Скалдин Юрий - Тёмные

В большой зале темно. Слышен плеск волн, где-то рядом, там, за колоннадой, неспешно несет свои темные воды Ахерон. Тускло мерцают звезды, луна робко выглядывает из-за туч, желая увидеть происходящее, но боясь быть замеченной. Шутка ли — Семья общается с Семьей.

У синего огня сидят они. Все мрачны и суровы. Все чем-то неуловимо похожи. Хотя нет, не все, один выбивается из картинки. Он не может усидеть на месте и постоянно перемещается, пусть и не покидая небольшого пятачка.

— Да … — растягивая это короткое слово, вкладывая в него всё свое недоумение, говорит чужак. — Я-то думал — моя родня странная, но ваша семейка…

— За словами следи, Агорей! — тотчас вскидываются трое. Первый могуч, тело налито силой. В руке — меч, за спиной — щит. Мгновение — и перед чужаком вырос воин, готовый к битве. Рядом в тот же миг появился и второй. Черен телом, на руках — длинные когти, сверкающие темной бронзой, за спиной — крылья, кованные из нее же. Третий появился из ниоткуда, встав за спиной чужака. Слова сорвались с его уст, но слышны не были.

— Мор, — казалось, чужака забавляет всё происходящее. — Не надо стоять у меня за спиной, не люблю я тебя.

— Сядьте! — властно окликнул вскочивших одетый в черный хитон муж. — Пусть договорит.

— Спасибо, Эреб, Отец мрака, — шутливо склонил голову чужак, качнув полями петаса. — Ты мудр, как и подобает отцу такой большой семьи.

— Говори, Тихóн, говори, мы свое сказали, — слегка приподнявшись в своем черном троне, пророкотал Мрак. — Но думай прежде.

— Я согласен! — коротко бросил чужак. — Полностью, со всем.

Он посмотрел на сидящих. Все они устали, все ранены. Две семьи откликнулись на мольбы людей, вышли на бой с Первыми, прежними повелителями мира, жившими среди смертных, требовавшими кровавых жертв. Одни спустились с Олимпа в сиянии солнца, брызгах волны, в громе и молниях. Вторые пришли извне. Теперь Первые — в Тартаре, их потомки разбиты и разрознены, на них охотятся герои, а Семьям пора делить мир. Эреб мудр, он понимает, кого звать, с кем говорить. Пускай Гермий не из Тройки, но умеет убеждать, да и не горд. Другой бы пошел на принцип — и гореть второй войне, на радость Арею, на горе людям, на пользу Первым. Одно неосторожное слово — и с таким трудом сброшенные в Тартар вырвутся обратно. Противостоять Тёмным? Можно. Сильны Трое: могуч Зевс, Повелитель Молний, неудержим Посейдон, Колебатель Земли, неотвратим Аид, Владыка мертвых. Остальные подстать им, но и у Тёмных есть кем похвалиться. Выстоит ли Афина против Арея? Кто сможет остановить этого неистового в битве воителя, кто встанет на пути его колесницы и колесниц его деток: Фобоса, Деймоса и Энио? Кто сможет сдержать эриний, пусть их и осталось лишь три? Кто устоит против Танатоса и Гипноса, кто останется жив после встречи с Мором? Темные, олицетворение Смерти, Войны и Мести во всех их ипостасях. Люди их не примут, так зачем же воевать?

— Я поговорю с Отцом, — говорит чужак. — Он меня послушает.

— Это хорошо, — кивает сидящий на черном троне. — Но доверять его слову я не могу. Как доверять тому, кто убил своего отца? Гермий, обе семьи ослабли в боях с Первыми, но если Трое не примут мое предложение, война продолжится.

— Примут, Мрак, или я — не Гермес, — улыбается чужак. — Примут. Повтори условия.

— Арес и Гефест будут жить среди вас. И их дети тоже, я должен быть уверен, что Трое не замышляют предательства.

— Хорошо, Мрак, — кивает чужак. — Я смогу уговорить отца и дядьев. Но Царство Мертвых должно отойти Аиду полностью.

— Согласны, — кивает в ответ Эреб, движением руки осаживая Танатоса. — Так будет, но мои дети будут следить и за Аидом. Без Харона никто не должен войти в Аид, и пусть Адмет не надеется на силы Танатоса, пусть следит за мертвыми и одаряет людей земными богатствами, но отнять душу ему никогда не будет по силам.

— Так и будет, Мрак, клянусь, — опять кивает чужак. — Ждите, Тёмные, ждите вестников мира.