История первая

Будильник надрывался немилосердно, с упорством маньяка изрыгая надсадные трели, потом к нему присоединились городской телефон и мобильник, к ним подключилась чья-то автосигнализация, затем взвыл ноут, извещая о поступившей срочной почте. Я категорически не желал вытряхиваться из-под одеяла и прятал голову под подушку, обещая себе в который раз: купить беруши, выбросить будильник, расколотить телефон, утопить мобильник в унитазе и взорвать все окрест стоящие тачки. А также вынести компьютер в другую комнату, поскольку заниматься членовредительством любимого железа рука не поднималась. Телефон, крякнув, врубил автоответчик: «Вы позвонили Алексу Белову, — сообщил он. — Меня нет, или я сплю, или я умер. Оставьте сообщение после сигнала либо умолкните навечно». Автоответчик издал длинный заунывный писк, после чего я услышал хорошо знакомый голос ангельского тембра, выражавшийся, как всегда, не совсем прилично:

— Саня, твою мать, живо вытряхивай задницу из койки! Ты нам срочно нужен.

Ему вторил другой, способный одним своим звуком расплавить камень:

— Алекс, прости, что разбудили, но нам правда очень нужна твоя помощь. Пожалуйста, ответь.

— Ну хорошо, сейчас… — недовольно пробурчал я, выпростал руку из-под одеяла, не открывая глаз, нашарил трубку и приложил ее к уху. — Скоро встаю...

— Сейчас же! — проорал ангельский голос. — Машина через пять секунд.

— Иисус! — взвыл я. — У меня выходной! Ты садист!

— Точно, — довольно отозвался мой собеседник. — И горжусь этим. Нет у тебя выходного. И ты снова назвал меня этим… этой отрыжкой прошлого!

— Прости, Джош, — повинился я и взмолился: — Ну хоть пять минут!

— Ладно, пять минут, — согласился мучитель.

— Алекс, еще раз извини… — вмешался второй голос.

Судя по звукам, на том конце шла яростная борьба за обладание телефоном.

— Ладно, ладно, уже одеваюсь, — я тяжко вздохнул. — Через пять минут буду внизу.

Швырнув трубку на базу, я кубарем скатился с кровати и помчался в ванную, натягивая на ходу джинсы и футболку.

— Черт подери, опять выходные насмарку!

Плеснув в лицо холодной водой, я сунул в рот зубную щетку, стараясь одновременно привести в порядок всклокоченные волосы. Победа осталась за мной лишь отчасти, а остальное скрыла бандана. Прихватив рюкзак, я выскочил из квартиры и, уже вылетая из подъезда, обнаружил, что на ногах красуются тапки в виде симпатичных клыкастых бульдогов. Но возвращаться времени не было, да и не люблю я возвращаться.

Перед подъездом уже стоял черный лимузин, которого, впрочем, никто, кроме меня не замечал. Всевидящие старушки на лавочке около дома даже не взглянули в мою сторону, словно я был невидимкой. Впрочем, именно таким я и был. Ни к чему привлекать внимание, когда тебе приходится работать ЭЧС[1] одновременно у Сил Света и Тьмы, выражаясь высокопарно-неверным языком большинства людей.

Охранник из Инферно, с ног до головы затянутый в черную кожу, с поклоном распахнул передо мной дверь, и я нырнул в прохладное нутро лимузина. За рулем оказался, естественно, один из пернатых, щеголявший белым кожаным прикидом. Ангел приветливо кивнул мне и едва заметно улыбнулся, когда на глаза ему попались мои пресловутые тапки.

— Что опять стряслось? — вопросил я, зевнув с угрозой вывихнуть челюсть, и прицепил на футболку бейдж, открывавший мне допуск в любые круги Инферно и на любые Небеса, вплоть до Эмпирея, а также доступ ко всей возможной и невозможной информации.

— Кто бы знал, — вздохнул ангел. — Но и у нас, и внизу все на ушах стоят.

— А когда-то было иначе? — ухмыльнулся я а-ля Джеймс Бонд. — Ну, покой нам только снится! Поехали.

— Да, сэр! — подмигнули мне одновременно ангел и бес, машина мягко заурчала двигателем и плавно тронулась с места.

Я откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза. Еще несколько лет назад жизнь моя протекала относительно спокойно и размеренно, но одним жарким июньским днем меня занесло на Арбат, и...

