Украденное сокровище Икари

В гильдии охотников Кродска, как это обычно бывает по вечерам, было очень шумно.

Многие присутствующие лишь недавно вернулись с охоты. Охотники ели, пили, пели, играли в карты, травили байки, кто-то сумел в такой суматохе заснуть. В общем, люди веселились. Веселились так, словно в последний раз, хотя, для некоторых из них, он таковым и был. Тот, кто решил установить штаб гильдии охотников Кродска в таверне, вместо ратуши, определённо спас огромную часть городского бюджета. Да, денег здесь брали больше, еда была не такая вкусная, официантки не такие красивые, как в частных тавернах, а водку разбавляли элем. Но охотники слишком уставали после своих походов. Потому охотники предпочитали отдыхать в таверне гильдии, там же, где они и получали деньги. У этого места, правда, был ещё один минус.

Он громко распахнул дверь, и, казалось, приложи он ещё хоть немного усилий, она бы слетела с петель. Но даже так он не сразу оказался замечен в этом балагане.

“Ты не поверишь, что было дальше…” где-то в углу зала какой-то охотник резко прервал свой рассказ. Он заметил человека в дверях.

“Ты чего остановился? Что дальше-то было?” его сосед не сразу понял, почему прервался рассказ. Он проследил за взглядом первого и, дойдя до оговоренного человека, он задержал дыхание, боясь произнести даже такой малый звук.

Вскоре во всей таверне стояла оглушающая тишина. Даже те, кто спали, проснулись, чтобы не храпеть, однако продолжили притворяться, будто спят. Никто не смел произнести даже малейшего звука.

Человека, что породил эту тишину, звали Икари. Он был высок и широкоплеч, черноволос и черноглаз. На большом пальце левой руки кольцо с чёрным камнем, а за спиной двуручный цельнометаллический топор с двумя лезвиями. Топор был единственной частью его внешнего вида, что говорила о его профессии, помимо кожаного держателя для топора. Одет Икари был в чёрные брюки и футболку, надпись на которой когда-то гласила “Dream on”, но нынче стёрлась от времени.

Икари, как уже можно было догадаться, был знаменит в Кродске. Его атрибут всего лишь увеличивал его физическую силу, однако он определённо был сильнее всех охотников, что прямо сейчас сидели в этой таверне вместе взятых. И это с учётом того, что добрая половина из них была, как и сам Икари, изгнанными. Благодаря его силе, Икари приносил огромный вклад в сохранение города, убивая магических мутантов в десятки раз эффективнее, чем кто-либо другой, а денег брал как все. Не было ни одного случая, когда его группе приходилось жертвовать кем-либо ради спасения остальных. В действительности, каждый охотник знал, что если к ним в группу назначат Икари, то поход будет настолько лёгким, что фактически они получат деньги за присутствие.

Так почему же он был минусом гильдии охотников в городе Кродске?

Всё дело в его характере. Нельзя назвать Икари нормальным, ведь это было бы невероятной ложью. За спиной Икари говорили, что он безумен, и неспроста.

Икари не имел друзей, или людей, что были бы ему дороги. Да и в экспедиции он ходил бы в одиночку, если бы не правила гильдии. Однако дело даже не в этом. Икари был невероятно раздражителен. Казалось, что угодно могло вывести его из себя. А уж если кто-либо по близости смеялся, Икари всегда думал, что смеются над ним. Из-за своего характера он покалечил немало людей, и его бы давно выгнали из города, или вовсе казнили, если не тот факт, что не было ни в Кродске, ни в соседних городах такого человека, что мог бы ему всерьез бросить вызов.

Его лицо, и без того обычно страшное, как у дьявола, сейчас выражало самую высокую степень злости. Было очевидно, что того, кто произнесёт хоть звук, ждёт мгновенная, однако, очень болезненная смерть.

Икари был раздражён, а из-за того, что он не мог решить свою проблему, просто сломав череп виновника, он раздражался ещё сильнее.

