Глава вторая: Испорченный завтрак

I

Пожалуй, я все же соврал, когда сказал, что все началось в день жеребьевки в Академии святой Стефании. На самом деле началось все только уже на следующее утро, когда я подстригал кусты в саду у маяка, служившего резиденцией моей новой учительницы.

— Интересно, однако, начинается мое ученичество, — недовольно бурчал я себе под нос, орудуя огромными садовыми ножницами. — Не думал, что уход за садом входит в мои обязанности. — Щелк, сухая веточка отлетела в сторону. — А ведь мне еще и разгрузку угля обещали, если подумать. — Щелк, еще одна. — Поздравляю тебя, Рихард, с новым интересным жизненным опытом! — Щелк, щелк.

Тогда-то и начали появляться первые гости.

Со стороны дорожки, пробегающей мимо невысокой кованой ограды, что окружала прилегающую территорию маяка, послышалось негромкое приближающееся шуршание колес. Я опустил ножницы, утер тыльной стороной запястья пот со лба и, повернувшись на звук, встретился взглядом с упрямо карабкающимся в гору мальчишкой на старом пыльном велосипеде. На голове у него сидела залихватски сдвинутая набок синяя форменная фуражка, а через плечо была перекинута тяжелая кожаная сумка, из которой торчали свернутые трубочкой газеты.

«Почтальон», — сообразил я.

Завершив подъем, парнишка облегченно откинулся в седле и, широко улыбаясь, покатил дальше, быстро набирая скорость. Проносясь мимо наших ворот, он дважды тренькнул звоночком на руле, выудил из сумки толстенную газету и отточенным движением швырнул ее в мою сторону со словами:

— Свежая пресса!

Перетянутая для сохранения формы тоненькой бечевкой газета, кувыркаясь, пролетела точно между прутьев ограды и ударила меня по лишь в последний момент подставленной ладони в матерчатой рабочей рукавице.

— Эй! — возмущенно выкрикнул я ему вслед. — А если догоню?

Но мальчишка-почтальон уже подкатил к тому месту, где дорога вновь резко уходила под горку, и со смехом исчез из виду, ухнув куда-то вниз. Только пыль из-под колес встала столбом.

— Мелкий засранец, — беззлобно проворчал я, подбирая газету с земли, отряхивая и убирая ее в нагрудный карман на выданном мне вместе с ножницами и рукавицами брезентовом фартуке садовника.

Дробный стук копыт и дребезжание упряжи заставили меня вновь посмотреть в ту сторону, откуда-то только-что появился нахальный почтальон. На этот раз, как оказалось, от раскинувшегося внизу на берегу уютной бухточки города к нам на гору карабкалась запряженная парой мулов телега, чуть раскачивающуюся из стороны в сторону и при наезде на малейшую неровность издающая подозрительное стеклянное дребезжание. На передке телеги с вожжами в руках сидел дородный мужчина в белом фартуке, вроде моего, и с белым же колпаком на голове. Рядом с ним беззаботно болтала ногами в синих туфельках совсем еще девочка лет двенадцати-тринадцати в простом светлом платье с оборками и огромным цветком подсолнуха в волосах почти такого цвета, как и он сам.

— Интересно утро начинается, — невольно передразнивая свою собственную недавнюю фразу, заметил я, пряча ножницы за спину и подходя поближе к калитке, возле которой как раз остановилась напоследок как следует звякнувшая телега.

— Доброго утречка! — с широкой улыбкой помахала мне рукою девочка.

— Доброго, — не удержался от ответной улыбки и я, открывая калитку и выходя на подъездную дорожку.

Мужчина в колпаке молча перегнулся назад через борт своей телеги и, достав оттуда какой-то открытый деревянный ящик, протянул его мне. Я поспешил подхватить его и тут же крякнул, согнувшись под внезапной тяжестью.

— Ух! Да что тут у вас?

В ящике, куда я поспешил сунуть свой нос, выпрямившись и перехватив его понадежнее, аккуратными рядами выстроились переложенные соломой разномастные бутылки, бутылочки и один пузатый кувшин.

— Молоко, кефир, ряженка, — с важным видом сообщила мне девочка, болтая ногою в такт каждому своему слову. — Как обычно и заказывает мисс Джойс по утрам в понедельник.

— И головка сыра, — гулким басом добавил великан, опуская в ящик еще и здоровый тщательно обернутый в толстую бумагу округлый предмет.

— Еп! — жалобно пискнул я. — Так вы молочники!

— Ага, — жизнерадостно кивнула девочка. — Я — Мари, — она ткнула себя ладошкой по груди. — А это Понтус, — Мари попробовала похлопать мужчину рядом по плечу, но смогла дотянуться ему лишь чуть выше локтя.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся я, положив подбородок на венчающий всю мою ношу кусок сыра. — Меня зовут Рихард.

Мари часто-часто закивала, и подсолнух у нее в волосах немного сполз вниз.

— Вы новый ученик мисс Джойс, да? — догадалась она.

— Не знаю. — Эта девчонка почему-то настраивала меня на несерьезный лад, и я, хитро прищурившись, неуверенно пожал плечами. — А вдруг я новый садовник?

Мари засмеялась и отрицательно замотала головой, рассыпав золотистые, словно пшеница, волосы по плечам:

— Нет, вы точно ученик!

— Откуда ты знаешь? — продолжал настаивать на своем я. — Ты видела много учеников мисс Джойс? И все они подстригали утром в понедельник кусты в саду?

— Нет, я помню только одну ученицу мисс Джойс, — Мари с важным видом поправила подсолнух у себя в волосах, — но она тоже начинала с того, что подстригала кусты. Только тогда была пятница и шел дождь.

Я покосился на безоблачное ярко-голубое небо.

— В таком случае, похоже, мне еще повезло.

За моею спиной раздались тяжелые нечеловеческие шаги. Уже зная, что увижу перед собою либо Карла либо Клариссу, я обернулся к голему и сообщил:

— Тут это, молоко привезли.

