Наследие

Слава задумчиво смотрела на жёлто-синий пол и белую полосу, которая очерчивала границу баскетбольного поля. Четвёртый урок почти закончился, до решающего разговора осталось совсем немного, секунды таяли и момент истины приближался всё ближе и ближе… Друзья! Что ж они всегда так медленно переодеваются?

Девушка нервно вдохнула душный, неприятный воздух и посмотрела в потолок. Мысли, терзавшие её всё это время, представляли собой далеко не радужное зрелище. Вопросы роились в голове, казалось, ещё чуть-чуть и они смоют любой намёк на логику.

Но если всё-таки включить здравый смысл… Волков вёл себя иррационально. Как логический вывод: хотел произвести впечатление или запутать. Кого? Вряд ли дружный квартет школьников мог заинтересовать взрослого человека.

Ага, и именно поэтому он выглянул из окна и попросил о молчании… Совсем не интересны, как же! Может, он подслушивал? Как? И опять же в этом нет смысла.

Вопросы без ответов. Слава в который раз передёрнула плечами от раздражения: картина не складывалась, как ни крути. Нужен ещё паззл. Или даже несколько. Кто может гарантировать, что у друзей в шкафах только парочка скелетов? Может, там целое кладбище, а она — всего лишь наивная девочка, привыкшая во всём доверять дорогим людям...

Перед глазами всплыл образ белобрысой Женьки, её зелёных глаз, наполненных паникой, и изысканной руки, которой она вцепилась в Алекса. А следом — образ Вики, съёжившейся от страха.

Всё, хватит! Слава резко развернулась в сторону выхода, собираясь зайти в раздевалку и поторопить девчонок, однако её ждал сюрприз. В проходе стоял Максим Андреевич, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди. Его лицо выглядело настолько умиротворённым, что девушка попятилась. Слишком уж неожиданно он появился.

— Видимо, скрываться нет смысла? — мужчина вышел из тени на свет, устало потянувшись.

— Что вы здесь делаете? — несколько настороженно спросила Слава, кивая в сторону двери, за которой обитали физруки. — Пришли познакомиться и разведать обстановку?

— Скорее, пометить территорию, — Волков нехорошо улыбнулся. — Но и это тоже.

— В смысле?

Учитель сделал пару шагов в её сторону — девушка попятилась. Его брови медленно полезли на лоб в слегка напускном удивлении.

— Мне кажется, или ты меня боишься?

Он ещё раз шагнул к ней, заставив Славу отшатнуться и почувствовать спиной одну из деревянных лесенок, которые крепились вдоль стены.

— Скорее, опасаюсь, — её взгляд заметался по дверям раздевалок, но как назло никто не выходил. — И в этом нет ничего необычного. Просто вы очень странный.

— Да что ты говоришь? — он сократил расстояние ещё на метр, оказавшись совсем близко. — А мне вот кажется, что это твои друзья — странные.

Золотые глаза буравили её, с нетерпением ожидая реакции. Слава поняла, что если он сделает ещё хотя бы полшага — осторожность и благоразумие отправятся к чёртовой матери по велению бунтующего в груди сердца.

— Что вы имеете в виду? — девушка глубже вдохнула донельзя сладкий воздух, пытаясь привести себя в порядок. — Я не понимаю. И почему вы себя так ведёте? Вы же учитель.

— Ух ты…

Волков, игнорируя последнее замечание, приблизился на совершенно недопустимое расстояние и склонился к её уху, чуть слышно шепча:

— Так ты ничего не знаешь? Эти глупые неосторожные дети оказали мне большую услугу, не посветив тебя в свои тайны. Очень опрометчиво, учитывая, что ваш городок не так уж и мал, а потому тёмные заявились бы сюда рано или поздно… Что и произошло.

Слова Волкова доносились до неё как сквозь пелену. Его дыхание нежно касалось шеи, заставляя девушку дрожать. И совсем не от страха…

— Тебе безумно повезло, что я целенаправленно, долгие годы искал тебя. И нашёл.

— О чём ты говоришь? — невольно переходя на «ты», пролепетала девушка. — Зачем меня искать, я же обычная.