— Кто из вас, — Икари сделал паузу, словно подбирая слова, — кто из вас, скотины, украл мой меч?

Все знали, что Икари никогда не пользовался мечами. Но многие из присутствующих знали, о каком мече идёт речь, и потому эта ситуация пугала их ещё сильнее.

В таверне не было виновника. А вне гильдии не было человека, который мог бы даже и мечтать о том, чтобы навредить Икари, даже таким подлым способом.

Икари давно знал о правильности второго суждения, и о правильности первого он убедился довольно быстро. Будь виновник здесь, он бы давно вышел, умоляя о пощаде.

Икари вновь оглядел толпу, просто, чтобы никого не упустить, и уже собирался уходить, когда заметил, что бармен смотрит прямо в его глаза, сжавшись и дрожа от страха.

— Чего тебе? — произнёс Икари максимально, насколько мог, спокойным голосом, стараясь не напугать его еще сильнее, однако от этого он звучал только страшнее.

— З-записочка… вам… — выговорил бармен, не переставая дрожать от страха. В его руке был клочок бумаги.

Икари подошёл и выхватил его.

“Для Икари. Меч у нас. Приходи на склад на площади 5,56 калибра в полночь, и мы обговорим условия сделки”.

Вены на лбу Икари надулись.

— У-умоляю, п-п-п-пощадите, я тут не при чём, клянусь! — сложил бармен руки в молитве. — Она тут ещё с утра тут лежала, клянусь, клянусь!

Икари покосился на него, прежде чем направиться к выходу. Это определённо было чудом, что никто не пострадал, когда Икари был в таком ужасном настроении.

Икари даже не знал, что раздражало его сильнее. То, что у него украли именно этот меч, или то, что что-то у него вообще что-то украли.

Он закурил одну из тех сигарет, что никто не мог сделать сам, и что могли быть только найдены в некоторых пузырях.

Икари вспомнил, как он встретил того, кому этот меч принадлежал. Аргона.

Аргон был человеком с чистейшим сердцем и высокими убеждениями. Он призирал всякую несправедливость, и всегда защищал слабых и обиженных.

Аргон не был изгнанным, но определённо своими боевыми навыками превосходил многих таковых. Он был талантливейшим мечником. Именно это и повлияло на встречу Аргона с Икари.

Всю свою жизнь Икари скитался из города в город. Едва он успел сделать себе в Кродске плохую репутацию, покалечив пару людей, как появился Аргон. Это было около трёх лет назад.

— Ты преступник! И я покараю тебя!

Аргон не говорил это с ненавистью, но с той же добротой, что он говорил со всеми, словно помимо покалеченных, он жалел и самого Икари. И это особенно его разозлило.

Они сражались полдня. Ни один из них не мог до конца перехватить инициативу, и выглядел бой так, словно никто не нападал, но оба лишь защищались. И в один момент они просто остановились, признав силу друг друга.

Это был первый человек, чью силу признал Икари. Первый человек, которого Икари уважал. Первый человек, которого Икари слушал.

Так началась дружба между ними. Нестабильный параноик, уничтожающий всё, что ему не понравится, и воплощение чести, достоинства, справедливости.

Аргон служил чем-то вроде совести для Икари. Здравым смыслом. Пока Аргон был жив, Икари не убил ни одного человека.

Икари закашлял. Он давно не курил.

Разумеется, Икари не собирался идти на сделку с ворами. Он собирался поступить так, как поступал обычно. Выбить нужное, используя абсолютное средство взаимодействия с разумными и не очень существами — насилие.

На часах было около семи вечера. Если Икари направится на склад прямо сейчас, то попадёт туда за четыре часа до назначенного времени.

Люди носились по улицам в кульминации дня. Каждый куда-то спешил и был чем-то занят. Эта суматоха становилась только суматошнее, когда Икари проходил мимо, однако, он уже перестал замечать, что люди вокруг него получают травмы даже без его участия.