— Привет, Карл, — Мари как ни в чем ни бывало помахала рукою стоящему передо мною гомункулу. Непохоже, что бы она испытывала перед ним хотя бы тень страха.

— Доброе утро, юная леди, — кажется, даже с какой-то едва уловимой теплотой в голосе отозвался тот, кивнув ей. — Все верно, мастер Терранова, — повернулся он уже ко мне. — Позвольте, я заберу это.

— Да, конечно. — Я передал ящик ему с рук на руки, напоследок, впрочем выудив оттуда бутылочку кефира. — А это мне, пожалуй. А то я еще даже не завтракал.

Карл молча развернулся на месте и зашагал по направлению к башне.

— Как? — ахнула Мари со своего места, всплеснув руками. — Вы не завтракали? А хотите… — она вытянула из телеги какой-то пестрый узелок, плюхнула его себе на колени и принялась разворачивать.

— Не-не-не! — поспешно запротестовал я, хотя от узелка потянуло вдруг таким сдобным духом свежей, только-что с пылу с жару выпечки, что впору было слюнками захлебнуться. — У меня все равно нет с собою денег, мне нечем вам...

Мари бросила на меня возмущенный взгляд.

— Не говорите глупостей! — она насупила черные бровки. — Вот, — отломив кусок от обнаружившегося в свертке небольшого круглого каравая с румяной корочкой, девочка протянула его мне, — это вам. Запросто так и все тут! Потому что никто не должен оставаться без завтрака.

Мой желудок громко и утробно заурчал, подтверждая, что полностью разделяет это мнение. Я вздохнул, рассмеялся и все-таки принял хлеб.

— Спасибо. Я обязательно отплачу вам, юная леди. За мною кафе и хорошая порция мороженого, — пообещал я.

Девчонка вдруг вспыхнула трогательным румянцем и потупила глазки, торопливо заматывая каравай назад в платок.

— Скажете тоже, — буркнула она едва слышно.

Моя улыбка невольно стала еще шире.

— Нам пора, — спас ситуацию позабытый было всеми Понтус. Он щелкнул вожжами и уже задремавшие было на солнцепеке мулы, встрепенувшись, потянули телегу дальше по дороге.

— Всего доброго, — помахал им вслед рукою я.

Подсолнух в золотистых волосах девушки качнулся, проплывая мимо меня, и в воздухе повис, медленно планируя в дорожную пыль, как бы случайно оброненный белый платок. Я быстро сунул подаренную горбушку хлеба в зубы и освободившейся рукой подхватил его уже почти у самой земли. Ухмыльнулся, не разжимая зубов, и, выпрямившись, внимательнее присмотрелся к своему трофею. Шелковый, кружевной, с аккуратно вышитыми явно вручную инициалами М. и К. Покачал головой, улыбаясь.

Сзади раздался свист тормозов, хруст гравия под протекторами и лязг жесткой подвески. Хлопнула автомобильная дверца. Я сокрушенно вздохнул, сунул платок Мари в карман брюк, вытащил изо рта хлеб и обернулся, чтобы посмотреть на очередного, уже третьего подряд за последние несколько минут гостя.

Это и в самом деле оказался автомобиль. «Граулер и Дюк» А2-33, модель пятнадцатого года, темно-синяя с хромированной решеткой радиатора и откидным кожаным верхом.

«Я и не знал, что они поставлялись в Малые Королевства», — машинально отметил про себя я, прожевывая оставшиеся во рту крошки.

От замершего у противоположной обочины дороги авто навстречу мне вышагивал высокий, не смотря на белоснежный цивильный костюм с галстуком, явно военной выправки, молодой мужчина с длинными, схваченными на затылке в хвост черными волосами. Он остановился, не дойдя всего пары шагов, и смерил меня пронзительным оценивающим взглядом. Особо остановившись на бутылке кефира и горбушке хлеба у меня в руках.

— Чем могу служить? — первым нарушил я несколько затянувшееся молчание, чувствуя, как рот заполняется слюною, намекая на то, что ему мало каких-то там жалких крошек, и он требует немедленного продолжения банкета. В любой момент к нему грозил вновь присоедениться еще и желудок.

— Старший инспектор полиции Дорстефолла Михель э'Ри, — представился мой визави, чуть наклонив голову.

— Рихард Терранова, — ответил ему тем же я, — ученик мисс Леонарды Джойс. Я так понимаю, инспектор, вам нужна именно она?

— Совершенно верно, — кивнул тот. — Я могу видеть мисс Джойс?

Я развел руками.

— Мне очень жаль, инспектор, но она вернулась домой буквально пару часов тому назад. Злая, как черт, — скривился я. — От нее аж искры сыпались. Сказала, что намеревается проспать самое меньшее до обеда, и горе тому, кто посмеет потревожить ее покой хоть минутой раньше. Меня вот и вовсе выгнала на улицу, кусты подстригать, — я снова со смешком развел руками, демонстрируя гостю свой нелепый вид. — Нет, вы, конечно, можете попробовать рискнуть… — протянул я, с сомнением покосившись в сторону молчаливой громады маяка. — Но только, чур, сами, без меня!

Михель тоже с некоторой опаской посмотрел на возвышающуюся над нами башню. Вероятно, он не по-наслышке знал характер проживающей в его городе чародейки. Во всяком случае, согласился он со мною неожиданно легко.

— Хорошо, — разочарованно поджал губы инспектор. — Тогда будьте любезны, мистер Терранова, передать мисс Джойс, когда она проснется, что я хотел бы как можно скорее с ней увидеться. Пусть она навестит меня в участке, как только у нее появится свободная минутка. Уверен, ее заинтересует информация, которой я хочу с ней поделиться.

— Непременно, инспектор, — пообещал ему я.

— Благодарю. Честь имею, — и он вновь коротко откланялся.

— Аналогично.

