Глава I.: Opening — Yesse lumequento — Начало истории

Часть I.: Orosta anaron — Восхождение светил

«Наш единственный долг перед историей — переписать ее заново…»

© Оскар Уайльд.

Музыка к главе: dannelyan.do.am/Ramainen_duath_ch1.mp3

***

Донован Стерджед был почти счастлив. Конечно, с такой работой, как у него, со временем забываются все простые жизненные радости, но — сегодня он счастлив. Да-да, почти счастлив. Заклинание, над составлением которого он бился девять лет, уделяя этому почти всё свое время, было аккуратно переписано на чистый пергамент иссиня-черными красками, буквами с изящными завитками, а верх пергамента мистер Стерджед в порыве чувств украсил плетением виноградной лозы. Излишне, конечно, но как красиво! Наклонившись и пошарив рукой где-то в недрах письменного стола, он нащупал горлышко бутылки вина, припасенной как раз на такой случай. Надев мантию поверх несколько старомодного наряда, мистер Стерджед открыл прикосновением руки к известным ему точкам массивную дверь с мутноватым янтарным шаром контроля доступа в центре и, пройдя несколько длинных, постоянно изгибающихся коридоров, вышел через дверь Отдела Тайн на девятый уровень Министерства Магии, сразу направившись к лифту. К Министру со своим изобретением он зайдёт позже, а пока… свитку ничто не угрожает в защищенном как базовыми, так и его личными чарами кабинете.

В тот момент, когда двери лифта закрылись за Донованом Стерджедом, из-за неприметного угла вышел высокий пожилой человек в темно-лиловой мантии и прямоугольных очках. Не тратя зря времени, он спустился по лестнице, вошел в Отдел Тайн и прошёл к кабинету Невыразимого, проделав тот же путь, что и мистер Стерджед несколькими минутами ранее. Тщательно изучив переплетения заклятий на двери и окружающих предметах, человек несколько раз глубоко вдохнул, полностью успокаиваясь. Стараясь не слишком спешить, одно за другим он снимал заклятия, пока дверь не оказалась совсем не защищена. Просто толкнув её, быстрыми шагами вошел в кабинет. Осмотревшись, человек заметил то, что искал. Он улыбнулся сам себе. Стерджед даже не спрятал свиток! Протянув руку с тонкими, длинными пальцами, заканчивающимися слегка загнутыми вниз ногтями, человек бережно взял пергамент с ровно написанными строчками заклинания, спрятал его за отворот мантии и покинул кабинет тем же путём, каким и пришёл, потратив ещё некоторое время на восстановление защиты и подделку магической подписи автора защитных чар. Направляясь к лифту, он вновь улыбнулся, от чего словно осветились изнутри ярко-синие глаза за линзами очков.

Через несколько минут Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор покидал Министерство Магии. Сегодня у него 4 урока трансфигурации — с утра один с первым курсом Гриффиндора и Рэйвенкло, после обеда 2 подряд с четвертым курсом Гриффиндора и Хаффлпаффа, а затем 1 с шестым курсом Слизерина и Гриффиндора. Директор Диппет помешан на пунктуальности, и не поймёт, если преподаватель опоздает на свои же занятия…

Вечером того же дня Невыразимый Отдела Тайн Донован Стерджед безуспешно искал в своём «хорошо защищенном» кабинете свиток с заклинанием, работавшим по принципу тех же чар, с помощью которых следили за проявлениями магии несовершеннолетних, но в отличие от них позволявшим определить, кто и где конкретно использовал одно из Непростительных — почему-то у него было чувство, что в скором будущем это может понадобиться. Единственное, чему мистер Стерджед был сейчас рад, так это что ничего не успел сказать Министру, похвалившись лишь своему близкому другу Николя Фламелю. У Министра тяжелый характер, и лучше, если он и вовсе не узнает о пропаже свитка с заклинанием. Мистер Стерджед, конечно, помнил формулировку заклинания, как и прочие необходимые элементы для его использования, но он всё равно воспользуется для поисков свитка внутренними ресурсами Отдела Тайн. Он не собирался так просто простить и забыть кражу результата девяти лет упорного труда, и поклялся сам себе найти вора во что бы то ни стало. «А уже после возвращения пропажи, — решил Донован, — я всё сообщу Министру».