Хотите знать, как все началось? Да просто, как кочан капусты. Стрелки часов неотвратимо приближались к цифре двенадцать...

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ЧЕМ ЧЕРТ НЕ ШУТИТ

Начало — половина всего.

Лукиан

Стрелки часов неотвратимо приближались к цифре двенадцать, и так же неотвратимо двигалось к зениту проклятое солнце. Его безжалостные лучи извергались с небес, словно потоки раскаленной лавы из жерла Везувия, погубившего несчастную Помпею.

Москва превратилась в огромную духовку, в которой плавилось все и вся. Продавцы мороженого мечтали поменяться местами со своим товаром, блаженствующим среди холмов искусственного льда, а покупатели заглатывали сладкую прохладу, как удав кролика, не успевая почувствовать вкус.

Бродячие собаки и кошки, забыв на время об извечной вражде, бок о бок распластались в тени домов и под сенью деревьев. Те же, кому повезло очутиться на пути поливальной машины, радостно встряхивались и обдавали тучей брызг менее счастливых собратьев, а заодно прохожих, у которых не было сил — да и желания — уворачиваться от сомнительной чистоты душа.

Все, что подходило под определение «водоем», подвергалось нашествию горожан, гостей столицы, а также братьев меньших, которым подфартило с местом обитания. Дети и взрослые, вперемежку с собаками, воронами и прочими пернатыми, блаженно плескались под струями фонтанов. Стражи порядка завистливо взирали на нарушителей, но не пресекали безобразия, поскольку сами, как манны небесной, ждали окончания смены, чтобы присоединиться к этому празднику жизни.

Я шел, а точнее, брел по Арбату, бросая тоскливо-ненавидящие взгляды на счастливчиков, блаженствующих под зонтиками уличных кафе в компании бокалов, бутылок и бочонков холодного пива и ледяной минеральной воды. Зарплату опять задержали, заначка ушла на апгрейд, и денег в кармане оставалось около полтинника мелочью — в наше демократическое время этого и на проезд в одну сторону едва хватит, не то что на бутылку воды.

Тонкие резиновые подошвы спортивных тапочек с эмблемой Адидас, а на деле мэйд ин Мытищи, не могли защитить мои бедные пятки от раскаленного асфальта, и я чувствовал себя факиром, который, стоя в центре костра, вдруг обнаружил, что разучился ходить по огню.

Радужная мечта о живительной влаге постепенно превращалась в навязчивую идею. В моей пропеченной солнцем голове зародилась преступная мысль: с яростным воплем «Вода или жизнь!» ворваться в какую-нибудь кафешку, где прохлаждаются самодовольные, разомлевшие везунчики, как вдруг...

— Эй, приятель!

Я продолжал смаковать мысль о налете, выискивая жертву в этом оплоте роскоши. На глаза мне попался бритый налысо пузатый мужик в шортах с пальмами. В руке он держал запотевшую бутылку «Аква Минерале» и с садистским выражением лица откручивал синюю крышечку. Ноги сами понесли меня к столику, за которым развалился этот наглец, когда оклик повторился.

— Эй, в зеленой майке!

На этот раз я огляделся. Кроме меня «зеленых маек» окрест не обнаружилось, и я завертел головой, выискивая того, кто меня звал. Увидел я его почти сразу: высокий парень лет двадцати с небольшим поднялся из-за столика и приветливо помахал мне рукой. Я: обалдел, офигел, охренел (ненужное вычеркнуть). Сложенный как античная статуя, с ног до головы в кипенно-белом, с копной светлых волос, небрежно забранных в хвост, он совершенно не вписывался в обстановку. Я готов был голову прозакладывать, что еще совсем недавно он шествовал по коридорам какого-нибудь там Гарварда, Кембриджа или Оксфорда, а сейчас ушел в отрыв. Но вот что он делает здесь? Такие на Багамы и Мальдивы ездят, на какую-нибудь Ривьеру или в Монте-Карло, а не сидят в московских пивнушках.

Я откровенно пялился на это чудо (не подумайте ничего такого), а также на серьгу в его левом ухе — рубины величиной с ноготь не каждый день увидишь. В том, что это именно рубин, а не дешевая подделка, я почему-то ничуть не сомневался. Ну не может у такого кадра быть стекляшка, что хотите со мной делайте. Парень снова махнул рукой, из-под спадающих на лоб прядей на меня воззрились угольно-черные очи. На всякий случай я ткнул себя пальцем в грудь на манер «Тарзан-Джейн», поскольку знакомых в футболках и джинсах от Версаче и с рубинами в ушах в моем активе не имелось.

