Глава 3: Миртан

С прежней Сайеной было сложно, с новой оказалось невыносимо. Миртан прочувствовал это на собственной шкуре уже на следующий день после ее возвращения. Мало того, что приходилось общаться посредством записок, так еще и распознать какие-либо эмоции на ее спокойном, подчеркнуто дружелюбном лице стало невозможно. Как бы он не старался ее растормошить посредством колкостей и саркастичных замечаний, все равно всякий раз натыкался на холодный, серьезный взгляд без намека на раздражение или гнев. А те пару раз, когда он, рассердившись, пересекал черту и затрагивал чувствительные для нее темы, она просто прятала глаза и уходила, гордо расправив плечи.

В остальном же она оказалась необычайно трудолюбивой. Буквально через пару дней к ней в шатер началось настоящее паломничество из шпионов, разведчиков, аналитиков и военных. Довольно быстро она нашла общий язык и с членами совета — Айей и Вилланией, которые все это время находились в лагере. Пару раз он заставал их что-то горячо обсуждавшими за чашкой чая среди разбросанных вокруг отчетов и записок. Только вот его они в свой маленький клуб не принимали. Всякий раз, в его присутствии женщины замолкали и тут же расходились.

Ощущать себя на вторых ролях было непривычно и почему-то обидно. Возможно потому, что он надеялся на совсем другой уровень доверия с ее стороны, после того как прождал почти год в этих проклятых горах. Но уж никак не равнодушия!

На третий день чаша его терпения достигла своих краев и, захватив с собой завтрак, он без предупреждения ввалился в ее шатер и наглым образом уселся на край кровати, поставив столик с едой рядом на одеяло. Девушка пошевелилась во сне, пробормотала что-то на эльфском и снова замерла. А он, вместо того, чтобы бесцеремонно ее растолкать, залюбовался игрой света на серебристых прядях, все еще оставшихся кое-где в темных медных волосах. Красивым волнистым водопадом они спадали по подушке, обнажая тонкую шею и затылок. Позади заостренного ушка тянулся темный кривой шрам, как он догадался, от стрелы лишившей ее голоса. Рана, наверное, была ужасна! Удивительно, как ей вообще удалось выжить…

Его мысли прервало движение. Сайена резко повернулась и заметалась на кровати. Не зная, что делать, он отсел подальше, обеспокоенно наблюдая за ее кошмаром. Наконец, девушка вздрогнула и беззвучно всхлипнув, подскочила на кровати. Ясные бирюзовые глаза намокли от слез, а нежные алые губы подрагивали. Еще около минуты она дрожала, обхватив себя руками, пока не заметила его.

На красивом лице отразилась вся гамма эмоций от страха, до стыда и смущения. И тогда он понял, что все это время его банально обманывали. Она не хотела казаться слабой, и потому устроила весь этот цирк с безразличием и спокойствием. Оставалось только удивляться, где она так быстро научилась настолько высокому уровню самоконтроля.

Не обращая больше внимания на ее реакцию, он подхватил небольшой столик с завтраком и заботливо установил его над ее коленями. Затем галантно протянул ей носовой платок и подоткнул под спину подушку.

— Вам не обязательно изображать при мне силу и уверенность, магистр! — старательно пряча улыбку, проговорил он, укрывая ее ноги дополнительным одеялом, — Я вам не враг и уж тем более не намерен мешать вам действовать. Я долго ждал вас, чтобы иметь возможность вам помогать и заботиться о вашей безопасности. Порой я могу критиковать ваши решения, но лишь затем, чтобы дать вам возможность их переосмыслить. В целом же я вам абсолютно и полностью доверяю, и прошу от вас всего лишь взаимности.

Девушка задумчиво смотрела на него, будто решая возможны ли между ними доверительные отношения. Наконец, кивнув каким-то своим мыслям, она светло улыбнулась и принялась за еду. А у Миртана на душе ощутимо полегчало.

Он бы ни за что в этом не признался, но страх оказаться ей чужим и ненужным вот уже несколько дней не давал ему покоя. Осторожно, он присел на край кровати и положил рядом широкий блокнот с карандашом. Им предстояло о многое обсудить.

Утро пролетело незаметно. Сайена поведала ему о своем разговоре с Огоньком и твердом намерении его спасти. Потом он задал вопрос о том, что она делала на озере Эльванара и оказалось, что они действительно разминулись на считанные минуты. Женщиной, спасшей Анри дю Кампа была она. И она же позаботилась о мертвом эльфе и отпустила лошадей. Он умолчал лишь об утерянном где-то там дневнике. Впрочем, то, что его нашла девушка, было маловероятно.

Сайена собиралась как можно скорее отправляться в Триптих, где в последний раз видели ее друга. Но Миртану удалось отговорить ее от поспешных действий, акцентируя внимание на том, что вскоре должна была приехать Лала с последними известиями из столицы. Стоило дождаться ее хотя бы для того, чтобы получить больше информации. Ведь шпионка тоже не сидела без дела, а упорно искала пропавшего Огонька.

Он наблюдал за изменениями на ее лице и безошибочно прочитал в ясных глазах глубокую, затаенную печаль и беспокойство. Что бы ни сделал с ней этот проклятый эльф, сейчас Миртану хотелось свернуть ему шею уже за то, что в ее глазах погасли задорные искорки, восхитившие его в первую их встречу.

Они все еще сидели на кровати, когда в шатер вихрем ворвался странный парень, а за ним орава громко галдящих детей. На бледной коже незнакомца не было ни следа румянца, который обычно бывает от утреннего мороза. Длинные белые волосы серебристыми прядями скользили по запятнанной грязью одежде, а глаза сияли прекрасной небесной синевой.

— Малышка! Проснись и пой! — красивым звонким голосом пропел паренек и по-свойски плюхнулся на одеяло рядом с Сайеной, не забыв при этом чмокнуть ее в щеку. — Доставил твой выводок в целости и сохранности!

В ответ девушка улыбнулась, сбросила мешающее одеяло и порывисто обняла худые плечи паренька. Этого он стерпеть уже не мог! Однако, возмутиться ему не удалось. На обнимающуюся парочку налетели дети, мгновенно превратив прекрасную чистую постель в грязные лохмотья. Он собирался было разогнать всех, когда вдруг перехватил ее лучащийся радостью взгляд и тут же поспешил отвернуться, чтобы скрыть собственную неловкость.

В последнее время ему все сложнее было управлять эмоциями в ее присутствии. Когда она сердилась, ему тоже хотелось рвать и метать, а когда радовалась, хотелось улыбаться вместе с ней. Все его помыслы и желания все больше зависели от Сайены, и это начинало пугать!

Поспешно взяв в себя в руки, он повернулся к нарушителям спокойствия.

— Позвольте, кто вы… — но тут его осенило. — Эфириал! Настоящий живой эфириал! Я не видел никого из твоего народа уже больше пятисот лет!

Паренек с улыбкой кивнул.

— Я последний! Меня зовут Навиеир, можно просто Нави, я друг Малышки. — он кивнул головой в сторону улыбающейся Йены. — И прославленный бард! Да, кстати, я могу через ветер слышать, что она говорит, так что ваше общение с ней с этих самых пор значительно упроститься. И еще! Малышка, мне кажется, здесь небезопасно, — вдруг посерьезнел паренек, — видел безликих на главном тракте. Они явно что-то искали. Или кого-то!

Йена побледнела и бросила отчаянный взгляд на витиеватые руны, украшавшие ее предплечья.

— Эти ключи для них вроде маяка, рано или поздно они найдут меня! Нужно срочно собирать людей и уходить! — озвучил ее слова эфириал и сам утвердительно кивнул.

Миртан тут же вскочил на ноги. Нужно было срочно разослать разведчиков и он, как секретарь Магистра, собирался этим заняться. Главным сейчас было дождаться Лалу! Если безликие найдут их раньше — беды не миновать!

Он поймал встревоженный взгляд Сайены, максимально спокойно кивнул ей и быстрым шагом вышел из палатки.

***

Лала вернулась через три дня. Ранним утром на взмыленной лошади она влетела в лагерь, чуть не сбив с ног Нави, спешащего куда-то по поручению Сайены. Громко выругавшись, она пихнула эфириала в плечо и вихрем влетела в палатку Миртана, который как раз направлялся наружу. Пришлось спешно заваривать успокаивающий чай, чтобы услышать от шпионки хоть пару связных слов.

Через пару минут в палатку вбежала растрепанная Сайена. Девушки уставились друг на друга, одна с надеждой, другая с удивлением. Ситуацию разрядил светло улыбающийся Нави, впорхнувший внутрь вслед за подругой. При виде Лалы, в его синих глазах промелькнула лукавая искорка, и он задорно подмигнул возмущенной шпионке. В ответ та почему-то покраснела, хотя раньше за ней подобной застенчивости не замечалось.

— Дамы, представлять вас друг-другу не нужно, — откашлявшись, начал Миртан, — но, Лала, тебе стоит узнать, что отчитываешься ты теперь не передо мной, а перед магистром.

— Спасибо, я уже поняла, — язвительно прошипела шпионка и окинула Сайену оценивающим взглядом.

В ответ та лишь саркастично приподняла одну бровь и с вызовом уставилась на шпионку. И было в ее взгляде что-то такое, что заставило обычно непримиримую Лалу, отвести глаза и покорно сесть в кресло.

— Я рада вас видеть, Лариолара! Мы вас очень ждали! — заговорил Нави, внимательно следя за двигающимися губами Сайены, — Я понимаю ваше недоумение, но сейчас мне очень важна имеющаяся у вас информация. Пожалуйста, давайте оставим выяснение отношений до следующего раза, а сейчас просто выслушаем, что вам удалось узнать.

Миртан ошарашенно уставился на девушку, не переставая удивляться все новым граням ее характера, которые он по какому-то нелепому стечению обстоятельств упустил раньше. Сейчас она меньше всего напоминала дерзкую, невоспитанную полукровку с пустошей. И похоже, на шпионку она тоже сумела произвести впечатление. Потому что та беспрекословно покорилась, сдержав готовые сорваться с языка колкости. А затем, отхлебнув горячего чая, заговорила:

— Огонек находится во дворце в Триптихе. По известным причинам, у меня не было туда прямого доступа, и я долго не могла понять, где он и что с ним случилось. Пришлось подготовить новую девушку и устроить ее на работу на дворцовой кухне. И то, узнать удалось не так много, как хотелось бы. Кто его поймал неизвестно, но держат его где-то в подземельях под дворцом. Скорее всего, в двимеритовой клетке. Мы попробовали его освободить, и он уже почти ушел, когда нагрянул неизвестный сновидец и снова запер его.

— Наверное, именно тогда он сумел со мной связаться! — кивнула Сайена. — Он очень просил помощи!

— Ему ничего не грозит! — покачала головой Лала, — Судя по всему, он кому-то очень нужен. Причём, кому-то во дворце. Подозреваю, что всем там заправляет княжеская невеста, несмотря на то, что ей был назначен испытательный срок. Уж очень она странная! Моя девочка не смогла узнать ничего конкретного, но все факты указываю на наличие заговора. Великого Князя хотят устранить. Огонек помешал им взять его под контроль, так что на этот раз они, скорее всего, попытаются просто заменить его на престоле кем-то более лояльным.

— И как скоро свадьба? — задумчиво поинтересовалась Магистр.

Лала с улыбкой кивнула.

— Вы читаете мои мысли! Я тоже думала о том, что лучшего времени для переворота, чем церемония, пожалуй, не найти! Торжества назначены на второй месяц зимы и должны окончиться грандиозным балом.

— Нельзя допустить смены власти в Талонии, — озвучил Миртан общую мысль, читавшуюся на лицах всех присутствующих, — Великий Князь лоялен Гильдии и не спешит начинать боевые действия. Все это идет нам на руку! Лала, нужно набрать людей и срочно отправить во дворец, чтобы защитить монарха, или при надобности, саботировать свадьбу.

— Нет! — покачала головой Сайена, — Мы отправимся туда сами!

— Магистр, при всем уважении… — начал было он, но был перебит шпионкой:

— Полагаю, Миртан, наш магистр хочет спасти своего друга, а безопасность, как собственная, так и все Гильдии ее не волнует.

Сайена вскочила на ноги, крепко сжав кулаки. Глаза ее, метали молнии.

— Да, бездна вас возьми! Огонек для меня важнее всей вашей проклятой Гильдии! И я вытащу его, с вашей помощью или без нее! — едва успел закончить Нави, прежде чем девушка схватила его за руку и выволокла из палатки.

Какое-то время Лала сидела, сердито сжав губы и попивая чай.

— Характер у нее, как у фурии! — наконец проговорила она.

— Да, — задумчиво протянул Миртан, радуясь искрам, на миг вновь разгоревшимся в бирюзовых глазах Сайены, — Но кто знает, быть может, именно такой характер нужен, чтобы изменить мир?!

Еще пару часов пришлось потратить на обсуждение дальнейшего плана действий со шпионкой. По всему выходило, что отправиться в дорогу получится на ранее, чем через неделю. Путь предстоял не близкий, к тому же на носу была зима. Следовало подготовить людей, собрать провизию и другие припасы, отправить остальных в штаб на север. Отдав соответствующие распоряжения, они разошлись каждый по своим делам. Он — искать Сайену, она — отдыхать.

Девушку он нашел на верхушке скалы, нависавшей над лагерем с южной стороны. Она сидела в одиночестве, закутавшись в теплое меховое одеяло. Нави нигде не было видно, что несказанно его обрадовало. Эфириал его дико раздражал! Легко поднявшись по торчащим из скалы уступам, он присел рядом, мельком отметив мрачную решимость на ее усталом лице. Говорить почему-то не хотелось, и он просто, поежившись, обхватил себя руками и уставился вдаль, на унылый осенний пейзаж. Говорят, что с человеком комфортно вместе молчать, лишь, когда хорошо его знаешь. Однако, он не ощущал никакого дискомфорта сидя в тишине рядом с Сайеной, которую, как он уже успел убедиться, не знал совсем. Она всегда оказывалась совсем не такой, как представлялась. И эти новые ее грани лишь подогревали его интерес.

Через минуту на его плечи накинули теплое одеяло, и он с удивлением посмотрел на улыбавшуюся девушку. Жестом она попросила его придвинуться поближе, чтобы меха хватило им обоим. Он хотел было отказаться, чувствуя, как сердце забилось чаще от ее близости, но усилием воли справился с расшалившимся организмом и послушно придвинулся ближе. По телу разлилось приятное тепло. Рядом с ней было уютно настолько, что его стало клонить в сон.

Разбудила его Сайена. Она громко чихнула, затем хихикнула и указала пальцем на какую-то шумиху в лагере. Он присмотрелся и сам едва удержался от улыбки. По центральному проходу, поскальзываясь на лужах, бежал Нави в одних подштанниках, а за ним следом гналась довольно крупная рыжая девица, сердито потряхивая огромной поварешкой. Сути конфликта он не уловил, но вся эта гонка выглядела весьма комично. Он вопросительно взглянул на Сайену, в ответ та вынула откуда-то из внутреннего кармана блокнот с карандашом.

— Застала его в постели с другой, — написала она, — и я даже подозреваю, с кем.

В ответ Миртан презрительно хмыкнул, жестом выразив все свое презрение к сплетням и дешевым интрижкам. Его бесил этот ее друг, а теперь, когда вскрылась еще и эта, достойная осуждения черта его характера, у него и вовсе отпало желание видеть эту бледную физиономию. Девушка пожала плечами и расстегнула куртку, чтобы спрятать блокнот, когда из ее внутреннего кармана вывалилась небольшая книжица в кожаном переплете.

Дыхание перехватило! Он смотрел на свой дневник, потерянный у озера Эльванара, и с ужасом гадал, видела ли она то, что было внутри. Казалось бы, не было ничего зазорного в портрете, нарисованном много лет назад. Но для него это был не просто рисунок, а указание судьбы — тонка нить связывавшая их воедино.

Девушка потянулась было, чтобы поднять книжицу, но он грубо оттолкнул ее руку и схватил дневник. Затем, вскочив на ноги, бросил сердитый взгляд на Сайену и стал спускаться по уступу вниз, провожаемый недоуменным взглядом девушки.

***

Последующие несколько дней лагерь гудел от сплетен о похождениях Навиеира. Женщины от пятнадцати и до шестидесяти буквально осаждали барда со всех сторон. При этом каждый день его заставали в чьей-то постели, а то и в нескольких в итоге случался скандал, иногда даже с драками. Оскорбленные мужья и любовники потянулись было с жалобами к Миртану, но были в грубой форме посланы к Лале и Айе. Ну а близнецы не придумали ничего лучше, чем устроить публичные разбирательства в присутствии обвиняемого, и на всякий случай Магистра. Сайена же в свою очередь потащила его с собой в качестве секретаря. Так что избежать участия в этом вертепе не удалось.

У него с самого начала были плохие предчувствия по поводу устроенного женщинами цирка. И, как оказалось, не беспочвенные. Ведь разгребать весь этот бардак пришлось именно ему. В итоге полдня было впустую растрачено на призвание людей к порядку и увещевание обиженных любовниц. В то время, как Сайена во всю потешалась над его мучениями, а потом и вовсе ушла к своим детям, напоследок приказав близнецам серьезно поговорить с Нави от ее лица и заставить его умерить свой пыл.

Закончилось все тем, что все обиженные получили небольшую компенсацию серебром, а Айя, Лала и бард куда-то пропали почти на двое суток. Обнаружила их магистр, которой срочно нужен был Нави для общения с подчиненными. Миртана тоже подключили к поискам, и он был рядом, когда в палатке, заменявшей архив, она, наконец, нашла своего переводчика в объятиях обеих сестер сразу. Ну а потом в ход пошло все, что попало под руку. Сначала ведро ледяной воды, затем книги, раскиданные по полу вещи и, в конце концов, длинный хлыст, впопыхах снятый со стены конюшни.

Лишь к вечеру эфириал наконец рискнул вернуться из леса и вымолить прощения у всячески старающейся скрыть улыбку Сайены. До намеченного отъезда оставалось всего три дня, так что пришлось наверстывать бездарно упущенное время, работая без перерывов на сон и еду. Магистра за все это время он видел лишь мельком. Возможно потому, что боялся показываться ей на глаза. Его преследовало странное чувство весьма похожее на стыд из-за найденного дневника и это ужасно раздражало и почему-то заставляло его еще острее ощущать собственное одиночество. Наконец, к вечеру второго дня, нервы Миртана не выдержали, и он отправился в общий павильон с твердым желанием выпить.

За барной стойкой орудовал толстый Гарри, которого Миртан ценил за драгоценное умение молчать. Жестом, сделав знак оставить бутылку, он окинул уставшим взглядом завсегдатаев. В дальнем углу, присев на кушетку, шептались о чем-то с Вилланией уставшие близнецы, несколько солдат мужчин и женщин играли в карты за большим столом. Ближе к выходу ужинала ночная смена, разложив на столе оружие. За дальним концом барной стойки сидела их последняя выжившая знахарка — морщинистая старушка с тонким пенсне на крючковатом носу и бокалом шерри в руках. Счастливые люди вокруг нагоняли на него еще большую тоску, чем та, что охватила его за последние два дня. Устало вздохнув, он взял бутылку, и направился было к выходу, с твердым намерением прикончить ее содержимое у себя, когда в дверях появилась улыбающаяся нарядная Сайена под ручку с сияющим, словно новая монета бардом.

В голове тут же возникло несколько неприятных картин того, после чего можно иметь такой довольный вид. Сердце неприятно бухнуло о ребра, а в ушах зашумело. Это ведь не могло быть ревностью?! К чему ему ревновать?! Она свободная женщина и имеет не меньше прав на личную жизнь, чем он сам. Только вот после ее возвращения налаживать эту самую жизнь отпало всякое желание.

Стараясь погасить внезапное раздражение, он вернулся к барной стойке и принялся наблюдать за новоприбывшими. Сайена тут же присоединилась к нему, удобно устроившись на высоком барном стуле, а Нави отправился к солдатам с просьбой о помощи. Мужчины составили вместе несколько столов, соорудив что-то вроде сцены, на которую и взгромоздился певец. Неторопливо наладив мандолину, он уселся на край одной из столешниц и нежно провел рукой по струнам.

— Дамы и господа, — звонко выкрикнул он, привлекая внимание присутствующих, — по поручению вашего магистра и моей хорошей подруги, — жест в сторону Сайены, — я буду играть и петь сегодня весь вечер! Все, кто владеет музыкальными инструментами, милости просим составить мне компанию!

И мандолина запела в нежных, немного женственных руках поэта. Музыка лилась живым потоком, тревожа душу и затрагивая сердца. В публике наметилось движение. Люди и эльфы спешно стягивались поближе, некоторые побежали за друзьями и родственниками. Музыка была редким развлечением для военного лагеря, потому буквально через пять минут в павильоне стало не протолкнуться. Благо, их места были как раз возле сцены, потому слышимость и видимость была идеальна.

Сайена пребывала в глубокой задумчивости, глядя прямо перед собой, а Нави казался полностью погруженным в музыку. Мелодия бурными волнами заполняла весь павильон и на самой интенсивной ноте вдруг смолкла. На мгновение наступила полнейшая тишина, разбавляемая лишь потрескиванием дров в камине, да легким звоном бокалов.

И тогда бард запел. Тихий, мягкий голос взметнулся вверх, вмиг набирая силу, и полился приятным баритоном, поддерживаемый звуками мандолины.

Зовет сияющая даль,

И звездопада свет так ясен,

Так невесом и так прекрасен,

Как снов цветастая вуаль

Бард пел, прикрыв глаза, не замечая, как светлели вокруг лица, соединялись руки и раздавались восхищенные вздохи. Не видел он, как подались вперед близнецы, не сводя глаз с его лица, как горько улыбнулась Сайена и жестом попросила бармена налить ей водки. Как зеленые глаза Виллании вспыхнули нездешним огнем.

Наш путь небесным молоком

Разлит, как ветер под ногами...

И странный трепет между нами

Так чужд, но все же так знаком...

Поэт пел, погрузившись в себя и не видел, как Миртан задумчиво разглядывал Сайену, залпом опрокинувшую в себя уже третью рюмку крепкого напитка, как томно вздыхали похожие как две капли воды девушки на мягкой кушетке. Он не мог слышать тяжелого дыхания влюбленных и перешептывания бармена с облепившими стойку солдатами.

Но древней крови предсказанье

Едва ли сбудется для нас,

Осенних бурь настанет час

И прогремит набат прощанья

Бард пел, отрешившись от реальности. Тонкие пальцы автоматически перебирали аккорды, заставляя инструмент рассказывать не меньше, чем слова его песни. Он не мог видеть, как из бирюзовых глаз его подруги одна за другой стекали горькие слезы, когда она, погрузившись в музыку, снова переживала все то, о чем пелось в песне. И, конечно же, он не заметил, как слуга смерти за барной стойкой, не помня себя, потянулся вперед, чтобы утешить расстроенную девушку.

Пусть звезды сталью серебристой

Осветят путь уже не нам,

И новым нежности словам

Сыграет клен листвой тенистой

Бард пел, заставляя мандолину звенеть все жизнерадостнее. На последнем аккорде он открыл глаза и светло улыбнулся публике. Прежняя печальная мелодия легко и непринужденно превратилась в другую — веселую и задорную. Миртан не успел уловить перехода, а когда заметил произошедшую перемену, Сайена рядом с ним уверенно смахнула с лица слезы, грохнула о пол пустой рюмкой и легко, словно птица, вспорхнула на сцену из столов.

— Танцы! — звонко воскликнул Нави и громче забренчал на мандолине. Кто-то в толпе начал отбивать такт на крышке стола, затем присоединился еще один ритм, на этот раз, сымпровизированный молчаливым Гарри на пустых бутылках. Песня была проста и незатейлива. Под такие по трактирам пляшут мещане. Сайена тоже не стала придумывать что-то новое и, уперев руки в бока, принялась отбивать каблучками простой сельский танец на гулких досках сцены. Столешницы гудели под ее легкими ногами, укороченная до середины голени юбка развивалась при каждом повороте. Бирюзовые глаза сияли, словно звезды и ему казалось, что весь мир кружился вместе с ней.

В каком-то полусне Миртан наблюдал за девушкой, менявшей все вокруг себя уже одним своим присутствием. Он понимал, откуда взялась эта ее бесшабашная веселость, и что она была лишь прикрытием глубокой сердечной ране, доставшейся от мужчины, к которому, стоит заметить, он сам ее и подтолкнул. Так что отчасти в случившемся был виноват именно он, Миртан, ее секретарь и как ни странно — ее друг. Но больнее всего было то, что он никак не мог помочь ей исцелиться. Его застывшее за долгие века сердце, настолько мало помнило о романтических чувствах, что любое упоминание о любви он предпочитал игнорировать.

В реальность его вернула рука Сайены, настойчиво протянутая в его сторону и новая мелодия в исполнении барда и его импровизированного оркестра. Вокруг уже вовсю кружились многочисленные пары, и рука девушки недвусмысленно приглашала его присоединиться. От неожиданности он шарахнулся назад, неловко налетев на барную стойку и сбив на пол стул. В бирюзовых глазах напротив мелькнула смешинка, и она снова нетерпеливо позвала его танцевать. Миртан отрицательно мотнул головой и сложил руки на груди, упрямо вздернув подбородок. Этого еще не хватало! Опускаться до нелепых крестьянских танцев с подвыпившей девицей на глазах стольких людей! Танцующий мастер смерти, какая нелепица!

Но вместо ожидаемого уважения в глазах Сайены мелькнуло разочарование пополам с брезгливостью. Узкая ладошка тут же исчезла, чтобы через минуту быть подхваченной каким-то высоким детиной. Его огромные лапы легли на ее гибкую спину, прижали покрепче и повели вперед в веселом танце. На это смотреть он уже не мог! Клокочущий внутри гнев вылился в то, то он в сердцах саданул бутылкой о пол и, шагнув сквозь тень, очутился снаружи на морозном, уже совсем зимнем воздухе.

***

Утро как всегда пришло слишком быстро и принесло с собой сильнейшее похмелье, головную боль и горькое разочарование. Всю ночь, покинув общий павильон, он пил, а затем, окончательно разгорячившись, отправился гасить гнев в женских объятиях. Почему-то тогда у него не было ни малейшего сомнения, что магистр этой ночью тоже не будет ночевать одна. К утру же от этой уверенности не осталось и следа. В особенности, когда он, выйдя от случайной любовницы, имени которой уже не помнил (а спрашивал ли он его вообще?), наткнулся на полный сарказма взгляд бирюзовых глаз.

Сайена стояла на пороге собственного шатра и выглядела просто замечательно. Медные с белыми прядями волосы были заплетены в длинную косу, щеки разрумянились на холодном ветру, а главное, на лице не было ни следа от выпитого накануне алкоголя. Нави нигде не было, танцевавшего с ней солдата тоже.

Плотно сжав губы, он прошествовал мимо магистра, холодно кивнув ей по пути, и отправился приводить себя в порядок.

— Лорд! Лорд Крайс! — разведчик без спросу ворвался в его палатку и, тяжело дыша, опустился на одно колено. — Безликие всего в паре часов отсюда. Большой отряд! С оружием!

— Проклятье! — Миртан сердито сжал кулаки. — Сейчас же возвращайте всех разведчиков. Первый обоз с людьми должен выйти через час, отставших ждать не будем!

Парень кивнул и исчез в толпе, а Миртан, резко крутанувшись на каблуках, твердым шагом направился в шатер Сайены. Когда он вошел, вокруг большого стола уже вовсю шел военный совет. Наверное, разведчик успел побывать и здесь. Рива, Лала и Виллания что-то горячо доказывали Магистру, упрямо скрестившей руки на груди. Рядом с ней Нави, с мечтательной улыбкой рассматривал разгорячившихся от спора женщин. Похоже, в совете он не участвовал, а выступал только в роли переводчика, потому что мгновенно посерьезнел, когда его подруга зашевелила губами.

— Я прекрасно понимаю риски, не нужно доказывать мне очевидное. — полился звонкий голос эфириала, передавая ее слова. — Но я единственная здесь, кто может эффективно прикрыть отход обоза. Для того, чтобы сошла лавина нужна сильная встряска. Я не сомневаюсь в твоем мастерстве, Айя. В нем ты намного превосходишь меня. Но здесь нужна грубая сила, а ее у меня хоть отбавляй. К тому же я здесь единственная, кому удалось отлично выспаться.

Йена многозначительно посмотрела сначала на уставших близнецов, а затем в его сторону. В шатре воцарилась неловкая тишина, и Миртан поспешил сменить тему.

— Может, посвятите меня в свои планы, магистр? — ядовито прошипел он не в силах сдерживать собственное раздражение. Издеваться над ним было допустимо, но не позаботиться позвать его на совет было верхом хамства! Она сколько угодно могла его недолюбливать, но посвящать в свои планы была просто обязана!

Девушка бросила на него колючий взгляд, но на выпад не ответила.

— Все просто, обоз уходит, мы с Нави остаемся, чтобы задержать безликих. Если все получится я спущу на них лавину и остальные будут в безопасности. — озвучил эфириал ее бесшумные слова.

— Просто?! — возмутился Миртан, стараясь сохранить остатки спокойствия, — А ты не подумала, что лавина эта сойдет и на тебя тоже?! Или тебе так сильно хочется умереть? — он сделал несколько шагов вперед, глядя на девушку сверху-вниз, — Так это можно сделать проще!

— Не сомневаюсь, — процедил эфириал, копируя привычный тон Йены, — но уйти и оставить здесь всех остальных я не могу. Я магистр этой Гильдии и поступлю так, как считаю нужным!

Полные ярости глаза с вызовом уставились на него. Похоже, кое в чем он все же ошибся. Небольшая сумасшедшинка в ее взгляде, которая так понравилась ему в первый день знакомства, никуда не делась. Все это время она просто дремала где-то, но сейчас вернулась и снова вызывающе смотрела на него из бирюзовых, словно море, глубин ее глаз. И он сдался без боя!

— Тогда я тоже остаюсь. Тебя нужно будет кому-то защищать. Не удивлюсь, если они выслали вперед разведчиков. — твердо проговорил он, окончательно перейдя на «ты». Поддерживать деловой стиль общения при постоянных перепалках было просто абсурдно.

Сайена уже было набрала воздух, чтобы возразить, но потом вдруг передумала и недовольно выдохнула.

— Хорошо. — проговорил за нее эфириал, а затем обратился к остальным. — Айя, ты поведешь обоз. Ступайте через перевал вот здесь, — она жестом указала на узкую дорогу, обозначенную на распростертой карте, — Остальных я прошу взять с собой пять-шесть воинов с фургоном и припасами и уйти в сторону от основного маршрута. Не идите на перевал с обозами. Когда сойдет лавина, попробуйте найти нас. Быть может, нам повезет остаться в живых.

Остаток времени они обсуждали возможные проблемы по пути к перевалу, наконец, все разбежались, чтобы выполнить поручения и Сайена отправилась переодеваться, сделав ему знак остаться. Провозившись за ширмой не более пяти минут, она выскользнула оттуда в новом дорожном костюме, удивительно хорошо сидевшем на ее гибкой фигурке. Он надеялся успеть поговорить с ней о нелепости задуманного, но не успел.

Снаружи раздался протяжный звук рога — сигнал к отправлению обоза. А следом за ним еще один — враг! Девушка стрелой вылетела из шатра. Он наблюдал, как нежно она попрощалась с детьми, дала последние указания старшей девочке и няньке. Судя по письму — она подобрала сирот в сгоревшей деревне. Однако, как он успел заметить, узы, связывающие их, были теснее, чем просто благодарность. Дети называли ее мамой и, кажется, искренне ее любили. В особенности старшая девочка!

Наконец, дети скрылись в ближайшем фургоне. Остальные расселись по коням и обоз тронулся. Миртан с беспокойством смотрел вслед уходящим повозкам. На сердце лежал камень. Похоже, он только что разрешил Йене покончить жизнь самоубийством. Пусть красиво и пафосно, но смерть есть смерть. Глупо было надеяться, что она снова совершит чудо, как тогда на башне. Два раза подряд такого просто не могло случиться. А он… он просто в очередной раз будет стоять и смотреть, как умирает дорогой ему человек. И тогда, вслед за ней погибнет мир. Да и к предкам его! И его и нелепое обещание, данное Рурку сотни лет назад! Все это уже не будет иметь никакого значения, если Сайена… нет! Если Йена, его Йена сегодня умрет.

Он с сожалением посмотрел на девушку. Похоже, смерть всегда будет побеждать, забирая всех, кто рядом с ним. Такова цена! Он порывисто шагнул, взял ее за плечо и оттащил от понимающе улыбнувшегося эфириала.

— Йена, — начал он, не замечая того, что использовал короткую форму ее имени, — пообещай мне выжить! Я знаю, что это не полностью зависит от тебя, но хотя бы дай слово сделать все возможное. Я не хочу терять тебя снова!

Глаза девушки расширились от удивления. Да, она ведь понятия не имела, как он за нее переживал. Он не позволял ей этого заметить и теперь, приоткрыв краешек своей души, он вдруг почувствовал себя голым. Словно приподняв привычную ледяную броню, он обнажил все уязвимые места. И ее растерянный взгляд только подлил масла в огонь. Кровь прилила к лицу, и он спешно добавил:

— Эт…то важно для Гильдии!

Йена кивнула и понимающе улыбнулась.

— Я обещаю, — одними губами произнесла она и, стряхнув с его плеча несколько снежинок, легкой походкой направилась к холму посреди их бывшего лагеря. Он сперва оторопел от внезапной ласки, но потом списал все на волнение и, облегченно выдохнув, поспешил за ней.

Зрелище, открывшееся с возвышенности, было пугающим. Черные фигуры безликих, будто саранча заполонили ближайший холм. Двигались они довольно быстро и несколько передовых разъездов уже темнели рядом с частоколом.

Йена решительно шагнула вперед, вытащив из-за спины короткое копье Рурка. То самое, которое бесследно исчезло из тайника пару месяцев назад! (Как оно к ней попало?) Жестом, она указала ему и Нави отойти подальше и, очертив светящийся круг под ногами, резко подняла руку с оружием верх. Из острия в небо ударила молния, ледяной воздух взметнулся вихрем, вторя быстрым, легким движениям сновидицы.

Рядом с ним восхищенно выдохнул эфириал.

— Какая прекрасная музыка!

Миртан прислушался. Музыка магии, о которой так часто говорили его коллеги, всегда оставалась для него загадкой. Он никогда не слышал ее, не видел снов, не знал, как выглядит Гипнос. Но сейчас, впервые за сотни прожитых лет по-настоящему об этом пожалел.

Йена продолжала танцевать, когда через шипастый деревянный частокол полезли первые фигуры в черных доспехах. Плавным движением он извлек из тени серп, затем второй. Эфириал с легким шелестом вынул из ножен легкую широкую шпагу. Похоже, теперь пришла их очередь поплясать, пусть даже и на второстепенных ролях. Усмехнувшись собственным мыслям, Миртан сделал шаг сквозь тень и мгновенно очутился за спиной у противника.

С легким скрипом острое, как бритва лезвие рассекло доспех, вскрыв горло первому безликому. Похоже, сегодня смерть будет довольна уловом. Хотя, кто знает, умирают ли безликие на самом деле, или уже сами по себе давно мертвы. Второй шаг сквозь тень — второй труп. Где-то неподалёку меж несколькими противниками на удивление ловко кружился эфириал, быстро орудуя шпагой. Он же сосредоточился на врагах, приближающихся к Йене, и уже очень скоро весь авангард противника лежал на залитой кровью земле. В целом с их стороны обошлось без потерь. Лишь пару раз он пропустил удар, засмотревшись на изящные движения Йены. Но рана сразу же затянулась, оставив лишь пару дыр в кожаной одежде.

Больше противников пока не наблюдалось, хотя весь склон уже был черен от подступавших к лагерю врагов. Но и Йена, судя по бушующим вокруг нее молниям, уже заканчивала танец. Маленькие электрические разряды формировались в огромный сияющий шар у нее над головой. Похоже, заклятие было готово, и она ждала лишь подходящего момента, то и дело, вытягивая шею, чтобы посмотреть насколько близко к частоколу подошли безликие.

Он занял наиболее выгодное положение за спиной у девушки, готовый в любой момент перехватить летящий в нее нож или стрелу. Ее поднятые вверх руки оказались как раз на уровне его глаз он с удивлением отметил, что руны на правой руке не прерываясь, переходили в точно такой же узор на рукояти копья. Оружие было напрямую связано с новой владелицей. И тут, его покинули последние сомнения, относительно отведенной ей роли. Оружие Рурка могло покориться лишь той, что призвана навеки изменить мир.

Но, пока он рассматривал загадочные знаки на изящных руках, Йена решила, что время пришло! Когда первые черные фигуры подошли к частоколу, шар с глухим треском взмыл в воздух и, ярко сверкнув, метнулся к снежному пику высокой горы, нависшей над лагерем. Миртан подскочил поближе к девушке, обессилено усевшейся на мерзлую землю. Нужно было уходить и как можно скорее. Лавина не пощадит никого!

Первой мыслью было уйти сквозь тени, но магия Йены настолько сильно исказила сейчас пространство, что он никак не мог найти нужный путь. Медлить было нельзя, потому раздумывать лишний раз он не стал, а просто взвалил слабо сопротивляющуюся сновидицу на плечо и метнулся к противоположному выходу из лагеря, где имелся приличный уступ, способный защитить их от снежного удара. Позади, легкий, словно ветер, скользил эфириал.

Но добраться до вожделенной скалы они не успели. Сияющий шар Йены с оглушительным грохотом врезался в плотный тяжелый снег на вершине. Эхо от взрыва прокатилось по долинам. Казалось, сами горы закачались от обрушившейся на них силы. И плотный белый наст сдвинулся, и покатился вниз, увлекая за собой тонны снега и мелких камней.

Лавина шла ужасающе быстро. Безликие замерли на месте, подтверждая его давнюю догадку — инстинкт самосохранения у них отсутствовал напрочь.

Йена слабо дернулась у него на плече и попыталась вырваться. После непродолжительной борьбы он отпустил ее, и тут же, неосознанно, попытался прикрыть собой от надвигающейся лавины. Но она оттолкнула его, силясь заглянуть ему за спину. Он обернулся и обомлел.

Нави стоял позади них, раскинув руки, будто прикрывая их от летящей вниз снежной массы.

— Малышка, вот он мой шанс! Я верну тебе долг и уйду туда, куда давно собирался! — звонко выпалил эфириал, силясь перекричать гул надвигающегося снега.

Йена мотнула головой, подскочила на ноги и мертвой хваткой вцепилась в своего друга. Но Миртан все понял. Этот парень был последним из своего народа, и позади смешинок в его синих глазах то и дело проскальзывала тоска. Давняя боль, успевшая укорениться настолько, что стала частью его натуры. И возможно, сейчас именно он, Миртан, был единственным, кто его понимал.

— Ты уверен в своем решении? — сухо поинтересовался он, на что тут же получил утвердительный кивок, подкрепленный лучезарной улыбкой.

Недолго думая, Нави взял в ладони испуганное лицо Йены и нежно поцеловал.

— Когда я стану ветром, он станет твоим голосом. — проговорил он и плавно выскользнул из ее хватки.

Тело барда, казалось, стало совершенно невесомым. Он мягко оттолкнулся от земли и взмыл вверх, широко раскинув руки.

И в этот момент их накрыло лавиной. Миртан метнулся к девушке, закрыв ее собой от приближающегося снега. Он даже зажмурился, предчувствуя оглушительный удар. Но его не последовало! Открыв глаза, он обнаружил, что они находятся в круглой выемке, со всех сторон окруженные плотным грязным снегом. Похоже, эфириал, растворившись в ветре, создал что-то вроде воздушной воронки, не позволившей лавине раздавить их.

В их импровизированной пещерке было совершенно темно. Йена мелко дрожала в его руках, но видеть ее лица он не мог.

— Ты в порядке? — наконец решился заговорить он.

— А, разве, похоже, что я в порядке? — всхлипнула девушка где-то рядом с его ухом. Похоже, эфириал не шутил. Теперь Йена снова могла говорить! Вот только звук ее голоса изменился. Он стал нежнее и звонче по сравнению с тем, что был раньше.

Она снова всхлипнула, только на этот раз еще ближе. От неожиданности он дернулся, стараясь отстраниться, и тут же стукнулся головой о плотный снег на «потолке». Но лучше уж так, чем нечаянно прикоснуться к ней в темноте, и тем самым завершить то, от чего ее только что спас друг.

— Чего ты все время от меня шарахаешься? Я тебе настолько противна? — все еще шмыгая носом, спросила она.

Ну что же! Рано или поздно он должен был ей рассказать. Пусть лучше узнает это сейчас, чтобы успеть привыкнуть и держаться от него на расстоянии, ради собственной же безопасности.

— Мне нельзя к тебе прикасаться. — сдавленно проговорил он, — Точнее можно, но только через одежду, избегая контакта с кожей.

— Почему? — голос Йены в темноте прозвучал настороженно.

— На тебе метка смерти. Причем, настолько давняя, что ты, похоже, не единожды чудом выживала. Хозяин хочет твою жизнь и, прикоснувшись к тебе, даже нечаянно, я дам ему желаемое без какой-либо возможности выкупить тебя снова.

— Снова?

— Да. Как тогда, когда я вытащил тебя из ванны. Пришлось много месяцев отрабатывать твое спасение.

— Отрабатывать. — медленно, будто пробуя слово на вкус проговорила девушка. — То есть убивать? И сколько стоила моя жизнь? Скольких ни в чем неповинных людей ты убил?

Теперь в ее голосе звенело отчаяние.

— Ни одного. Каждый из обреченных называется таковым неспроста. Все они тоже носят метку, для каждого пришел его час. Убийство просто дело техники. Я оружие в руках смерти и не решаю судеб. — холодно прокомментировал он.

— Ты решил мою, когда спас меня, разве нет?

Вопрос поставил его в тупик.

— Д-да, похоже, что решил. — наконец неуверенно ответил он, — Но лишь потому что твоя жизнь касалась лично меня.

— А другие, те, кого ты убил. Их жизни тоже кого-то касались… лично. Лучше бы это я умерла тогда! Или сейчас. Зачем вообще ты меня спас? — в истерике воскликнула она и по ее тяжелому хрипловатому дыханию, он понял, что она не может дышать. Похоже, воздух в их убежище начал заканчиваться. Ему-то ничего не будет, а вот Йена могла задохнуться.

Он принялся судорожно соображать, как выбраться. Судя по плотности снега, они находились глубоко, так что откопаться было не вариантом. Он перебирал в голове все доступные им способы и в итоге нашел лишь один — переместиться сквозь тень, прихватив с собой девушку. Она ничего не заметит, но для него такое перемещение будет весьма болезненным. Пускай! С некоторых пор он был готов на многое, чтобы она просто жила.

Он крепко схватил Йену за руку и сосредоточился. Ослепительная вспышка боли и вот они уже сидят на плотном снежном насте под слепящим осенним солнцем. Он тут же мягко отстранился, позволив ей отдышаться. Она мелко дрожала, по щекам текли слезы, а глаза были устремлены в одну точку.

— Зачем? — тихо проговорила она. — Я должна была остаться там, под снегом. Чтобы больше никто не умер ради меня. Я того не стою! Сначала мама, потом те люди, потом Нави…

Из бирюзовых глаз хлынули слезы, и она разрыдалась не в силах больше сдерживаться.

Сердце замерло от жалости, но он не мог позволить себе ее утешать. Чтобы управлять Гильдией, ей придется стать еще сильнее, а значит пройти через эту боль она должна в одиночку. Он отстранился еще немного, напустил на лицо максимально безразличное выражение и будничным тоном пояснил:

— Не нужно его оплакивать. Долг перед тобой был единственным, что держало его в этом мире. Думаю, ему здесь было ужасно одиноко. А сейчас он снова со своим народом. Эфириалы после смерти становятся ветром. Поверь мне, твой друг счастлив.

— Умом я это понимаю, — неразборчив, сквозь слезы пробормотала она, — но вот сердцем… Не думала, что после Химрена оно может болеть еще сильнее…

Она смолкла, а он не знал, ей ответить. Он понятия не имел, что произошло в тех горах на севере, но судя по всему, именно там она и рассталась со своим эльфом. Он хотел бы ей помочь, но что сказать, чтобы не причинить еще большей боли? Хотя, обида и гнев всегда были неплохими стимулами в тяжелых ситуациях. Почему бы не попробовать ее расшевелить?!

— Умом? Я что-то сильно сомневаюсь в его наличии. А сердце очень глупая мышца. — ядовито процедил он и тут же почувствовал, как она напряглась.

— Какой же ты… мерзкий! Видят предки, я терпела достаточно! Ни секунды больше не хочу находиться рядом с тобой! — с этими словами Йена смахнула со щек слезы, вырвалась из его рук и, выпрямилась, отряхиваясь от снега. Сердито стрельнув глазами в его сторону, она зашагала прочь.

— Так-то лучше! А то ты совсем расклеилась! — бросил он ей вдогонку.

Йена остановилась и подняла на него подозрительный взгляд.

— То есть? Ты меня специально разозлил?

Миртан утвердительно кивнул и напустив на себя максимально равнодушный вид, потопал мимо, разглядывая близлежащие холмы, в поисках оставленного для подмоги отряда. Он с замершим сердцем ожидал ее ответа и весь похолодел, когда она вдруг тихо рассмеялась у него за спиной. Он ошарашенно обернулся.

Йена улыбалась, щурясь на ярком солнце.

— Спасибо тебе…, Миртан! — поблагодарила она, впервые назвав его по имени.

— Всегда пожалуйста, — буркнул он в ответ и вернулся к своему занятию, внутренне улыбнувшись ей в ответ.

***

Следующие полдня прошли в поисках спасательной команды. А затем еще целая ночь была бездарно растрачена на отсыпание в теплом фургоне. Точнее, отсыпалась уставшая от колдовства Йена, а Миртан просто тихо сидел у ее постели, раздумывая над случившимся. Произошло очередное чудо, позволившее ей выжить в безвыходной, казалось бы, ситуации. Черная изогнутая метка над ее головой, видимая только для него, стала еще отчетливее. Смерть гонялась за ней уже много лет и каждый раз случалась осечка, будто кто-то хранил ее, изменяя мир вокруг так, чтобы она обязательно выжила. И даже он сам принял в этом участие, вытащив уснувшую в ванне девушку из-под воды. И с каждым прожитым месяцем, цена за ее жизнь будет увеличиваться в геометрической прогрессии. А ведь стоило ему только прикоснуться к ней…

Он снял черную перчатку и печально уставился на собственную руку. На тыльной стороне ладони чернели древние руны контракта, заключенного со смертью. Одно прикосновение к помеченному человеку, и тот умрет в течение нескольких минут, часов или дней после контакта. Причем, гибели его не сможет предотвратить даже сам бог смерти.

Ну почему?! Почему именно ей выпало носить эту проклятую метку?! Ведь он так хотел взять в руки изящную ладошку, утешить, обогреть и в ответ почувствовать ее тепло…

Он опасливо отдернул руку, непроизвольно потянувшуюся к девушке, и спешно натянул на нее перчатку. Не стоило потакать своим слабостям! Физическое влечение к такой красивой женщине явление вполне объяснимое и справиться с ним совсем не сложно. Нужно просто найти другую и снять накопившееся напряжение. По прибытии в штаб, нужно будет найти ту рыжую разведчицу, к которой он регулярно заглядывал на протяжении всего года. В постели она была огонь!

Похоже, к утру он задремал, потому что, очнувшись не нашел Йены на привычном месте, а сквозь прорехи в пологе пробивался яркий солнечный свет. Подслеповато щурясь, он выбрался наружу. У источавшего аппетитные ароматы костра расположились Лала и Виллания в компании нескольких воинов. Йены нигде не было видно, и он обеспокоено окинул взглядом покрытые плотным инеем деревья позади стоянки.

— Эй, господин секретарь, давай к нам! — приветливо махнула рукой заметившая его эльфка. — Завтрак готов, а через час отправляемся!

Он отрицательно мотнул головой, все еще осматриваясь в поисках пропажи.

— Да здесь она, отошла по женским делам, — усмехнулась Лала, мгновенно раскусившая причину его беспокойства. — Скоро вернется!

Миртан почувствовал, как напряжение отступает.

— Значит, не сбежала! И на том спасибо. — пробурчал он, устраиваясь возле костра.

— Все еще думаешь, что я дам деру? — послышался за его спиной ядовитый голос. Он резко обернулся и нахмурился. Йена незаметно выскользнула из-за фургона и теперь вопросительно смотрела на него, приподняв одну бровь.

— Ну, тебе не в первой, — буднично сообщил, соорудив на лице абсолютно непробиваемую мину.

— Один раз — не считается! — вклинилась эльфка, многозначительно подмигнув Йене, и та вдруг как-то совсем по-девичьи хихикнула и бросила насмешливый взгляд в его сторону.

Эльфка говорила что-то еще, затем в разговор влезла Лала, и они перестали обращать на него внимание. Да и не хотелось ему разговаривать. В женской компании он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Поодиночке они вроде бы вполне адекватны, но стоило им собраться вдвоем или втроем, как они тут же превращались в какой-то ни на секунду не замолкающий курятник! Он раздраженно потер переносицу, тут же отметив, что Йена сделала то же самое. Похоже, в своей любви к тишине он был не одинок.

Наконец, когда все наелись, костер был затушен и замаскирован ветками, вещи уложены в фургон, а лошади оседланы, они тронулись в путь на запад по закованному в изморозь княжьему тракту, проходившему неподалеку от их бывшего лагеря, теперь плотно засыпанного тоннами снега. Стоп! На запад?! Но ведь родовой замок Риордана находился на северо-востоке, и туда же ушел основной обоз!

— Не расскажешь мне, почему мы едем в противоположную сторону? — холодно поинтересовался он у девушки, поравнявшись с ее лошадью позади фургона.

Она перевела на него задумчивый взгляд, пытаясь вынырнуть из мыслей, в которые была погружена вот уже несколько часов. Наконец, глаза ее прояснились, и она невесело усмехнулась.

— Потому что нам нужно попасть в Триптих, как и было задумано. Мы едем на свадьбу!

— Вот так запросто, лишившись всего, что было заготовлено для поездки? — все так же холодно поинтересовался он, уже заранее считая ее идею безнадежной.

— Ну почему же всего… — она задумчиво закусила губу, — будем придерживаться первоначального плана, но с небольшой импровизацией. В честь бракосочетания Его Светлейшества во дворце состоится грандиозный бал-маскарад. Нам нужно лишь успеть вовремя в столицу, добыть приглашения, а там, думаю, мы найдем способ отыскать Огонька. Да и князя спасем заодно! Убьем сразу двух зайцев.

— Должен тебе напомнить, что первоначальный план включал в себя большой кортеж, соответствующую одежду, слуг, солдат… Тех людей и ресурсов, что у нас остались, недостаточно! К тому же, как нам попасть во дворец? Никто из вас не похож ни на слугу, ни на придворных. А от меня одного там будет мало толку. — недоверчиво поинтересовался Миртан.

— То есть, у тебя есть связи при дворе? — оживилась Йена.

— Не то, чтобы связи… — нахмурился он, — всего лишь титул, земли и особняк в столице.

— Ну, тогда это здорово облегчит нам дело! — улыбнулась девушка, — И люди с ресурсами не понадобятся! Я отправлюсь на бал с тобой. Представишь меня своей невестой из Орслена. А люди Лалы пройдут скрытно.

— И что мы сможем вдвоем посреди забитого знатью дворца? К тому же, твои глаза и манеры станут серьезной помехой.

— Есть у меня одна мысль, — лукаво усмехнулась девушка, — я расскажу тебе позже, когда согласую все с Лалой. Мне нужно выслушать ее авторитетное мнение. Она же у нас, в конце концов, шпион.

Он окинул внимательным взглядом задумчивое лицо своей спутницы. Несмотря на мягкую улыбку, где-то в глубине бирюзовых глаз мерцала укоренившаяся там тоска. Она боялась за Огонька и была готова на что угодно, чтобы спасти его. А тут еще гибель друга. Он серьезно опасался, что ее состояние не позволит мыслить трезво. Как бы она сгоряча не втянула их в очередные неприятности! Ей стоило бы больше думать о своих людях и не рисковать попусту!

— И все же я не одобряю! — наконец пробурчал он. — Мы в самом центре воюющего государства, на дорогах полно разбойников и мародеров. К тому же, зима близко и скоро может похолодать или вообще замести дорогу снегом. Это неприемлемый риск!

— И я готова на него пойти! — отрезала она. — К тому же, — уже более мягко добавила девушка, — думаю, ты в одиночку способен защитить нас от целой армии бандитов. Да и мы с Лалой кое на что сгодимся. А насчет холода и снега не беспокойся. Я расчищу нам дорогу, если будет нужно.

С этими словами она пришпорила свою серую кобылу, давая знать, что разговор окончен. Он сердито сжал кожаные поводья, стараясь погасить раздражение. Ну, когда она уже начет к нему прислушиваться?! С тех пор, как Йена вернулась, он все чаще чувствовал себя отцом девочки-подростка. Сплошное бунтарство, ни одного разумного довода! Но, предки, почему так сильно хотелось ей верить?!

За последующие несколько дней Миртан еще несколько раз пытался отговорить Йену от опасной затеи с балом. Но все его доводы натыкались на непроницаемую стену напускного оптимизма. Она даже пререкаться с ним не стала! Раньше практически любой их разговор оканчивался ссорой. А теперь даже выплеснуть эмоции не удавалось. Раз за разом на ее лице он находил эту фальшивую улыбку, при том, что бирюзовые глаза всегда оставались серьезны.

Наконец, на десятый день безрезультатных попыток он плюнул на все и сосредоточился на поиске способа выжить в этой новой безумной авантюре. Пару раз на пути они встречали следы разбойничьих нападений, но похоже, джентльмены удачи уже убрались в теплые зимние гнезда, не желая показывать носа на морозный зимний воздух.

С каждым днем холодало все сильнее. Конец осени в Талонии всегда был суров. С неба все чаще срывались мелкие снежинки, обещающие вскоре обернуться настоящей метелью. В воздухе пахло первым снегом, а земля побелела от изморози. В н фургоне становилось все холоднее, но позволить себе остановки на ночь они не могли. Йена то и дело подгоняла остальных, чтобы по приезду в Триптих, у них было достаточно времени на подготовку.

Спать приходилось по очереди. Половина их небольшого отряда отсыпалась днем, а половина ночью. Ему, пока он не прыгал сквозь тени, отдых практически не требовался, так что каждую ночь он просто сидел, наблюдая за тревожным сном своей подопечной. С каждым днем Йена все чаще видела кошмары, а порой просыпалась с криками и после не хотела снова ложиться. Но при этом категорически отказывалась поведать ему о сюжете своих снов.

Он беспокоился за нее все больше. Недостаток отдыха мог пагубно сказаться на здоровье и самочувствии, не говоря уж о способности думать. Хотя, чего уж там? Думала она итак мало, учитывая, во что она их втягивала!

Шла пятнадцатая ночь пути, когда Йена снова подскочила на постели с криками. Им пришлось остановиться в небольшой деревеньке, чтобы пополнить запасы и дать отдых животным. Заночевать в таверне не удалось — все комнаты были забиты под завязку, так что спать улеглись в фургоне. Лала и Виллания спали в дальнем конце, рядом с козлами, а Миртан с Йеной устроились ближе к выходу. Места было мало, так что он как всегда пожертвовал сном, усевшись в темном углу рядом с ее изголовьем.

Ближе к полуночи он задремал, а на рассвете его разбудили громкие стоны. Тяжело дыша, Йена подскочила на постели и, осмотрев фургон расширенными от ужаса глазами, закрыла лицо руками.

— Когда же ты, наконец, уберешься из моей головы?! — прошептала она, бессильно уронив голову на колени. Плечи ее задрожали от беззвучных рыданий.

Миртан, наблюдавший все это из своего темного угла, невольно вздохнул, стараясь подавить нелепое беспокойство. В конце концов, она уже взрослая женщина и сама в состоянии справиться со своими эмоциями. Нет, в глубине души, он, конечно же, ее жалел. Но, переживать так из-за какого-то пройдохи?! Глупости какие!

Услышав вздох, девушка вскинула голову, всматриваясь в темноту, до которой не доставал свет от маленького фонаря под крышей. Слезы продолжали течь по щекам, но дыхание немного успокоилось.

— Миртан… — вдруг позвала она, — почему ты всегда прячешься?

Голос у нее был какой-то, непривычно слабый. Сейчас она меньше всего была похожа на упрямую, энергичную девушку, которая его так раздражала.

— Чтобы избежать необходимости утешать тебя каждый раз после твоих дурацких кошмаров. — недовольно пробурчал он, стараясь скрыть собственное волнение.

— Дурацких? — всхлипнула девушка. — Хотя, да, ты прав. Я ведь, знаешь, такая дура! — неожиданно проговорила она и трогательно шмыгнула носом.

— Не могу не согласиться, — съязвил он, — весьма глупо так себя мучить из-за пустяка!

Бирюзовые глаза недобро блеснули в прохладном утреннем свете и, не говоря ни слова, она бесшумно поднялась и выскользнула из фургона, стараясь не разбудить девушек. Миртан последовал за ней. Оставлять ее одну в таком состоянии было чревато.

Но, вопреки его ожиданиям, Йена не ушла далеко. Она стояла у лестницы фургона, вдыхая морозный воздух. Солнце еще не взошло, и весь мир вокруг казался бледным в сероватом утреннем свете, отраженном в недавно выпавшем снеге.

— Ты считаешь любовь пустяком… — заговорила девушка, уловив звук его шагов, — постоянно меня критикуешь, отказываешься даже потанцевать, не участвуешь в дружеских разговорах, а когда открываешь рот, все вокруг обдает льдом. Мне иногда кажется, что ты и вовсе не человек! Но при этом ты все равно продолжаешь со мной нянчиться! Почему?

Он был не готов к этому разговору, а потому просто промолчал, пытаясь собраться с мыслями. Все, сказанное было правдой, и вопрос был задан правильно. Она считала его монстром, коим, по сути, он и являлся. Так почему же, бездна его забери, было так обидно?! Долгие годы упорной работы над объективностью собственных суждений и что? Один правильно заданный вопрос, и вся его выдержка летит в бездну! Нужно было срочно что-то ответить, чтобы не выглядеть дураком, которым он себя чувствовал. В конце концов, он не придумал ничего умнее, чем просто отшутиться.

— Прости, но танцевать я умею только вот с этим, — плавным движением он вынул из тени черный серп и пару раз крутанул его в руке.

Глаза девушки остановились на его оружии, а затем вдруг азартно вспыхнули.

— Тогда давай потанцуем по твоим правилам! Мне не помешает разрядка! — с этими словами она запрыгнула обратно в повозку, и появилась через минуту с копьем Рурка наперевес.

Миртан хотел было отказаться, но то был шанс поговорить наедине и выпытать у нее кое-что, что уже давно не давало ему покоя. И он коротко кивнул.

Ровная заснеженная площадка позади таверны идеально подходила для спарринга. Очертив ногой большой круг, девушка встала в его центре и жестом показала ему сделать то же самое.

— Бьемся до первой крови! Разрешены любые приемы, кроме волшебных. — серьезно проговорила она.

— Я не стану тебе царапать! — возразил он, — мне тебя еще в приличное общество выводить!

— А ты меня и не поцарапаешь! — самодовольно усмехнулась она и неожиданно атаковала.

Он не успел даже поднять руку, как у его глаз свистнуло острое, словно бритва лезвие короткого копья. Инстинктивно он отпрянул, ушел немного в сторону и серпом отвел оружие в сторону. Обычно такой прием выбивал оружие из рук противника, но Йена ловко крутанула древко, и оно невредимым выскользнуло из изгиба его клинка. Она умело отбивала атаки, даже учитывая его нечеловеческую скорость. Он внимательно наблюдал за ее движениями, которые казалось, перетекали одно в другое, словно в танце. Периодически острое копье вылетало вперед, будто прощупывая его защиту. Наконец, устав от бездействия он подметил мгновение, когда можно было атаковать. Сделав быстрый обманный шаг в сторону, он наотмашь полоснул серпом по тому месту, где всего секунду назад находилась Йена. Лезвие со свистом вспороло воздух, а ее голос послышался где-то сзади.

— Осторожнее, господин секретарь, а то вы так меня не поцарапаете, а надвое разрубите!

Он тут же крутнулся на месте, вовремя, чтобы перехватить древко, метившее ему в спину. Болтай она поменьше, уже распорола бы ему поясницу острым наконечником. Играла с ним, как кот с мышью! Внутри начал закипать гнев.

Чуть подавшись вперед, он поднырнул под копьем и, схватив ее руку, заломил ее за спину и прижал девушку к себе.

— Почему вы расстались с эльфом? — выдохнул он прямо ей в лицо.

В бирюзовых глазах мелькнуло удивление, а затем гнев. Девушка взбрыкнула и с силой наступила каблуком ему на ногу. Боль была так сильна, что он не смог сдержать ругательства и выпустил ее руку. Хорошо хоть на колено не свалился! Вовремя ухватившись за кирпичную стену таверны, он проводил ее злым взглядом. Спарринг переставал быть безобидным и постепенно перерастал в полноценную схватку.

А Йена тем временем скинула теплую кожаную куртку, оставшись в одной белой рубахе и шнурованных брюках. От ее тела валил пар, а на высоком лбу выступила испарина. Вызывающе поигрывая копьем, она оценивающе поглядывала в его сторону, обходя его по широкой дуге.

Теперь он разозлился окончательно! Боль подействовала на него, как красная тряпка на быка. А сейчас к тому же еще очень хотелось стереть с ее лица эту самодовольную ухмылку!

Мягко наступив на поврежденную ногу, чтобы проверить ее дееспособность, он остался удовлетворен результатом и, повернувшись к сопернице боком, неожиданно рванулся к ней, и, перекатившись в сторону, поставил ей подножку. Девушка с размаху грохнулась на пятую точку, громко выругалась, припомнив его родственников в третьем колене, и неловко вскочила на ноги, потирая свободной рукой ушибленное место. Но оправиться он ей не дал. Ловко отпихнув направленное в него копье, он с размаху прижал ее к стене, зафиксировав ноги коленом, и приставил серп к ничем не защищенному горлу.

— Почему вы расстались с эльфом? — торжествующе повторил он.

Она опустила глаза, хватая ртом морозный воздух.

— Почему? — прикрикнул он, прижав ее еще сильнее.

— Потому, что он чуть не убил меня! — заорала в ответ девушка и сердито вскинула голову.

Их глаза встретились. Все еще пытаясь осмыслить услышанное, он, наконец, понял, куда исчезли искры, которых ему так не хватало! Никуда! Они никуда не подевались, а просто превратились в пламя — жаркий мерцающий огонь бирюзового цвета! И он на мгновение утонул в его переливах, не смея пошевелиться, позабыв даже дышать.

— Встречный вопрос! — слегка хрипловато проговорила Йена, не отводя глаз, — Что было в той кожаной книжке?

Вопрос застал его врасплох. От неожиданности он резко разжал руки и отпрянул назад. Черный серп тут же растворился в тенях, а там, где он только что стоял, прямо у его живота обнаружилось лезвие копья, которое девушка постаралась незаметно убрать. Будь на то ее воля, и он был бы побежден еще до того, как ее спина коснулась кирпича. Она поддалась! Неизвестно зачем, но поддалась!

Возмущение, обида и гнев смешались во взрывной коктейль. Он ненавидел нечестную игру! В особенности, когда отобранная победа так болезненно била по самолюбию. Сердито фыркнув, он смерил Йену ледяным взглядом, вынул из-за пазухи дневник, с силой швырнул его на снег и, резко развернувшись, направился обратно в фургон. Ему было уже все равно, что она подумает, хотелось просто оказаться подальше от этих глаз, которые разжигали в нем пламя, с которым он никак не мог справиться.

Остаток пути до Триптиха прошел на удивление гладко. Благодаря короткому танцу Йены, который она повторяла каждое утро, духи хранили их и мелкий снежок так и не превратился в бурю, а грязь на дороге оставалась твердой от изморози. Правда, Йена поменялась местами с Вилланией, так что теперь каждую ночь с ним рядом сопела, а иногда и громко сквернословила во сне эльфка следопыт. Видимо, Магистр уже успела увидеть свой портрет в его дневнике и теперь не хотела оставаться с ним наедине. Ну что ж, кое в чем они были очень похожи — Йена, как и она сам, была ужасно упряма и недоверчива. Не самые лучшие качества для дружбы, но неоспоримо одни из важнейших для лидера.

***

Город встретил их суетой, шумом и отвратительными запахами. Даже в капитуле, где стоял его особняк, порой несло мочой в переулках. Что уж говорить о нижних районах, где обитали многочисленные представители среднего и низшего классов, и эльфы, в отдельно огороженных для них двориках. Портовый квартал тоже не отличался ароматностью. Запах гнилой рыбы настолько плотно укоренился в его жителях, что даже после нескольких походов в баню, они продолжали вонять.

Проезжая меж широких торговых прилавков, Йена забавно морщила носик. Для нее, жительницы пустошей, город, должно быть, казался сущей пыткой. Трудно было представить ее диковатую, экзотическую красоту среди напудренных дам капитула. А что уж тогда говорить о дворце?! Да, ее манеры в последнее время были на редкость изысканны, но существовала еще тысяча вещей, которых она не знала и не умела. К примеру, эта пружинистая походка… В платье с кринолином она будет выглядеть ужасно! Или разноцветные волосы. Да, они уже почти полностью приобрели свой изначальный медный оттенок, но несколько белых прядей по-прежнему выделялись на общей темной массе тяжелых завитков.

Он устало вздохнул и остановил коня у дверей роскошного особняка. Фургон они отправили на задний двор для разгрузки. Формально, это место было его домом и ему почему-то ужасно хотелось, чтобы он понравился Йене. Но и тут его ждало разочарование. Девушка никак не отреагировала на красоту фасада, а внутренний интерьер и вовсе проигнорировала. Лишь попросила дворецкого выделить комнаты на втором этаже и не беспокоить ее до следующего утра.

До бала оставалось еще две недели и женщины с удовольствием приступили к подготовке. В основном, всем заведовала Лала, имевшая огромный запас знаний о моде и дворцовом этикете. Йена ей всячески подыгрывала, хоть и не скрывала скуки, когда речь заходила о тканях, сумочках, чулках и туфельках. Большую часть времени она проводила в своей комнате или в бутиках со шпионкой. Ему безумно хотелось хоть раз нормально поговорить с ней наедине, хотя бы для того, чтобы наладить испорченные отношения или понять, насколько сильно она на него обижена. Но женщины упорно передвигались стайкой, к которой присоединилось еще несколько молоденьких шпионок Лалы.

Ретировавшись в относительно тихую библиотеку, он писал письма с поручениями для отправки в штаб, когда эта беспрестанно болтающая пестрая толпа добралась и до него. Сначала в ход пошли модные каталоги, откуда были в срочном порядке выписаны ткани, кружева, тесьма и прочие только женщинам понятные вещи. Причём по поводу каждого пункта Лала считала необходимым проконсультироваться с ним, мотивируя это тем, что платить за все придется из его кармана. Йена лишь злорадно улыбалась, наблюдая за его мучениями, и не спешила прийти на выручку. В конце концов, он не выдержал, вручил шпионке свою банковскую книжку, приказал ни в чем себя не ограничивать и стрелой умчался к себе в комнату.

Затем, в особняке поселилась гномка швея. Ей предстояла нелегкая задача создать несколько роскошных модных платьев, с легкостью трансформирующееся в удобные брючные костюм, не стесняющие движения. Кроме этого Йена заказала у нее что-то еще, опустив подробности. Он мучился от любопытства, но так и не смог заставить себя спросить.

На пятый день Лала как всегда явилась утром, чтобы забрать Йену с собой на утренний раут по магазинам. Широкий атласный кринолин жемчужно-зеленого цвета с перьями, сшитый по последнему писку столичной моды, отлично сидел на худенькой, словно тростинка женщине. Из маленькой отделанной жемчугом сумочки было извлечено два приглашения. Первое, на имя лорда Эр’Крайса, под которым он был известен при дворе Триптиха, а второе на имя графини дю Фабре, герцогини Эр’Засс, его предполагаемой невесты.

— Не слишком ли громкое имя ты выбрала? — скептично поинтересовался он у молчаливо попивающей чай Йены, когда все собрались на небольшой утренний совет в гостиной. — Герцогиня Эр’Засс была весьма популярна при Орсленском дворе около десяти лет назад, а значит, многие гости могут быть знакомы с ней лично.

— Значит, и я знакома с ними, — лукаво улыбнулась Йена, впервые за последнюю неделю заговорившая с ним напрямую — я действительно была популярна среди молодежи моего возраста.

— То есть… — не понял он, — не хочешь же ты сказать, что… это была ты?

Йена кивнула.

— Как бы сильно тебя это не удивляло, но да, была!

— И тебе обязательно было это скрывать? — холодно спросил он, отказываясь верить в ошибку, допущенную в собственных суждениях.

— Ну конечно! Да хотя бы ради этого твоего выражения лица! Оно бесценно! — язвительно хихикнула девушка и подмигнула во всю веселящейся Виллании. Лала с эльфкой переглянулись и снова захихикали.

Проклятое бабье царство! Был бы здесь Риордан, издевались бы над ним. Но нет! Доблестному сэру приспичило засесть в фамильном замке, пока он отдувался за двоих! Миртан недовольно потер переносицу.

— Быть может, займемся делом? — прошипел он, окинув женщин мрачным взглядом.

— Да, — коротко кивнула враз посерьезневшая Йена. — Как нам уже известно, во дворце зреет заговор с целью убить монарха и оставить на троне послушную безликим королеву. Полагаю, брак должен быть консумирован, чтобы считаться законным, а значит, покушение на венчальной церемонии исключается. То есть, убийца нападет на балу, на второй день торжеств.

— Убийства нельзя допустить! — кивнув, приняла слово Лала. — Это может вывести войну на новый виток. Мало того, государство может погрязнуть в гражданской войне, у Его Светлейшества до сих пор нет наследника, а претендентов на трон пруд пруди, даже учитывая то, что от многих он избавился еще в юности. Нельзя позволить им ослабить Талонию! Мои люди смогут защитить монарха, но, чтобы внедрить их в гвардию понадобится слишком много времени.

— А что, если провести их под видом придворных? — спросила Виллания.

— Не выйдет, — изящно качнула головой Лала, — они хорошие воины и телохранители. Но у них нет даже минимума манер необходимых для двора. Их сразу же вычислят! Нам остается лишь личная княжеская гвардия.

— А если заменить их всех сразу? — задумчиво подал голос Миртан. — Гвардейцы носят маски. Это должно упростить задачу.

— Это возможно, — кивнула шпионка, — но нужен хороший отвлекающий маневр. Или диверсия.

— Нет, — мотнула головой Йена, — диверсия — это слишком грубо! Нам не нужен лишний шум. Я отвлеку всех в зале, а вы сделаете свое дело.

— И как же ты всех отвлечешь? — язвительно поинтересовался Миртан, — придешь на бал голой?

— Что за странные фантазии, дорогой лорд?! Сказывается дефицит женской ласки? Жаль не получилось пригласить с нами в поездку одну рыжую разведчицу. Я слышала, вы с ней в хороших отношениях. — ядовито парировала она, усмехнулась и продолжила, — Я станцую. Это будет легкое колдовство, словно приятное алкогольное опьянение. Кстати говоря, костюм для этого я заготовила. Поступим мы следующим образом: ты явишься на бал в сопровождении экзотической рабыни и в качестве подарка преподнесешь Его Светлейшеству ее танец. Ну а потом, рабыня будет отослана домой, а вместо нее с опозданием прибудет невеста. Мне всего-то нужно будет переодеться!

— Отличный план, магистр! — восхищенно выдохнула Лала. Рядом закивала Виллания. — Так мы сможем не только защитить монарха, но и поговорить с ним! К тому же, пока все будут заняты, небольшая ударная группа отыщет в подземельях твоего Огонька.

Глаза Йены заблестели от предвкушения, и она радостно кивнула. С какой-то непривычной ревностью он отметил, что от былой неприязни шпионки и охотницы к Йене не осталось и следа. Даже наоборот, во время путешествия, да и сейчас тоже они порой вели себя как закадычные подруги, хоть она и пыталась держаться от всех в стороне. Раньше она по большей части общалась с ним, а остальных игнорировала. Теперь же все происходило с точностью до наоборот.

— А мне то что делать? — грубовато поинтересовалась Виллания. — Вы будете по балам танцевать, а мне сиди в четырех стенах?

— Ты отправишься с письмами в штаб. Пусть будут готовы к нашему прибытию. — процедил раздосадованный Миртан. План Йены был на удивление хорош, и это раздражало еще сильнее. К тому же, согласно намеченным мероприятиям, избежать толпы ему никак не удастся, а значит, после бала останется много трупов. Ведь в такой толчее немудрено случайно задеть несколько носителей метки. Да и хозяин в любую минуту мог потребовать любого из окружающих…

Неделя пролетела как одно мгновение. Лала все чаще пропадала со своими людьми, подготавливая их к балу. Виллания уехала, а Йена днями сидела у себя в комнате. Без дела он слонялся по особняку, надеясь пересечься с ней в столовой или коридоре. И однажды, (о чудо!) ему это удалось. Сидя в гостиной с развернутой на коленях газетой, он услышал легкий перестук каблучков в холле и поспешил туда. Как оказалось, девушка решила проветриться и съездить по магазинам. В надежде на разговор, он тут же вызвался составить ей компанию. Лукаво улыбнувшись, она согласилась. Жаль, он тогда даже не представлял, что его ждет!

Интерес Йены к красивому нижнему белью оказался чем-то вроде мании. Они провели в магазине около четырех часов, и все это время она была занята примерками, которые каждый раз совершенно беззастенчиво демонстрировала своему «жениху». Вскоре ажурные корсеты, кружевные шортики, панталончики, батистовые маечки и похожие на паутинку шелковые ночнушки, бантики и оборочки слились у него в сознании одно невообразимое нечто. Как можно рассматривать белье, когда оно надето на прекрасное, совершенное, бесконечно желанное тело той, которая никогда не будет его?! Он с жадностью рассматривал каждый изгиб ее тела, стараясь запомнить все, чтобы потом представить себе в постели с другой, более доступной женщиной.

Наконец, заметив его близкое к удару состояние, Йена удрученно вздохнула, расплатилась за две загадочные белые коробки и потащила его к выходу. До наступления темноты оставалось еще немного времени. Вспомнив, что так и не успел позавтракать, он предложил перекусить в ресторане и к своему удивлению, получил утвердительный ответ. Мало того, она аккуратно взяла его под руку и позволила отвести себя туда, куда он желал.

Ресторация «Сны Магнолии» стояла на самом берегу большого городского озера. Он всегда посещал это заведение во время своих коротких путешествий в столицу. Узнавший его метрдотель с улыбкой поприветствовал завсегдатая и прекрасную даму и отвел их на самую верхнюю террасу, с которой открывался прекрасный вид на капитул и озеро. Йена задумчиво улыбалась, рассматривая цветущие посреди зимы магнолии. Хозяин ресторации не зря выкладывал огромные деньги сновидцам для поддержания растений в таком состоянии круглый год. Этим он привлекал массу клиентов, особенно в холодное время года. Но верхняя площадка была рассчитана всего на один столик, так что другие посетители ресторана им не мешали.

Йена немного поерзала на мягком атласном стуле, устраивая широкие шелковые юбки, сняла меховую накидку и перчатки, передав их метрдотелю. Было в ее лице что-то нездешнее, будто мыслями она находилась где-то далеко, не иначе, как снова вспоминала своего эльфа. Какое-то время он наблюдал за ней из-за раскрытого меню. Девушка приветливо улыбнулась официанту и попросила принести что-нибудь на вкус ее спутника, а затем снова погрузилась в свои мысли. Когда же официант удалился, она с облегчением стянула с лица черную кружевную маску, закрывавшую глаза, которые сейчас оказались необычайно грустны.

— Я давно хотел поговорить с тобой, — начал он, подперев руками подбородок.

— Да, я тоже! — серьезно ответила она, затем вынула из сумочки книжку в кожаном переплете и протянула ему. — Возьми! Я ее не открывала.

Он удивленно принял из ее рук свой дневник и вопросительно уставился на девушку. В ответ она понимающе улыбнулась.

— Когда-то давно я попросила тебя не лезть в мою личную жизнь. Несправедливо было бы теперь совать нос в твою. — пояснила она и отвернулась в сторону от официанта, появившегося на лестнице с двумя большими подносами, источавшими вкуснейшие ароматы.

Он воспользовался этой паузой, чтобы прийти в себя от удивления и принять одно важное решение. Возможно, самое важное в его судьбе.

— Открой его! — попросил он, протянув ей дневник.

Наверное, что-то было в его лице, что заставило ее беспрекословно повиноваться. Ловкие пальчики открыли замок и принялись листать страницы, исписанные древними рунами, которых он сам не понимал. Они приходили в память лишь вместе с видениями, а потом так же загадочно исчезали. Наконец, Йена добралась до нужной страницы и замерла, внимательно рассматривая свой портрет.

— Я нарисовал его после одного из моих видений больше ста лет назад. Я не вижу снов, это что-то совсем другое. Похоже, мы с тобой связаны, Йена. Надеюсь, это ответит на твой вопрос о том, почему я с тобой нянчусь… — максимально холодно прокомментировал он, опасаясь, как бы не дрогнул голос.

— Значит… — она резко захлопнула дневник и подняла голову, окинув его возмущенным взглядом, — Значит все эти разговоры типа «Я не могу тебя потерять» и это долгое ожидание моего возвращения и эта напускная вера в меня — все это из-за какой-то картинки?!

Ему не понравилось промелькнувшее в ее голосе разочарование и обвинительный тон. Он предупреждающе качнул головой.

— Я прошу тебя не устраивать сцен! — прошипел он, возвращая девушку к реальности, — Для всех мы счастливая пара. Поорать на меня сможешь дома.

У Йены нервно дернулся уголок рта, тонкие брови сошлись на переносице, а рука с такой силой сжала вилку, что слегка ее погнула. Он уже ожидал, что сейчас в него полетит все тяжелое, что есть на столе. Даже переместился подальше от края, чтобы если что заслониться подносом. Но уже через секунду бирюзовые глаза скользнули по нему с выражением глубочайшего безразличия, и она медленно, не спеша надела маску.

— Ты мерзкий, расчётливый манипулятор! — спокойно, даже как-то обыденно произнесла она, — И да, именно поэтому я сбежала с Фирласом. Он в отличие от тебя, был живым и искренним.

— Да, и, наверное, именно поэтому искренне пытался тебя убить! — холодно парировал Миртан, внутренне сгорая от гнева.

И, (невероятно!) она снова стерпела шпильку! Лишь узкая ладонь устало потерла лоб, да губы слегка сжались. Он в который раз восхитился ее новоприобретенным самоконтролем.

— Лучше бы убил… — немного подумав тихо ответила она и, как ни в чем ни бывало, принялась за еду, громко нахваливая великолепные блюда и золотые руки шеф-повара.

Ему не оставалось ничего, кроме как тоже напустить на себя немного светского лоска и отведать прекрасной столичной кухни.

В дом они вернулись молча и сразу же разбрелись по своим комнатам. Его гнев исчез, уступив место стыду и сожалениям за собственную несдержанность. Почему нельзя было вместо резких слов просто объяснить ей, что она не просто посланный ему судьбой инструмент, а что-то намного более важное и дорогое?! Почему любой их разговор наедине в итоге выливался в перепалку?! Хотя, надо заметить, Йена мастерски держала удар!

Он горько усмехнулся, предвкушая очередную неделю, погруженную в отстраненное молчание. К тому же, удручала необходимость отправляться на опасный свадебный бал с той, которая ему абсолютно не доверяет!

Еще меньше его радовала перспектива снова влезать в дурацкую модную одежду. К счастью, присланный дамами стилист, оказался в восторге от его черной кожаной куртки и решил сшить такую же из плотного вышитого атласа. Так что хотя бы крой нового костюма был привычен. Правда, под него пришлось натянуть белоснежную рубашку с рюшами и узкие обтягивающие брюки. На широкую, украшенную серебром, перевязь были привешены шпага и кортик. Волосы собраны в хвост, а щеки гладко выбриты. В ухо, по последнему писку моды, вставлена серебряная клипса с крупной жемчужиной. Черные лакированные туфли с огромной вычурной пряжкой, казалось, были призваны добить его захромавшую было гордость. Но стилист вовремя заметил кровожадное выражение на его лице и в целях самосохранения, позволил надеть привычные черные ботфорты.

И вот, в назначенный час, с каменным лицом Миртан прошествовал к роскошной карете и величественно уселся на заднее сидение, старательно вживаясь в давно позабытую роль знатного господина. Каким бы дурацким ему не казался его костюм, для всех остальных в нем он выглядел достойно. По крайней мере, почти для всех. Как только карета тронулась, из противоположного угла раздался знакомый тихий смешок. Когда глаза привыкли к полумраку, он смог разглядеть сидящую напротив Йену.

Девушку было не узнать. Сложная прическа из множества переплетенных кос, украшенная серебром и бирюзовыми нитями, приятно звенела при движении. Под меховым полушубком угадывался алый шифон, на руках и ногах тускло мерцали многочисленные браслеты. Она ехала танцевать и, похоже, была во всеоружии. Он хотел было отвесить девушке комплимент, но вспомнив разговор в ресторации, решил не рисковать и угрюмо молчал всю дорогу.

Наконец, через двадцать минут тряски сквозь снежную метель по городской брусчатке, карета остановилась. Лакей с поклоном открыл дверцу и их принял в свои объятия янтарный, переливающийся драгоценностями мир высшего общества. Гордо выпрямившись, он шел сквозь зеркальные залы по раскатанному для гостей красному ковру. Йена скромно держалась рядом, нацепив на верхнюю часть лица плотную маску, чтобы скрыть необычный цвет глаз. Гости бросали на них любопытствующие взгляды, многие подходили поздороваться. Наконец, распорядитель произнес его имя и он, поманив за собой Йену, шагнул в тронный зал.

Огромные люстры с тысячами свечей проливали золотистый свет на танцующие пары. За окном выла метель, создавая удивительный контраст с теплым светом внутри помещения. Через парк продолжала плыть бесконечная вереница карет. В дальнем конце продолговатого зала, на возвышенности стояли два трона, на которых, величественно восседали Великий Князь и его новоиспеченная княгиня в окружении гвардейцев. Как раз шла церемония вручения подарков. Стараясь не выходить из роли, Миртан бодро прошествовал по красной дорожке и склонился в глубоком поклоне перед монархом.

В ответ тот ободряюще кивнул.

— Что вы преподнесете нам в сей чудесный вечер? — с легкой полуулыбкой вопросил князь.

— Экзотику, Ваше Светлейшество. — с полупоклоном ответил Миртан, внутренне сжавшись от беспокойства, — Незабываемый танец рабыни из диких племен юга. Но для этого я вынужден попросить вас прервать балет, иначе вы не услышите музыки.

— Это интересно! — воодушевился князь, махнув рукой слугам. Княгиня недовольно скривилась.

Музыка тут же стихла, а Йена, легкой походкой вышла в центр зала. Ее фигурка вдруг показалась ему на удивление хрупкой, среди разукрашенных, разодетых в гостей. Но тут она скинула полушубок и зал ахнул, а Миртан тут же позабыл, о чем думал. На девушке был костюм, похожий на тот, что носят эльфские жрицы. Только вот вместо разноцветных бусин, легкий многослойный шифон украшали сверкающие самоцветы. Голый животик перепоясывала одинокая тонкая нить из алых рубинов. На босых ногах звенели браслеты, а стройное, гибкое тело откровенно просвечивало через легкую воздушную ткань.

Девушка изящно поклонилась. Казалось, все глаза в зале, были обращены к ней, но он не видел на ее лице ни единого признака смущения. Казалось, Йена наконец делала то, для чего была рождена. Она медленно поднесла руки к прикрытому вуалью лицу и двинула пальцами. И, о чудо! Откуда ни возьмись послышалась музыка! Легкие, невесомые звуки, похожие на колокольчики. Затем, в движение пришли запястья, руки, плечи и музыка стала нарастать, превращаясь в чудесную, удивительно притягательную мелодию. Когда босые ноги начали отбивать ритм на каменных плитах, в общую мелодию влились барабаны и трещотки. И лишь тогда Йена сдвинулась с места.

Сдвинулась, чтобы взлететь! В стремительном, ритмичном движении танца, ее босые ноги, казалось, не касались пола. Алый шифон облаком кружился вокруг ног, обтекая гибкие изгибы тела. Нити самоцветных бус на бедрах отбивали собственный ритм, а руки плели в воздухе причудливые узоры. Музыка, глубокая, чувственно-ритмичная пробуждала в глубинах сознания страсть, неведомую ранее. Он чувствовал, как участилось дыхание, кровь прилила к щекам, а брюки стали вдруг на удивление тесными. Огромным, почти нечеловеческим усилием, он заставил себя оторваться от удивительного зрелища.

Нужно было сосредоточиться! Почему сейчас он слышал эту музыку? Ведь, он полностью отрезан от Гипноса, а значит и от духов и от магии тоже. Мало того, раньше, когда Йена танцевала, он не слышал ни звука! Что изменилось? Судорожно перебрав в голове варианты, он остановился на самом правдоподобном. Эфириал! Он подарил голос ветра не только Йене, но и ее танцам. Ведь движениями она говорила даже больше, чем словами.

Он окинул взглядом зал, в поисках шпионов Лалы. Великий Князь, сжав ладошку супруги, блестящими от восторга глазами наблюдал за танцем, не замечая, как его стражи один за другим исчезают за тяжелой портьерой позади трона, чтобы вновь появиться с другой ее стороны уже совсем другими людьми. Пока что план Йены работал, и он внутренне горько усмехнулся, пожурив себя за то, что недостаточно верил в своего магистра. Интересно, удалось ли им найти Огонька? Ответом ему послужил короткий кивок Лалы, то и дело мелькавшей в толпе гостей. Отлично! Значит, будет, что сообщить Йене.

Немного успокоившись, он отважился снова поднять глаза на танцующую девушку. Ритм музыки давно сменился. Теперь это была протяжная, легкая мелодия с периодическими резкими уступами барабанов. Ритм поддерживался где-то на фоне. Изменился и характер танца. Теперь Йена практически не перемещалась. Она, казалось, перетекала из одной позы в другую, словно жидкая ртуть. При этом бедра ее продолжали двигается, отбивая подобие ритма с помощью самоцветных подвесок. Он снова почувствовал, как участился пульс. Но на этот раз заставлять себя отвернуться не пришлось. Танец закончился плавным движением рук, обхвативших разгоряченные плечи. Вслед за этим стихла и музыка.

Толпа замерла, ожидая реакции монарха. Наконец, Его Светлейшество величественно поднялся и сначала медленно, потом все быстрее оглушительно захлопал в ладоши. Остальной зал тут же взорвался аплодисментами, а Йена скромно поклонилась и направилась к Миртану.

— Это лучший из полученных мной подарков, дорогой лорд! — в восторге выпалил великий князь. — Я надеюсь, вы подарите нам и его исполнительницу тоже!

От подобной наглости у Миртана перехватило дыхание. Это никак не соответствовало их плану. Да и дарить Йену, пусть даже и Великому Князю, он не собирался! В голову тут же ворвался целый вихрь мыслей о том, для чего именно монарх собирался ее использовать. Ревность и гнев на миг заслонили собой реальность. Он уже было открыл рот для отказа, когда теплая ладошка незаметно сжала его руку в кожаной перчатке, предостерегая от необдуманных слов. И это помогло!

— Я с удовольствием оставлю девушку вам, Ваше Светлейшество! — как можно более дружелюбно отозвался он. — Если Ее Светлейшество одобряет… Моя невеста все равно против наличия в особняке подобного рода женщин. Куда мне ее отвести?

— Спасибо, дорогой лорд! О княгине не беспокойтесь! — широко улыбнулся получивший свое монарх. — Вас проводят!

С этими словами Великий Князь отвернулся к следующему гостю, давая понять, что разговор окончен. Тут же возникший из ниоткуда слуга с поклоном пригласил их следовать за ним. Йена покорно опустив голову двинулась следом.

Немного пропетляв по заполненным гостями коридорам, слуга вывел их в гостевые покои. Здесь было пустынно. Лишь из одной комнаты доносились характерные стоны. Похоже, гости вовсю развлекались. Слуга смущенно прикрыл дверь, чтобы блокировать звук и указал им на пустующую студию рядом.

— Рабыню велено оставить здесь, ваша милость!

Миртан лишь коротко кивнул и подтолкнул Йену внутрь. К их обоюдному удивлению, комната вовсе не была пуста. Там, удобно развалившись на диванчике, сидела Лала. Рядом, на журнальном столике покоился сверток с платьем его «невесты».

Йена тут же кинулась к подруге, по пути срывая маску.

— Вы нашли его? — ее голос звенел от волнения.

— Еще ищем! — мотнула головой Лала. — Но теперь мы хотя бы точно знаем, что он жив и просто сидит в двимеритовой клетке.

— Что?! Но, он дух, как он остался в живых без связи с родным миром?

— Кто знает, — тихо отозвался Миртан, — возможно в нем уже намного меньше от духа, чем ты думаешь.

У него давно были предположения о природе Огонька. К примеру, его зацикленность на Йене, способность сколько угодно оставаться в физическом мире. Все это говорило о двойственности его сущности. Он, будто, одновременно и являлся, и не являлся духом. И, как оказалось, Магистр была полностью согласна с ним в этой теории. Не удивительно, ведь она знала о своем друге намного больше, чем кто-либо.

— Где эта клетка? — все еще взволнованно спросила она.

— Пока не знаю, но это временно, — Лала хитро улыбнулась, — Ну да ладно, дорогие, за сим я вас оставлю. Переодевайтесь поскорее, а я пока посторожу главу государства.

С этими словами, шпионка изящно выскользнула за дверь, а Йена облегченно выдохнула и скрылась за ширмой позади дивана, прихватив с собой платье. Какое-то время она громко звенела браслетами и подвесками. Наконец, красный шифон был отброшен в сторону, подкинув его воображению новую тему. Она ведь была там в чем мать родила. Совсем рядом! Их разделял всего лишь тонкий шелк ширмы. Один шаг туда и… Проклятье! Он сердито потер лоб, стараясь избавиться от навязчивых мыслей и образов. Наконец, после нескольких минут тщетной борьбы с собой, он решил разбавить собственную неловкость разговором.

— Твой танец… он был… эмм… великолепен! — с трудом подбирая слова, выдавил он.

— Я знаю, — раздался из-за ширмы ее радостный голосок.

— Тебя не смущает, что полный зал мужчин и женщин воспылал к тебе страстью?

— Я привыкла, меня всегда кто-то хочет! Но это состояние временное. Просто, этот танец иногда так действует. В особенности на мужчин. — ответила она, показавшись из-за ширмы, в кое-как натянутом платье с откровенным декольте. — Зашнуруй пожалуйста!

И она развернулась к нему спиной, опершись руками о стену, затянутую светлой шелковой драпировкой. Непроизвольно, он заскользил взглядом по плавному изгибу шеи, плеч, спины под расшнурованным корсетом…

— Похоже, меня ты мужчиной не считаешь, раз позволяешь себе показываться в таком виде? — хрипловато поинтересовался он.

— Ну что ты, нет, конечно! — усмехнулась девушка, — Ты не мужчина, ты кусок льда!

И тут внутри что-то клацнуло! Резко крутанув ее, он прижал Йену к стене всем телом, зафиксировав ее бедра коленом и немного приподняв. Сквозь одежду он слышал, как бешено колотилось ее сердце. Нежное, удивительно красивое лицо было так близко, что он чувствовал на щеке ее сбивчивое горячее дыхание.

— Если бы ты только знала, как лед может пылать! — хрипло проговорил он, не сводя глаз с ее алых, слегка припухших губ. — Как долго я хотел… хоть на мгновение почувствовать твое тепло! Тебя!

Резким движением он стащил с левой руки перчатку и осторожно поднес пальцы к ее губам. Прикоснуться всего на мгновение! Почувствовать, как порожденное ей пламя разливается по всему телу, согревая его! Прогоняя холод и тьму! Все еще не решаясь, он поднял глаза и утонул в страстном бирюзовом взгляде, с восторгом осознавая, что она его не оттолкнула. Ее зрачки потемнели, словно море в непогоду и там, в их глубинах он видел отражение собственного желания.

Первой очнулась Йена.

— Миртан! Если ты хочешь убить меня, для этого есть более гуманные способы. — стараясь сказаться язвительной выпалила она.

И, отрезвленный звуком ее голоса, он вдруг осознал, что происходит. Резко отдернув руку, он в ужасе уставился на собственные пальцы. Одно движение, и исчезло бы самое дорогое, что у него когда-либо было!

Он быстро натянул перчатку, попятился и, так и не отважившись заговорить, выбежал из комнаты. Нужно было проветрить голову, прежде чем объясняться! Разобраться в себе, понять, что такое с ним происходит и как избежать подобных инцидентов в будущем.

Но, пробегая через группу гостей у входа, он вдруг остановился, как вкопанный. Рядом с одним из дворян стоял высокий светловолосый господин в золотой маске, скрывшей всю верхнюю часть головы, так, что открытым оставался только подбородок с характерной ямкой посередине. Именно она привлекла его внимание, заставив забыть о сбившемся дыхании и бешено колотящемся сердце. Только бы это был он!

Миртан сделал шаг по направлению к мужчине, но тот, словно что-то почувствовав, крутнулся на каблуках и быстрым шагом скрылся в толпе главного зала. Начинались танцы и гости толпились на входе, стараясь поскорее попасть внутрь. В таких условиях искать его было бессмысленно и Миртан, мысленно пообещав себе найти этого гада, когда народ рассосется, отправился в сторону выхода в надежде, что холодный зимний воздух поможет вернуть в нормальное русло мысли, настойчиво продолжавшие кружиться вокруг Йены.