Михель э'Ри направился назад к своей машине, а я, пятясь, начал отступать к калитке. Мне почему-то начало казаться, что если я немедленно не слиняю подальше из этой части сада, то все новые и новые гости продолжат сыпаться на мою голову как из рога изобилия, и я так никогда не позавтракаю!

Калитка с лязгом захлопнулась у меня перед носом как раз в тот момент, когда «Граулер и Дюк», подняв облако пыли, развернулся на дороге перед нашим садом и, взрыкнув мощным тридцатилошадным двигателем, рванул в сторону Дорстефолла. А я, подобрав ножницы, поспешил в противоположном направлении.

В конце концов я расположился на скале у подножия маяка почти на самом краю обрыва, под которым с шумом разбивались о прибрежные меловые скалы ревущие океанские волны. Проткнул пальцем запечатанное непромокаемой бумагой горлышко бутылки, сделал хороший такой глоток свежего кефира и откусил добрый шмат еще теплого черного хлеба. Блаженно заурчал и, жмурясь как кот на солнышке, откинулся назад, спиною на торчащий прямо здесь же из земли обломок известняка, оставшийся, наверное, еще со времен строительства башни. Лениво скользя взглядом по лишенному даже намека на облака бездонному голубому небу, лишь кое-где отмеченному белыми росчерками чаек, уходящей к туманному горизонту свинцовой глади моря и одинокому трехмачтовому паруснику, величественно рассекающему волны по траверзу мыса, на котором и стоит наш маяк.

— Ха-арра-ашо, — промурлыкал я, снова поднося к губам бутылку кефира.

Развернутый к маяку борт парусника внезапно окрасился дымами. Я замер, так и не успев сделать глоток, и струйка кефира побежала по моему подбородку и дальше по шее и за воротник рубахи. По ушам ударил оглушительный грохот. В каких-то ярдах десяти надо мною и чуть впереди, немного не достав до края обрыва, разорвались черные клубы дыма пополам с пламенем. Меня со всей дури приложило спиною об известняковую плиту сзади, а бутылка кефира в руке просто лопнула, залив белым рукав куртки и передник, который я, к счастью, поленился снять. Воздух между мною и черными смрадными облаками, рваными клочьями повисшими в небе на месте разрыва снарядов, засветился, задрожал и зазвенел, обрисовывая контуры невидимой прежде магической стены, принявшей на себя удар бортового залпа фрегата.

— Какого черта? — простонал я, отдирая себя от булыжника, по которому меня только-что размазало. — Что здесь проис...

Мой взгляд замер, наткнувшись на застывшие прямо у меня над головою на высоте примерно третьего-четвертого этажей две стальные скругленные в передней части чушки, не взорвавшиеся, как прочие, а будто бы завязшие в мерцающем защитном барьере Башни Чайки. Хотя нет, они вовсе не застыли, а продолжали пусть медленно, но все еще двигаться вперед, постепенно продавливая магическую стену, смещая ее все ближе и ближе к маяку.

«Если бы тут был мой брат», — почему-то вдруг подумалось мне, — «он сейчас, наверное, смог бы назвать даже точный калибр снарядов и модель артиллерийской системы, из которой их выпустили».

Фрегат тем временем под слышимые даже с такого расстояния свисток боцмана и отрывистые команды офицеров совершал элегантный разворот на месте, намереваясь, видимо, встать к нам другим своим бортом и еще раз проверить на прочность защиту башни весом полного бортового залпа. А пока он оказался повернут к нам кормой, и украшающую ее изысканную резьбу заволокло новыми клубами дыма — промежуточное свое слово сказали кормовые ретирадные орудия.

— Да идите вы к черту! — заорал я, с низкого старта срываясь в сторону маяка, подальше от ставшего вдруг смертельно опасным края обрыва.

Магический барьер — это, конечно, прекрасно, но он, насколько я успел разобраться, защищает только от физических объектов — самих снарядов и их осколков, образующихся при взрыве. Но не от взрывной волны. И разорвись хотя бы один из выпущенных неведомым рейдером снарядов не так высоко и чуть ближе ко мне, — а барьер, увы, уже сдвинулся на добрых два фута, — и моим барабанным перепонкам придет конец. Это в лучшем случае.

Очередные взрывы сотрясли воздух где-то сзади и вверху. Ударная волна толкнула меня в спину, и я, едва не пробороздив носом землю, нырнул наконец под защиту прижавшегося к подножию маяка угольного склада. Остановился на секунду, перевести дух и в два прыжка очутился на крыльце башни.

II

Не успел я растрепанным воробьем влететь в холл маяка, как кольцо у меня на пальце вдруг резко сжалось, глубоко впившись в кожу, а в ушах зазвучал не терпящий возражений голос волшебницы:

— На смотровую площадку. Поднимайся. Живо!

— Что? — переспросил я, заполошно оглядываясь по сторонам. — Что происходит?

— Живо! — Кольцо напоследок кольнуло меня несильным разрядом и вернулось к своему изначальному размеру.

Выругавшись, я скинул с себя фартук и, на ходу отряхивая куртку от потеков кефира, поспешил к лифту. По пути меня едва не сбил внезапно появившийся из какой-то подсобки Карл со здоровенным, смахивающим на старинную аркебузу ружьем в руках. По калибру, впрочем, эта штука, наверное, могла поспорить с небольшой пушкой. Не обращая на меня внимания, голем проследовал дальше по коридору, а я спиною вперед, не сводя с него испуганного взгляда, провалился в жадно распахнувшиеся двери лифта.

Мисс Джойс уже ждала меня на самом верху башни на широкой смотровой площадке, идущей по периметру возвышающейся еще примерно на три десятка футов вышки собственно маяка. Слегка взъерошенная спросонок, но в неизменных своих очках, она торопливо заправляла блузку в темно-синие бриджи с широким наборным поясом. Заметив меня, махнула рукою и быстро спросила:

— Ты хорошо управляешься с ковром-самолетом?