***

Спустя много лет девятилетний мальчик, стараясь двигаться как можно тише и незаметней, выбрался из дома и, прокравшись до ближайшего угла, побежал к грязной речушке через лабиринт тёмных, словно закопченных домов. Не добежав до воды, он повернул вправо и, пробежав ещё несколько десятков ярдов по запыленной тропинке и дальше — через ржавого цвета железный мост, оказался у начала дорожки, ведущей через обширный парк. Преодолев и его, за крутым поворотом дороги, по обеим сторонам которой росли высокие деревья, он — как и всегда внезапно — оказался у желтого заборчика, огораживающего небольшой садик и двухэтажный дом. Спрятавшись в кустах слева от калитки, замер, прислушиваясь. Затем осторожно заглянул в садик, сильно вытянув шею, и тут же хмыкнул от досады. В садике никого не было, а вот из дома доносились негромкие голоса. Он задумался было о том, что делать дальше, как вдруг услышал отчетливый стук калитки, и опрометью бросился прочь, в сторону парка. Постоянно оглядываясь, он неожиданно с силой ударился обо что-то мягкое и повалился на землю. Когда в глазах немного прояснилось, мальчик понял, что сбил с ног долговязую девочку с чуть округлым, но уже начавшим вытягиваться некрасивым лицом, зло смотрящую на него. Помотав головой, смог избавиться от звона в ушах и увидел, что рядом со злой девочкой стоит её младшая сестра, понаблюдать за которой он и бегал к дому с желтым забором. Впервые он видел её так близко, и с удивлением понял, что его с любопытством рассматривают.

— Смотреть надо, куда бежишь! — громко и с неприязнью в голосе крикнула злая девочка, поднимаясь с земли и отряхивая серо-голубое платье.

Одновременно с этими словами её сестра спросила:

— Ты не сильно ушибся? Пет тоже быстро бежала…

Мальчик смутился, и, встав, начал молча отряхиваться, не поднимая взгляда от земли.

— Оборванец какой-то! — услышал он голос старшей девочки. — Пойдём, Лил, а то мы уже давно должны быть дома. Мама будет сердиться…

Младшая сестра, которую назвали Лил, внимательно рассматривала странного молчаливого мальчика. Он уже несколько раз замечала, что он наблюдает за ней, когда играла с сестрой в садике у дома. Выглядел он ужасно. Очень худой, со слишком длинными грязными черными волосами, он был одет в изодранную, не по размеру одежду: слишком короткие джинсы, открывающие щиколотки, засаленную рубашку, заправленную в джинсы только справа, а слева и вовсе с оторванным низом, старые ботинки, замотанные сверху проволокой вместо шнурков и, несмотря на ещё тёплую осеннюю погоду, очень длинное, сильно потёртое сизо-серое пальто, которое сейчас было просто брошено на землю у ног. Несмотря на такой вид, мальчик не казался ей плохим, поэтому Лил протянула руку, как учила мама — ладошкой вверх и сказала:

— Я Лили. А тебя как зовут?

Мальчик застыл, словно громом поражённый, посмотрел Лили в глаза и, не трогая её руки, прошептал что-то неслышное. Потом закашлялся, выпрямился, взглянул на девочку прищуренными черными глазами и назвался:

— Северус. Северус Принс… то есть Снейп.

— Какое странное имя! — засмеявшись, воскликнула Лили. Задумавшись на секунду, она добавила с уверенностью в голосе:

— Я буду звать тебя — Сев. А ты можешь называть меня Лил. Или Ли.

Он хотела сказать ещё что-то, но её сестра, смотревшая на всё это, стоя в нескольких шагах, крикнула:

— Да идём же, Лил! Брось уже этого нищего! Мама будет очень ругаться, если узнает, что ты говорила с бродягой!

Лили виновато улыбнулась Северусу, но побежала за сестрой. Через десяток шагов, обернувшись, она прокричала:

— До встречи, Сев! Приходи завтра в парк! Я хочу увидеть тебя!

Северус, удивленно смотрящий ей вслед, пробурчал что-то, повернулся и медленно пошёл домой, надеясь, что мама с папой уже не кричат друг на друга. И вроде бы ничего не изменилось, но почему-то он несколько раз останавливался на дороге, один раз даже — в глубокой луже, совсем её не заметив. Быть может, вспоминал дружелюбный взгляд искрящихся, как бриллианты, зелёных глаз?