Не понятно, почему эта площадь была названа площадью 5,56 калибра. В действительности, это был большой круглый плац, выложенный из плиток так, чтобы из его центра выходили линии, образующие угловатые фигуры, которые расширяются всё сильнее к границе круга. Он был достаточно большой, чтобы на нём поместилось немало жилых домов, однако его никогда не застраивали.

Склад, разумеется, тоже не стоял на площади. Поскольку такая большая территория не могла всегда быть без дела, на ней проводили праздники. Склад стоял на краю площади, под стать ей, огромный, и в основном хранил для тех самых праздников необходимые предметы, вроде декораций.

Кродск был городом большим и богатым, и среди всех соседствующих городов, он славился своими праздниками. Они проводились не регулярно, но часто: это значит, что люди здесь могли устроить праздник тогда, когда захотят, не думая над поводом. В свою очередь, на праздники всегда приходили люди из других городов, увеличивая богатство города ещё сильнее. Это делало склад, на котором хранился весь праздничный инвентарь, экономически важным объектом.

Икари смог зайти внутрь совершенно беспрепятственно. Стражи склада, которые, разумеется, были охотниками, сейчас были в гильдии, и либо от алкоголя отходили, либо наоборот, отсрочивали своё отрезвление. Да даже будь они на службе, они бы пропустили Икари. Да даже не будь он неуравновешенным, импульсивным, параноидальным полубезумцем, его бы пустили просто из-за хорошей части его репутации.

На складе было опрятно и чисто. В нём хорошо убирали, и находиться в нём было по-своему комфортно.

Икари прибыл примерно тогда, когда и планировал. С начала восьмого часа не прошло и десяти минут, а он уже стоял на самом открытом и заметном месте. Это было его особое место для засады. Икари считал, что с такой позиции легче всего догонять убегающих неприятелей, а убежать от Икари было невозможно. К тому же, если воры изначально не хотели идти на переговоры, как не хотел и сам Икари, они не смогли бы устроить засаду, приди он настолько раньше.

Беда была в том, что воры, оставившие записку, тоже не были глупцами. Они устроили засаду сразу после того, как оставили в гильдии записку. Задолго до того, как пришёл Икари.

По очереди прозвучали три звука. Свист воздуха, словно что-то падало с некоторой высоты, хруст костей, и крик боли.

К сожалению вора, что оказался достаточно смелым, чтобы напасть, простой неожиданной атаки было недостаточно, чтобы нанести Икари хоть какой-то урон. Однако, в некотором смысле, ему повезло. Икари сломал ему ноги, а не шею, и хоть без помощи чуда он уже никогда не сможет ходить, он, по крайней мере, был жив.

Сомнений быть не могло. Эти воры тоже изначально не собирались идти ни на какую сделку.

Икари поднял голову и направил взгляд туда, откуда на него упал предыдущий противник. Он увидел вспышку. Именно она помогла ему оценить силы противника, пока он уклонялся от пули. На балках, держащих крышу, стояло ещё четыре человека. Двое из них держали мечи, ещё один держал винтовку. Четвертый, вероятно, главный в шайке, пока что не доставал оружия.

Икари схватил первый попавшийся под руку тяжёлый предмет и с огромной силой швырнул его в стрелка. Деревянный ящик с грохотом лопнул, когда крупнокалиберная пуля прошила его насквозь. Ящик был набит бумагой. Щепки от ящика, бумага, звук выстрела, да даже сама винтовка, не являвшаяся полуавтоматической — всё это помешало стрелку избавиться от летящего в него второго ящика. Пока летел снаряд, что вот-вот оборвет чью-то жизнь, спрыгнули два мечника, и Икари переключил своё внимание на них. Они бегали вокруг него на такой дистанции, на которой можно было бы с лёгкостью увернуться от очередного такого снаряда и, кажется, выжидали момента, чтобы напасть. Икари тоже не спешил уничтожать ещё больше городской собственности. Спустя несколько десятков кругов, Икари, наконец, решился бросить ящик в одного из мечников. Но прежде, чем он успел это сделать, его правое плечо пронзила огромная, по мерам обычного человека, боль. Икари обернулся, и с некоторым удивлением обнаружил, что стрелок, что должен быть мёртв, стоит позади него, досылая патрон в патронник. Рядом с ним стоит тот, кого Икари окрестил их лидером.