— Если бы у меня не было высшего бала по основным магическим предметам, как бы я оказался на вчерашней церемонии? — буркнул я, не совсем понимая, к чему она клонит.

— Хорошо. Тогда поможешь мне с управлением, — кивнула Леонарда, беря прислоненную тут же к стенке тонкую полупрозрачную, словно бы стеклянную пластину размером дюймов десять на двадцать.

— Может, вы для начала хотя бы объясните, что за чертовщина тут вообще творится? — попробовал было протестовать я.

Но она и не думала слушать меня, вместо этого небрежным жестом швырнув такую хрупкую на вид пластину прямо на пол между нами. Та с тихим гудением зависла в нескольких дюймах над поверхностью, мигнула огненно-алым по краям и раздвоилась. Раз — и вот уже над полом парит не одна, а две соединенные вместе абсолютно одинаковые пластинки. Новая вспышка, и теперь уже удвоились они обе, только площадка раздалась не вширь, а в длину. Вспышка. Еще одна. И еще.

— Эй. Эй! Эй… — растерянно бормотал я, отступая от все увеличивающегося и увеличивающегося в размерах левитационного модуля, в просторечии по-старинке именуемого ковром-самолетом. Тот уже занимал едва ли не все пространство от поручней по краю смотровой площадки до вышки маяка в центре. — Это уже перебор. Мы в школе летали самое больше на коврах формулы восемь на восемь. А здесь уже десять на двенадцать!

— Справишься, — небрежно бросила мисс Джойс, ставя ножку в коротком сапожке на крайнюю пластину.

— Да ну? — недоверчиво покачал головою я.

— Залезай и пристегивайся, — волшебница швырнула мне невесть откуда взявшуюся у нее в руках знакомую летную сбрую, легко запрыгнула на ковер-самолет и, пробежав по чуть проминающимся на стыках под ее весом пластинах, принялась устраиваться примерно посередине и чуть впереди.

Снаружи раздались новые оглушительные взрывы. Я вздрогнул и, скрипнув зубами, последовал ее примеру. Объяснять что-либо мне явно никто не собирался. Уселся немного позади нее, встряхнул ремешками и принялся сноровисто перевязываться ими, продевая концы креплений в хаотично разбросанные по поверхности пластин ковра-самолета отверстия, служащие так же и для облегчения веса всей конструкции. Металлические замочки привычно защелкали.

— Готов? — не оборачиваясь, поинтересовалась мисс Джойс, закончив возиться со своими ремнями. — Держись крепче.

— Да… нет… пого… а-а-а, ччерт!

Но ковер уже, мягко спружинив, прянул вверх и вбок. Перевалился через перила ограды смотровой площадки, угрожающе накренился и рухнул в бездну, едва ли не вертикально вниз скользя вдоль восточной, скрытой от наблюдателей со стороны моря, стены башни.

— Ух! — облегченно выдохнул я, когда мисс Джойс выровняла ковер примерно в двадцати футах от земли и, стремительно набирая скорость, понеслась строго на север вдоль дороги, держась в тени окружающих ее деревьев. — А… куда мы, собственно? — я облизал пересохшие губы и заозирался по сторонам.

— Разобраться с теми, кто имеет наглость столь бесцеремонно нарушать сон уставшей женщины, — проворчала волшебница.

— Но фрегат… — я озадаченно ткнул пальцем назад.

Леонарда отрицательно помотала головой:

— Он меня беспокоит в последнюю очередь. Щит маяка выдержит удары его орудий. В худшем случае, башня отделается небольшими повреждениями. И даже если они высадят десант, без серьезного штурма внутрь им не прорваться. А к тому времени здесь уже будет герцогская гвардия из Ритеринга.

Дорога под нами ушла резко вниз, но ковер продолжил лететь прямо, забирая ближе к береговой линии.

— Кто меня действительно волнует, так это вот он, — мисс Джойс протянула мне через плечо материализовавшийся у нее в руках небольшой дамский бинокль и кивком головы указала на черную полоску, обозначившуюся вдалеке на горизонте.

Я поднес бинокль к глазам, подкрутил резкость и ахнул.

— Ах ты ж ё-о-о...

С севера прямо на нас неумолимо надвигалась, пятная небо черным дымом из двух скошенных назад труб, серая громадина самого настоящего броненосца. Угловатая, футуристической пирамидой громоздящаяся над палубой центральная надстройка. Развернутые прямо по курсу идущие уступом, одна позади и чуть выше другой, башни главного калибра. И пенные буруны волн, бессильно разбивающиеся о выпуклые, надежно защищенные катаной броней скулы носовой части самого грозного военного корабля современности.

— Это что, серьезно? — не веря своим глазам, спросил я, опуская бинокль.

— Более чем, — фыркнула чародейка, и ковер, миновав узкую полоску пляжа, помчался над морем, набирая высоту. — Башня скоро уже будет в пределах досягаемости основных его орудий. А они-то как раз способны за пару часов не оставить от маяка камня на камне. Фрегат должен был всего лишь отвлечь мое внимание и связать боем, покуда не подойдет настоящая кавалерия.

— Безумие какое-то, — проворчал я, вновь поднося бинокль к глазам. — Я не могу разглядеть их флага.

Чародейка натянуто рассмеялась:

— Кто же идет на рейдерство под своим национальным флагом? Уверена, они рассчитывают, сделав дело, еще успеть улизнуть из территориальных вод Фаранея безнаказанными.

— И все-таки, кто это? — требовательно поинтересовался я. — Кто на вас… на нас напал?

— Приготовься, — вместо ответа велела мне мисс Джойс. — Нас заметили.

Носовые башни броненосца, который уже вполне можно было различить и без помощи бинокля, и в самом деле пришли в движение. Стволы корабельных орудий главного калибра дрогнули и сдвинулись немного влево, словно нащупывая нашу траекторию.