— Ну да, ты, — подтвердил парень. Голос у него был чертовски приятный, о таких говорят обычно — сексуальный, мурашки по коже просто толпами забегали. — Пива хочешь?

Я утвердительно закивал, но не двинулся с места.

— Ну так иди сюда! — весело подмигнул мне черный глаз. — У меня тут целый свободный стул есть.

— Я… э-э… — невнятно прохрипел я, по-прежнему изображая столб.

«Чего ему от меня надо? — внутренний голос запаниковал. — Ну и влип я!»

— Да не бойся ты, — махнул рукой незнакомец. — Я ж тебя не снимаю, а просто пивом хочу угостить! Одному, знаешь ли, скучно.

— А… это… гм… — выдал я еще один перл устного творчества.

— Ну да, ты по женской части, во всяком случае, с мужчинами пока не пробовал, — кивнул тот, словно прочел мои мысли. — Но я и не собирался приобщать тебя к уранической любви. Не то время, не то место… Ну что, будешь пиво или нет?

— Ага! — бодро хрюкнул я.

Перемахнув низенький заборчик, я плюхнулся на хлипкое пластиковое произведение массовой промышленности и впился жадным взглядом в запотевшие бутылки.

— Хольстен устроит? — поинтересовался мой спаситель. — Или предпочитаешь другое? У них есть еще Эффес, Пльзень и Козел.

— Хольстен, — я как в спасательный круг вцепился в бокал, в который хлынула из бутылки пенная янтарная влага, и припомнил знаменитый рекламный слоган: — Искушение для искушенных!

— Пожалуй, — согласился мой собеседник, сдувая пену со своего пива. — За неимением лучшего.

— Лучшего?! — переспросил я, отхлебывая из бокала. — Это же… м-м… амброзия! За такое душу можно продать!

— Ду-у-шу? — протянул незнакомец. — Это любопытно. Но лучше не искушай меня. А насчет амброзии… Гадость ужасная, можешь мне поверить. То ли дело пиво!

Он одним долгим глотком осушил бокал и налил себе еще.

— Будем знакомы, — поднял свой сосуд я. — Александр. Для друзей — Алекс.

— А почему не Саша? — полюбопытствовал парень.

— Слишком… примитивно, — скривился я.

— А! — он понимающе кивнул. — Ну тогда — Лю… — он запнулся, — в общем, Люк.

— Скайуокер! — неприлично громко заржал я.

— Да нет, — пожал он плечами. — Просто — Люк. Хотя «Звездные войны» мне нравятся. Недавно купил все шестнадцать фильмов...

— Восемь, — поправил я. — Сиквелы еще снимают. А какие-то вообще только в проекте.

— Разве? — удивился он. — А какой сейчас год?

— Две тысячи шестнадцатый, какой же еще? — теперь настал черед удивляться мне.

— Ах, да. Тогда, конечно, восемь, — Люк смущенно улыбнулся. — У нас эта сага очень популярна.

— А ты откуда? — я протянул загребущую лапу к непочатой бутылке Хольстена.

— Отовсюду! — Люк продемонстрировал в широкой улыбке зубы, способные поспорить белизной со снегом. Можно было подумать, что он употребляет Дирол, Орбит, Блендамед и Тайд одновременно. — Я… космополит. Так сказать.

— Ах, космополит, — я глотнул пива и блаженно сощурился. — Ну а гражданство-то у тебя чье?

— Гражданство? — Люк задумался. — Сложный вопрос.

— Двойное, — понимающе отозвался я.

Он пожал плечами, как бы говоря: «Ну что тут поделаешь». Несколько минут мы в молчании поглощали пиво.

— А в Москву каким ветром занесло? — возобновил разговор я. — Бизнес?

— Не-е… — Люк опять расплылся в дироловской улыбке. — Я путешествую. У меня — отпуск!

Последнее слово он произнес таким тоном, словно испытал сильнейший в своей жизни оргазм.

— Отпуск — это святое, — с видом знатока произнес я. — Фу, ну и жарища. Как в аду!

— Скажешь тоже — в аду, — ухмыльнулся Люк. — Это так… мелочи.

