Пролог

Неприятности ничто не предвещало: конец августа по-июльски жарок, душен и засушлив; солнце ослепительно и легкий ветерок, как глоток прохлады, недостижим. В тот будний день для адептов государственной академии некромантии проходил до обидного привычно: вялый подъем ближе к полудню, сытный мясной обед, свободное время для личного досуга, скромный ужин, бешеная вечеринка в бальном зале или подземелье и далеко за полночь сон до следующего полудня.

Для Линайи Тонверк – адепта седьмой, последней из академических, ступени – типичный день включал в себя еще посещение невостребованной, оттого пыльной и всеми забытой библиотеки. Академики вели не менее праздный образ жизни, нежели адепты, оценки за квалификационные работы ставили не глядя и не особо старались понятно донести лекционный материал. Практических занятий не было вовсе.

Если кому-то в государственной академии некромантии хотелось получить знания, то у того было всего два выхода: либо переводиться в другую академию, либо искать знания самостоятельно. Тех, кто стремился к знаниям, находилось немного.

Для Линайи Тонверк знания были гарантом жизни. Просыпалась она за полчаса до обеда, ежедневно посещала библиотеку, в которой устроила себе комфортный уголок, в последний раз ела около двух часов ночи и только к пяти возвращалась в просторную шестиместную комнату, которую занимала единолично вот уже шесть лет.

Подобный распорядок дня полностью соответствовал требованиям Линайи к идеальной жизни, главное из которых – свобода. Никто и ничто не вынуждало ее изменять привычкам. Отсутствие контроля за алхимической лабораторией и аркой перемещений позволяло ей беспрепятственно зарабатывать на жизнь изготовлением редких составов и продавать их в городе в нескольких часах от академии через дремучий лес.

Таким образом незаметно пролетели шесть спокойных лет. Старичок-ректор, будто невидимка, имени которого никто и не помнит, подписал документ на повышение ступени до седьмой, как делал шесть раз до этого. Передвигался старичок исключительно с помощью клюки и вызывал к себе стойкое чувство небрежения. Казалось, будто он вот-вот отправится в последний путь на поклон к Истинным.

Седьмой год в государственной академии некромантии, еще не начавшись, уже полетел в Подземный Дворец к Королю-Мертвецу. В Цитадель, приютившую академию, прибыл младший князь Рейсланд Тишиер Вольсхий.

Линайя, возможно, еще долго не заметила бы изменений, но в день прибытия князя Вольсхого произошло несколько значительных событий.

Часа в четыре после полудня она, подчиняясь собственному распорядку, находилась в тихой пыльной библиотеке. На время летнего удушливого сезона Линайя придвигала стол ближе к распахнутому настежь окну, что сохранилось после многих десятилетий службы лучше всего, садилась в любимое, но жесткое, кресло с подложенной подушкой для мягкости и часами читала отобранную заранее книгу. Время от времени девушка записывала интересное из прочитанного в свирк.

Волшебная тетрадь, используемая в качестве личного научного дневника, никогда не заканчивалась. Более того, в отличие от обычных, не только ответственно хранила записи от чужих глаз, но и позволяла рисовать на своих страницах небольшие картинки в движении.

Но в этот день все неожиданно пошло наперекосяк. Начались неприятности с шума за окном, который Линайя первые минут десять пыталась игнорировать. Продуктивной работе мешала невыносимая духота и вынести еще один раздражитель девушка сил в себе не нашла.

Грохот стал последней каплей. Волей-неволей она отложила затертое до дыр пособие по некромантии с интересующим ее разделом по теоретическому расчету слияния энергий жизни и смерти, сил целителя и некроманта воедино.

Линайя поправила высокий хвост желтеньких волос, который собирала только ради противления жаре, надела на скрывающий грудь топ жилет, чтобы не выглядывать на улицу полуобнаженной, и высунулась наполовину из окна, придерживаясь руками за раму.

Чемоданы один за другим вылетали из парадного входа в цитадель, поднимая клубы песчаной пыли и загораживая обзор. Линайя во все глаза следила за развитием событий. При ней еще ни разу не происходило ничего подобного! Только ночные вечеринки давали заряд бодрости и безудержного веселья.

Но академикам, собравшимся на крыльце, настолько безудержно весело, что их лица скривлены в гримасах злости и бешенства.

– Как все взвинчены… – протянула Линайя, подставляя лицо легкому ветерку, дарящему слабое ощущение прохлады.

Старичок-ректор в типичном для него коричневом костюме и на этот раз зеленым плащом, ковыляя, вышел перед академиками в сопровождении молодого, полного сил темноволосого мужчины. Его она уже знала понаслышке – внук ректора, Лан. Эдакая “гора мышц”, но молчала эта “гора” так основательно, что можно было предположить наличие мозга где-то между мускул.

Мнения Линайя о младшем князе не самого лучшего. Его внешняя привлекательность с большой охотой и легкостью перечеркивается его откровенной вздорностью и завышенным чувством превосходства. Когда Вольсхий объявлялся в цитадели, Линайя всегда старалась держаться от него подальше. Пугает тот, от которого не знаешь чего ждать.

Вздохнув, она решительно обиделась на судьбу, не позволившую подслушать творящийся балаган внизу, спустилась с подоконника на пол и собралась защелкнуть щеколду на деревянной оконной раме. Линайя вздрогнула, заметив пристальное внимание к себе. Напряженный, сосредоточенный взгляд “горы мышц” пронзал, вызывая неприятные волнения в душе и бессознательный страх.

Линайя пожала плечами, отгоняя чудовищную мысль, закрыла окно и вернулась к чтению, сев в любимое драное кресло. Происшествие к сведению она не приняла, потеряв единственную возможность бежать.

***

Второй тревожный звоночек прозвучал в столовой во время ужина. После выпуска от шестидесяти адептов осталось всего сорок три, и каждый из них с недоумением следил за ковыляющим к центру столовой старичка-ректора.

Обычно он выходил к адептам всего два раза в год: на церемонии приветствия только прибывших и на церемонии прощания с выпускниками. С какой радости он решил засвидетельствовать свое существование, никто не знал.

«Гора мышц» все еще сопровождал его и ловил на себе заинтересованные девичьи взгляды. Не заметить его невозможно, слишком уж не похож на некроманта. Широк в плечах с развитой мускулатурой, большими ладонями, но маленькими противными темно-карими, почти черными глазками.

Арлаэрн Вольсхий, Великий Князь, сложил полномочия, передав пост ректора академии прибывшему из столицы Рейсланду Тишиеру Вольсхому. Новый ректор – было объявлено – к новому учебному году, клторый начнется на следующей неделе, проведет полную плановую реорганизацию государственной академии некромантии.

Воцарившаяся с появлением старичка-ректора тишина прервалась мгновенно. Кому интересен новый ректор? Кто знает, какой он? Поимитирует бурную деятельность месяца два-три да в столицу вернется. Будто этого не проходили!

– И как он успеет за четыре-то дня? – фыркнул Сарон, с которым Линайе частенько выпадало сидеть за одним столом за обедом и ужином.

– Был уже один такой реорганизатор года два назад, помнишь? – как можно тише ворчливо буркнула Линайя, пожав плечами. – Покрутился-повертелся, плюнул и уехал заграницу. И с этим также будет.

Но не тут-то было. Имя Рейсланда Вольсхого забыть не удалось бы, даже если сильно захотелось.