Слава почувствовала его холодные влажные пальцы на своём лице. Уже ни о чём не думая, она вцепилась в его руку и потёрлась щекой о прохладную ладонь, жадно вдыхая смутно знакомый запах… Душа забилась в оковах несовершенного тела, умоляя о свободе и возвращении давней, полузабытой любви. Волков судорожно втянул воздух, не позволив стону наслаждения вырваться из удушливого плена лёгких.

— Потому что ты моя. В прошлом, настоящем и будущем. От первого взгляда и до последнего удара сердца.

Девушка рванулась навстречу. Мужчина попытался отшатнуться, но не тут-то было! Славка вцепилась в чёрный ворот его рубашки, чувствуя дрожь в непослушных пальцах, слёзы в глазах и чужие, но адски знакомые губы, так приятно и страстно целующие...

Её душа заметалась в крепких объятьях Максима, пытаясь вернуть давно канувшие в Лету воспоминания, но тщетно. Сейчас, объединенные порывом, существовали только Слава и он.

Секунда замедлилась. Странное, ни на что не похожее ощущение поглотило разум. На краткий миг абсолютно всё перестало существовать, кроме крохотного шарика под сердцем. Матового, цвета жемчуга. Пульсирующего и, кажется, растущего.

И снова вещи встали на свои места. Девушка расслабленно отстранилась, спокойно рассматривая так впечатлившие её глаза. Какой он всё-таки замечательный, этот…

Волков довольно улыбнулся:

— Не думал, что будет так легко после стольких-то лет твоего небытия.

Он со всей силы зажмурился. Слава уловила скользнувшее по его лицу выражение счастья, которое в следующий же миг испарилось. Сердце в груди Максима стучало с такой же силой, как и её собственное. Но вот его ритм стал успокаиваться, будто ничего и не было.

Он прошептал почти неслышно ей на ухо:

— А сейчас — спектакль.

Дверь из женской раздевалки с грохотом ударилась о стену, из неё вырвалась разгневанной фурией Женька.

— Ты! — воскликнула она, пафосно указывая на Волкова полураскрытой рукой. — Не тронь её, тёмное отродье! Если решил поразвлечься, найди себе другую игрушку!

Из раздевалки нервно выскользнула Вика, аккуратно прикрыв за собой дверь и с каким-то опасением глянув на Волкова. Из мужской осторожно вышел Алекс, явно собираясь ввязаться в драку, если придётся защищаться.

Резко, совсем ничего не понимая, Славка пришла в себя. Нет, она прекрасно всё помнила, и это пугало ещё больше, как и абсолютная уверенность в том, что ничего страшного, по сути, не произошло.

Ага, особенно если учесть, что руки Волкова всё также прижимают её к себе, а друзья готовы убить последнего особо жестоким образом!

Впрочем, Максим исправил это досадное недоразумение, разомкнув объятия и направившись к Жене. Он застыл рядом с ней, заставив ту поднять на него пылающие праведным гневом глаза… Если Слава была выше подруги сантиметров на пять, то рядом с Волковым блондинистая фурия смотрелась лилипутом — различие в полторы головы отчего-то безумно развеселило «жертву» учителя.

Ах да, он же ещё и педагог… Ведь вылетит из школы, стоит только кому-нибудь особо глазастому нашептать куда надо о его давешнем поцелуе с несовершеннолетней дурочкой. Как хорошо, что этого никто не видел. Вроде бы.

— Какая чудесная оговорка! — меж тем парировал Максим. — Скажи на милость, ты всех своих друзей считаешь игрушками, или только людей?

Подруга подавилась воздухом, огромными от удивления глазами разглядывая явно издевающегося над ней Волкова.

— Да как вы… Да как ты смеешь?!

— Точно так же, как и ты. А что, если твои друзья — игрушки, возможно, мне следует выбрать иную кандидатуру? — он слегка наклонился в бок, чтобы посмотреть на Вику, которая за спиной Женьки пыталась слиться со стеной. От его взгляда она стала настолько бледной, что, казалось, ещё чуть-чуть и она полностью сольётся цветом с извёсткой.