Этот человек действительно был главным. К тому же он был изгнанным. К тому же его атрибут был одним из редчайших — телепортация. Пока Икари отвлёкся на мечников, тот телепортировал стрелка вниз, на пол, откуда стрелок и выстрелил. Теперь Икари отвлёкся уже на стрелка — именно сейчас по плану нападут мечники. Более того, всё шло даже лучше, чем планировалось. Хотя в идеале стрелок должен был прострелить Икари голову, в худшем случае он бы попал в точку тела, где даже не было бы важных органов. Однако этот выстрел был настолько хорош, что начисто оторвал Икари правую руку.

Разумеется, Икари в первый раз за свою жизнь терял конечность. Однако он не чувствовал боли, ведь адреналина в его крови сейчас было настолько много, что можно было говорить о количестве крови в адреналине. Это были люди, что не просто бросили ему вызов в смертной битве, но ещё и смогли его так серьезно ранить.

Мечники, всё так же синхронно, как и бегали, набросились на Икари с разных сторон, оба целились в шею. Икари стоял неподвижно, как они думали, от болевого шока, и потому не сможет им ответить.

Но, разумеется, Икари не стал бы так известен, будь его так просто одолеть.

Им не хватило всего полсекунды, чтобы отделить голову Икари от его плеч. Но больше они не смогут продолжать этот бой.

Только когда их собственные руки превратились в обрубки, они обратили внимание на то, что из раны Икари не течёт кровь, а его глаза горят первородным гневом. Даже не имея доминантной руки, он смог почти мгновенно вытащить секиру и отрубить нападающим руки. Действительно, сила и скорость Икари были огромными.

В этот момент в сторону Икари прилетела ещё одна пуля. Точнее, пролетела мимо него: он сумел увернуться, даже не смотря на то, что стрелок вновь кардинально сменил позицию.

Стрелок и командир опять попытались сменить позицию, однако, уже телепортировавшись, они обнаружили летящий в них топор. Икари бросил его наугад, и, удивив всех, включая самого себя, попал в стрелка, переломав ему добрую половину рёбер. Обух топора, однако, по нему не попал. Стрелок упал на пол и завыл от боли, а винтовка вернулась в кольцо на правой руке. Вернуться к сражению он уже не сможет.

— Значит, остались только мы с тобой, — командир безучастно посмотрел на скорчившегося от боли стрелка.

Икари показательно хрустнул шеей.

— Никогда ещё не убивал телепорта. Нападай!

— Как пожелаешь! — “телепорт” сорвал с себя плащ, обнажая несколько поясов с метательными ножами. Другой рукой, в которой не было плаща, он достал один из ножей и метнул в сторону Икари.

Разумеется, нож никуда не полетел. Вместо этого он сразу оказался в левом плече Икари. Однако это быль лишь первый нож.

Икари вытащил лезвие и, подобно тому, как ещё недавно бегали вокруг него мечники, но с гораздо большей скоростью, начал бегать вокруг телепорта, попутно кидая в него попадавшиеся под руку ящики.

Из-за скорости Икари, телепорт не мог как следует прицелиться, и брошенные ножи оказывались в воздухе. Икари, однако, тоже не мог попасть по своей цели, ведь телепорт постоянно уклонялся, телепортируясь лишь чуть-чуть, однако достаточно для того, чтобы избежать удара.

Прошло несколько минут, перед тем как у телепорта закончились ножи. То, что до этого он кидал их с постоянной скоростью, подвело его — Икари сразу это понял. Он рванул к месту, где стоял телепорт.

Произошла рокировка, и теперь Икари был в центре круга, что был аккуратно начерчен неаккуратно брошенными ножами, а телепорт на этих ножах стоял.

