Яшка-фуфломицин

Замерзшие безлюдные улицы, бесконечно тянувшиеся сквозь город, пугали своей тишиной. Первый час ночи, однако, надо продолжать идти. Оставалось не так много до пункта назначения. Мороз пробирал до костей, пальцы на ногах задубели и не ощущались. Перекрёсток, с мигавшим жёлтым огоньком светофором, преградил дорогу. Следом ещё один, за ним третий, четвёртый… Чёрт, такое ощущение, что ты в зеркальном лабиринте. Нет, через перекрёсток нельзя! Перекрёсток — это лава! Сворачиваю во двор многоэтажного дома. Вижу ледяную горку, разбегаюсь и начинаю штурмовать эту высоту. Добравшись до половины, поскользнувшись, падаю. Барахтаюсь, пытаясь зацепиться за обжигающую поверхность, но безрезультатно. Ещё разгон и снова тот же финал. Наконец-то, взобравшись на вершину с четвёртой попытки, радостно вскидываю руки вверх с воплем: — Я царь горы, мать вашу! Вот вам, проклятые ублюдки! В ответ всё та же тишина.

— Хватит спать, суки! Новый год на дворе!

Достав из-за пазухи пузырёк и отхлебнув немного самогона, продолжаю свой путь. Да, с Новым годом я переборщил. Девятое число, вернее, уже десятое. Утром на работу. Надо, как можно быстрее добраться до Яшки.

Пятиэтажка на окраине города наводила ужас. Обшарканные, потрескавшиеся стены, сугробы, свисавшие с козырьков у подъездов, отдавали опасностью. Того и гляди прибьет льдом по голове. Будешь лежать, превращаясь в мёрзлого тюленя, до весны, а потом оттаешь и пойдёшь по своим делам. Посмеявшись возле входной двери, снова делаю глоток пойла с довольным и протяжным: Ааааааа! В конце добавляю: Хорошо, блять!

Третий этаж, квартира двадцать пять. Вот оно, логово Яшки-фуфломицина. Секретный стук для своих: три удара друг за другом и ещё три с перерывами в пару секунд. В квартире раздался шорох, затем, что-то разбилось. Дверь резко распахнулась и посыпались матерные обороты, которые произносились с выражением, казалось, что гениальный поэт читает свои шедевральные стихи.

— Чего надо? Новый год! Я отдыхаю! — Дочитав шедевр, рявкнул Яша.

— Братан, завтра на работу. Сделай, что-нибудь. — Протягиваю отпитую полторашку самогона.

Мужчина, пошатываясь, вглядывался в моё лицо. На вид ему было около сорока лет. Однако, точный возраст никто не знал, наверно, даже сам Яша. Лет десять назад он работал в городской больнице номер шесть хирургом. Проводил несложные плановые операции и носил гордое звание Яшка-хирург, затем Яшка-пенициллин, а потом окончательно спился и стал Яшка-фуфломицин.

— Не дадут Новый год отпраздновать по человечески. Заходи! — Пробурчал, выхватив пузырёк.

Однокомнатная квартира в старом доме источала мерзкий запах перегара, табака и помойки. Стряхнув окурки с дивана, хозяин предложил мне лечь.

— Слушай, друг, это не опасно? — Спрашиваю, разглядывая грязную мягкую мебель.

— Не ссы, епта! Всё тип-топ!

Над диваном, привязанная скотчем к люстре, висела бутылка «Портвейна», от которой тянулась трубочка с иголкой на конце. Яшка-фуфломицин капал себе вино в целях экономии. Потребляя алкоголь таким образом, ему хватало пол-литра на пару дней. Отхлебнув самогона, Яшка прицепил вместо «Портвейна» трёхлитровую банку с жижей коричневого цвета.

— Отличная бадяга! Мой рецепт! Через пару часов будешь, как новенький! — Хлопнул меня по плечу.

Прищурившись, ловким движением руки подключил к зелью и скрылся в санузле. Через пару минут приволок огромный ржавый таз. Стянув с меня штаны, подсунул жестянку под зад.

— Можешь гадить. Не стесняйся. — Снова отхлебнул из полторашки.

Я лежал, наблюдая, как коричневая субстанция сползает по трубке. Ноги стали ватными, сильно хотелось спать. Сил сопротивляться больше не было, закрыл глаза и провалился.

— Как он, Ирина Петровна?

— Завтра будет, как огурец!

Слышу сквозь сон чью-то речь, открываю глаза.

— Ага, проснулся. — Шлепок по щеке.

Поднимаю голову. Передо мной стоят двое в белых халатах.

— Вы кто? Где Яшка? — Спрашиваю.

— Всё хорошо. Ты в психиатрии. — Улыбнувшись, отвечает высокий мужчина.

— Какая психиатрия?! Идите на хер! — Пытаюсь встать.

Ничего не получается. Руки и ноги пристёгнуты к койке. Начинаю орать, как бешеный, извиваясь, словно змея. Огромный шприц в руках женщины, боль в ноге и провал в бессознательное состояние. Встретил ли я там опять Яшку-фуфломицина — не помню. Через пару дней меня выписали с больничным из психушки на руках. Отнеся листок нетрудоспособности на работу, я в тот же день вернулся домой с расчетом и трудовой книжкой в кармане. Купил полторашку «огненной воды» и отправился на поиски гениального поэта Яшки-фуфломицина.