— Они же не собираются по нам стрелять? — выкрикнул я, пытаясь перекричать внезапно ударивший в лицо порыв несущего колючие мокрые брызги ветра. — Это все равно что целиться из винтовки в комара! Или все же… — я с ужасом увидел, что стволы орудий продолжают свое движение, следуя за нашим полетом наперерез курсу корабля. — О, нет!

Леонарда круто завалила ковер-самолет вбок, и в тот же миг жерла орудий броненосца полыхнули пламенем, а секундой позже воздух потряс неимоверный грохот. Я невольно зажал уши руками, выронив бинокль. Ковер уже несся в новом головокружительном пике к самой воде, оставляя громадину корабля далеко справа. Едва не задев крайними панелями левитационного модуля верхушки волн, выровнялся в нескольких ярдах над поверхностью и, заложив лихой вираж, развернулся броненосцу прямо в борт.

— Будь готов взять на себя управление, когда я скажу, — скомандовала чародейка. Ее тоненькая блузка под летящими со всех сторон брызгами мгновенно промокла насквозь и прилипла к телу, и если б только она сейчас сидела ко мне не задом, а передом… — Какое-то время я буду полностью сосредоточена на другом.

Я нервно сглотнул, с трудом отрывая взгляд от обозначившейся под намокшей тканью полоски бюстгальтера у нее на спине.

— Понял.

Со стороны приближающегося корабля послышались частые громкие хлопки — заговорила вспомогательная и зенитная артиллерия. Я почувствовал, как сердце уходит в пятки. Прежде мне доводилось только читать о подобных поединках на море. Да слышать рассказы брата о столкновениях наших крейсеров с драконьими всадниками Железной Гвардии империи Тай-Ши. Но внезапно самому оказаться в самом пекле подобного? Да еще и не на борту огромного, закатанного в многослойные листы стали, до зубов вооруженного и оснащенного на всякий случай десятком спасательных шлюпок корабля, а на хрупкой, способной рассыпаться от одного единственного точного попадания конструкции ковра-самолета? Вы, должно быть, издеваетесь! Я только вчера отгулял свой выпускной! И это Вольфганг Терранова у нас герой войны. А Рихард — книжный червь, любитель комфорта, сладкого сна, вкусной еды и красивых девушек. Он определенно не создан для подобных приключений!

Мисс Джойс резко развела руки в стороны.

— Держи! — выкрикнула она, и я, на автомате повторил ее движение, перехватывая управление ковром.

Боже! Какой же он тяжелый! Меня мгновенно прошиб пот, мышцы свело судорогой, словно я в самом деле пытался удержать на весу колоссальную тяжесть — тело как всегда реагировало на чрезмерное напряжение моих магических сил.

А потом воздух и будто бы само время вокруг нас замерли. Застыли, превратившись в неподвижную, словно отлитую из свинца поверхность, волны внизу. Повисли в воздухе прямо передо мной искрящиеся на солнце брызги. Остановил свой бег, встав как вкопанный в кружевах вспененных бурунов, грозный броненосец вдали. И только рвущиеся к нам снаряды корабельной артиллерии, оказавшиеся вдруг хорошо различимыми, продолжали медленно продираться вперед через сгустившийся воздух.

Замедление времени!

Я немного подправил курс так же заметно замедлившегося, но не прекратившего движение вовсе ковра-самолета, чтобы избежать столкновения с небольшим продолговатым снарядом, напоминающим пулю-переросток, и, пролетая мимо, проводил его испуганным взглядом.

«Если бы здесь был Вольфганг», — вновь вспомнил о брате я, — «Он бы точно сказал, это снаряд из пушки или же пуля зенитного пулемета?»

Время вновь вернуло свой нормальный бег. Мисс Джойс опустила руки, и я почувствовал, как неимоверная тяжесть спала с моих плеч. В лицо мне швырнуло очередную пригоршню соленых брызг от вспучившего поверхность моря впереди и слева по нашему курсу разрыва снаряда. Остальные упали в воду где-то сзади или вовсе ушли за горизонт. Но проморгавшись, я вдруг с ужасом обнаружил, что темная туша броненосца уже совсем-совсем рядом.

— Приготовься! — повторила волшебница, вздергивая ковер-самолет резко вверх и еще больше разгоняя его. Ветер буквально свистел у меня в ушах.

Снова заухали корабельные пушки. Теперь уже отчетливо слышен был и треск парочки пулеметов. Крайняя справа спереди панель нашего ковра-самолета с дребезгом рассыпалась на мелкие осколки. А мисс Джойс вдруг перевернула ковер вверх ногами, рявкнула мне уже знакомое «Держи!», и мы вверх тормашками понеслись прямо над палубой встречающего нас из всех стволов броненосца.

Зачем нужно было непременно переворачиваться вниз головой, я, честно говоря, так и не понял. И что именно делала чародейка, когда мы пролетали над кораблем, не видел — я был целиком сосредоточен на управлении ковром. И в первую очередь решал сложнейшую задачу — пытался не перепутать верх с низом и удержать наше летательное средство строго параллельно палубе корабля, а не уронить ковер на него или наоборот круто взмыть в небо. И лишь когда под нами вновь оказалось море, а Леонарда вернула себе бразды управления ковром-самолетом и перевернула его назад, в спину мне ударил звук мощнейшего взрыва.

Я затравленно оглянулся. Прямо по центру рейдера, у самого основания надстройки вставал огромный огненный столб в клубах аспидно-черного дыма. Что-то, похожее на сорванную орудийную башню, кувыркаясь летело за борт. Посыпалось в воду и несколько крошечных человеческих фигурок. Где-то на борту корабля истошно взвыла сирена.

Волшебница зло и заразительно засмеялась, оглядываясь на меня. Мокрые волосы налипли на ее лицо, щеки раскраснелись, в ослепительной улыбке сверкнули жемчужные зубки.

— Еще раз! — крикнула она, разворачивая ковер и по широкой дуге вновь заходя на резко сбавивший ход корабль, но на этот раз уже целясь на бак, на отвернувшиеся в противоположную сторону носовые орудийные башни.