Икари и не надеялся, что тупо бросившись в атаку, сможет достичь своего столь необычного противника. Его целью был его топор. Он на бегу схватил его, и побежал вглубь склада, где телепорт не сможет его найти.

Впервые за свою жизнь Икари жалел о том, что не раздобыл себе экземпляр манастрельного оружия, однако, он не собирался сдаваться. Для победы ему хватит и топора.

Икари понимал, что будь у него даже обе руки, в открытом бою телепорта ему не победить. Не конкретно этого: любого изгнанного с атрибутом телепорта, что имел бы хоть какое-то представление о своей силе.

Икари не соврал. Он ни разу не убивал телепорта. Однако это не значит, что он не встречал такового. Во время одной из экспедиций, около года назад, ему пришлось столкнуться с одним. Возник конфликт, мелочный, но привёдший в битве, и сражайся тогда тот телепорт с Икари в такой же обстановке, как этот, Икари был бы мертв задолго до текущих событий.

По меркам текущего противника Икари, тот телепорт был глуп. Под конец той битвы он признал свое поражение, и сбежал с поля битвы, пока все ещё мог отделаться лишь синяками. Вспоминая сейчас ту битву, Икари понял две вещи. Первая: телепорт не может телепортироваться безостановочно, и вторая: телепорт не может перенести предмет, или себя, в мёртвую зону. Икари это понимал не столько разумом, сколько инстинктами, однако, уже разумом он понимал, что все, что ему нужно, чтобы победить, это найти комнату без окон и со всего одним входом, настолько узкую, что её можно будет покрыть всю всего одним взмахом топора. Загнать себя в угол — а на деле, загнать врага в ловушку.

Бегая между рядов ящиков, Икари уже был в некотором роде безопасности. Это, разумеется, лишь вопрос удачи, будет ли телепорт и в следующий раз так ужасно целиться.

Склад представлял из себя одну большую комнату, в которую и складывали ящики. В основном деревянные, но иногда попадались и металлические контейнеры, найденные в других пузырях, и перенесенные сюда Икари. Маленьких комнат тут не было.

Контейнеры? Действительно, были они.

Обычно в этих контейнерах хранились вещи, которые город особенно сильно не хотел потерять, или которые нельзя хранить просто так. Они были водонепроницаемыми, а крысы не могли их прогрызть. Например, тот, что только что вскрыл и вытряс Икари, содержал в себе книги на ещё не расшифрованных языках. Они были ценны, хотя, если учесть, сколько этих книг накопилось, их вряд ли собираются переводить.

Да и не то, чтобы Икари волновало содержимое контейнера. Вытрясши, он поставил его обратно на пол, и зашёл в него. План в том, чтобы выждать появление телепорта, а когда он будет внутри контейнера, атаковать.

Кто угодно может сказать, что телепорт не будет настолько тупым, чтобы попасться в такую очевидную ловушку. И этот кто угодно был бы прав, но…

— Вот ты где. Как крыса, забился в последний угол, в надежде спрятаться?

Икари решительно не понимал, почему телепорт ведёт себя так, словно уже победил. Икари нанес удар верхушкой своей секиры вперёд, вынуждая телепорта перенести себя в единственное место, которое он сейчас видел — внутрь контейнера. Не имея ни нужны, ни возможности прокрутиться с топором в руках, Икари бросил его, повернулся, и ударил телепорта кулаком в живот. Этот удар выбил весь воздух из его лёгких, и прямо сейчас, даже когда он уже мог телепортироваться наружу, он не мог об этом думать.

Икари воспользовался шансом, и пока телепорт был обездвижен, аккуратным, но резким движением отрубил ему палец с кольцом.

Раздался хриплый крик, затем кашель. Затем телепорт потерял сознание.

В скором времени телепорт придёт в себя. Он обнаружит, что из отрубленного пальца не течет кровь, да и вообще руки он не чувствует. Икари грубо наложил на нее шину.

Он не стал оказывать первую помощь остальным нападавшим. Если они все ещё не погибли от потери крови или болевого шока, то можно было вновь сказать об их удаче.

