. Как наркоман без дозы. И я не являюсь девушкой с нормальной фигурой. У меня действительно лишний вес. Жир, складки, постоянное потоотделение, сальные волосы. Меня тошнит от одного вида на себя. Представляю, как я выгляжу, пожирая всякое говно.

А знаете, тут мне и место. На этой кухне с перегоревшей лампочкой. Тут все воняет мной и никакой сквозняк не спасет от этого смрада.

Я честно пытаюсь полюбить себя, но как это сделать, когда все вокруг твердят тебе о том, что никакие диеты не спасут мою тушку и я все равно наберу вес обратно. Но больше всего убивает то, что это говорит моя стройная мать моей стройной подруге. Ненавижу их. Я ненавижу их из-за того, что благодаря ним ненавижу себя.

Я не совершу самоубийства. Я слаба для этого. Я невероятно хочу любить эту гребанную жизнь и наслаждаться этими чертовыми моментами счастья. Но находя их в пище, я смываю их в унитаз. В желании получить как можно больше счастья я достигла того дна, на котором сейчас нахожусь.

А нужно ведь было совсем ничего. Появись в моей жизни человек, который бы в нужный момент подошёл ко мне, обнял и сказал: "Ну не плачь ты, придурошная. Все наладится. Не наладится само, я помогу." И, знаете, это бы изменило все. Я бы не стала убиваться из-за внешности, ища в ней оправдания своей никчемности. Я бы не голодала неделями. Я бы не срывалась, сметая всю еду на своём пути. Я бы… я бы...

Так много этих "я бы". Но все сложилось иначе. Именно так я и оказалась тут. И это не порочный круг. Это мои личные круги ада. Когда я смогу держать еду в себе? Когда я избавлюсь от этой наркоманской зависимости? Когда я смогу не врать, отвечая на вопрос матери: "А куда подевалась вся еда?"

Когда?

***

Если быть совсем честной, то мне нравится вести себя глупо. Иногда впадать в крайности и выкидывать что-нибудь из ряда вон выходящее. Это помогает… дышать? Я обожаю смотреть, как улыбаются люди, смотря на мои глупости. Мне нравится наблюдать за тем, как они начинают дышать вместе со мной.