— Может, не стоит? — попытался урезонить ее я, но та и не думала меня слушать.

Ковер-самолет стремительно мчался прямо на броненосец, прижавшись почти-что к самой воде и потому недостижимый пока для большинства стволов его артиллерии. Всего в полусотне ярдов от теперь уже не гордо взрезавшей, а лишь неспешно раздвигающей волны носовой части корабля он резко взмыл вверх, выровнялся и, накренившись на бок так, что я вынужден был почти лечь на него, пытаясь сохранить нормальное вертикальное положение тела, понесся над ним вдоль всей палубы. Команды от мисс Джойс так и не последовало, но я и без нее с готовностью принял свалившуюся вдруг на мои плечи тяжесть. Стиснул зубы и, сжав кулаки, повел ковер вперед, подчиняясь лишь мягким толчкам вправо-влево, вверх или вниз, время от времени следующим откуда-то извне, когда волшебница, вероятно, краешком сознания отвлекаясь от основного своего занятия, чуть корректировала наш курс.

Мне показалось, на этот раз я мог различить даже лица, искаженные яростью, страхом или отчаянием, и выражение глаз людей в незнакомой морской форме, мечущихся возле зенитных установок, суетливо снующих меж охваченных огнем конструкций, раскатывая пожарные шланги, или же просто задравших вверх головы и следящих за нашим полетом над их кораблем. Правда, не всегда так уж безучастно — к кашляющему треску пулеметов присоединились одиночные хлопки винтовок и, наверное, даже пистолетов. На расстоянии вытянутой руки от меня в одной из полупрозрачных панелей внезапно появилось два лишних отверстия.

Бум. Бум! Бадабум! Сопровождаемые чередой новых взрывов, расцветающих на палубе броненосца то тут то там, мы обогнули центральную надстройку корабля, вильнули меж двух его труб, одну из которых словно ножом вдруг срезало, и спикировали к увенчанной сразу тремя стволами кормовой башне главного калибра. Внутри башни что-то гулко ухнуло, звякнуло, обращенную к нам тяжеленную стальную дверцу в ее основании сорвало с петель, и наружу рванулись клубы едкого дыма. Все три орудия, до того гордо вскинутые вверх и с вызовом смотрящие куда-то в небо, с протяжным металлическим стоном опустились вниз и почти-что легли стволами на корму, придавив расположенные там шлюпки. Это выглядело так, словно бы грозный корабль внезапно загрустил и печально повесил голову.

До меня вновь донесся смех Леонарды:

— Отлично! Ну и хватит с них!

Броненосец остался далеко позади, и мы начали набирать высоту, разворачиваясь в сторону берега.

— Все? — с надеждой в голосе выдохнул я, разминая затекшие плечи.

— Нет, остался еще...

Прямо по курсу нашего ковра-самолета вспухло черное облачко, и мы, не успев изменить направление, влетели прямо в него. Чародейка коротко вскрикнула, нас окутала сияющая золотистая сфера, которая, однако, накрыла далеко не весь ковер, и несколько угловых его панелей мигом превратились в изрешеченные осколками лохмотья. Мисс Джойс качнулась в удерживающей ее сбруе, и я почувствовал, как вся тяжесть управления ковром-самолетом вновь обрушивается на меня.

— Проклятье! — выругалась Леонарда, сжимая ладонями виски. — Я так и знала, что там на борту должен быть волшебник!

Мы вырвались из клубов дыма и увидели несущийся прямо на нас под всеми парусами давешний красавец-фрегат. Воздух вокруг расцветили новые разрывы снарядов зенитной артиллерии. Сфера мисс Джойс вспыхнула вновь, но, получив хлесткий удар осколками справа, испуганно сжалась, и сразу две или три боковые панели ковра-самолета с тихим звоном осыпались в море.

— Уходи! Живо! К берегу, — отрывисто командовала чародейка, совершая какие-то пассы руками перед собою.

Я послушно потянул наш летательный аппарат влево. Очередная вспышка впереди и снизу. Нас ощутимо подбросило вверх, а защитная сфера чародейки просто лопнула, разлетевшись мириадами искр. Леонарда молча повалилась на бок, повиснув в удерживающих ее ремнях. Целая секция панелей перед нею начала крошиться и разваливаться. Угрожающего вида трещина зазмеилась по еще целым панелям, достав даже до крайних из креплений ремней безопасности мисс Джойс.

— Осторожнее! — крикнул я, пытаясь дотянуться до нее, но натыкаясь на сопротивление собственной сбруи.

Волшебница ничего не ответила, бессильно уткнувшись лицом в одну из боковых панелей. Мы начали быстро терять высоту.

Я что-то невнятно зарычал, отщелкивая свои ремни один за другим и судорожно наматывая их на левую руку. Ковер заметно накренился вправо, едва не задевая поверхность воды, но я уже не обращал на это внимания, пытаясь свободной рукой дотянуться до безвольно болтающегося тела чародейки. Где-то в стороне мелькнула венчающая ослепительно-белую меловую скалу Башня Чайки. Мигнул как ни в чем ни бывало маяк на ее вершине, а следом замелькали крыши жмущегося к бухте городка. Мы все-таки врезались обломанным, будто обкусанным углом конструкции в волны. Я заорал, нас подбросило вверх, закрутило, завертело, панели начали разваливаться одна за другой, и ремням чародейки с одного конца в какой-то момент оказалось больше просто не за что крепиться. Она выскользнула из них и поехала куда-то назад мимо меня. Я лишь в самый последний момент успел поймать ее за мелькнувшую совсем рядом лодыжку.

Все это время я тщетно пытался восстановить управление сошедшим с ума летательным аппаратом. Но распластавшийся на скользкой от брызг поверхности того немногого, что осталось от него, одной рукой держась за собственные ремни безопасности, а другой удерживая мисс Джойс, голова которой уже вовсе болталась в воздухе, и при этом вращаясь вместе со всей конструкцией вокруг своей оси, я даже не представлял себе хотя бы примерное наше положение в пространстве. Пока наш ковер не напоролся на здоровенный чугунный флюгер, отрезавший от него сразу едва ли не четверть, и не поехал куда-то вниз, со звоном бьющегося стекла и треском выдираемой из пазов черепицы скользя по наклонной крыше.