Икари сидел неподалеку и курил сигарету, одну из тех, что можно только найти в некоторых пузырях. Он потушил ее, когда заметил, что телепорт очнулся.

— Где меч? — Икари спросил спокойно, даже не смотря на адресата вопроса, от чего прозвучал особенно страшно.

Заикаясь и иногда задыхаясь от страха, телепорт рассказал.

Человек, которому принадлежал этот меч, Аргон, некогда спас их город, Итиль. В тот день на город напал огромный мутант, и группа, в которой состоял Аргон, приняла бой. Аргон удерживал мутанта на месте, пока остальные в группе расстреливали его из всего, что попадалось под руку. Дело было в яде, который источал мутант. Аргон не мог позволить этому мутанту отравить хоть кого-то, потому, используя все свои навыки как мечник, он удержал мутанта на месте. Но по итогам боя он был неисправимо отравлен. Так он и ушел из жизни. Без единого ранения, но героем. А ведь Итиль даже не был в списке поселений, что хранился в Кродске. Аргон пошел на это ради города, и людей, о который он не знал ещё день назад.

Знали в Итиле и Икари — его слава гремела на удивление далеко. И наконец, недавно прошел слух, что меч Аргона хранится у Икари, и что когда-то они были близкими друзьями.

Но воры никогда не воровали у Икари этот легендарный меч. Как жители Итиля, они знали как он выглядел — и совсем недавно в Итиле появился человек с этим, или, по крайней мере, идентичным мечом.

Оставив эту записку, заманив Икари в ловушку и убив его, они надеялись прибрать к рукам его огромные, как они думали, богатства.

Больше телепорту было нечего сказать.

Икари вышел на улицу, предварительно забрав у телепорта Проводник до Итиля.

Еле-еле поджегши спичку, Икари ещё раз закурил. Ему нужно было успокоиться.

Но курение не принесло ему спокойствия. В действительности, ему стало только хуже. Он начал вспоминать самый болезненный момент в его жизни. Момент, когда он узнал о смерти Аргона. Как он безжалостного убил того посыльного, что принёс ему меч, что сейчас был утерян. И как после этого он плакал целую ночь.

Он выплюнул сигарету, и затушил её ногой так сильно, что в каменной кладке образовалась небольшая трещина.

Кто-то не просто украл у него его сокровище, но и нагло это демонстрирует. И Икари не собирался этого прощать.

На тот момент было уже очень поздно. На улицах не осталось людей. Даже из гильдии охотники разошлись по своим ночлегам, кроме тех немногих, что задерживались всегда. Но даже эти заядлые пьяницы подумали, что перебрали, увидев Икари, несущего свою правую руку в левой. Только бармен, обязанный оставаться трезвым до последнего посетителя, не знал, что думать, и что чувствовать на счёт увиденного.

— Вампирской крови.

Слова Икари вернули его в чувства. Он хотел задать столько вопросов, однако, он знал, что ответа на них он все равно не получит. Он ушел на склад за кровью.

Вернувшись, он протянул Икари четверть литровую бутылку с мерзкой, густой красной жижей, признанной во всём ННП лекарством от всех ран и болезней. Кровь гигантского нетопыря-вампира, что обладал сверхъестественными свойствами, не являясь магическим мутантом: она высоко ценилась, и обычно для её получения нужно заполнять груду скучных бумажек, и тогда, может быть, гильдия выделит флакон.

Икари откусил пробку бутылки, опустошил ее, и прижал отрубленную руку туда, где она должна быть. Уже спустя полминуты он вновь мог свободно ей двигать. Рука приросла идеально и без побочных эффектов.

Убедившись в этом, Икари направился к выходу. Ему не терпелось поскорее разгадать этот фокус с исчезновением меча, потому он тут же направился к границе пузыря.

Стенка послушно раздвинулась под прикосновением Проводника, открывая вид на город, что являлся Итилем. Стоило Икари переступить границу, как он уже стоял на дороге.