***

Спустя ещё двенадцать лет, поздней ночью субботы, 31 октября, Джеймс и Лили Поттеры, едва сдерживаясь, чтобы не наговорить друг другу гадостей, сидели в разных углах кабинета директора Школы волшебства и колдовства «Хогвартс». Молча. Молчали же супруги Поттеры потому, что ничего нового высказать уже не могли и потому, что ждали того, кто, возможно, разрешил бы самые тёмные из их опасений. Атмосфера в кабинете явно несла отпечаток застарелого и изрядно всем надоевшего конфликта, когда и говорить ничего уже нет желания, и молчать непередаваемо тягостно. Сам хозяин кабинета, Альбус Дамблдор, как ни в чем не бывало, рассматривал феникса Фоукса, аккуратно расположившегося на спинке пустующего кресла напротив стола директора, порой неясно улыбаясь каким-то своим мыслям.

Внезапно в камине директора вспыхнуло сиреневое пламя и послышался тихий звон — гость с той стороны просил позволения войти, не называя пароля. Через несколько секунд недоуменного молчания директор протянул к камину руку, прошептав что-то неясное, дождался, похоже, одного ему слышного ответа и, разочарованно вздохнув, произнёс:

— Войдите.

Пламя на какую-то неуловимую долю секунды сменило свой цвет на малиновый, затем стало привычно-зелёным, и на ковёр у камина шагнул Люциус Малфой. Джеймс Поттер мгновенно вскочил, схватил мистера Малфоя за отворот мантии, приставив палочку к его горлу, и прорычал:

— Что ты тут делаешь?! Где Снейп?

— Полегче, Поттер. — с нарастающим гневом в голосе произнёс лорд Малфой, находя глазами Лили. — Эванс, я бы на твоём месте поторопился домой. Не знаю, что ты там застанешь, но Северус сделал всё, что мог…

Лили будто вихрем сорвало с кресла, она опрометью кинулась к камину, не слушая ни дальнейших слов мистера Малфоя, ни оклика директора, и исчезла в зеленой вспышке. Люциус проводил её тревожным взглядом и направился было к камину, резким движением руки освободившись от держащего его Джеймса Поттера, слегка растерявшегося от скорости развития событий, как вдруг тот схватил его сзади за горло и, оттащив в сторону, бросил в кресло, тут же направив в лицо палочку, после чего потребовал:

— Рассказывай всё, Малфой! Немедленно!

Тот только криво усмехнулся, но, поймав тяжелый пристальный взгляд директора, заговорил:

— Раз уж ты ненавидишь меня настолько сильно, Поттер, что тебе даже безразлична безопасность твоей жены и детей, то слушай…

— Быстрее, Малфой!

Не слушая его, лорд Малфой продолжал:

— Два часа назад Тёмный Лорд отправился в Годрикову Лощину. Тогда я ещё не знал, зачем и куда именно… он никому не сказал, а я не мог знать, что там вы и скрывались. Полтора часа назад в пещеру, где нам приказали собраться, аппарировал страшно окровавленный и измученный Северус, сразу же потеряв сознание. Привести его в чувство я не решился, он на волосок от смерти. Сейчас его жизнь пытаются спасти в Малфой-мэноре моя жена и вызванные медики. Судя по всему…

— Меня не волнует состояние Снейпа, Малфой! Что там произошло?!

… — это последствия нескольких «crucio» и много большего количества режущих проклятий, — по-прежнему игнорируя Поттера, продолжал Люциус, — он потерял много крови. Через некоторое время после этого появился Грейбек, которого Лорд взял с собой…

При этих словах Джеймс Поттер смертельно побледнел и рухнул в стоящее позади него кресло, сжимая палочку в кулаке с такой силой, будто хотел сломать её. Тем временем Люциус продолжал:

— Грейбек принёс тело Петтигрю. Правой руки не было, лица я не видел — он был замотан в мантию самого Грейбека. Оборотень во всеуслышание объявил, что Петтигрю предал Тёмного Лорда и, хотя и выдал место, где укрываются Поттеры, но пытался не пустить Тёмного Лорда к детям, и Лорд убил его…

— Так что с детьми, Малфой? Говори немедленно, или я…!

Тут уже Люциус не выдержал:

— Если так хочешь что-то узнать, Поттер, то заткнись и отправляйся в свой дом, к жене, а не трать тут моё время бесполезными придирками!