— Твою ж мать!

Достигнув края, мы на миг неподвижно зависли в воздухе, а затем последовало новое головокружительное падение, и сильнейший удар вышиб из меня дух.

В сознание меня привел уже голос мисс Джойс.

— Можно узнать, — совершенно будничным, словно и не было только-что всего это безумия, голосом поинтересовалась она, — кто разрешил тебе трогать меня за ногу?

— А? Что?

Я с трудом отодрал голову от болезненно впившихся в щеку прозрачных осколков и осмотрелся. Мы лежали на какой-то крыше в окружении битой черепицы, псевдостекла панелей ковра-самолета и одного выдранного с корнем и согнутого пополам флюгера. Волшебница растянулась на спине напротив меня, приподнявшись на локтях и с любопытством рассматривая мои пальцы, все еще сжимающие ее лодыжку. Чуть повыше голенища короткого сапожка, но пониже бриджей.

— Это все, что вас сейчас беспокоит? — буркнул я, разжимая руку и роняя лицо назад в осколки. — Невероятно!

III

Я сидел на веранде старого уютного кафе с видом на море, на крышу которого мы недавно так удачно, или не очень, приземлились, и, устало откинувшись на спинку стула, потягивал крепкий кофе, покуда мисс Джойс где-то наверху улаживала вопросы по поводу возмещения ущерба с владелицей заведения. Стоящая рядом со мною, прижав к груди пустой поднос, девушка в белом переднике и чепчике официантки, смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

— Скажите, — наконец решилась она, — а правда, это здорово, быть учеником настоящей волшебницы?

Я с сомнением покосился на нее поверх кофе.

— После сегодняшнего я уже не уверен, что могу ответить на ваш вопрос утвердительно, мисс, — пробурчал я.

Означенная волшебница, цокая каблуками, показалась со стороны ведущей наверх лестницы. Ее мокрые волосы были наспех схвачены в пучок на затылке, а поверх ставшей почти прозрачной от влаги блузки она набросила позаимствованную, не иначе как у хозяев же кафе, теплую накидку. Остановившись возле моего столика, Леонарда взяла приготовленную для нее чашку кофе и сделала жадный глоток.

— Все в порядке. Можно возвращаться в башню, — бросила она, глядя куда-то поверх моей головы и задумчиво щурясь.

Я уже хотел было ответить ей, как вдруг из-за угла идущей со стороны центра города улочки послышался рокочущий рев мотора, и на набережную ворвался уже знакомый мне двухместный «Граулер и Дюк» с откидным верхом, следом за которым жалобно трусил грузовичок с тентованным кузовом.

— Ну, насчет «в порядке» вы явно немного поторопились, — меланхолично отметил я.

Взвизгнули тормоза. Я неодобрительно покачал головой:

— Вот и не жалко ему тормозных колодок?

Старший инспектор Михель э'Ри, уже сменивший костюм денди на ярко-алый с золотыми эполетами мундир, придерживая висевшую на боку саблю, торопливо бежал к веранде кафе, не сводя мечущего молнии взгляда с нас с Леонардой. За ним спешили горохом посыпавшиеся из грузовика полицейские с карабинами.

— Джойс! — требовательно окликнул стоящую рядом со мною чародейку инспектор.

— Михель, — поморщилась та, — не сейчас. Мне нужно еще немного времени, и тогда я все...

— Нет сейчас! — отрезал тот, останавливаясь на верхней ступеньке, полицейские столпились у него за спиною.

Мисс Джойс тяжело вздохнула и поставила чашку назад на столик.

— Здесь и сейчас! — продолжал настаивать инспектор э'Ри. — Ты все мне об...

С тихим хлопком волшебница растворилась в воздухе. Инспектор и полицейские молча уставились на то место, где она только-что стояла. Затем, не сговариваясь, все одновременно повернулись ко мне.

— А чего вы на меня смотрите? — развел руками я. — Я так пока еще не умею.

Новый хлопок раздался уже где-то сзади. Меня сграбастали за шкирку, и в следующий миг я обнаружил себя в столовой Башни Чайки. Вот только ни чашки кофе у меня в руке, ни стула подо мною больше не было. И я, неуклюже взмахнув руками, плюхнулся пятой точкой на пол.

— Ауч!

— Извини, — сказала Леонарда, отпуская мой воротник, — совсем про тебя забыла.

— Да ладно, бывает, — пожал я плечами. — И что дальше?

— Кларисса сейчас накроет к завтраку, — мисс Джойс кивнула на обеденный стол, приглашая меня присаживаться. — Я поднимусь к себе, переодеться и кое-что приготовить. А ты пока подкрепись. День еще только начинается.

Я отчаянно зажмурился и помотал башкою:

— Да, а я уже хочу, чтобы он поскорее закончился.

Впрочем, встать с холодного каменного пола и пересесть за стол все же пришлось. Через четверть часа, когда чародейка, переодевшаяся в новый брючный костюм и приведя в порядок волосы, спустилась назад в столовую, я как раз заканчивал вторую чашку кофе и то ли четвертый то ли пятый тост с ореховым маслом, любезно поданные Клариссой. На стол передо мною лег маленький белый конверт, запечатанный красным сургучом с эмблемой чайки.

— Это что? — спросил я.

— Письмо, — констатировала очевидный факт волшебница, обходя меня и устраиваясь за столом напротив, пододвигая к себе кофе с молоком, белый хлеб и блюдце с ломтиками сыра. — Ты доставишь его в Ар-Хазор.

— Куда-а-а?! — я аж поперхнулся ореховым маслом и закашлялся. — Но это в двух с лишним тысячах миль отсюда к югу! И вообще уже на берегу Внутренних морей.