Эта дорога стелилась по всему периметру пузыря, и была выполнена из гальки. Недалеко от места, где стоял Икари, было ответвление, ведущее к холму в центре пузыря. На этом холме, за каменными стенами, находился город, куда Икари держал путь — Итиль.

На стенах повсюду были электрические светильники, а на вершине стены Икари увидел как минимум одну противотанковую пушку.

У него резко заболела голова. Он никогда раньше не видел подобной артиллерии. Он даже не знал, что такое танк. Однако смог опознать механизм неизвестного предназначения как противотанковую пушку.

Однако боль быстро прошла.

Частое явление среди изгнанных. Некоторые называют это воспоминаниями из прошлой жизни. Но Икари? Икари было не важно, была ли у него жизнь до ННП. Прямо сейчас у него была цель, и он уверенно к ней шёл.

Подойдя ещё ближе, он смог подробнее рассмотреть стену. Она была сделана из каменных блоков одинакового размера. Очень ровная и аккуратная, к тому же. Строили на века.

Ворота представляли из себя железную решётку, которая поднимается вверх, в стену, когда есть необходимость закрыть ворота. Но прямо сейчас она была поднята. Но Икари даже не обратил на это внимания.

Сразу за воротами была улица. Вероятнее всего, это были жилые дома. Каждый имел не меньше двух этажей. Они располагались довольно тесно друг к другу, и имели одинаковый, скучный архитектурный стиль.

Но не архитектурный стиль захватил внимание Икари. Его внимание захватило единственное здание на улице, возле которого работали фонари. Подойдя поближе, он увидел вывеску над дверью “гостиница”.

Она словно приглашала его, и Икари не собирался отклонять подобное приглашение.

Икари открыл дверь.

Весь первый этаж здания являлся приёмной. Здесь стояли столы, но не такие, грубые, деревянные, как в гильдии в Кродске, но, как подумал Икари, чрезмерно элегантные.

В зале не было света или людей, кроме девушки, что видимо, работала здесь портье. Она сидела на ресепшене, и печатала что-то на ноутбуке.

Она, наконец, заметила Икари.

— Вам комнату?

— Да. Одна ночь. Сколько?

— 50 уде. Предпоследняя по коридору на втором этаже. Ваш ключ. Лестница в той стороне.

Так же автоматически, как прошел этот разговор, Икари расплатился, забрал ключ и направился наверх. Странное чувство появилось у него после этого разговора. Что-то такое, что он не чувствовал уже некоторое время. Он решил его игнорировать.

В комнате были раздражающе идеально чистые простыни и покрывала. Они также были хорошо выглажены, да и в самой комнате не было ни грязи, ни паутин.

Икари не был уставшим от слова совсем. Того заряда адреналина что он получил недавно хватило бы ему чтобы бодрствовать ещё несколько дней.

Он так и не смог уснуть, и до самого рассвета пролежал на кровати, тупо пялясь в потолок.

Все так же девушка сидела на ресепшене, но теперь, при дневном свете, Икари разглядел ее лицо, ее мешки под глазами, и то, какими красными были сами глаза. Она не спала не один день, и, сдав ключ, Икари впервые в жизни не посмел задавать кому-то вопросы.

Икари направился к выходу.

— Заходите к нам ещё! — бодро крикнула портье.

На часах было шесть утра. Обычно в это время на улицах появляются первые “ранние” люди. Однако на всей улице, пустой и холодной, были лишь ветер и Икари.

Он пошёл вперёд, предположительно туда, где находился центр города. С обеих сторон неизменно были одинаковые скучные здания и не единой души. Икари соврал бы, если бы сказал, что эта атмосфера давит на него. Наоборот, почему-то, она его успокаивала.

Итиль оказался больше, чем показалось изначально. Икари потребовалось два часа прогулочного шага, чтобы добраться до центра города.

В самом центре города была площадь, подозрительно сильно напоминающую 5,56 калибра. На ней было множество торговых прилавков, пустых, словно заброшенных.

