Глава 3. Ради чего мы все здесь собрались.

Насколько бы большим и шумным ни был зал, казалось, каждый час можно было отследить пребывание все большего и большего количества людей. Даже самые аполитично настроенные личности, часто оскорбляющие управление отеля «Вильмонт», прибыли сегодня сюда. Презрительно вглядываясь в толпы голосующих, они размышляли о том, что явно более заслуживают их внимания.

  — Они даже толком не понимают, чего хочет их народ, Эрешкигаль, — с некой разочарованностью в голосе проговорила вампирша, обращаясь к белокурой женщине, чьи орлиные крылья на спине каждый раз чуточку вздрагивали от звука голоса девушки.

  — Обидно, что вы не можете выставить свою кандидатуру, Госпожа Райс, — кивала в такт словам вампирши женщина. — Однако вы можете их всех убить, мне позвонить?

  — Нет, не стоит, — спокойно отказалась вампирша. Ее взгляд упал на молодого темноволосого парня, что-то громко скандирующего с трибуны. Она рассмотрела на баннере его имя, сверяясь с табелем. — Вот он их и убьет когда-нибудь… Своей никчемностью.

  Через толпу тем временем пробиралась девушка, чьи темные волосы еще долго следовали за ней. Взгляд её глаз был скрыт за округлыми очками, сама она, казалось, была довольна сложившейся ситуацией.

  — Франческа Райс, какой сюрприз! — хихикнула она, с распростертыми объятиями приближаясь к раздраженной особе.

  — Почему она еще жива? — сквозь зубы проговорила Франческа, гневным взглядом прожигая Эрешкигаль.

  — Её волосы убили достаточно много ваших врагов, Госпожа Райс, — бледнея, проговорила одна из богинь потустороннего мира.

  — Разберись с этим.

  Лицо Франчески приобрело более миролюбивое выражение. Она приняла объятие Мораны — богини Черной луны и серпа, которым она на третьем божественном ярусе неба когда-то давно подрезала нити судеб влиятельных людей. Но теперь её понизили.

  Вампирша не была в восторге от перспективы того, что крик богини привлечет внимание окружающих, но этого, к счастью, не произошло. Морана всегда была громкой и непредусмотрительной, за эти качества с ней и нужно было покончить после пары заданий, которые ей дала Франческа.

  — Ну, как твои дела, подружка? Твою кандидатуру не приняли? — усмехнулась Морана, громко чавкая клубничкой жвачкой. Она рассматривала образ вампирши, практически не изменившей своей внешности для конспирации. Франческа была известна своим именем, а не внешностью.

  Золотистые волосы плавными волнами струились по её плечам до груди, перекликаясь с карими глазами. И хотя взгляд этих глаз чаще всего выражал скуку ко всему окружающему, Франческу нельзя было назвать особой, постоянно не проявляющей интерес ко всему, что попадает в поле её зрения. Её внешность не была посредственной, но окончательно её дополнял фиолетовый цвет помады и пары прядей волос. Её кожа была бледной даже по вампирским меркам, а кровь, растекающаяся по её венам, по некоторым легендам, могла дать силу и власть.

  Подобное панибратство вызвало в Франческе только злобу, она отвлеченно смотрела на трибуну.

  — Мои дела идут прекрасно, — монотонно и четко произнесла она. — А как ты? Уже смогла похитить солнце с неба?

  Крылья Эрешкигаль задрожали от смеха.

  — Очень старая история… — заминаясь, выдала Морана. Её дрожащие губы пытались принять форму улыбки. — Без понятия, зачем все мне это припоминают.

  — Решение, принятое наспех — плохое решение, — поучая, произнесла вампирша. — Как и выдвигать свою кандидатуру на должность управляющего, если ты — глава преступного мира.

  Все три девушки продолжили наблюдать за трибуной в гробовом молчании. Однако три исчезнувших голоса ничуть не повлияли на общий уровень шума. Хорошо расслышать среди всего этого действа можно было лишь выступающих.