— Ага, — кивнула Леонарда, кладя кусочек сыра на хлеб и аккуратно надкусывая его с уголка. — Поэтому открыть тебе прямой портал туда я не могу — его слишком легко отследить и перехватить. А за башней, как теперь уже можно не сомневаться, следят сообщники тех, кто напал на нас сегодня утром. Иначе фрегат ни за что не сумел бы подойти так близко к маяку с дурными намерениями, оставаясь при этом незамеченным для меня. Им явно помогает чародей.

Она щелкнула пальцами, и из угла столовой выкатился огромный, не менее трех футов в диаметре, глобус на высокой резной подставке. Пальчики мисс Джойс коснулись его поверхности, поворачивая глыбу шара так, чтобы под ними оказался перешеек между Внешним и Внутренними морями, занимаемый основной частью Малых Королевств.

— Я переброшу тебя малым телепортом, своего рода крысиной норой, в Лэйр, неприметный городишко на другой стороне горного хребта, — она царапнула алым ноготком рисунок гор, обозначающий Идарийский хребет, что рассекает Малые Королевства с севера на юг, — уже в Саррской республике. Там ты сядешь на дилижанс и всего через день будешь в Сарре, — ее пальчик проследовал через карту к схематическому изображению крепости с венчающей ее короной, обозначающей столицу независимого государства, — где возьмешь билет на Трансконтинентальный экспресс, который и доставит тебя в Ар-Хазор. — Она прочертила по глобусу широкую дугу, закончившуюся у значка крупного города на южном берегу Старого моря почти у самой полоски экватора. — Адрес, кому вручить письмо, я тебе дам.

— Но… но… — растеряно забормотал я, — но я же только вчера приехал! И уже уезжаю?

Мисс Джойс откусила еще кусочек от бутерброда с сыром и запила его кофе.

— Оставаться здесь для тебя сейчас слишком опасно. К тому же, для меня действительно очень важно, чтобы ты выполнил это мое поручение. В конце концов, ты ученик мне или нет? — она вопросительно приподняла одну идеально подведенную бровь. — В таком случае, делай то, что тебе говорят.

Я насупился.

— А чем будете заниматься вы?

Она отставила кофе и снова потянулась к глобусу, стукнула по нему пальцами. Тот вдруг подернулся дымкой, засветился изнутри, и из белого марева, заволокшего поверхность карты, начала выплывать, постепенно становясь все четче и увеличиваясь, живая картинка, словно бы взгляд сверху, глазами парящей над морем птицы. Я отложил в сторону недоеденный тост, наклонившись вперед и жадно рассматривая открывшуюся мне картину.

Завалившийся на бок, покрытый копотью и окутанный все еще сочащимся из него черным дымом броненосец, замер, приткнувшись бортом к торчащей из моря зазубренной скале. На палубе метались крошечные человеческие фигурки, а от корабля к видневшемуся вдалеке берегу протянулась вереница шлюпок и даже два дымящих паровыми котлами катера.

— Они выбросились на отмель у мыса Карвер, — сообщила мисс Джойс, — и сейчас перевозят выживших на сушу, намереваясь, вероятно, закрепиться там. Фрегат не в состоянии принять на борт такое количество людей. Вместо этого он идет на север, — она немного прокрутила картинку, словно в самом деле вращала глобус, покуда в поле нашего зрения не оказался спешащий куда-то знакомый уже парусник, — чтобы встретить и задержать корабли флота герцога, которые должны появиться вскоре со стороны Ритеринга. — Леонарда вернула назад картинку с терпящим бедствие броненосцем. — Его задача, вероятно, выиграть время для товарищей на берегу, покуда на выручку им не придет какое-то третье, более вместительное судно, или же они сами не предпримут нечто, что поможет им спастись.

— Например? — непонимающе нахмурился я.

— Например, напасть на Дорстефолл и захватить заложников из числа жителей города, чтобы было чем торговаться за свою жизнь с герцогом.

— Но в городе же есть войска? — с надеждой предположил я. — Ведь правда?

Леонарда провела ладошкой по лицу, убирая упавшую на глаза в очках челку.

— Горстка полицейских, эскадрон конной жандармерии да два брига береговой охраны в порту. Но броненосец, даже насаженный на мель, как боров на шомпол, все еще остается настоящей плавучей батареей, и бриги не рискнут хотя бы просто приблизиться к нему или к месту высадки десанта. А на борту у него не менее трехсот человек и огромное количество оружия, в том числе автоматического. Первые же части армии из Ритеринга прибудут в лучшем случае через пару часов. Этого времени нашим гостям вполне хватит, чтобы натворить бед. — Она встретилась со мною взглядом и покачала головой: — Без меня у местных нет ни единого шанса, Рихард. Вот почему я даю тебе еще самое больше четверть часа на то, чтобы подняться к себе и собраться в дорогу. Я буду ждать тебя в библиотеке, где и открою портал. А затем меня саму ждет малоприятная встреча с инспектором э'Ри и майором Шандо.

Я вздохнул и через силу кивнул, соглашаясь.

— Хорошо. Но все же, кто эти люди? Кто атаковал нас? Пираты?

— Пираты? — засмеялась мисс Джойс. — Ты когда-нибудь слышал о пиратах, у которых имелся бы настоящий броненосец? — Она громко фыркнула и пригубила свой кофе. — Нет, это были фрегат «Самум» и линкор «Рахт Смертоносный» из Офирского эмирата.

— Офирцы? — удивленно воскликнул я. — Но что им было нужно?

— А вот это уже, — Леонарда потянулась за новым ломтиком сыра, — совсем другая история. И слишком длинная для того, чтобы мы могли сейчас уделить ей время. — Она покосилась на часики у себя на запястье. — У тебя, кстати, осталось всего тринадцать минут. Если ты не поторопишься, я отправлю тебя в Лэйр, прямо как есть.

Мисс Джойс мило улыбнулась и сомкнула зубки на бутерброде.