С его молчаливого одобрения я подозвал официанта и заказал еще пива. На халяву, как известно, и уксус сладкий. А уж Хольстен...

— У меня дома… пекло… сказка! — Люк подпер щеку кулаком и мечтательно прикрыл глаза. — Надо же, столько лет без отпуска и соскучился по родине.

«По сведениям Гидрометцентра, над городом задержался горячий циклон, — произнес приятный женский голос из радиоприемника на соседнем столике, — поэтому в ближайшие дни понижения температуры в Москве и области не ожидается...»

Я поднял глаза к небу, но, естественно, увидеть пресловутый циклон мне не удалось.

— И чего это он застрял? — проворчал я, ныряя взглядом обратно в бокал с пивом в надежде отыскать там остатки мозгов. — Можно подумать, держит его кто.

— Держит, — вздохнул Люк. — Ностальгия, понимаешь?

— Чего? — ошарашено спросил я.

— Ностальгия — это тоска по дому, — пояснил Люк. — Хоть волком вой. Вот и пришлось задержать...

— Чего задержать-то? — снова вопросил я, окончательно теряя нить разговора.

— Да циклон этот, что же еще, — махнул рукой Люк. — Хотел еще температуру… 100 по Цельсию. Да ведь люди сварятся. Вы же нежные. И зверюшки там, птички всякие, цветочки… тоже. А вот пятьдесят, пожалуй, можно.

Я помотал головой, пытаясь разогнать пивной туман в мозгах.

— Э-э… — дар речи снова куда-то пропал.

— Ну ладно, пошел я, — Люк вздохнул, поднялся и до хруста в суставах потянулся. — А то сейчас моя охрана появится, и — прощай свобода!

Из переулка вылетел черный джип, дверцы на ходу распахнулись, и на жару кубарем выкатились два нехилых дядьки, с головы до пят затянутые в черную кожу. При виде них я впервые понял значение выражения «мышцы перекатывались под одеждой». Причем не просто перекатывались, а вовсю вопияли о силе их обладателей.

— Быстро нашли, гады! — процедил сквозь зубы Люк. — Ну, бывай. Еще увидимся. Расплатись, ладно? А то мне некогда, — он положил на стол деньги и визитку. — Если что — звони. А может, в гости надумаешь, рад буду!

Люк легко перепрыгнул ограду, солнце било ему в лицо, и на пышущий жаром асфальт легла четкая тень крылатого мужчины, увенчанного зубчатой короной. Челюсть моя начала со скрипом отвисать. Люк быстро смешался с распаренной толпой, мелькнул белой молнией где-то в приарбатском переулке.

Я прилагал титанические усилия, чтобы вернуть челюсть на место, когда мимо меня на крейсерской скорости промчались «люди в черном», отбрасывающие крылато-рогато-хвостатые мускулистые тени.

— Лорд Сатана с нас шкуру спустит! — ныл на бегу тот, что выглядел помоложе. — Не уследили! Если хоть волос с головы господина...

— Не канючь! — огрызнулся второй. — И без тебя тошно! У меня, между прочим, испытательный срок. А за тебя дядя Мефисто похлопочет, отделаешься парой месяцев исправительных работ на Девятом.

— Эй, мужики! — окликнул их я. Язык заплетался, но мне все же удалось довольно внятно сформулировать начало вопроса. — А почему...

— В белом он, что ль, почему? — буркнул молодой. — Любит белое, Яхве его забери… Прости, Сатана!

— А… н-да… — эта глубокая мысль озвучилась, когда я взглянул на оставленную Люком визитку из плотной гербовой бумаги. На ней красным по снежно-белому было выведено:

ГЕЕННА ИНКОРПОРЕЙТЕД

Люцифер Саваофович Морнингстар

Президент

Тел. раб.: 666-9999

Тел. дом.: 666-6666

Тел. моб.: 999-9999

Инферно, Первая Преисподняя, ул. Кипящей Лавы, 1

E-mail: lucifer@peklo.com

Асфальт под ногами стал мягким, как пластилин. Голова у меня закружилась, пиво в бокале нагрелось и, бросив мутнеющий взгляд на электронное табло, я прочитал: двенадцать ноль-ноль, плюс пятьдесят по Цельсию.

[1] ЭЧС — Эксперт по Чрезвычайным Ситуациям.