Икари наконец начал раздражаться. Это было ненормально и неправильно. В восемь часов обычно начиналась бурная жизнь города, но Итиль словно был мёртв. Но Икари знал, что это не так. Совсем недавно он видел живого человека.

Эта девушка. Она должна что-то знать. Если приложить достаточно силы, Икари сможет долететь то того места за несколько прыжков. Он уже приготовился осуществить свой план, как вдруг…

— Икари! — некто окликнул Икари. Голос был звонким, громким. Так кричал бы человек, пытающийся окликнуть кого-то очень важного, но отнюдь не любимого. Этот голос так же был полон решимости, и горящей ярости.

Икари резко обернулся.

Он увидел человека примерно его возраста. Он был одет в одежду, какую и ожидаешь от Охотника: элементы брони, подсумки. В правой руке человека был меч, направленный своим кончиком острия прямо на переносицу на носу Икари.

Икари выпучил глаза от увиденного. Прямо сейчас на него был направлен меч, за которым он и отправился в это приключение. Меч Аргона. Более того, стойка человека. То, как были поставлены его ноги. То, под каким углом лежал в руке меч. Икари, может, и не заметил подобных мельчайших деталей, но он явно понял, кто стоит перед ним. Хоть он и выглядел по-другому, это точно был...

— Аргон! Это ты?! — со слегка дрожащим голосом произнес Икари, делая шаг вперед.

Аргон нанес рубящий удар по воздуху.

— Ни шагу ближе, чудовище! Стой, где стоишь!

— Аргон? Что происходит? Почему ты направляешь на меня свой меч? Разве мы не друзья? — почему-то, голос Икари был полон паники.

— Мы никогда не были друзьями, чудовище! Я создал иллюзию дружбы, лишь для того, чтобы хоть как-то сдерживать тебя. Но всей душой я всегда желал твоей смерти! И теперь я наконец достаточно силён, чтобы покончить с тобой!

Руки Икари упали. Он был шокирован заявлением Аргона. Однако, продолжался этот ступор недолго.

Говорят, что всякому человеку можно разбить сердце. Но ведь это не правда. Разве можно сжечь пепел? Разве можно срубить пень? Верно. Человеку нельзя разбить сердце, если оно разбито уже давно.

— Ты не смог убить меня три года назад, не сможешь и сейчас, — полный грусти, но в то же время, какой-то особой решимости, Икари достал топор.

— Но не смог убить меня и ты! Я не хочу это признавать, но мы были равны по силе. Великий мечник, и суперсильный психопат. Но теперь я не один! — на площадь, на которой стояли Икари и Аргон, откуда-то вышла огромная толпа людей, тут же окружившая Икари. Среди них было немало тех, кто выглядел как охотники. Целая армия. Но почему-то, все эти люди выглядели… пустыми. Словно зомби.

— Я действительно умер, дорогой мой недруг, и я не жалею о том, что тогда произошло. Не потому, что я обрёл тогда силу изгнанных, но в первую очередь потому, что моя жертва позволила спасти огромное количество людей. И сейчас эти люди собрались здесь для того, чтобы уничтожить тебя — воплощение абсолютного зла! Такова моя воля, и воля всех жителей этого мира!

— Ты не смог убить меня три года назад. Не сможешь и сейчас. Вы все не сможете. Даже если нападёте все вместе разом.

Капля пота проступила на лбу Аргона.

— О чем ты?

— Пять лет. Пять лет, назад был последний раз, когда я использовал свой атрибут. Однако сейчас, ты не оставляешь мне выбора, Аргон.

Когда Икари направлялся домой, его не беспокоило то, что его друг восстал из мертвых. Его не беспокоило и то, что ему пришлось собственноручно его убить. Не беспокоило его, наконец, тот факт, что он только что перерезал существование целого города. Икари беспокоила только боль в руках, от которой он успел отвыкнуть за пять лет, и желание поскорее выпить вампирской крови, чтобы их вылечить. В остальном он был счастлив, ведь он успешно вернул сокровище, что у него украли.