  — Естественно… Права маленьких вампиров в Африке — это то, над чем мне бы лично хотелось поработать! — скандировал парень-дух с трибуны, перекрикивая общий балаган. — Потому что это достойно нашего внимания!

   С разных сторон девушек обрамляло огромное количество гостей и туристов. Среди них Франческа заметила Доктора Штейна — главного поставщика органов для черного рынка. Богатого, истерзанного шрамами мужчину с небольшой сединой на висках и затылке. Его синяя кожа была покрыта множеством шрамов так давно, что сложно было бы представить его без них.

  Сегодня рядом с ним была его внучка, которую он взял на попечение после смерти её родителей. За одной бедой последовала другая, у Доктора Штейна умерла жена и младшая сестра. Теперь же эта маленькая черноволосая девочка с пронзительными голубыми глазами (её любимой, но, к сожалению, теперь уже мертвой певицы) — это его единственное счастье и сокровище. Одетая сегодня в длинное гипюровое черное платье с огромной шляпой, поля которой подпрыгивали каждый раз, когда она приветствовала знакомых своего отца, казалось, она была похожа на фарфоровую куклу, изготовленную для проживания в городе «Хэллоуин».

  Её взгляд, как и взгляд многих присутствующих на этом торжестве, был прикован к выступающему на трибуне парню. Казалось, ничего, кроме привлекательного внешнего вида не могло в нем её привлечь, но ей казалось, что лишь его пламенная речь вызывает в её душе такой восторг.

  Этот день был прекрасным началом другой эры, которая придет с пришествием на главенствующий пост нового человека. Именно эта мысль сейчас освещала мечты многих присутствующих здесь. Пока в одно мгновение, как небольшой толчок, импульс потусторонней энергии не настиг не только всех, кто находился в зале, но и тех, кто пребывал в этот момент в отеле «Вильмонт». Сначала тихий, но все более навязчивый звук, похожий то ли на крик, то ли на свист, вторгся в общий шум… Толпа стихла на пару секунд.

  Затем зал заполнился взволнованно-раздраженным шепотом публики. Множество светодиодных панелей, встроенных в потолок, начали поочередно мигать, посыпая людей искрами. Главная дверь зала со стуком отворилась, в помещение ворвался поток ветра и настолько оглушительного крика, что все присутствующие, сморщив лица, прижали ладони к ушам, желая это прекратить. От пола до потолка, по всем украшениям, плакатам и сувенирам — все покрылось тонким слоем инея. В зал ворвалась группа полицейских, опережая появление виновницы этого стихийного нашествия.

  Истерзанная душа, надрываясь от крика, в жутких конвульсиях влетела в помещение. Словно падающий самолет, она, поглощенная огнем, врезалась в пол, в людей, в декорации, выстроенные в ряд. Каждое столкновение было предупреждено визгливыми возгласами людей, находившихся в центре событий.

  Полиция, брасом расталкивая толпу, словно толщу соленой воды, шла к определенной цели.

  Франческа без труда проследила за траекторией их движения. Команда мясистых мужчин надела наручники на девушку в черном плаще, которая, всячески извиваясь, пыталась что-то доказать. Самый нетерпеливый из команды захвата, не скрывая злорадства, ударил девушку небольшим зарядом лучевой молнии, что с неимоверной мощью вырвалась из новоприобретенного им сегодня оружия. Тело ведьмы со стуком и бряцаньем наручников распласталось на полу в неестественной позе. Распахнутые голубые глаза с расширенными донельзя зрачками, уставились в потолок, над которым все ещё кружила в огне деформированная душа, чьи конечности уже начинали выворачиваться с гипертрофированным звуком, оглушая зал.

  — А ты еще не хотел идти, — усмехнулась фарфоровая девочка, обращаясь к сосредоточенному отцу. Она с особым любопытством и замиранием сердца рассматривала в маленький театральный бинокль все происходящее, постоянно задеваемая спешащей к выходу толпой.