Турнир

Пробуждение было тяжелым. Олив едва смогла открыть глаза: голова сильно кружилась, к горлу подкатывала тошнота, движения были дубовыми и словно чужими. С огромным трудом девушка все же заставила себя сеть, и в этот момент словно неведомая сила включила звук. Рев толпы, непонятные крики рядом, боевые кличи — все разом взорвало тишину и Олив на мгновенье показалось, что заодно и её голову. Несколько секунд понадобилось полностью дезориентированной девушке, чтобы не только совладать с собой, но и понять, что кто-то трясет её за плечи. Колоссальным усилием воли Оливия заставила себя открыть глаза. Рассмотреть ничего не получилось — все кружилось и плыло. Но тот, кто держал, влил ей в горло жгучую горькую и ужасно воняющую жидкость. Мелькнула и тут же растаяла мысль о лекарстве. Олив почувствовала себя ещё хуже. Её начало трясти, руки и ноги била крупная дрожь. Девушка обессилено упала на песок, мечтая отключиться, умереть… Да хоть что-нибудь, лишь бы это прекратилось.

Её молитвы были услышаны. Прошло несколько секунд — и в голове прояснилось. Слабость в теле оставалась, но боль ушла. Девушка осмотрелась, и появилось чувство, что она бредит. Глаза и уши говорили ей, что она лежит в углу круглой арены усыпанной песком, ступенеобразно возвышались ряды сидений, до отказа забитые зрителями. Вокруг стояли закованные в цепи люди и… странные создания. Олив забыла о слабости, некрасиво вытаращившись на этих диковинных созданий.

— Рот закрой, а то что-нибудь залетит, — рявкнул злой мужской голос сбоку, выводя её из оцепенения. Девушка оглянулась — кричал тучный мужик ниже неё самой ростом, и с густой бородой. Олив замерла с открытым ртом, когда поняла, что его борода не из волос — это были щупальца, которые шевелились как змеи и одно из них тут же поднялось.

— Монстр, — девушка не сразу поняла, что произнесла это вслух. Но осознав, густо покраснела. Особенно после того, как тучный коротышка презрительно фыркнул:

— Ты, знаешь ли, тоже не красавица.

Олив и не претендовала. Тщедушная брюнетка с карими глазами не сильно выделялась на фоне своих красавиц одногодок. Но вот так напрямую говорить об этом — грубо. Девушка почувствовала себя оскорбленной. Злость как змея подняла голову, и помогла Оливии стряхнуть с себя оцепенение. За три года в школе, где ученики, учителя и даже технички являлись врагами, только злость помогала выжить. И сейчас девушка быстро ощетинилась:

— Ты кто такой? Что тебе надо?

Мужчина усмехнулся:

— Иш, какая злая, — в его голосе явственно слышалось удовлетворение. — Это хорошо.

Незнакомец повернулся и Олив, понимая, что он собирается уходить, зло выкрикнула:

— Ты куда? Я с тобой разговариваю...

Договорить она не успела. Мужчина резко обернулся, и Олив едва успела прикрыться рукой, на рефлекторном уровне уловив движение с его стороны. Тонкий хлыст острой болью прошелся по руке, оставляя кровавую полоску. Девушка с ужасом осознала, что на месте руки могло оказаться лицо.

Несколько секунд она так и сидела, прикрывая лицо рукой, прежде чем кто-то рядом сказал:

— Он ушел.

Олив осторожно выглянула из-за руки. Тучного мужика нигде не было. Она оглянулась — шеренга из шести… личностей, скованных общей цепью и несколько низких тучных мужчин, как две капли воды похожих на того, кто её ударил. Олив бы возмутиться, закричать, потребовать ответ… Но девушка замерла, пораженная увиденным. Из шести только блондинка в кричащем броском наряде, ярко красного цвета, со скандально короткой юбкой, едва прикрывающей стратегически важные места, и с глубоким декольте, была человеком. Один мужчина, постоянно ругающийся на непонятном языке, очень маленького роста, как ребенок, но с густой длинной стариковской бородой был очень похож на карлика. Но мерцающие неестественным светом глаза говорили об обратном. Рядом с ним стояло высокое тощее создание похожее на человека, но покрытое змеиной кожей, с желтыми глазами и змеиными вертикальными зрачками. Девушка едва не лишилась чувств, когда у него изо рта показался раздвоенный язык. Его сосед так и остался темной лошадкой. В том смысле, что его внушительная фигура была укутана в темный плащ и то, что находилось под этим плащом никак нельзя рассмотреть. К нему было приковано нечто больше всего напоминающее большого осьминога. Завершающим в этой пестрой компании было двуногое, прямостоящее создание, с четырьмя трехпалыми руками-лапами, две из которых были скованны сзади, болотно-зеленого цвета кожей, внушительной пастью усеянной клыками и вереницей глаз, расположенных по кругу лысого черепа.