— Тёмные всегда отличались остротой языка, — подруга продолжала высокомерно смотреть на Волкова, но её руки, резко сжавшиеся в кулаки, выдали немалое напряжение. — Прекрати выворачивать мои слова наизнанку, я не это имела в виду. И мы прекрасно знаем об этом. Просто не трогай моих друзей!

Слава, чтобы не упустить ни единого слова, подошла к эпицентру событий, оказавшись в паре шагов от переругивающееся парочки. Теперь она могла видеть лицо Максима, больше похожее на маску… И почему до сих пор никто не понял, что он притворяется?

— А если не прекращу? — Волков кинул быстрый взгляд на девушку, приблизившуюся к ним. — Что мне можешь сделать конкретно ты, Евгения Юро? Только языком молоть?

Женя молчала. Славка была уверена, что та чуть ли не скрипит зубами от злобы и бессилия перед более умным и опытным противником. Интересно бы узнать ещё, что всё это значит…

— И, конечно же, — продолжил Волков, — в таких светлых, как ты, меня больше всего раздражает напускная праведность. О чём мне говорить с тобой, когда ты даже тёмных-то толком не видела? Но особенно меня тронуло заявление, что я не должен трогать твоих друзей, — Максим нехорошо сощурился. — Потому что друзей я трогать не должен, значит, а вот других, ни в чём неповинных людей — без проблем! Ай да светлые, сама доброта!

Он развёл руками в стороны. Резко, прерывая бессмысленную перебранку, он крутанулся на месте и направился в сторону тренерской, во владения Сергея Владимировича. На миг Максим застыл перед Славой, внимательно осмотрев её с головы до ног, и бросил застывшей троице:

— И, конечно, если нетрудно. Восстановите ей зрение. Не думаю, что Услуга для вас стоит дороже здоровья подруги.

Как только его спина скрылась за дверью, из раздевалок, как по команде, хлынули ученики. Слава лукаво посмотрела на застывших, до сих пор не отошедших от напряжения друзей. Каждая клеточка тела пела и трепетала. Ещё чуть-чуть и, казалось, зверь, притаившийся в глубинах сознания, игриво взвизгнет, разорвёт хрупкую оболочку и вырвется на волю…

Девушка звонко захохотала, согнувшись пополам от гремучей смеси из азарта, восторга и ярости. Божественно хорошо от чужого тепла, до сих пор пылающего на коже, и адски больно от слов, смысл которых так и остался для неё загадкой. Хотя нет, один вывод всё-таки можно сделать: четыре предыдущих года — всего лишь ложь, не было никогда полного доверия друг другу. Одни только пустые слова, разбившиеся о ядовито-жёлтый пол, впившиеся в ноги сквозь тонкую подошву чёрных лодочек…

Умолкнув, Слава замерла на секунду и резко выпрямилась. От её взгляда друзья вздрогнули, будто она ударила по ним плетью.

— А теперь, — тихо выдохнула девушка, когда все посторонние вышли из зала, — вы расскажете мне всё. Иначе просто не знаю, что с вами сделаю.

Женя, настороженно стрельнув глазами в сторону тренерской, медленно кивнула.

— Не беспокойся. Мы не станем ничего от тебя скрывать.

Слава криво ухмыльнулась, не сумев побороть собственную обиду.

— Скажи об этом кому-нибудь другому.

Лицо подруги враз растеряло всю заботу о ближних. Да, подколка удалась и даже слишком. Но девушка не обратила внимания на чужую душевную боль и муки совести, наоборот, всё это доставило ей едкое злорадное удовольствие. Неужели имя этому — месть?

Широкие ладони легли на плечи. Слава рванулась вперёд, мгновенно обернувшись. Алекс. Видимо, хотел успокоить. Такое растерянное выражение… А кожа на плечах горит, будто кипятком плеснули под рубашку!.. Что за ещё чёрт?

— Не трогай, — она предупреждающе выставила вперёд ладонь, поёжившись. — Давайте просто не будем препираться и пойдём. Мне уже надоела эта игра в угадайку.

Не дожидаясь ответа, Славка подхватила сумку со скамейки и рванула к выходу. Ей не нужно было оглядываться, чтобы знать, идут они следом или нет. За четыре года она научилась чувствовать их приближение спиной.

Интересно, а они — тоже? Или…