Глава 4

Залитый летним солнцем асфальт плавился под горячими колесами старенькой машины. За рулем сидел Кузьма, а сидящий рядом Ласка говорил, куда ехать. Он бы вел сам, если бы руки не тряслись, как у параноика. Его энтузиазм сильно поубавился с момента утреннего пробуждения. Сейчас он все больше склонялся к тому, что "транс" был вызван каким-то наркотиком. Правда, он так и не смог объяснить себе, откуда он знал, куда ехать. И, что еще важнее, почему он согласился туда ехать.

Дом Ласка узнал сразу. Окруженная большими зелеными деревьями пятиэтажка стояла на самом краю города. Рядом было всего пять-шесть машин и пародия на "Оку" (что само по себе пародия на машину) с разбитыми фарами и смятым капотом. Ласка помнил, как у него самого когда-то была "Ока". И он очень не хотел вспоминать этот горький опыт.

Кузьма припарковался у нужного подъезда и помог Ольге выбраться с заднего сидения. Петровича с ними не было — домовые не могут покидать свои владения.

— Ну и куда нам? — спросил леший Ласку. Тот устало взглянул наверх и сказал:

— Вам за мной.

Ласка ненавидел пятиэтажки — в них не было лифта. Он был не против подняться пешком на третий-четвертый этаж раз в месяц, но это, вообщем-то, был его предел. Нужная им квартира находилась на пятом этаже, в самом дальнем конце коридора. Ласка подумал, что это очень банально. Сейчас еще звонка не будет.

Но тут он ошибся. Звонок все же был и самый обычный — никакого пафоса. Ласка подошел и смело нажал на него, но никто не ответил. Он нажал второй раз — и снова ничего. Ласка начал терять терпение. Нахмурив брови, он снова надавил на кнопку, теперь задержав на ней свой палец, а потом сразу же забарабанил по двери. Наконец, Кузьма оттолкнул его и сказал:

— Дай-ка я.

Но не успел он замахнуться огромным кулаком, как из-за двери послышался старый, но по-прежнему красивый голос:

— Кто там?

— Будущий Великий Князь, — шагнула вперед Ольга. — Отпирай!

— Не знаю, о чем вы говорите, — голос двери слегка дрогнул. Врешь, подумал Ласка.

— Не мели чепуху, все ты знаешь, — фыркнула ведунья. — Все ты знаешь, Зоря.

Молчание. Сердце Ласки забилось быстрее. Он думал, что сейчас их ласково пошлют в одно известное место. Потом несколько щелчков — дверь распахнулась.

На пороге стояла миниатюрная бабушка в красном халате. Хоть она и была старой, а ее лицо испещряли морщины и обрамляли белоснежные волосы, Ласке она все равно показалось очень красивой.

— Вы пришли к Чернобогу? — спросила она.

— Полагаю, да, — кивнула Ольга. Женщина тяжело вздохнула.

— Он никого не хочет видеть. Мне жаль. Можете поужинать и переночевать у нас, но к Чернобогу вы не попадете.

Ольга сердито сплюнула. Ласка же, напротив, обрадовался. Он наконец-то сможет уйти от этих психов и вернуться к старой, относительно спокойной жизни.

Через пару минут троица уже была в квартире. Ласка заметил комнату, стеклянные двери которой были завешаны плотными шторами. Зоря сказала, что это комната самого Чернобога. Вскоре, она уже накрыла на стол (овощной салат, курица с картошкой и горка ватрушек), и все сели на свои места.

— Вий! — крикнула Зоря. — Выключай телевизор и иди кушать!

— Иду, иду, не ори ты! — на кухню, тяжело шаркая, вошел крупный мужчина. Ласка заметил, что толстяк держит глаза закрытыми.

— Вий? — переспросил Ласка.

— Че? — толстяк сел на небольшой стул, прогнувшийся под его весом.

— Ты и правда Вий?

— Нет, блин, его мамочка!

— А веки тяжелые? Поднять можешь?

— Я счас тебя, блин, подниму!

— Мальчики, спокойно, — твердо, но нежно сказала Зоря. Вий тут же принялся за еду.

— Зоря, — начала Ольга. — Расскажи, что случилось с Чернобогом?