— Эй, ты что, уснула? — раздраженно буркнула девица в ярко красном. — Скоро твой бой!

— Бой..? — ошарашено переспросила Олив, до которой с трудом доходил смысл происходящего.

— Да бой! — зло повторила блондинка. — Ты против нувориша.

— Кого..? — испуганно, растерянно и обалдело переспросила Оливия вмиг пересохшим горлом.

— Нувориш, — повторила девушка, и добавила уже менее зло. — Вот тот, с рогами.

Олив проследила за взглядом направление, куда тыкала пальцем новая знакомая. Там стоял монстр с мускулистым мужским телом, головой быка и огромными рогами. Это чудовище заметило что соперница смотрит на него и издал протяжный рев.

— Минотавр, — Олив вспомнила знакомое из мифов и легенд определение, и тут до неё дошел смысл сказанного блондинкой. — Бой?! С ним?!

К горлу подкатила паника, мешая нормально дышать и соображать, страх скрутил желудок в тугой узел. У неё началась истерика:

— Я не могу… не хочу… не буду… — слезы покатились по щекам, голос срывался, девушка попыталась отползти, и только сейчас увидела, что прикована цепью к большому грязному и ржавому шару. Она могла ползать вокруг него, но сдвинуть с места эту тяжесть не представлялось возможным.

Олив расплакалась:

— Так нельзя… он меня сожрет… что я сделала??? — девушка сквозь слезы посмотрела на блондинку, удивленно таращащуюся на неё. — Я не хочу так умирать...

Её истерику пресекла звонкая пощечина, которую ей щедро отвесила блондинка. Чтобы сделать это ей пришлось дернуть всю связку и это естественно вызвало недовольство. Но красавица в красном прикрикнула на них, заставив заткнуться. Олив сглотнула и заткнулась за компанию с пленниками. Не стоит злить того, кого бояться такие ужасные создания.

— Так не помирай! — рявкнула на неё воинственная блондинка. — У тебя есть звездный ключ. Дерись!

— Что? — захлопала глазами, совсем потерявшая нить творящегося вокруг Олив. Все, что происходило, казалось кошмаром и хотелось поскорее проснуться.

— Звездный ключ, — блондинка ткнула пальцем в висящий на шее амулет, которого раньше там не было.

— Что это? — ахнула Олив. — Откуда он взялся?!

— Хочешь сказать, что это не твое? — сузила глаза её новая собеседница.

— Я это впервые вижу, — она беспомощно посмотрела на девушку. — Это все большое недоразумение. Я не должна здесь быть...

— Хватит ныть, — строго приказала блондинка. — Здесь это никого не волнует. Если выживешь после этого боя — можешь попробовать поговорить с Владельцем турнира...

— Кто это?

— Не перебивай! — Олив смущенно умолкла, под раздраженным взглядом новой знакомой. — Выживи. Потом узнаешь. А сейчас слушай. Звездный ключ — это оружие. Оно помогает вызывать оружие, хранящееся в других измерениях. Твой единственный шанс — найти сильной оружие и победить нувориша. Поняла?

К ним подошел тучный мужик, возможно, тот, кто её ударил, возможно, другой… Олив уже поняла, что они все очень похожи между собой. Большим ключом, который выбрал из огромной связки, по только ему известным признакам, и, отстегнув, потащил упирающуюся девушку к центру арены, где уже ждал соперник.

— Как этим пользоваться? — хорошая мысля, как всегда, припоздала.

-… думай… — донесся до неё обрывок фразы утонувшей в рёве толпы.

Олив снова запаниковала:

— Пожалуйста… пожалуйста… — она сама не знала, чего просила.

Мужчина дотащил её до центра арены, и она оказалась лицом к… пупку своего соперника. Почти буквально.

В этот момент Оливия с ужасающей ясностью поняла, что это конец, никакой надежды нет, ей не выстоять. Это чудовище прихлопнет её кулаком, не особо напрягаясь, и она не сможет ничего сделать. Чтобы осознать это, хватило одного удара сердца. Всего одно мгновенье — и безумно много времени. Вместе с осознанием пришло понимание, что терять больше нечего. Сейчас либо она, либо её.