Джеймс Поттер выругался, прошипел что-то сквозь зубы и ушёл через камин. Люциус повернул голову в сторону Дамблдора, увидел всё тот же взгляд и, обреченно вздохнув, продолжил:

— Грейбек не объяснил, зачем Лорд приказал доставить тело Петтигрю на место сбора. Его почти сразу утащили куда-то в дальние пещеры… в общем, неважно. За час до моего прибытия сюда в пещере появилась ещё более безумная, чем обычно, Беллатрис. Она рвала и метала, призывала всех идти на штурм Министерства Магии и «Хогвартса», а затем разрыдалась и закричала, что «Тёмный Лорд исчез из-за проклятого мальчишки Поттера». Рудольфус так и не смог успокоить её, и она собрала всех, кто после слов об исчезновении Тёмного Лорда не поверил в его гибель, или поверил, но кому терять уже было нечего. Вскоре Белла поведёт их в атаку на Министерство Магии. Она повела бы их и немедленно, но Рудольфусу с Руквудом удалось кое-как доказать ей, что поздней ночью в Министерстве никого нет, что, по меньшей мере, глупо запугивать и штурмовать пустые коридоры. Мне удалось уйти до того, как началось назначение по конкретным командам. Ей я сказал, что буду ждать их в Министерстве, чтобы ударить изнутри. Она в такой ярости, а другие — в страхе, что мне поверили, даже ничего не спросив. Атака назначена на пять часов вечера завтра. До этого времени необходимо…

Лорд Малфой оборвал фразу на середине, увидев предостерегающе поднятую ладонью вперёд руку директора. Неспешно, размеренно Дамблдор проговорил:

— В оставшееся нам время до атаки на Министерство необходимо, насколько это возможно, подготовиться и выполнить другие задачи, не менее важные, чем защита административного центра магической части Британии. Сейчас я отдам вам и передам через вас другим определенные приказы. Мне нужно некоторое время, чтобы сформулировать их суть и внешнюю сторону. Поэтому вы, Люциус, сейчас будете сидеть и молчать, а я — думать.

Люциус Малфой уже знал этот тон и потому сидел неслышно и неподвижно, ожидая, пока Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Кавалер ордена Мерлина первой степени, Великий Маг, Верховный Чародей Визенгамота, Победитель Гриндевальда, член Международной Ассоциации Колдунов сформулирует суть и внешнюю сторону своих приказов.

Лили Поттер, появившись с той стороны перехода, поняла, что, как и всегда в минуту страшной опасности, она оказалась не в своём доме, а в тайном убежище у Северуса. Вполголоса прошептав что-то не слишком для себя лестное, она вновь вошла в камин, бросив горсть порошка, внятно и чётко произнесла: «Годрикова Лощина» и — ничего не произошло. Зелёное пламя постепенно угасло. Камин с той стороны не работал или же был разрушен.

Лили, побледнев ещё сильнее, дрожащей рукой бросила вторую горсть порошка и произнесла: «Дом Марты Фортлет». Выйдя из камина, она побежала к двери, в спешке едва не сбив с ног хозяйку дома, и, оказавшись на улице, сразу же аппарировала к Поттер-мэнору. Появившись на месте, Лили неожиданно для себя оказалась в густом тумане. Вытянув руку с палочкой вперёд, она рефлекторно произнесла: «Люмос». Огонёк на конце палочки осветил молочно-белую пелену вокруг, но видимость лучше не стала — напротив, возникло ощущение, что вокруг и вовсе нет ничего вещественного, что, сколько не иди в этом светящемся тумане, никогда ничего не найдешь и не увидишь. Зябко поёжившись, Лили погасила свет на конце палочки, и только тут осознала, что, раз аппарировала в привычное место, то стоит там, где обычно начиналась каменная плитка перед крыльцом дома. Сейчас же под ногами была даже не каменная крошка — пыль, невесомая и текучая, плавно поднимающаяся в воздух от малейшего движения.

Прислушиваясь, Лили сделала два неуверенных шага вперёд. Тишина. Тишина абсолютная, и оттого ещё более страшная. Ещё шаг вперёд… ещё один… Тишина постепенно оживала звуками, где-то капала вода и впереди, там, где дом, был слышен странный шелест. Лили сделала ещё шаг вперёд и почувствовала под ногами твёрдую поверхность. Сама не понимая, зачем, она склонилась, левой рукой стёрла с поверхности белую пыль, и поняла, что у неё под ногами входная дверь в дом.