— Что ж, — вздохнула старушка. — Все началось после Второй Мировой. Уже тогда он впал в депрессию, но в последние дни он стал совсем плох. Из комнаты не выходит, ни с кем не разговаривает, ест мало. Он совсем расклеился.

— Мы все расстроены случившимся, — Ольга накрыла своей морщинистой рукой ладонь Зори.

Ласке очень хотелось спросить Кузьму, что же у них там произошло, но он поборол это желание. Ужин они закончили в напряженной и угнетающей тишине. Каждый за столом вспоминал что-то, о чем Ласка не знал, и он вполне оправданно почувствовал себя лишним. Когда трапеза закончилась, Ласка первым ушел спать — после транса он был изможден и чувствовал себя так, словно и правда держал на себе всю Землю. Придя в отведенную ему спальню, он быстро сорвал с себя клетчатую рубашку и тут же уснул.

Спал он неспокойно, постоянно ворочаясь в кровати. Потом он так и не вспомнит, что же ему снилось. Проснулся он оттого, что его мочевой пузырь был готов взорваться. Вставать не хотелось, но это могло закончиться катастрофой, а конкретно — потопом. Поэтому, поматерившись, Ласка побрел в туалет. Закончив, он вдруг понял, что кроме него в доме никто не спал. Из освещенной кухни доносились голоса. Они говорили о старых временах, и слова их были пронизаны тоской и отчаянием.

Сердце Ласка сочувственно сжалось, но он не знал, чем мог помочь. Или знал? Он задержал взгляд на зашторенных дверях комнаты, в которой тихо сидел хозяин дома. Они сказал, что Чернобог никого видеть не хочет. Ласка сглотнул. Ноги сами привели его поближе к дверям. Он никогда не верил в судьбу, но он точно знал, что это — единственный способ хоть как-то привести остальных в чувство. Они надеются на него, а он просто не мог их подвести. Они ему нравились. Леди Логика хотела, чтобы он немедленно пошел спать, но он проигнорировал ее. Он ведь только попробует. Что в этом плохого? Набрав в грудь побольше воздух, он решительно распахнул двери.

Комната была совершенно пуста, если не считать кровати в углу и кресла в центре. Кресло стояло спинкой к Ласке, и он видел лишь руку с сигаретой между пальцев.

— Ты кто? — спросило кресло. Голос у него был тихий, но сильный.

— Ласка, — просто ответил гость. Подумав, добавил: — Будущий Великий Князь. А вы, должно быть, Чернобог?

Кресло промолчало. Хозяин дома затянулся и выбросил сигарету. Больше Ласка ее не видел.

— Уходи, — наконец, произнес голос. — Я не в настроении болтать.

Вздохнув, Ласка действительно ушел. Но только для того, чтобы вернуться со стулом в руках. Он закрыл за собой дверь, погрузив комнату во тьму, и сел перед Чернобогом. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел худого, но мускулистого мужчину. Кроме черных брюк на нем ничего не было, черные волосы скрывали опущенное лицо и спадали на обнаженную грудь. Ласка заметил его густую бороду и седые усы. Он попробовал представить Чернобога до депрессии, но разум постоянно одевал его в прочный доспех с черным, как ночь плащом. Ласка даже усмехнулся про себя — наверное, имя так подействовало.

Они сидели молча, даже не шевелясь. Ласка внимательно смотрел на Чернобога и думал, что же сказать. Он никогда не бывал в подобных ситуациях раньше. Он так далеко ушел в своих мыслях, что чуть не подпрыгнул, когда заговорил Чернобог:

— Что же ты молчишь, Хорек?

— В-вообще-то, я — Ласка, — нервно улыбнулся он.

— Нет, — уверенно сказал Чернобог. — Ты — Хорек. Хотя… ты больше похож на Суслика. Да, так и есть.

— Простите, но...

— Суслики не разговаривают! — рявкнул Чернобог. — Пока я не разрешу… Теперь говори. Зачем ты пришел?

— Да меня бы здесь и не было, — махнул рукой Ласка. — Если бы эта сумасшедшая старуха Ольга меня не похитила среди бела дня. Представляешь? Теперь они говорят, что я должен буду повести армию против каких-то великанов. А у тебя что случилось?

— Ты — человек, — покачал головой Чернобог. — Тебе все равно не понять. И сожалею о твоих проблемах. Но ничем помочь не могу.

— Сам же сказал, что я — суслик, — улыбнулся Ласка. — Попробуй, может пойму. Готов поспорить, ты никогда не делился проблемами с сусликами, а?

— А ты смышленый, — ухмыльнулся Чернобог. — Куришь?

— Давай.

Чернобог вытащил из кармана брюк помятую пачку сигарет и протянул одну Ласке. Они оба закурили, и Чернобог, устроившись в кресле поудобнее, начал свой рассказ:

— Когда-то давно, люди любили меня. Они строили мне храмы, ставили идолы и ругались в мою честь.

— Ругались?

— Слушай, я не самый добрый бог, ладно? Но для меня это как молитва. Итак, каждая дружина перед походом пила пиво ради меня, в дороге они пели песни и просили меня дать им силу. И я давал. Иногда я даже шел в бой с ними. А после боя они вели заключенных на Черную Гору — знаешь, в Украине — и разбивали им головы молотом. Такова была их плата за мою помощь. Жизнь была прекрасна, пока этот поганый Владимир не решил, что стране нужен "авторитет и уважение". Это все прикрытие, бабу ему хотелось, вот и все! Сбросил идолы, сжег храмы, запретил упоминать о нас. Но люди еще верили, и я верил, что все наладится. Но не вышло. Я был здесь, как в ловушке, мои братья и сестры остались дома, в Прави. Я все еще помогал людям, ходил с ними на войну, но ради чего? Все было бесполезно… А потом стало еще хуже. Людям стало скучно с их новыми богами, и они отдали предпочтение этим ученым. Представь себе гору, Суслик. На вершине трон. И тот, кто на нем сидит, правит миром, но зависит от своего народа. И раньше там сидел старый король. Но он наскучил людям, и они сбросили его, а на трон посадили молодого и красивого. Старика же забыли, и он сгинул во времени. И знаешь, что стало потом?

— Они сбросили молодого… — тихо проговорил Ласка. Он начал понимать, о чем говорил Чернобог.

— Именно, — бог закурил еще одну сигарету. — И посадили на трон ребенка. Люди всегда задают вопросы. Много вопросов. И на некоторые им не нужно знать ответов. Мы хранили от них ту правду, что может быть опасной. Но они хотели знать все, и потому выбрали науку. Она ничего не скрывает. А теперь людям придется заплатить. Вот так вот, Суслик. Вот я и рассказал.

Ласка молчал. Он просто не знал, что сказать. Он всегда считал перемену религий естественной, думал, что по-другому и быть не могло. Но он никогда не смотрел на это с такой стороны. История Чернобога заставила его подумать обо всех остальных древних верах. Неужели так стало со всеми? Только сейчас Ласка заметил, что его руки дрожали.

Не слушай его, сказала Логика. Он ведь просто сумасшедший.

Заткнись, огрызнулся про себя Ласка. Просто заткнись. Хоть разок помолчи!

— Ну что, Суслик? Доволен?

Ласка поднял взгляд. Чернобог смотрел на него. Его оранжевые глаза горели в темноте, словно глядя в самую душу Ласки. Наконец, он нашел слова:

— Скажи мне, почему существуют боги?

— Потому что люди верят в них, — ответил Чернобог.

— Но ты же не исчез, так? Значит, хотя бы один человек все еще верит. И, я уверен, не один.

— Ты всего лишь пытаешься меня подбодрить, — покачал головой Чернобог. — Проблема в том, что боги не уходят, если в них не верят. Нет, они просто становятся никому не нужны, брошены на произвол судьбы. Оставлены помирать, как бесполезные старики, о которых даже вспомнить некому.

— Да ладно тебе! Нельзя же быть таким ворчливым! Понимаю, люди предали тебя, но остальные-то нет! Там, на кухне, сидят нелюди, которые по-прежнему верят в тебя и надеются на то, что ты выйдешь на свет. Пойми же это, — Ласка откинулся на спинку стула в бессилии. И тогда ему в голову пришла идея: — Или ты предашь их так же, как предали тебя?

Чернобог поднял голову.

— Что ты сказал? — медленно произнес он.

— Ты ждал, когда люди одумаются и снова повернутся к тебе, — Ласка говорил осторожно. Казалось, что Чернобог вот-вот кинется на него. — Но этого не произошло. Они думали только о том, что будет лучше для них. А теперь другие — такие же забытые, как и ты сам — ждут тебя, а ты все сидишь и куришь. Ничего не напоминает?

— Тебе никогда не понять! — Чернобог вскочил с кресла. — Сколько раз тебя предавали?!

— Достаточно, — Ласка тоже встал, но медленно. Он надеялся, что в темноте не видно, как сильно он нервничает. — Каждый человек хоть раз предал или был предан. Не спорю, с твоим случаем ничто это не сравнится, но я говорю о том, что это не повод сдаваться.

— А что тогда? — глаза Чернобога горели яростью. Его грудь тяжело поднималась и опускалась, словно он только что обежал полгорода.

— Испытание, — Ласка на ходу вспоминал слова матери, которые она говорила ему, чтобы подбодрить. — Это испытание. Суть в том, чтобы его пройти и не упасть. А даже если и упал — снова встать. Понимаешь? В конце концов, кто не рискует...

— Тот не пьет, — закончил Чернобог, немного успокоившись. — Знаешь… Ведь это я сказал.

— Правда?

— Кто не рискует, тот не пьет… — Чернобог словно его не слушал. Он снова сел на кресло и задумался. — Как давно я не пробовал вина?.. Я уже не помню.

Из кухни послышались завывания Зори и Ольги. Через какое-то время к ним присоединились голоса мужчин. Они пели.

Чернобог! Чернобог!

На поле брани он рожден,

Зимою в буре зовется он царем!

— Что это? — спросил Чернобог. Ласка улыбнулся, молча благодаря сидящую на кухне компанию.

— Это те, кто в тебя верит, — вслух сказал он.

Чернобог! Чернобог!

Навий князь, в этом мире чужд,

Ночной владыка, победитель вражьих орд!

— Ты шутишь.

— Нет, — покачал головой Ласка. — Зачем мне это?

Чернобог! Чернобог!

Сколь молод, столь могуч; сколь стар, столь умен,

В бою гроза, в миру страшим!

Чернобог молчал. Он смотрел в угол, а Ласка стоял рядом и ждал.

— Эй, Суслик, — неуверенно произнес бог. — Ты веришь, что я все еще бог? Что я есть?

Ласка взглянул в глаза Чернобогу. Он надеялся, что в его взгляде видна решимость, которую он ощущал внутри. Никогда еще он не был так уверен в своем ответе.

— Да. Веришь ли ты?

Чернобог! Чернобог!

В бою ему отрада, кровь врагов ему услада!

Тьма его стихия, ночь его царица!

Чернобог улыбнулся во все зубы. Он поднял взгляд на Ласку и громким, твердым голосом пропел:

— Славься князь, славься царь!

Славься вождь, славься отец!

Славься вечно, ты наш бог!

Славься Чернобог! Чернобог!

Чернобог поднялся и положил тяжелую руку на плечо Ласки. Горячее дыхание обожгло его ухо, когда бог наклонился поближе и прошептал:

— Я все еще не доверяю ни тебе, ни кому-либо еще. Но я дам тебе шанс. Один шанс. Подведешь меня — я тебе башку снесу. Понял, Князь?

— Не бойся, не подведу, — впервые Ласка был рад услышать свой титул.

Когда Ласка вышел из комнаты, его увидела Зоря.

— Ласка? — удивилась она. — Что ты там дела-

— Зоря! — прозвучал могучий голос.

— Что? — с кухни прибежали остальные. — Этого не может быть...

— Зоря! — повторил Чернобог, выходя на свет. — Приготовь-ка мне чего-нибудь! Я голоден!

Быстро кивнув, Зоря побежала обратно накрывать на стол. Вий же по приказу пошел за одеждой. Когда Чернобог натянул мягкий халат, Ласке на секунду показалось, что это была медвежья шкура.

— Утром проведем Испытание Силой, — сказал ему Чернобог.

— Силой? — не понял Ласка.

— Раньше меня называли Чернобог Могучий. Пришел твой черед. Но сейчас мы поедим, — Князь Прави широким и уверенным шагом пошел на кухню. На входе он остановился, обернулся и сказал: — Спасибо, Суслик.

— Ничего, — улыбнулся Ласка.

— Идем. Завтра будет хороший день!