— Разве я не Олив? — прошептала девушка побледневшими губами, что-то вроде своего боевого девиза. — Разве я не Пентергриф?

Оливия подняла голову и посмотрела на своего соперника, издавшего протяжный боевой рев. Заметив интерес к своей персоне, чудовище из мифов и легенд плотоядно облизнулось.

— Разве я могу отступить? — продолжила убеждать себя Оливия, заставляя себя вспоминать братьев. Нужно хотя бы постараться победить и выбраться отсюда. Она не хотела, чтобы братья до конца своих дней искали пропавшую сестру. А они будут, ведь Адам и Винсент — Пентергрифы. Они не сдадутся.

Стоящий рядом худой седобородый старик, в сером балахоне, похожий на звездочета из сказки, что-то выкрикнул и, судя по тому, что монстр, словно подслушав её мысли, попытался прихлопнуть кулаком, это было что-то вроде команды: "Старт!".

Олив увернулась. Раз, второй, третий… На четвертый он её почти достал. Рев толпы очень мешал и отвлекал девушку и так едва успевающую следить за маневрами противника.

— Собака! — в сердцах прошипела она сквозь зубы ругательство, популярное в стенах гимназии при храме богини Валсер, в которой училась последние три года.

Дальнейшее стало полной неожиданностью и для неё, и для нувориша. На арене, из ниоткуда, возникла собака. Небольшая лохматая безродная дворняга, у которой в шерсти были репьи и скатавшиеся комки грязи. Эта шавка огласила арену громким лаем и попыталась тяпнуть соперника Олив за ногу. Естественно, что монстр не поддержал это намеренье и отфутболил бедное животное хорошим пинком ноги. Дворняга так и не встала. Зато у Олив было время подумать и понять что произошло. Вспомнились слова недавней знакомой — звездный ключ призывает оружие спрятанное в другом мире и обрывок фразы "… думай...". Она подумала про собаку, и она появилась, мир праху её.

Увернувшись от очередного удара, девушка принялась думать о разном оружии, которое только видела у братьев: ножи-кинжалы, сабли-мечи, револьверы и прочее, чьего названия она даже не знала. Все тщетно.

Обессилевшая Олив споткнулась и упала на песок спиной. Она видела, что противник замахнулся дубиной и в отчаянье воскликнула:

— Да хоть что-нибудь! — и увидев дубинку нувориша, медленно опускающуюся на неё, рефлекторно прикрыла голову рукой. Прошло несколько мгновений, но удара не последовало. Девушка осторожно убрала руку и осмотрелась.

К её полнейшему изумлению соперник лежал надежно и качественно спеленатый паутиной, видна была только голова. Монстр не мог выбраться из своего плена. Чем сильнее он сопротивлялся, тем сильнее сжималась паутина. Вскоре, осознав это, нувориш перестал сопротивляться, покорно ожидая своей участи.

Арена словно замерла на несколько мгновений. В полнейшей тишине прозвучал одинокий крик, который вскоре подхватила зрители во всех уголках:

— Убей! Убей! Убей!

Толпа бесновалась и требовала крови. Словно из-под земли рядом возник тучный мужик с отростками вместо бороды и сунул ей в руки нож. Арена взорвалась радостным ревом.

Олив посмотрела на оружие у себя в руках и посмотрела на поверженного врага. В его глазах горело такое же не желание умирать, какое испытывала она сама не так давно. Отнять жизнь? Она? Олив?

Девушка отбросила кинжал в сторону:

— Никогда!

Мужчинка сунул ей в руки ещё один нож и крикнул:

— Или ты, или тебя! С арены должен уйти только один!

Олив снова, молча, отбросила нож. Не важно, чего это будет стоить. Убийцей она не станет.

— Глупая самка, ты, что отказываешься подчиниться закону? — то ли удивленно, то ли разгневанно прошипел тучный карлик, доставая плеть из-за пояса.

Олив вдруг почувствовала, как болит рука от удара, который она получила раньше. Она посмотрела на поверженного и беспомощного нувориша. С одной стороны — он пытался её убить. С другой стороны — в том, что её пытаются заставить сделать нет ни чести, ни справедливости. Ничего правильного. Это казнь. Все естество девушки восставало против этой бессмысленной жестокости.

Оливия неожиданно поняла, что и нувориш, и тучный мужик, и вся арена застыли в ожидании ответа.

— Я отказываюсь, — твердо сказала она.