Почему-то именно в этот момент странное оцепенение, возникшее, когда Лили увидела туман, покинуло её. Кинувшись вперёд, женщина больно ударилась обо что-то плёчом, сразу же узнав в препятствии остатки лестницы, ведущей на второй этаж. Взбегая по разломанным ступеням наверх, проваливаясь в труху, которой стали прочные доски морёного дуба, раня ладони о расщепившиеся на тонкие острые полоски перила, Лили бежала туда, откуда доносился, становясь всё громче в исчезающей тишине, детский плач. От площадки наверху лестницы до детской комнаты было всего шесть шагов, но прямо посреди коридора у дверей в комнату зияла огромная дыра, сквозь которую был виден верх стены и часть комнаты внизу. Двери в детскую попросту не было.

Дрожащей рукой Лили подняла палочку и, заставив себя сосредоточится, обрушила часть стены коридора так, чтобы она закрыла дыру. Перебравшись по этому ненадёжному мосту, она наконец оказалась в детской. Каким-то чудом кроватки детей были целы. Бросившись к ним, Лили споткнулась обо что-то мягкое. Посмотрев вниз, девушка увидела тело няни, с которой оставляли детей. Глаза были раскрыты, в руке зажата книга. Лили потянулась закрыть ей глаза, даже не осознавая этого движения, но громко раздавшийся совсем рядом очередной крик ребёнка заставил её подбежать ближе к детям.

Годовалый с небольшим Гаррет молча и с любопытством наблюдал за мамой, как-то странно поводя рукой в сторону кроватки брата. Джеффри, которому сегодня исполнялось 3 месяца, громко плакал от боли и холода. Одеяло с него было сдёрнуто, а лоб залит кровью. Холодея от ужаса, прижав сына к себе, Лили вытерла кровь и застыла, поражённая. Сверху вниз лоб Джеффри пересекал тонкий, но глубокий порез. Кровь, мгновенно наполнившая его, была странного оттенка красного, смешанного с серым цветом ртути.

Схватив другой рукой Гаррета и прижав его к себе, Лили побежала прочь из комнаты, из этого бывшего когда-то родным и надёжным дома, испугавшись, что кто-то придёт — закончить начатое ранее…

***

Через два дня все газеты магического мираº пестрели крикливыми заголовками, в статьях порой излагались самые дикие гипотезы и варианты развития событий, произошедших в Годриковой Лощине ночью 31 октября и позднее — вечером 1 ноября в Министерстве Магии.

«Ежедневный пророк», публикация от 2 ноября 1981 года:

«ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ПОВЕРЖЕН!».

(статья Селины Скитер)

Как сообщает нам доверенное лицо в Министерстве Магии, ночью 31 октября Тот-Кого-Нельзя-Называть явился в Годрикову Лощину, где была спрятана от него и его Пожирателей Смерти семья Поттеров. Разрушив защиту дома, Тот-Кого-Нельзя-Называть напал и убил Питера Петтигрю, который и выдал ему место, где прятались Поттеры, а потом попытался защитить детей Джеймса и Лили Поттер, когда узнал, что жертвами должны стать именно они.

После убийства Петтигрю, Тот-Кого-Нельзя-Называть попытался убить детей. Непростительное Авада Кедавра, направленное им в маленького Джеффри Поттера, по неизвестным причинам отразилось от ребенка и убило самого Тёмного Лорда. Впрочем, некоторые высокопоставленные лица уже выразили сомнения в смерти Тёмного Лордаºº.

Наверняка, в этом же были уверены и Пожиратели Смерти, так как на следующий день после падения Того-Кого-Нельзя-Называть в пять часов пополудни они под руководством безумной Беллатрис Лестрейндж атаковали Министерство Магии, где их уже ждали боевые подразделения Аврората.

В атриуме, на лестницах и в коридорах были размещены в засаде более ста пятидесяти авроров и около сорока выпускников последнего курса Академии Аврората, которых в последний момент перед нападением привели в Министерство Магии их кураторы для ознакомления с будущими рабочими местами. По распоряжению Аластора Муди, руководившего обороной, они были привлечены к защите Министерства Магии.

Пожиратели Смерти пошли в атаку при поддержке нескольких оборотней. Общая численность нападавших была около семидесяти человек.

Благодаря умелому руководству самой госпожи Министра Магии Миллисент Бэгнолд и численному превосходству атаку удалось отразить. Потери среди авроров незначительны.

Более пятидесяти Пожирателей были убиты, остальные арестованы и сейчас дожидаются суда. Без сомнения, их всех ждёт Азкабан!

Продолжение читайте на третьей странице…»

«Софистººº», публикация от 2 ноября 1981 года:

«СТраННыЕ соБЫтиЯ в ