Глава 2: Сайена

Я спала и видела сон. В предрассветной дымке на краю огромной воронки на коленях стоял Фирлас. Обхватив голову руками, он медленно раскачивался, то и дело постанывая. Все пространство вокруг было покрыто серыми хлопьями пепла, продолжавшими падать с неба, словно мертвый, грязный снег. Хотелось рвануться к нему, прижать к себе, согреть и успокоить, только мешала боль, цепью сковавшая сердце, которое почему-то остановилось. Несколько минут я наблюдала за агонией самого любимого на свете существа и, казалось, медленно умирала вместе с ним.

В какое-то мгновение мне показалось, что вот сейчас все должно закончиться. Я уйду и исчезну навеки. Но этого не случилось. Из тумана позади эльфа вышла юная светловолосая женщина, столь прекрасная, что будь я жива, затаила бы дыхание. Она положила ему на плечо узкую ладошку и что-то сказала на древнем наречии. Впервые я пожалела, что так толком и не выучила его, пока было время. Фирлас тут же перестал стонать. Покачиваясь, словно во сне, он поднялся на ноги, тяжело развернулся и тут же снова бухнулся на колени перед эльфкой. Склонившись перед ней, он что-то проговорил, а затем поцеловал ей руку.

Ревность больно кольнула сердце. Хотя, какая теперь разница?! Оно ведь не бьется! Все, что мне теперь остается это тьма, лед и бесконечная все нарастающая боль! Мое видение рассеялось, но агония не прошла. В какой-то момент мука стала настолько сильной, что терпеть больше не было сил. И я взвыла, с удивлением услышав собственный голос. А затем, сквозь крик послышался еще один едва слышный звук.

«Тук… Тук тук…» Сердце! Сердце снова забилось. Ритм становился все быстрее и быстрее, вторя новым волнам боли.

Я кричала и слушала собственное сердце, пока вдруг к моему ужасному соло не добавился еще один голос.

— Потерпи, милая! Сейчас все пройдет! Я уберу боль!

И правда, словно по мановению волшебной палочки, мое тело расслабилось, отпуская сковавшую его агонию. Это ли не счастье?! Я даже нашла в себе силы слабо улыбнутся и глубоко вдохнуть, восстанавливая дыхание.

— Правильно, дыши, детка! Тебе сильно досталось! — послышался снова тот же звонкий, ласковый голос.

Начиная приходить в себя, я распахнула глаза и уставилась на высокую молодую женщину, склонившуюся над моим распростертым на траве телом. Заметив движение, та улыбнулась и отстранилась. Я приподнялась на локтях, оглядывая окружающее пространство.

Я была дома! Каким-то образом я очутилась на поляне рядом со своей хижиной в пустошах. Из трубы валил дым. Неужели, Огонек вернулся? А может, все произошедшее вообще было дурным сном? Я попыталась подскочить на ноги, но голова закружилась, и я неуклюже рухнула на четвереньки.

— Ты еще очень слаба, малышка! Присядь, приди в себя, и мы пойдем в дом, ладно?! — незнакомка заботливо помогла мне сесть, облокотившись на дровницу.

Все мысли в голове перемешались. Обрывки воспоминаний, фраз, снов… я пыталась сосредоточиться, вспомнить! Какое-то время ничего не получалось, но уже через пару минут перед глазами мелькнуло печальное лицо Фирласа, светящийся любовью золотой взгляд сменился черными, бездонными колодцами. Горькая обида вытеснила все остальные чувства, и я надрывно разрыдалась в объятиях неизвестной женщины, то и дело всхлипывая. Меня трясло, руки отказывались слушаться, до боли вцепившись в траву.

Фирлас убил меня! Мой aine, мой любимый убил меня! Хладнокровно и жестоко. Я повторяла в голове эту фразу и все никак не могла в нее поверить. В голове всплыли слова Крайса о том, что эльф убивал ради удовольствия. И вот сегодня, через год удивительной, чарующей сказки, я наконец убедилась в правдивости тех слов!

— Он убил меня, убил! — наконец всхлипнула я прямо на ухо своей утешительнице.

Та вздрогнула от резкого звука, но объятий не разжала.

— Поплачь, милая. Сегодня ты сделала то, чего не удавалось сделать еще ни одному смертному. Ты пошла против своего aine и смогла пережить магию пустоты. Да еще и детей спасла!

— Дети! Что с ними? — я отстранилась и принялась крутить головой в поисках моих чумазых подопечных. Правда, без толку, глаза все равно застилали слезы, так что весть окружающий мир расплывался разноцветной мишурой.

— Тссс… они в порядке. Просто отдыхают. Я уложила их в хижине. Они маленькие и этот мир пока что для них безопасен.

— Этот мир? — насторожилась я, — Где мы?

— В Гипносе, конечно, — усмехнулась женщина. Насколько я поняла, колоссальная энергия от пустоты наполнила твои ключи, и они открыли врата, тем самым оградив тебя и детей от неминуемой смерти.

— В Гипносе, — тупо повторила я, пытаясь поверить в сказанное. Слезы отступили. — Но почему он такой красочный? Раньше это была какая-то серая муть, а теперь все как во сне.

— Думаю, обретя второй ключ, ты просто стала его лучше видеть. — задумчиво отозвалась моя собеседница.

— Ключ… врата… ты та, что спасла меня тогда, раньше, верно?

— Да. Мы с братом всегда присматривали за тобой, когда могли. Хотя, Гипнос частенько уводил нас так далеко, что мы едва находили дорогу обратно.

— Вы с братом? Но в честь чего обо мне такая забота? Кто вы такие?! — настороженно поинтересовалась я. Похоже, я постепенно начала приходить в себя и первой ко мне вернулась выработанная с годами осторожность.

— В честь того, что ты моя дочь! — прозвучал сзади приятный мужской голос.

Я обернулась. В дверях хижины стоял мужчина, имевший невероятное сходство с моей собеседницей.

Дочь?! Как я могу быть его дочерью, если я полукровка?! Моим отцом был, скорее всего, какой-то пьяный k’sheven. Я перевела обалдевший взгляд с мужчины, на женщину и обратно. Наверное, вид у меня был довольно нелепый, потому что моя собеседница хихикнула и доверительно взяла меня за руку.

— Прежде, чем ты засыплешь нас вопросами, позволь рассказать тебе одну историю.

В ответ я лишь коротко кивнула и не сводя глаз с мужчины, приготовилась слушать.

— Для начала, позволь нас представить, — начала женщина, — Меня зовут Дэнейя, а это мой брат-близнец, Арэйя. Мы последние из династии Первых или Ainien, эльфских королей правивших древним Тиаммараном.

— Да, я помню историю близнецов! — тихо перебила я рассказчицу. Их убили еще совсем юными, и они так и не успели взойти на трон. В их честь эльфы назвали луны.

— Это правда лишь отчасти, — усмехнулась женщина, — Луны действительно назвали нашими именами, но лишь потому, что они появились на небе, когда мы родились. Так всегда бывает, когда рождается Айнин. К примеру, когда родилась ты, на пустошах появилась река. Та, что протекает мимо твоего дома. Это она дала необходимую влагу мертвым лесам Селувим, позволив эльфам выжить там после поражения. Но, я отошла от темы. Когда люди ворвались в Тиаммаран, мы поняли, что гибели не избежать. Боги исчезли, а с ними и наши надежды на спокойную жизнь, и защиту от пустоты. И тогда мы с братом решились на отчаянный шаг. Мы провели ритуал, запечатали город и ступили на дорогу сна, расплатившись за силу собственными душами.

— Я думала, это сказки… — устало прошептала я, но Дэнейя меня услышала.

— Все сказки когда-то были правдой. — мягко улыбнулась она, — С тех пор мы все время в пути. Дорога сна петляет сквозь Гипнос, и мы все мчимся по ней и собираем потерянные души, без права надолго остановиться или свернуть. Незавидная участь, которая, однако, позволила нам выжить, а со временем и возродить наш род. Столетиями мы копили силу, собирали ее по крупице и вот, настала ночь, когда луны стали в один ряд и мой брат смог вырваться в реальный мир на несколько часов, чтобы побыть со жрицей, в которую был влюблен.

— С мамой?

— Да. И результатом той ночи стала ты — последняя из Первых! Надежда древнего народа на возрождение!

— Так я не полукровка?

— Нет! Твоя кровь чище, чем у всех эльфов, вместе взятых. А бирюзовый цвет глаз — отличительный признак нашего рода! Посмотри на меня, или на брата. У нас такие же глаза!

Я перевела взгляд на мужчину. Тот лишь грустно улыбнулся и кивнул, как бы подтверждая слова сестры.

Какая злая ирония! Значит, все годы унижений, презрения и ненависти были совершенно не оправданы? Я подавила нервный смешок, стараясь уложить в голове услышанное. Последняя и первая. Хм. Выходит, прав был старый магистр, назначая меня главой Гильдии… прав был и Крайс, говоря о пророчестве. «Значит, от судьбы мне все же не отвертеться», — горестно подумала я и тяжело вздохнула.

Через полчаса, когда я наконец смогла вернуть контроль над телом, мы пили ароматный травяной чай сидя за тяжелым дубовым столом, точной копией его собрата в реальности. Дэнейя продолжала что-то рассказывать про дорогу сна, про то, как был разрушен Тиаммаран и еще что-то. Но слушать ее я не могла. Перед глазами одна за другой, словно цветной калейдоскоп, мелькали сцены последних дней. Будто разум пытался осмыслить произошедшее, снова и снова, словно дурной сон, прокручивая события, в которые никак не хотелось верить. Несколько раз я ловила себя на том, что смотрю в одну точку, но как не пыталась переключиться на рассказ эльфки, мысли все равно настойчиво уплывали к моему aine.

Он убил меня! Насколько же глубоким должно быть его безумие, если он решился пойти против такой мощной связи?! Это ведь будто отрезать себе руку или ногу, а точнее, будто оторвать половину себя. Боль, навалившаяся на нас сразу после этого, была тому доказательством. Отчасти мне было его жаль. Лишиться разума это, пожалуй, самое страшное, с чем может столкнуться любое мыслящее существо. И все же, была надежда, что его состояние обратимо. Ведь в моем сне, когда он кланялся эльфке, глаза его снова были нормального золотого цвета. А измученное выражение лица так сильно было похоже на мое собственное!

И все же, несмотря на жалость, я сердилась. Он прекрасно знал, чем чревато для него использование магии пустоты! Во время путешествия на север, мы много раз обсуждали эту тему, и он клялся больше никогда к ней не обращаться! Я понимала его скорбь по брату, по убитым сородичам, но как же я? Он знал, что я ждала его, переживала, что не перенесла бы случись с ним что… И все равно пошел мстить! Все равно позволил тьме захватить себя! Не думая о последствиях… обо мне… Предатель!

В гневе я грохнула кулаком по столешнице так, что чашки громко звякнули, подпрыгнув с блюдец. Рядом, ахнула Дэнейя, а отец (кажется, я наконец приняла этот факт) лишь понимающе усмехнулся. Он вообще был немногословен, но сейчас решил прокомментировать мой внезапный взрыв.

— Злишься на него?

Я молча кивнула, но затем не выдержала:

— Предатель! Он нарушил все обещания, что давал мне! — переполненная эмоциями, я вскочила на ноги и принялась мерить шагами небольшую кухоньку. — Смотрел мне прямо в глаза и обещал, что никогда не причинит боли! А потом… потом убил меня! Если бы не ключи, я превратилась бы в очередную горку мяса и костей, как и все люди в той деревне! Скотина остроухая! А я, тоже дура! Я…

Вдруг в глазах потемнело и я, неловко покачнувшись, осела на руки вовремя подхватившего меня отца. Почему-то ужасно хотелось спать.

— Тебе пора, — прошептала Дэнейя, ласково похлопав меня по щеке. — Гипнос высасывает много сил, особенно если вести себя так…эмоционально. Ты должна забрать детей и вернуться в реальность. Там должно было пройти пару-тройку недель, так что aine своего ты не встретишь.

Я лишь слабо кивнула.

— Навряд ли я теперь захочу увидеть его в ближайшую пару сотен лет!

— Ты простишь его. Со временем. — улыбнулась эльфка, — Физическую боль от разлуки я убрала. Но, к сожалению, с душевной справляться тебе придется самостоятельно.

— Отвлекусь! Мне будет, чем заняться, — криво усмехнулась я, — меня ждут в Гильдии. Надеюсь, нового магистра они еще не нашли. Да и детей там пристрою.

— Хорошо, — кивнул отец, — нас тоже ждет дорога. Еще свидимся, mie lainnie… Пообещай мне, что будешь осторожна!

Он коротко обнял меня и не дожидаясь ответа вышел из хижины.

— Ты прости брата, детка, он никогда не умел выражать свои чувства. Поверь, он тебя очень любит.

Я верила. Почему-то… Быть может, потому что мне ужасно хотелось верить хоть во что-то хорошее, после того, как мой собственный мир дал трещину, а сердце разлетелось на осколки. А может, сыграла свою роль кровная связь. Кто знает?

Аккуратно сжав в руках ладошки спящих детей, я подумала о холодной сырой реальности, в которую так не хотелось возвращаться. Рисунки на руках мягко засветились, перед глазами мелькнуло улыбающееся лицо Дэнейи, встревоженные глаза отца, в последний момент заскочившего в комнату, и радужная вспышка заставила на мгновение зажмуриться. Чтобы открыть глаза уже совсем в другом месте.

***

В горах вовсю царствовала осень. Судя по погоде, на этот раз время в Гипносе летело быстрее, чем обычно и отсутствовала я около месяца, вместо двух недель, обещанных отцом. Отец! Пожалуй, самое непривычное слово в моем лексиконе. Перед глазами до сих пор стоял обеспокоенный взгляд бирюзовых глаз, так похожих на мои собственные.

На душе было спокойнее, чем я ожидала. Открыв глаза, я быстро осмотрелась и на всякий случай накрыла себя и спящих детей волшебным куполом.

Мы лежали на дне большой воронки, оставшейся после нашего с Фирласом столкновения. Рядом на земле валялось копье. Целехонькое! Я уж думала, оно потерялось. Схватив оружие, я осторожно встала на ноги и выглянула из-за края ямы. Деревни больше не было. Вся площадка, где когда-то стояли деревянные бревенчатые дома, была выжжена подчистую. Оно и к лучшему, незачем малышам лишний раз видеть последствия творившихся здесь ужасов!

Сзади послышалась сдавленная возня, затем захныкал малыш Мике. Дети постепенно просыпались, щурясь под ярким осенним солнцем. Благо, погода выдалась отличная. На ультрамариновом небе не было ни облачка. Ветра тоже не наблюдалось, так что обычной горной прохлады почти не чувствовалось. Не обращая внимания на детей, я осторожно выбралась из воронки. Погода располагала к прогулкам, так что стоило поспешить в город, прежде чем она испортится.

— Малышка!

Легкие, словно ветер руки крепко обняли меня, стиснув так, что перебилось дыхание.

— Нави?! — едва выдохнула я.

— Живая! — в синих глазах барда светилось неподдельное счастье. — Я уже почти перестал надеяться!

Он отпустил меня и отступил на пару шагов.

— Ты все это время ждал? — изумилась я.

В ответ он лишь коротко кивнул.

— Только на пару дней отлучался в город за припасами. Расскажешь, что случилось?

— Позже, — коротко ответила я, пытаясь подавить новый приступ отчаяния.

Мой друг лишь понимающе кивнул, похлопал меня по плечу и направился к детям.

Я искренне надеялась, что Нави привез достаточно припасов для комфортного путешествия. Путь до лагеря гильдии в южной части Драконьего хребта был неблизкий. Детей нужно было на чем-то везти. Глубоко задумавшись, я не заметила, как ко мне подошла старшая девочка. Та самая, что нянчила малыша Мике.

— Что нам теперь делать? Где тот страшный эльф? — раздался позади неуверенный голос, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Девочка куталась в линялую шерстяную шаль, испуганно всматриваясь в руины деревни.

Я улыбнулась как можно мягче.

— Он ушел и больше не вернется. А что до вас… есть одно место, куда я хотела бы вас отвезти. Там безопасно.

— Но ты же… — девочка запнулась, быстро обернулась, ища поддержки у остальных детей, — …ведьма? Полукровка?

— Да, — утвердительно кивнула я, — полукровка. Но еще я глава Гильдии, которая пытается избавить мир от ужасов, подобных тому, что мы все недавно пережили. Там много людей, они возьмут вас к себе.

— А, ты нас не съешь? — боязливо поинтересовался один из мальчишек, прячась за спиной у своего старшего товарища.

Где-то за спиной хихикнул эфириал.

— Выглядите вы не очень-то аппетитно, так что, пожалуй, не съем, — не удержалась я и горько усмехнулась, наблюдая за переменой эмоций на чумазых лицах.

Ответом мне были робкие, осторожные улыбки. Лишь девочка, та что постарше, все еще недоверчиво хмурилась.

После пережитого, не удивительно, если она еще долго не будет никому верить. В ее испуганных глазах я видела себя после смерти матери. Лет до двенадцати я продолжала бояться всего на свете, никому не доверяла и большую часть времени проводила подальше от людей. Если бы не Огонек, наверное, так и осталась бы дикаркой с пустошей. Он буквально силой заставлял меня общаться со сверстниками, учиться, быть дружелюбной. По сути это он создал нынешнюю меня. И за это я была ему безмерно благодарна.

Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Сейчас нужно было сосредоточиться на более насущных проблемах, а именно: еда и одежда. Дорога из Химрена верхом на лошади заняла у меня больше суток, а значит, пешком возвращаться придется не меньше двух дней. В придачу, свалившуюся нам на голову ораву нужно было чем-то кормить и как-то согревать. Хвала предкам, Нави предусмотрительно привез собой много еды.

Старшая девочка, Лайна (как я позже узнала, дочь местного охотника) быстро и умело ощипала горных куропаток, разделала и устроила жариться на ветках вокруг разведенного мной костра.

Наспех поев, мы отправились в путь. Я торопилась. Нужно было успеть добраться до города, пока не захолодало. Одевать детей нам было не во что, да и палатки для ночевок не имелось. А если задождит? Нужно было спешить.

Периодически подгоняя постоянно ноющую ораву во главе с Нави, я уверенно шагала вниз по горному тракту. Так прошел первый день. Надо сказать, на то, чтобы вытерпеть бесконечные ссоры, крики и жалобы у меня ушло больше сил, чем на любое даже самое сложное заклятие. Эфириал делал все только хуже, потому что в большинстве случаев сам вел себя как ребенок.

Ко всему прочему, мое собственное моральное состояние не давало нормально спать. Каждый раз, пытаясь уснуть, я продолжала прокручивать в голове недавние события, затем вспоминала наше с Фирласом путешествие, знакомство… и так до бесконечности! Какой уж тут сон! Так что, когда внизу, наконец, показался затянутый дымкой город, в ушах у меня уже звенело от усталости, а голова казалась квадратной. Для полного счастья, на вторые сутки ударил мороз с дождем.

Химрен был уже хорошо виден впереди, но идти ночью мы не рискнули. Пришлось спешно разбивать лагерь, строить из подручных материалов шалаш, чтобы хоть как-то защититься от мелких ледяных капель и колючего ветра. В конце, я не придумала ничего более умного, чем призвать нескольких духов огня для обогрева и соорудить вокруг лагеря щит, защищающий от дождя. Именно это последнее усилие и сморило меня наповал.

Сон пришел мгновенно, но попала я не в Гипнос, а в еще одно видение с Фирласом в главной роли. На этот раз он сидел на диване в роскошно обставленной комнате, в отчаянии схватившись за голову. Рядом, на красивом пушистом ковре сидела вызывающе одетая эльфка. Она мягко гладила его по спине, перебирая пальчиками светлые пряди распущенных волос и тихо что-то говорила. Я не понимала большинства слов, но древний язык звучал красиво и мелодично. Привычные мягкие звуки заставили сердце болезненно сжаться. Каждую ночь Фирлас, в порыве страсти шептал мне что-то на этом языке. По спине пробежали мурашки. Я не хотела его видеть! Не хотела вспоминать! Я судорожно дернулась, пытаясь проснуться, когда почувствовала на лице чьи-то горячие руки.

Резко сев, я уставилась в синие глаза Нави. Он мягко держал меня за плечи, обеспокоенно всматриваясь в лицо.

— Ты кричала во сне, малышка. — он слегка наклонил голову, — Что он с тобой сделал?

Я упрямо помотала головой и из глаз снова сами собой хлынули слезы.

— Да что же это… — в отчаянии пробормотала я, и попыталась вытереть лицо. Но эфириал не дал мне этого сделать. Он мягко притянул меня к себе, обнял и принялся напевать что-то спокойное.

Не знаю, сколько мы так сидели, пока я не заснула, на этот раз, очутившись в Гипносе. Но и там покоя я не нашла. Везде, куда бы я не пошла, меня преследовала проклятая память!

Естественно, проснулась я несчастной. И здесь меня ждал еще один шок. Перед носом у меня стояла тарелка с горячим ароматным мясом, а рядом на земле корявым детским почерком было написано «Любимой маме».

Наверное, выражение шока на моем лице было слишком красноречивым, потому что Лайна, все это время внимательно за мной наблюдавшая, улыбнулась впервые за время знакомства и, пнув в бок ближайшего мальчика, подошла ко мне.

— Мы посовещались. — слегка смущённо начала она, оглянувшись на сгрудившихся позади детей, — И решили, что теперь ты наша мама и мы будем так тебя называть.

— И ты совсем не ведьма! Ты хорошая! — добавила из-за ее спины девочка помладше.

— Только грустная! — закончил один из мальчишек.

— Стоп! Дети, а как же ваши настоящие мамы?! Я не смогу заменить их! — возмутилась я, все еще растерянно глядя на привалившее мне «счастье».

Детские глаза мгновенно заполнились слезами, а я тысячу раз пожалела о сказанном.

— Наших мам больше нет, — заговорила наконец Лайна, смахнув слезы, — А ты подарила нам всем жизнь, совсем как настоящая мать. И все мы теперь здесь братья и сестры, твои дети.

— Но я не могу… — начала было я, и резко осеклась, заметив тень страха в детских глазах. Ну конечно же! Они ведь потеряли все, намного больше, чем утратила я сама. Они остались одни и единственной, кто продолжал стоять между ними и враждебным холодным миром, оказалась я. И мне за них отвечать!

В носу предательски защипало, и я быстро заморгала, чтобы не расплакаться. Лайна, будто почувствовав мое состояние, сделала знак остальным, и они все прижались ко мне в крепком теплом объятии.

— Ну что ж, дети, — улыбнулась я, сглотнув вставший в горле ком, — тогда будем знакомы! Меня зовут Йена, но вы можете называть меня мамой.

Вокруг расцвели искренние детские улыбки.

С малышом Мике и Лайной я уже была знакома. Остальных звали Элли, Мара, Дэвин и Марс. Девочкам было около восьми-девяти лет, а мальчишкам десять и двенадцать. Лайна была старше всех. Недавно ей исполнилось четырнадцать, и она стала негласным лидером среди этой малолетней шайки и моей левой рукой. Честь быть правой предусмотрительно перехватил Нави.

Спуск с горы занял еще два дня, за которые мы с детьми успели несколько раз поссориться и снова помириться. Но, в конце концов, мое воспитание, заключавшееся в игнорировании жалоб, все же дало свои плоды. Дети перестали ныть и научились сами находить себе занятия.

Марс оказался отличным охотником и с удовольствием помогал мне добывать горных куропаток и зайцев. Так что с питанием проблем не возникало. Обогревались мы с помощью магии, спали под крышей самодельного шалаша из веток и прозрачного щита от дождя. А долгими вечерами, после ужина, я рассказывала детям о дальних странах, в которых успела побывать.

Честно говоря, никогда не представляла себя в роли матери. Возможно потому, что после недолгого «общения» с герцогом Эр’Засским, лекарь заявил, что детей я иметь не смогу. Тогда я, конечно, ужасно переживала по этому поводу. Но потом это прошло. Все равно, малышей заводить было негде за отсутствием нормального дома, и не с кем, за отсутствием нормального мужчины.

Возможно, мне бы даже понравилась такая жизнь, в кругу небольшой семейки, где все друг о друге заботятся. Да вот только постоянно нывшее сердце не давало почувствовать даже крупинку покоя или счастья. Каждый вечер, когда дети и засыпали, я еще долго сидела у шалаша глядя на мерцавший у подножия гор Химрен и бесшумно плакала, вспоминая утраченное счастье.

***

Утро третьего дня было полно сюрпризов. К примеру, проснувшись, я обнаружила пылающий костер, на нем котелок, источавший великолепные ароматы.

Как оказалось, мои сорванцы ходили попрошайничать на дорогу и проходившие мимо солдаты подарили им походный котел и черпак. Ребята тут же сориентировались и устроили импровизированный пир из пойманного накануне кролика и каких-то приятно пахнущих лесных травок. Командовала, естественно, Лайна. Она же принесла мне на листике мясо с каким-то импровизированным гарниром, как только я открыла глаза.

Поблагодарив ребят за замечательный завтрак, я накинулась на еду. Организм требовал восстановления после перенесенного стресса, а посему был ужасно голоден.

Однако, поесть нормально мне не светило. Кусок мяса буквально застрял в горле, когда из-за ближайших кустов вынырнул Нави, которого я два дня назад отправила в город за лошадьми.

— Нави! — воскликнула я и тут же закашлялась, поперхнувшись так и не полезшим в горло куском.

— Малышка! Лошади готовы! Повозки нет! Но зато есть новости. — затараторил мой друг, как ни в чем ни бывало подсев к костру и похлопав меня по спине. — Только не говори мне, что стала мамой!

Я окинула взглядом застывших от удивления детей и громко расхохоталась.

— Ах, Ветерок! Ты не поверишь! — сквозь смех выдохнула я.

Глаза эфириала округлились, и он в растерянности уставился на мою чумазую компанию.

— Когда ты успела?

— Да вот, буквально за пару часов приобрела себе маленькую семью. — улыбнулась я и коротко пересказала ему наш разговор. Конечно, упоминать о ноющем сердце и безнадеге я не стала. Да он и сам прекрасно все понимал.

Он порывисто обнял меня и легко провёл пальцами по волосам.

— Ты со всем справишься, малышка! Я-то знаю! Просто, если будет трудно, делись со мной.

От его слов веяло таким теплом, что я невольно поддалась эмоциям и шмыгнула носом, стараясь не разреветься.

День пролетел незаметно. Нам пришлось многое обсудить и наспех составить новый план.

Оказывается, Химрен был переведен на военное положение, потому что северный фронт продвигался все ближе к городу, так что мой друг поспешил убраться за стены, пока не начались массовые облавы на потенциальных рекрутов. Меньше всего ему хотелось угодить на войну. Талония теснила врага, выигрывая в основном мелкие стычки, в которых участвовали только наемники, чтобы не нарушить того, что они называли «перемирием». Армия Орсики, за отсутствием императорского двора, оставшегося в столице, управлялась Орденом Тишины. А тихони, хоть и были сильными вояками, но в стратегии мало что смыслили. В конце концов, орден был основан для контроля за сновидцами и распространения веры, а не ведения войн.

Однако, такие активные боевые действия сводили на нет весь мой план по возвращению в лагерь Гильдии. Он находился на другом краю Талонии, а мы с детьми на территориях союзников Орсики, что делало практически невозможным перебраться через линию фронта незамеченными. Будь мы с Нави одни, пошли бы лесами. Но с детьми такой трюк не сработает. Их нужно было везти в повозке, а значит, пользоваться дорогами.

В конце концов, после долгих размышлений, мне пришла в голову мысль воспользоваться уже существующей легендой про слуг знатного дома и под этим прикрытием проехать через блокпосты. Детей же можно было представить, как будущих воспитанников. После бурных обсуждений с Нави, не желавшего вживаться в роль, все же решено было придерживаться этого плана. Так что уже на следующее утро эфириал отправился в ближайшую деревню за телегой и припасами, а я проинструктировала детей, как нужно себя вести.

К полудню мы были с лошадьми, телегой, теплыми вещами и провизией. Погрузив моих сорванцов в небольшой крытый фургончик, мы тронулись, направившись по самому перспективному направлению — через южный перевал, к озеру Эльванара, у которого стоял летний дворец Великого Князя, а значит, и сильных боев там не было. Ни один монарх не согласился бы портить собственное имущество. Если там и стояли какие-то войска, то скорее всего корпус королевской гвардии. Через него пройти легче, чем через подразделения регулярной армии.

Путешествие заняло около двадцати дней. Патрули и разъезды нам не мешали. Поддельные документы, удостоверяющие наши личности, были выправлены самым искусным мошенником Химрена. Так что подозрений мы не вызывали. Пара слуг, спешно возвращающихся к хозяевам из-за войны, что может быть скучнее для натруженного солдатского мозга! Тем более, таких как мы путников на трактах было пруд пруди. Кто-то спасался от войны, кто-то наоборот в поисках наживы передвигался вслед за войском.

Каждый вечер, когда засыпали дети, Нави учил меня обращаться с копьем. Оказывается, владение яри перешло к шаирам от эфириалов, которых те когда-то уничтожили. Их летучий город, Ниамн, тоже когда-то принадлежал воздушному народу. По сути, шаиры переняли у своих врагов все, кроме способности говорить с ветром. Так что, копье буквально пело в руках моего друга.

Уже через пару недель руки вспомнили былые навыки, и я сражалась с Нави практически на равных. Только вот, он по-прежнему побеждал. Хоть и обещал, что уже через пару месяцев таких тренировок, я с легкостью положу его не обе лопатки.

По моим подсчетам, нам предстояло преодолеть еще половину пути до лагеря Гильдии, когда все пошло наперекосяк.

Мы как раз подъезжали к озеру Эльванара. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись красивые низкорослые леса, состоявшие в основном из лип и кленов — ярко желтых и алых в это время года. Дорога была прямой и ровной. Правда, погода портила общее приятное впечатление мелким моросящим дождиком и холодным ветром. И все же, меня что-то сильно тревожило.

Мы как раз заехали на небольшой пригорок, откуда открывался отличный вид на озеро и стоящий на его берегу дворец, когда я поняла, что с водой что-то неладно. Ее обычно ярко-синяя поверхность была какой-то слишком темной даже для пасмурного дня. Жаль, я не предала этому большого значения. И, когда через несколько минут озеро вспыхнуло зеленоватым пламенем, ужасно удивилась, как вода может гореть. Лишь потом мне дошло, что по поверхности водоема разлили саламандрову кровь — невероятно горючее вещество, добываемое гномами под землей.

Через узкую ложбинку, в которую мы успели въехать, на нас надвигалась гудящая огненная стена. Первым среагировал Нави. Быстрым прыжком он соскочил с лошади и направил сильный порыв ветра в сторону приближающегося огня, чтобы задержать его.

Дети перепугались, но успокаивать их сейчас времени не было. Я быстро спрыгнула с козел на землю, на ходу соображая, какой щит лучше поставить, чтобы не спечься под ним заживо. Через пару секунд я уже кружилась в быстром танце, выстраивая вокруг телеги и лошадей ледяной купол. Первые языки пламени достигли нас, когда лед уже поднялся вверх на несколько метров. Волна зеленоватого огня с ревом врезалась в мою стену и, перевалив через нее, покатилась дальше.

Я тяжело дышала, восстанавливая дыхание после неистового танца. Дети все еще испуганно всхлипывали, но уже успевшая прийти в себя Лайна, тут же затолкала их под навес повозки и принялась успокаивать.

— Вроде пронесло, — Нави устало плюхнулся на землю и облегченно выдохнул.

— Еще бы узнать, что это было… — задумчиво протянула я и окинула мрачным взглядом пылавшие лес и озеро.

— Придется делать крюк, нам не проехать пока здесь все горит, — посерьезнел эфириал.

— Нет уж! Я спешу! А с этими объездами мы до зимы не доберемся к цели! — возразила я.

— И что ты предлагаешь, полететь по воздуху, повторив второй подвиг Рурка?! — скептично хмыкнул Нави. — Учти, я тебя ловить не буду. Такой силой обладали мои предки, а я всего лишь их жалкое подобие.

— Расслабься, Ветерок, летать не будем! — усмехнулась я и потянула из-за спины серебряное копье. — Я просто все это слегка притушу.

— Притушишь саламандрову кровь? Чем, водой? — усмехнулся мой друг.

— Смотри и учись! — хмыкнула я и вышла на открытый участок дороги, упиравшейся в пылавший зеленоватым пламенем лес.

Если я правильно помнила, в выдающемся ученом труде по алхимии пера мастера Гросно была подробная статья о саламандровой крови, способе ее получения и нейтрализации. Наряду с использованием порошковых солей, мастер предлагал нейтрализовать масляную составляющую горючей смеси с помощью водного раствора черного графита. Где взять столько соли я понятия не имела, а вот со вторым вариантом дело обстояло намного проще. На пустошах, неподалеку от моей хижины, находился давно заброшенный графитовый карьер. Оставалось лишь попросить духов доставить мне немного нужного минерала и вплести его в обильный дождь.

Не теряя больше ни минуты, я приступила к делу. Руны на руках разгорелись радужным светом, вливая силу в каждое мое движение. Иссиня-черные тучи тут же начали собираться над озером, вторя моему танцу. Дети вылезли из повозки и с открытыми ртами наблюдали за моими движениями, пока их не загнал обратно хлынувший как из ведра дождь. Мы с Нави поспешили присоединиться к ним. Крупные темно-серые капли собирались в потоки и водопадом стекали с промокшей насквозь лошади, которая уже через пять минут сменила масть с буланой на почти что вороную.

Окончился ливень так же быстро, как начался, но вопреки ожиданиям, солнце так и не выглянуло. Вместо него небо снова затянуло унылыми серыми тучами, из которых уже через десять минут начал моросить холодный осенний дождик. Но главное — зеленоватого пламени больше не было. Правда, лес из желто-красного превратился в угольно-серый. Но то уже были необходимые жертвы.

— Ну что, можно ехать? — оптимистично потер руки Нави, окинув унылый пейзаж веселым взглядом.

Я мельком взглянула на алое зарево за ближайшим перелеском и тут же приняла решение.

— Нави, бери повозку и езжай с детьми на южный берег. Здесь недалеко начинается окольная дорога, о которой я тебе говорила. Она тянется в зарослях по-над берегом. Как доберетесь, спрячьтесь в лесу и ждите меня.

— А ты? — недовольно нахмурился мой друг.

— А я пойду на разведку, чтобы избежать в дальнейшем подобных сюрпризов. Дворец стоит на северном берегу прямо у воды. Ветер с юга, так что, скорее всего, огнем метили именно в него. Нужно посмотреть, что от него осталось, и не планируют ли нападающие еще чего-нибудь в этом роде.

— Ты с ума сошла, малышка! Незачем нам туда соваться! Поехали дальше… — начал было эфириал.

— Нет, — твердо отрезала я. — Нужно максимально обезопасить нашу дорогу. Слишком уж ценный груз везем, — и я задорно подмигнула заулыбавшимся детям. — За меня не переживайте, я буду очень осторожна. Обещаю, ни во что не вмешиваться! — добавила я специально для Нави.

— Не сидится тебе! — недовольно пробурчал он и уныло побрел к повозке.

Я лишь горько усмехнулась, еще раз подмигнула детям и, прыжком перемахнув через подтаявшую ледяную стену, направилась в редкий перелесок, за которым огромным кострищем пылал летний дворец Великого Князя. Нави хоть и чувствовал, но в полной мере не мог знать о той боли, что поселилась во мне, похоже, навсегда. А еще о том, что я всеми доступными способами старалась ее заглушить. И лучше всего в этом помогало действие. Причём мне было абсолютно не важно, чем именно заниматься — охотиться ли, заниматься ли с детьми, танцевать или воевать. Главное было периодически менять виды деятельности. И сейчас я сбегала в лес именно за этим. За мимолетным чувством опасности способным заполнить стремительно разраставшуюся в душе дыру.

Уже через полчаса моим глазам открылся некогда прекрасный дворцовый сад, сейчас больше напоминавший мертвый лес из детских страшилок. Серые обугленные деревья кое-где сохранили остатки алой листвы, кровавыми пятнами выступавшей из-под слоя гари. Они удивительно красиво гармонировали с рыжими огненными языками, вырывавшимися из окон изящного, покрытого орнаментами здания. Надо сказать, что все это было не лишено какой-то мрачной, смертельной красоты.

Пару минут я полюбовалась на удивительное зрелище, прежде чем шагнуть в ближайшие кусты. Надо сказать, сделала я это весьма вовремя. Так как буквально через пару секунд из-за поворота послышались громкие голоса, а еще через минуту появились и их обладатели. Я замерла от удивления.

Двое хорошо экипированных эльфов тащили по земле человека в дорогих дворянских одеждах с завязанными глазами. Человек стонал и дергался, за что его периодически награждали увесистыми пинками кожаных ботинок со стальными носками. Лисы! А они что здесь делают?! Я поглубже спряталась в кусты.

Эльфы громко переговаривались на древнем языке. Кое-какие слова я понимала, а потому смогла составить для себя общую картину разговора. И, хотя речь шла о каких-то пустяках, важную информацию из нее я почерпнула. Оказывается, на дворец напали вовсе не солдаты Орсики, как я предполагала, а они, лисы! И за это некто им очень хорошо заплатил. Для чего это было надо, они не сказали. Но я догадывалась.

Кому-то очень нужна была непрекращающаяся война. Сейчас на фронтах наступило затишье и эту провокацию решили устроить, чтобы немного подтолкнуть монарха к скорейшему наступлению. Похоже, только что в этом конфликте четко обозначилась третья сторона. Она сталкивала лбами давнишних соперников, имея с этого выгоду. Понять, кто именно стоял за провокациями труда не составило.

Эльфы остановились у центрального фонтана со статуей лошади в натуральную величину, расположенного на перекрестье двух подъездных аллей. Я осторожно переместилась поближе, на всякий случай. Признаться, лисий пленник меня заинтересовал. В такую одежду мог быть одет только кто-то очень знатный, либо очень богатый. В любом случае, такой человек мог быть полезен для Гильдии, и я всерьез подумывала над тем, чтобы спасти его от мучителей. Но, к счастью, делать этого не пришлось.

Один из эльфов схватил валявшегося на земле мужчину, усадил, оперев спиной о край бассейна, и снял с него повязку. Затем, провел по его лицу рукой в серебряной латной перчатке и медленно произнес:

— Ты будешь спать, и видеть кошмары, пока твое тело не умрет от истощения. Тогда, ты навеки останешься среди своих страхов, блуждая по Гипносу, которого все вы, k’sheven, так боитесь.

Я заметила, как тень ужаса промелькнула на породистом лице мужчины, прежде чем он отключился, неловко свесив голову на грудь. За какие грехи можно устроить человеку подобное наказание? Такая смерть страшнее других тем, что ее как бы и нет. Умирает лишь тело, а душа остается запертой в мире снов, без надежды на возвращение в этот мир или в какой-либо еще.

Брезгливо передернув плечами, я стала ждать, когда лисы уберутся прочь, чтобы помочь несчастному. Пусть он был человеком, пусть даже знатным. Никто не заслуживал такой смерти!

И здесь мне тоже повезло! Эльфы не стали задерживаться у своей спящей жертвы. Кряхтя и ругаясь, они с трудом втащили мужчину на спину каменной лошади и привязали его там, в позе всадника. После этого, немного полюбовавшись на результат проделанной работы, поспешили обратно на задний двор догоравшего дворца. Тогда я рискнула выйти на открытое пространство, но лишь затем, чтобы развязать и, ругаясь не хуже эльфов, утащить тяжелую мужскую тушу обратно в кусты. Там я расставила несколько духов-часовых, поудобнее устроилась на мягком ковре из опавших листьев и, взяв человека за руку, отправилась в Гипнос. Стоило как можно скорее найти беднягу, пока он не лишился рассудка, блуждая по своим кошмарам.

***

Мир снов встретил меня туманом. И без того мрачный редкий лес, в серой дымке казался еще более унылым. Во мгле слышались то голоса, то неясный шепот, то громкие крики. Иногда в сероватой мути возникали лица и фигуры. Сухая серая трава трещала под ногами от каждого моего шага. Мне был знаком этот кошмар. Krei-ar, или «серый сон», так называли это место эльфские сновидцы. Этот лес был призван нагнать на человека тоску и уныние, прежде чем превратиться во что-то действительно страшное.

Обреченно вздохнув, я принялась искать интересующего меня мужчину среди одинаковых, бесцветных деревьев. Пару раз мне казалось, что я видела вдали очертания долговязой фигуры, но добраться до нее все никак не получалось. И тогда я решила сменить тактику. Хоть это был и чужой сон, но я, как сильная сновидица, была способна его изменить. Сосредоточившись, я заставила туман рассеяться, и, как оказалось, зря! Все то, что раньше было прикрыто плотной белой пеленой, теперь предстало перед моими глазами и заставило волосы на голове зашевелиться от ужаса.

Пустыми глазницами на меня взирали десятки безликих черных призраков. Некоторые из них смутно напоминали людей или эльфов, другие были больше похожи на зверей. По спине пробежал холодок, когда все они синхронно повернулись в мою сторону. Сердце пропустило удар и, я почему-то, представила себе, как нелепо я должно быть сейчас выгляжу, с перекошенным от страха лицом и выпученными глазами. Эта мысль меня развеселила, и я нервно хихикнула, оглядываясь вокруг. Но на кошмары мой смешок подействовал, непредсказуемо. Разом взвыв на разные голоса, они кинулись прочь, оставляя меня посреди дворцового парка, залитого солнцем. Очень пустынного похожего на лабиринт парка.

Проблуждав по бесконечным аллеям минут двадцать, я не выдержала и снова принялась менять все вокруг. Получалось с трудом, потому что оперировать приходилось лишь местами выуженными из памяти мужчины. В итоге, все, что мне удалось соорудить это большой бальный зал какого-то дворца. Из зала то ему никуда от меня не деться! Особенно, если аккуратно прикрыть все окна и двери.

И я не ошиблась! Только вот, как позже выяснилось, этот зал, заполненный безликими дворянами, и оказался худшим из снов моего подопечного. Мрачные окровавленные фигуры придворных в полусгнивших одеждах, бледные дамы в кружевных платьях со вспоротыми на руках венами и сочащимся из многочисленных ран гноем, окружали возвышение в конце зала. На нем то и стоял мой вельможа, дрожа от ужаса. Рядом с ажурным троном, сжимая в побелевших пальцах золотой скипетр, лежало тело в золотой короне. Безжизненные глаза с немым укором смотрели на мужчину. Неясная черная фигура неожиданно появилась на возвышении. Резким движением она сдернула с мертвеца корону и отвесив шутовской поклон, протянула ее мужчине. А полный кошмаров зал стоя аплодировал новому монарху. Мужчина же выглядел так, будто сейчас отключится. Его мелко трясло, из глаз катились слезы, а лицо с каждой секундой становилось все бледнее. Нужно было действовать! Спешно протолкнувшись вперед через отвратительную толпу, я подскочила к нему схватила за руку и проорала прямо на ухо:

— Сейчас же подумайте о тихом спокойном месте! Быстро!

Но он лишь перевел на меня полубезумный взгляд и шарахнулся в сторону, противно взвизгнув. Я вспомнила о черной ажурной маске, которая вот уже несколько месяцев практически постоянно скрывала мое лицо в мире живых. Оказывается, я неосознанно, надела ее и в Гипносе. А вельможа, похоже, принял меня за очередной призрак. Нужно было срочно что-то делать, и я вдруг вспомнила свой смешок, от которого кошмары бежали, как от огня. Возможно, стоило попробовать провернуть что-то похожее и здесь!

Я сосредоточилась, думая одновременно о двух вещах — своем лице и столпившихся вокруг рычащих мертвецах. Цвет глаз получилось изменить практически сразу, а кошмары, повинуясь моей воле, начали обрастать цветами. Из страшных ран то и дело с хлопком вырастал зеленый побег, который тут же раскрывался прекраснейшим цветком. Среди придворных пошло волнение. Дамы одна за другой начали вскрикивать, когда растения пробивались из самых неожиданных мест. Кавалеры смущенно срывали с себя цветы, стараясь принять при этом как можно более грозный вид. Темная полупрозрачная фигура рядом со мной утробно зарычала, и двинулась было в мою сторону, когда из черного провала капюшона вдруг вылетела яркая птичка и принялась со свистом носиться вокруг. Тень замахала руками с явным намерением поскорее избавиться от крылатой угрозы.

Зрелище было до того комичным, что я не выдержала и громко рассмеялась. Через несколько секунд из угла, где спрятался мужчина, тоже послышалось нервное хихиканье. И кошмары дружно замерли, а потом один за другим с диким воем начали метаться по закрытому со всех сторон залу.

Я быстро подскочила к мужчине, сорвала с лица маску, под которой скрывались обычные типичные для людей голубые глаза, и протянула мужчине руку.

— Подумайте о месте, где вы бы чувствовали себя в безопасности! — попросила я.

Иииии… получилось! Он вложил свою руку в мою, воющий на разные голоса зал исчез, и мы оказались в большой пыльной библиотеке. Вокруг не было ни души, а мой подопечный, наконец, избавился от своего кошмара и теперь обалдевшим взглядом изучал свою собственную руку, пару секунд назад сжимавшую мою ладонь. Пока он не смотрел, я спешно подкорректировала собственную внешность, укоротив клыки и заостренные уши. Так что, когда мужчина поднял глаза, я предстала перед ним в привычном для человека виде.

Серьезные серые глаза осторожно смерили меня взглядом.

— Кто вы, прекрасная незнакомка? — выдал он книжную фразу, низким хорошо поставленным голосом. Его манера держаться не оставляла никаких сомнений в дворянском происхождении.

— Та, кто вас спас, — не менее банально ответила я и протянула мужчине руку. — Пойдемте со мной, вам пора просыпаться.

Без тени сомнения он снова вложил свою огромную ладонь мне в руки, и через минуту я открыла глаза в мире живых. Мужчина рядом глубоко вздохнул и тоже проснулся. Ему было около сорока. Красивое породистое лицо с выдающимся носом и тонкой линией губ было белее мела. Черные волосы были собраны в аккуратный, хоть и слегка растрепанный хвост, а любопытный взгляд светился благодарностью. С первым же вздохом бледные щеки порозовели, а серые глаза вопросительно уставились на мою маску. Наконец, видимо вспомнив свой сон, он подскочил на ноги и глубоко поклонился.

— Позвольте представиться, миледи, меня зовут Анри дю Камп, князь Элиенский.

Вот так так! Брат Великого Князя! Теперь понятно, почему в его кошмарах все, так или иначе, было связано со светской жизнью и троном. Но надо было до конца отыграть роль знатной дамы и я, поднявшись, склонилась в изящном реверансе.

— Графиня дю Фабре, к вашим услугам, дорогой герцог! Как вы себя чувствуете? Я чудом успела спасти вас. — вежливо пролепетала я.

— Но как вы сюда попали? — удивился он.

— О, совершенно случайно! — принялась на ходу выдумывать я, — Мы с мужем и детьми ехали мимо, когда озеро загорелось. Из-за огня, я отстала от экипажа. Я искала их, когда нашла этот сад и вас спящего верхом на каменной лошади.

— И за это я безмерно благодарен вам, миледи! Но, позвольте поинтересоваться… Вы сновидица?

— Да и буду благодарна, если вы не станете разглашать мою тайну. Мне вовсе не нужно лишнее внимание Ордена Тишины.

— Ну разумеется, — с легким полупоклоном ответил князь. — Позвольте сопроводить вас к мужу? Я буду счастлив познакомиться с вашей семьей и оказать ей всяческую поддержку двора и Его Светлейшества, Великого Князя.

А вот это уже было интересно. Первым моим порывом было пригласить его сотрудничать с Гильдией, но потом я отбросила эту идею. Князь, казалось, мало интересовался подобной деятельность. К тому же, я слышала от Ривы, что его отправили в изгнание, так что навряд ли он мог быть мне полезен. Потому мне в голову пришла другая идея.

— О, это лишнее, дорогой князь. Но вы бы очень мне помогли, если бы сумели убедить своего светлейшего брата немедленно прекратить эту войну! — выпалила я и тут же поразилась собственной наглости.

— Ч-что? — удивился он. — Моя милая леди, мы побеждаем! Прекратить войну сейчас было бы огромной глупостью. Я не стану предлагать Его Светлейшеству подобное.

— И совершите огромную ошибку! Я уже долго в пути и видела, что принесла нам эта война! От вольных городов и до южных морей все лежит в руинах. Вы разоряете собственную землю и истощаете армию в конфликте, который ничего не даст нашему государству. Мало того, вы ослабите собственную оборону. Кто будет защищать Талонию, если появится еще один враг? — напористо продолжила я.

— Еще один? — нахмурился князь, — И кого же вы, миледи, имеете в виду?

— О, никого конкретного, но я своими глазами видела внезапно активизировавшихся fierre и синего дракона, разоряющего города как в Гипносе, так и в мире живых.

— И это ваши доказательства? Я не смогу предоставить столь скудную информацию брату. — покачал головой князь.

— Так расскажите ему о сегодняшнем происшествии. Вы не хуже моего видели, кто стоял за нападением на дворец. Я наблюдала за лисами и слышала их разговор. Кто-то заплатил им за эту провокацию. Не кажется ли вам, что в этом замешан кто-то, кому выгодна война? Быть может, это и есть тот самый новый враг?

— Ваши слова не лишены смысла, графиня. Но откуда вам столько известно? Вы…

— Я всего лишь скромная женщина, — склонив голову, проговорила я, чтобы не выходить из роли, — Но я умею слушать, думать и анализировать. Этого достаточно, чтобы быть в курсе происходящего.

— Ну что ж, — князь устало потер лоб, — я напишу Его Светлейшеству, передам вашу просьбу и ознакомлю его с фактом провокации. Но обещать его положительного решения не могу.

— Этого достаточно, — я отвесила ему благодарный полупоклон, — Великий Князь славится своей мудростью и прозорливостью.

— И все же, миледи, мне не хотелось бы оставлять вас одну среди этих враждебных лесов. Позвольте хотя бы проводить вас. — князь напористо схватил мою руку и страстно сжал ладонь в своих медвежьих лапах.

— Ну что вы, любезный, — уверенно улыбнулась я, освобождая пальцы из его хватки, — я сновидица, для меня эти леса не опасны. Муж с детьми ждут меня на другом краю озера. Так что я вынуждена откланяться. Будьте осторожны и донесите мое послание до Его Светлейшества в целости и сохранности.

С этими словами я отступила на несколько шагов назад и одним легким движением скрылась за ближайшими кустами.

— Вы удивительная женщина, графиня! — послышался вслед голос князя. — Я хотел бы снова увидеться с вами!

Я усмехнулась. Простите, дорогой князь, но графиню дю Фабре вы увидите, только если гильдии вдруг понадобится ваша помощь! Однако, будет просто замечательно, если через этого человека мне удастся приостановить войну. Это даст Гильдии больше пространства и времени для маневра.

Оставив мужчину у главного входа, я стала осторожно пробираться к заднему двору, в надежде послушать разговоры эльфов и возможно почерпнуть еще немного более конкретной информации. Красться за кустами оказалось легче легкого, и я мысленно похвалила умелого садовника, который так профессионально подровнял выпирающие во все стороны ветки, что они практически не цеплялись за одежду. Однако, на заднем дворе меня ждало разочарование вперемешку с отвращением.

Эльфы были мертвы. Всего около двадцати fierre в черных кожаных костюмах лежали неподвижно в разных позах, истекая кровью из тонких, хирургически ровных ран, нанесенных чем-то вроде длинной острой бритвы. Кроме них, справа от красивого фонтана, громоздилась куча тел в красных форменных дуплетах дворцовой стражи. Крови было столько, что меня тут же замутило, а стоило перевести взгляд на развешенных по забору слуг, как я уже не смогла сдерживаться, и меня бурно вырвало прямо на мокрую обгоревшую землю. Ухватившись дрожащими руками за ближайшее дерево, я с трудом выровнялась, намереваясь уйти как можно дальше от этого ада, когда взгляд мой упал на привязанных у конюшни лошадей.

Купленная Нави кобыла была уже настолько почтенного возраста, что я давно побаивалась, как бы она не рухнула прямо посреди дороги. Нам просто позарез нужна была еще одна лошадь, а здесь их стояло около двадцати — выбирай любую. Да и остальных стоило бы отпустить. Их хозяев больше не было в живых, а значит, позаботиться о животных будет некому.

И я решилась! Опасаясь, что неизвестный убийца может вернуться, я стала как можно незаметнее пробираться позади тюков, ящиков и бочек, заполонивших практически все пространство двора. Под ногами противно чавкало, и я лишь плотнее сжимала губы, стараясь не думать о пропитавшей землю крови.

В какой-то момент я неловко поскользнулась и неприлично выругавшись, плюхнулась на землю рядом с мертвым эльфом. Ясные, серые глаза неподвижно глядели в небо, а на прекрасном юном лице застыл испуг. Вот так они и умирали, гордые воины моего некогда прекрасного народа, в грязи и крови, не погребенные и не оплаканные. Потянувшись вперед, я дрожащими пальцами закрыла неподвижные глаза и аккуратно сложила еще теплые руки на груди. Я не оправдывала того, что они здесь сотворили, но где-то, в глубине души понимала, что это было лишь ответом, отзвуком того, что сотворили с ними… с нами.

Собравшись было уходить, я вдруг заметила, что из-под локтя эльфа выскользнула небольшая книжица в простом кожаном переплете. Заинтересовавшись, я подняла ее и сунула за пазуху, намереваясь почитать позже. Быть может, в ней удастся найти тех, кому небезразлична была судьба погибших?!

Выбрав пару лошадей покрепче, я отвязала остальных, предварительно срезав удила и, вскочив в седло, понеслась что есть духу подальше от этого проклятого дворца и окружавшего его ореола смерти.

***

Остаток дня прошел в медленном скрытном продвижении на другой конец огромного озера. Наконец, ближе к вечеру, вымокшая (пару раз грохнулась в воду) и грязная, но весьма довольная собой, я добралась до ожидавшей меня компании. Дети спали, Нави дулся, но все же с интересом выслушал историю о моем неожиданном знакомстве и сообщении, переданном напрямую не кому-нибудь, а самому правителю Талонии. В конце рассказа от его недовольства не осталось и следа. Он заявил, что срочно должен написать об этом балладу и принялся негромко бренчать на маленькой мандолине. Под ее мягкие звуки, разнежившись в тепле от костра, я мгновенно уснула. Гипнос как всегда принял меня с распростертыми объятиями, отправив сразу в лучшее из всех мест — мою маленькую уютную хижину, незаметно приютившуюся у большой скалы среди бескрайнего разнотравья пустошей.

Как всегда, воздух здесь был восхитительно пряным, а травка невероятно нежной. Я устало опустилась на мягкий зеленый ковер и прикрыла глаза, прислушиваясь к разноголосому пению птиц. Только здесь я могла спокойно отдохнуть душой и восстановить растраченные в пути силы. Жаль только разбитое сердце не мог исцелить ни мир снов, ни холодная осенняя реальность. Душа продолжала болеть. Казалось, что счастье как таковое перестало для меня существовать. Все вокруг казалось бессмысленным и серым. Даже танцевать не хотелось, что уже само по себе служило тревожным сигналом.

Я с ужасом думала, что со мной будет, когда я пристрою детей, ради которых держалась все это время. Удастся ли Гильдии заинтересовать меня настолько, что я смогу отвлечься от мрачного настроения, или я просто с головой уйду в эту отвратительно болезненную апатию, которая в итоге либо убьет меня, либо сведет с ума.

Мои мрачные размышления прервал странный шум, резко нарушивший блаженную тишину убежища. Исходил он из хижины. Я настороженно прислушалась. Судя по звуку, кто-то внутри ломал мебель и бил посуду. Я поспешила внутрь, пинком распахнула дверь и… упала в теплые объятия Огонька.

— Крылышко! — тихо выдохнул он мне прямо на ухо, — Как я рад! Прости меня, я…

Он вдруг замолчал и весь сжался, будто от боли.

— Огонек, что…

— У меня мало времени. Слушай внимательно! — он схватил меня за плечи и пристально посмотрел прямо в глаза, — Ты должна вернуться в Гильдию! Где бы ты ни была, ты должна! Только ты сможешь меня спасти!

— Н-но я итак…

— Прошу тебя, вернись! Я во дворце, я где-то во дворце! — голос Огонька вдруг стал отдаляться, а тело прямо на глазах растворялось в воздухе. Так бывает, когда дух переходит в реальный мир.

— Огонек, стой! Погоди!

— Помоги мне! — с последним испуганным возгласом дух исчез. А меня охватила настоящая паника.

Что делать? Как ему помочь? Как найти? В бессилии я металась по комнате. Нужно было торопиться! Нужно было попасть в лагерь Гильдии и поговорить с Крайсом. Рассказать ему что случилось! Это единственный шанс спасти моего друга. Уверенно сжав кулаки, я вынырнула из сна.

Рядом сидел обеспокоенный Нави и мягко сжимал мою ладонь. Из-под теплого одеяла поблескивали глаза Лайны. Остальные дети, хвала предкам, спали.

— Что случилось? Ты стонала во сне! — поинтересовался эфириал.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но к собственному ужасу, не смогла издать ни звука. Голоса, дарованного мне Огоньком, как ни бывало! В ужасе, я схватилась за горло. Раз ушел даже он, случилось что-то поистине страшное!

Сходя с ума от беспокойства, заснуть я больше не смогла. В голову приходили самые ужасные сцены. Я, конечно, гнала от себя эти мысли, но они с настойчивостью мух продолжали липнуть к сознанию.

К счастью, рассвет прервал мои страдания, и я, наконец, смогла сосредоточиться на дороге. Усадив на козлы упирающегося Нави, я принялась составлять письмо, с помощью которого смогла бы ответить на большинство вопросов Крайса. Ехали мы довольно быстро, рискуя сломать и без того ветхую телегу. Старая лошадь упала через три дня и больше не вставала. Подождав, пока Нави с детьми отъедут подальше, я с сожалением окончила мучения несчастного животного. Благо, у нас были две свежие эльфские кобылы. Одну мы впрягли в телегу, а вторую я периодически использовала, чтобы разведывать обстановку на дороге впереди.

Погода настойчиво продолжала портиться. Несмотря на то, что днем ранее мы повернули и теперь продвигались только на юг, становилось все холоднее. Последние деньги мы истратили на теплую одежду и обувь для детей. Нави не мерз в легкой рубашке даже зимой, а я довольствовалась обогревом от нескольких духов огня. Чувствуя магию, лошади пугались и стригли ушами, рискуя сорваться в неконтролируемый галоп.

Местность, по которой пролегал наш путь была мне знакома. Несколько месяцев назад мы проезжали здесь с Фирласом, только в обратном направлении. Где-то неподалеку должен был находиться Галадоин, и, если мои расчёты были верны, тот самый сгоревший городок, возле которого мы познакомились с Элми…

Воспоминания закружились в голове и на глаза навернулись слезы. Чтобы не показывать детям и Нави своей слабости, я быстро спрыгнула с повозки и вскочила верхом на свободную лошадь. Нужно было срочно проехаться, благо, Нави, понимал меня без слов и просто проводил меня обеспокоенным взглядом, не задавая лишних вопросов.

Быстрый галоп тут же снял напряжение. Подставив лицо ветру, я неслась вперед, не разбирая дороги, полностью положившись на чутье лошади. И даже не заметила того момента, когда свернула с тракта и помчалась по узкой лесной тропке, аж пока первая ветка не хлестнула меня по лицу, оставив на подбородке тонкую царапину. Тогда я резко натянула поводья и заставила животное притормозить.

Тяжело дыша после безумной скачки, я стояла посреди небольшой полянки в лесной чаще. Трава вокруг была измята так, будто совсем недавно здесь был разбит большой лагерь. Подъехав поближе, я обнаружила еще теплое кострище, заботливо присыпанное сверху желтыми листьями. Кто бы ни останавливался здесь, они позаботились о том, чтобы не попадаться никому на глаза. Подгоняемая любопытством, я толкнула лошадь пятками и поехала по отчетливым следам колес, оставшимся на узкой лесной тропке.

Дорога петляла и кружила, но я упорно шла по заинтересовавшему меня следу. Наконец, тропа свернула и вывела меня к неглубокой речке, бурно шумевшей в низком каменистом русле. Здесь я на всякий случай слезла с лошади и пошла пешком, удерживая животное за узду. Следы тянулись по-над руслом, и терялись, сворачивая на широкий, очень мелкий брод. А за ним…

Каменистый противоположный берег полого уходил вверх сразу за бродом и был сплошь покрыт трупами в разномастной одежде. Бандиты или кондотьеры. И практически каждый похож на ежа с торчащими отовсюду черно оперёнными стрелами.

Судя по стекавшей в воду свежей крови, бой произошел совсем недавно и закончился буквально несколько минут назад. На самой верхушке холма виднелось что-то вроде импровизированной баррикады, сооруженной из нескольких перевернутых на бок повозок с ажурной резьбой на бортах. Осторожно ступая между тел, я взобралась на холм, лишь затем, чтобы обнаружить очередное побоище. Баррикады и пространство за ними являли собой кровавое месиво из пятерых эльфов и около двадцати бандитов.

Получается, на подходе людей обстреляли из стрел, а здесь, наверху, уже завязалась рукопашная. Дальше по тропе тянулись глубокие колеи от повозок. То есть, эльфы не просто так организовали здесь засаду. Они кого-то прикрывали, давали время уехать подальше, скорее всего зная, что не выживут… Я с уважением взглянула на пятерых храбрецов сумевших остановить в общей сложности около тридцати человек отъявленных головорезов.

Возможно, кого-то из них еще можно было спасти?! Я внимательно осмотрелась в поисках уцелевших, но, к моему сожалению, ни одного не нашла. Раздумывая стоит ли покопаться у погибших в карманах в поисках уже не нужных им денег, я вдруг наткнулась на кровавый след, уходивший вглубь ближайших зарослей. Кто-то выжил! Правда, судя по количеству теряемой крови, он мог быть уже мертв.

Осторожно, я двинулась по следу. Хозяин его обнаружился уже через несколько шагов в кустах. Высокий светловолосый эльф в тисненой кожаной куртке ничком лежал на траве, не подавая признаков жизни. Я склонилась над ним и осторожно пощупала пульс. Мгновенно моя рука была перехвачена, а у горла оказался острый клинок. Тяжело дыша, мужчина смотрел на меня прекрасными темно-зелеными глазами.

— Элтас! — беззвучно выдохнула я и сразу вспомнила, что говорить больше не могу.

Судя по напряженному взгляду, он не узнал меня, а еще через секунду глухо застонал и, уронив кинжал, тяжело закашлялся. Я схватила его за плечи и с силой приподняла, оперев о небольшой березовый пенек. Эльф тяжело дышал и был вот-вот готов потерять сознание. В его груди справа зияла огромная рана, из которой с каждым вздохом выливалась кровь. Я судорожно соображала, что делать. Тех целительных заклятий, которым научил меня Фирлас, было недостаточно. С ужасом я начинала понимать, что единственный оставшийся в живых брат моего aine сейчас умрет на моих руках, и я ничего не смогу с этим сделать.

Мгновенно среагировав на страх и боль, на руках замерцали руны. Нервно сорвав с лица повязку, я по какому-то наитию приложила обе ладони к окровавленной ране и направила туда всю имевшуюся силу с молчаливой просьбой о помощи. От напряжения на лбу выступил пот, а пальцы начали подрагивать. Я молила всех — богов, предков, духов и руны на своих руках спасти жизнь Элтаса. Пусть он не нравился мне! Пусть, он был жесток, самолюбив и груб! Но у Фирласа кроме него больше никого не осталось. Я должна была его спасти!

И это сработало! Мои ладони потеплели, передавая энергию в умирающее тело эльфа. Элтас продолжал хрипло дышать, а я почувствовала, как начинает кружиться голова. Наконец, моих сил хватило лишь на то, чтобы отнять руки от страшной раны и тяжело облокотиться об тот же пень. Какое-то время я тяжело дышала, сохраняя нерастраченные крохи энергии. Лишь через несколько минут мне, наконец, удалось открыть глаза и переползти поближе, чтобы проверить рану.

К моему разочарованию, разрез был на месте. Но, к счастью, кровь больше не шла, а дыхание эльфа выровнялось. Я осторожно потрогала его лоб и руки. Жара не было, и судя по теплым ладоням, потерю крови тоже удалось компенсировать. Элтас крепко спал. Это дало мне время осмотреться, найти небольшой заплечный мешок с запасными вещами и пустить их на бинты. Рану я перевязала, сначала обильно полив ее целебным настоем из собственных запасов. Эльф от моих манипуляций даже не пошевелился.

Следовало вернуться к Нави и детям. Скорее всего, они ждали меня на дороге, в том месте, где моя лошадь свернула в лес. Так и оказалось. Предварительно обшарив карманы бандитов, я набрала целый мешочек золота и с этим запасом пустилась в обратный путь. С легкостью отыскав тропу, я за полчаса выбралась из леса. Нави был ужасно удивлен, услышав мой рассказ, и тут же вызвался отправиться на помощь раненному. Но я жестами отговорила его, аргументируя тем, что детям нужен нормальный ночлег и еда в теплом трактире, а не ночевка в сыром, холодном лесу.

Затем, набрав всего необходимого с повозки, я отдала эфириалу золото и попросила дождаться меня в ближайшей деревне. В ответ тот лишь кивнул и, успокоив детей, погнал повозку дальше по тракту. Я же взгромоздила на лошадь тяжелые сумки и снова отправилась в лес.

Когда я добралась до места, Элтас уже проснулся и естественно попытался встать. Его громкую брань, вперемешку с шипением я услышала еще на подходе к холму. Когда же я, наконец, добралась до пенька, у которого его оставила, то обнаружила лишь стонущее тело в обнимку с ближайшим деревом.

Молча подхватив эльфа, я усадила его на то же место, что и раньше. Благо, он не сопротивлялся, а когда взглянул, наконец, на мое лицо, то и вовсе застыл от удивления. Я смущенно улыбнулась и приложила палец к губам, призывая его помолчать, пока я заботилась о ране. Нужно было срочно зашить разрез, пока снова не открылось кровотечение. Управилась я минут за пятнадцать, все это время ощущая на себе испытывающий взгляд Элтаса. Наконец, когда шов был обработан заживляющей мазью и как следует перевязан, я вынула из сумок блокнот с карандашом и принялась писать.

Вкратце я написала о том, что я здесь делаю, как его нашла и почему не могу говорить. Он бегло прочел мои каракули и утвердительно кивнул. В зеленых глазах отразилась глубокая задумчивость. Наконец, тряхнув головой, он хрипло произнес:

— Где Фирлас?

Вопрос смутил меня, и я опустила глаза, лихорадочно соображая, что ответить.

— «Не сошлись характерами!» — наконец написала я и улыбнулась.

К моему удивлению, Элтас не стал вдаваться в подробности и тут же сменил тему.

— Хоть это и мерзко, но похоже, я теперь обязан тебе жизнью, h’gash! — выдавил он и замолчал, ожидая пока я напишу ответ.

— «Ты ничем мне не обязан, Элтас Трейн, но хотелось бы тебе сообщить, что я вовсе не h’gash, как бы странно это не звучало. Мое полное имя Сайена Ainien и я, похоже, последняя эльфская королева.»

Челюсть эльфа после прочтения записки смешно отвисла, а зеленые глаза метнули в мою сторону недоверчивый взгляд. Затем, забыв о недавнем отвращении, он пристально уставился на меня, несколько раз осмотрев с ног о головы. Я изобразила на лице самое невинное выражение.

— Ты можешь это доказать? — недоверчиво поинтересовался мой собеседник, все еще не сводя с меня взгляда.

— «Нет, да и незачем.» — написала я, — «Верить мне или не верить — твое личное дело. Это все равно ничего не меняет.»

Он пожал плечами, скривился от боли и отвернулся, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Скорчил такую мину, будто я его чем-то обидела. В душе закипел гнев. Что этот, что Фирлас, два сапога — пара. Сразу видно — братья!

Я сердито вскочила на ноги, вывалила на траву содержимое сумок и принялась сооружать шалаш. Эльф наблюдал за мной с каким-то отрешенным выражением на лице, но разговаривать больше не пытался. Покончив с обустройством на ночь, я отправилась к баррикадам. Нужно было сжечь трупы, пока они не начали запахом привлекать к нам полчища лесной живности. Отбиваться ночью от обнаглевших за время войны волков, мне вовсе не хотелось.

Следующий день прошел в заботах о раненном, который очень быстро обнаглел до такой степени, что начал требовать более изысканной еды и вина в придачу. Я старалась оставаться спокойной, делая скидку на начавшуюся лихорадку, но в итоге плюнула на все и ушла в лес аж до вечера.

На третий день Элтас почувствовал себя намного лучше. Его все еще немного лихорадило, но он уже смог отлично сесть и самостоятельно позавтракать. А когда я полезла посмотреть на рану, он грубо оттолкнул мою руку и пробурчал, что справится сам. В ответ я лишь равнодушно пожала плечами, наблюдая за кряхтящим, стонущим и ругающимся сквозь зубы мужчиной.

Ближе к обеду лихорадка прошла совсем. Возможно, благодаря травяным настоям, которыми я разжилась у знахарки в одной из деревень, где мы останавливались на ночлег. Элтас исправно пил их, хоть и изрядно кривился.

— Я не верю в благородство и бескорыстие, lellie, — задумчиво заговорил он ближе к вечеру, наблюдая, как я пытаюсь развести костер под мелким осенним дождем. — Почему ты спасла меня? Ты ведь так меня ненавидела!

Я загадочно улыбнулась, но затем вдруг погрустнела, вспомнив о Фирласе.

— «Ты единственный, кто у него остался.» — написала я в блокноте.

Эльф саркастично приподнял бровь.

— Есть еще младший, — Айрас. Он живет на севере. Наверное, он забыл тебе сказать. Судя по вашему поведению в деревне, вы вообще мало разговаривали, да?

Тон эльфа был холодным и циничным. Окинув его долгим взглядом, я потянула к себе блокнот и спешно нацарапала:

— «Айрас мертв. Убит безликими. Деревня сожжена. Видела его своими глазами.»

С румяных от лихорадки щек Элтаса мгновенно сошла краска. Он еще раз перечитал написанное и поднял на меня негодующий взгляд.

— Уходи! — сквозь зубы бросил он. — Убирайся сейчас же!

Я хотела было рассердиться, но вовремя заметила застывшие в зеленых глазах слезы. Он не хотел показывать своей слабости, вот и гнал меня, потому что сам уйти не мог. Но и мне тоже особо не хотелось вылезать наружу под холодный дождь, так что я просто отрицательно мотнула головой и демонстративно повернулась к эльфу спиной.

На пару минут в шалаше воцарилась тишина, а затем я услышала тихие всхлипывания, вскоре перешедшие в полноценный плач, сквозь который то и дело слышались слова древней эльфской поминальной песни. И мне это не показалось проявлением слабости. Нужно быть очень смелым, чтобы открыто горевать рядом с кем-то едва знакомым. Невольно я позавидовала его способности не держать все в себе. Я всем сердцем жалела сейчас этого странного, грубого и циничного мужчину, но обернуться не посмела. Лишь устроилась боком у стены нашего убежища, протянув в его сторону руку. И о чудо! Через пару минут его огромная ладонь сжала мою.

Так мы и сидели добрую половину ночи, каждый погруженный в собственное горе. Хотя, мои беды по сравнению со смертью близкого, казались смешными. Пока я дышала, и был жив Фирлас, у нас был шанс все исправить. Правда, спешить с налаживанием отношений не стоило. Я была еще слишком обижена и зла. Быть может, удастся с ним встретиться, когда все будет позади, и я немного успокоюсь?! И когда я это поняла, на душе сразу же стало легче, будто тяжёлый груз упал с плеч, и даже Элтас перестал казаться мне таким уж несносным.

Вторую половину ночи мы разговаривали. На улице сильно похолодало, так что нам пришлось плотно прижаться друг к другу под теплыми одеялами, чтоб сохранить тепло. Эльф тут же заявил, что не сможет заснуть с чудовищем под одним одеялом, а потом принялся рассказывать обо всем подряд. Я же просто лежала и слушала, не смея его перебивать.

— А ты знаешь, lielle, что Тиаммаран пал задолго до нашего с братьями рождения? — начал он, и, когда я помотала головой, продолжил, — Никто из ныне живущих allarie его не видел. А если кто говорит, что бывал там — не верь. Фирлас искренне верит, что видел Светлый город, но он ошибается, как и многие эльфы его возраста. Они видели Солас — последний вольный город нашего народа. И именно при нас он был разграблен и уничтожен. Что же касается Тиаммарана — он не пал, как заявляют люди! Король Шеленар не позволил. Кстати, если ты действительно Ainien, то он был твоим родственником, lielle! Когда боги позабыли о нас, Шеленар обезумел от горя, видя, как убивают его народ. И он проклял Светлый город и всех чужаков в нем. И тогда белые арки, воздушные дворцы, храмы, улицы и театры — все ушло под землю, чтобы быть погребенным заживо вместе с последним королем.

На мгновение он замолчал, и, повернувшись, окинул меня изучающим взглядом. Наверное, на моем лице было написано что-то, чего он не ожидал там увидеть, потому что эльф одобрительно хмыкнул и продолжил:

— Наш отец был свидетелем гибели города и рассказал мне все незадолго до смерти, настрого приказав хранить это втайне от братьев. Наверное, таким образом, он хотел вселить в них надежду. Узнай они, что Тиаммарана нет уже много лет, совсем бы пали духом. Такую же мудрость проявили и многие другие родители. В итоге тех, кто до сих пор знает правду, остались единицы. Ваши историки записали свою собственную версию тех событий, безбожно перепутав все даты, и переврав события. Кстати, хотел тебя попросить — расскажи все это Фирласу при следующей встрече. Так я исполню клятву данную отцу, но все же открою ему правду. Слишком долго она лежала у меня на сердце.

Я коротко кивнула и всего на мгновение прикрыла сонные глаза, чтобы тут же ощутить вкус чужих губ на своих собственных. Они были теплыми и мягкими, от былой грубости не осталось и следа. Ужасно хотелось, чтобы Фирлас продолжал меня так целовать, чтобы все случившееся оказалось сном.

Стоп! Фирлас?! Нет! Это ведь не он!

Я резко шарахнулась назад, осуждающе уставившись на Элтаса.

— Прости, — он вдруг на удивление обаятельно улыбнулся, — всегда хотел это сделать, lielle! Спи! Обещаю больше к тебе не прикасаться.

И я поверила. Что-то в его голосе, в том, как он смотрел, заставило меня расслабиться и забыть об одиночестве. Мы проспали почти весь следующий день, проснувшись лишь, чтобы поесть. Рана Элтаса затягивалась отлично, и уже на четвертый день он без усилий ходил и сидел на лошади. Я обрадовалась, что скоро смогу отправить его домой и продолжить путь. Мне нужно было спешить к Огоньку.

— «Сможешь добраться до Галадоина в таком состоянии?» — написала я на бумажке.

Зеленые глаза эльфа странно блеснули, и он поспешил отвернуться.

— Да. — прозвучал короткий ответ, и я чуть ли не подпрыгнула от радости.

Что-то смутило меня в его тоне, но я предпочла не обращать на это внимания. Пора было ехать! Я снабдила Элтаса все необходимым на несколько дней пути. Отдала даже свою лошадь в обмен на его великолепную серую кобылу, которая была ранена и все еще не могла покрывать дальние расстояния.

На прощание Элтас крепко пожал мою руку, улыбнулся, а затем вдруг бухнулся на колени и провел ножом по ладони. Затем он протянул ее мне.

— Mie reven ani moreven tuor-na kami! — проговорил он с расстановкой. — Возьми мою кровь и прими клятву!

От удивления, я приложила к губам ладонь. То была древняя кровная клятва, которая могла даваться лишь раз в жизни и навсегда привязывала принесшего ее к тому, перед кем он опустился на колени. Отказаться от нее значило глубоко оскорбить эльфа.

Медленно я окунула палец в кровь на его ладони и провела им по губам.

— Tuor-na kami ane mie! — почти что прошептала я, мысленно дав себе обещание никогда не тревожить его этой клятвой.

Теперь, когда бы я не позвала, он обязан был прийти мне на помощь, даже если это шло вразрез с его собственными интересами.

А затем наши пути разошлись. Я отправилась к Нави и детям, ожидавшим меня в ближайшей деревне, а Элтас поехал на север. Было немного жаль с ним расставаться и уже на полпути я начала недоумевать, почему не предложила ему отправиться со мной в Гильдию.

Но сделанного не воротишь и не оставалось лишь продолжить свой путь и сделать все, чтобы найти и спасти Огонька.

***

Нави был в восторге от Стали, так я назвала кобылу, в честь ее удивительной металлическо-серой масти. За неделю пути ее рана отлично затянулась, и эфириал с радостью пересел на нее, оставив мне место на козлах повозки. Длинноногая, легкая, как пушинка, лошадь так красиво гарцевала под ним, изгибая крутую шею, что я невольно залюбовалась. Но потом случилось странное — кобыла взбрыкнула, и Нави не удержавшись, взлетел в воздух, где и завис на некоторое время, прежде чем плавно опуститься на землю. Человек на его месте свернул бы себе шею от такого броска.

На следующий день повторилось все то же самое. Норовистая Сталь продолжала раз за разом сбрасывать эфириала, пока мы с ним не поменялись местами. Меня же кобыла слушалась беспрекословно, и казалось, даже с удовольствием.

Нави тут же принялся сочинять на эту тему балладу, а я с восторгом носилась вокруг телеги, будто сидела не на обычной лошади, а на сказочном крылатом пегасе.

За Огонька с каждым днем становилось все страшнее. Лагерь был уже совсем недалеко. Скоро! Уже очень скоро я смогу понять, что случилось. Но терпение мое закончилось быстрее, чем ожидалось. Так и не сумев заснуть, я наутро распрощалась с Нави, описала ему дальнейший путь, а сама взлетела в седло и рванула вперед, в надежде добраться до вожделенного лагеря вдвое быстрее, чем предполагалось.

Уже на второй день бешеной скачки, на горизонте показалась высокая скала. С прошлого раза я хорошо запомнила ее очертания, так что ошибки быть не могло. А еще через пару сотен метров лошадь подо мной споткнулась и остановилась как вкопанная, давая понять, что дальше не пойдет. Именно в тот момент, когда я со слезами на глазах гладила несчастное животное, извиняясь за собственную несдержанность, меня и нашел гильдейский разъезд.

К моему пущему удивлению, меня узнали. Пятеро мужчин и женщин тут же склонились передо мной, пряча счастливые лица. Похоже, Рива не обманула, и меня действительно ждали! Интересно, Крайс тоже снизойдет до улыбки? Хотя, чего это я, какая у него может быть улыбка?! Глупости какие! Этот сухарь не улыбнется, даже если будет безмерно счастлив меня видеть, что маловероятно. Насколько я помнила, он меня не очень-то жаловал!

Усилием воли я отогнала мрачные мысли и постаралась успокоить расшалившиеся нервы. Затем, дав разведчикам указания позаботится о несчастной кобыле, я жестами отправила остальных предупредить Крайса, а сама пешком похлюпала вверх по липкой осенней грязи пополам с мокрым снегом.

Надо сказать, видок у меня после дальней дороги был еще тот! Когда-то красивый, дорожный костюм утратил все цвета под слоем пыли, волосы, заплетенные в несколько кос, приобрели серый, а местами коричневый оттенок. Не говоря уже об ужасном состоянии высоких кожаных ботинок, сплошь покрытых бурой грязью.

К счастью, мой секретарь то ли не поверил, то ли не придал значения новости о моем возвращении, так что почетный караул меня не встречал. И на том спасибо! Меньше опозорюсь в таком виде! Вместо этого, Крайс собственной мрачной персоной вышел встречать меня у тропинки на входе в лагерь.

Как и стоило ожидать, его бесстрастное бледное лицо не выражало ничего, кроме раздражения. Я понимающе улыбнулась, скользнув взглядом по колючим черным глазам. Что-то мелькнуло в них, какой-то мимолетный, почти незаметный проблеск радости. Похоже, меня все же были рады видеть! Пусть при этом и не показывали виду.

Я приветственно махнула рукой, на ходу доставая длинную записку с объяснениями по поводу моего возвращения, немоты и гостей, которых следовало ждать через несколько дней.

— Поверить не могу, что вы все же решили почтить нас своим присутствием, — ядовито процедил Крайс, когда я подошла достаточно близко.

Я и бровью не повела, лишь пихнула ему в руки бумаги и широко расправив плечи прошествовала мимо, по направлению к своему шатру.

У меня попросту не было времени на пустые пререкания. Впереди было много дел, в которых помощь моего секретаря была бы неоценима. Так что, первым делом стоило наладить с ним хоть какие-то мало-мальски доверительные отношения.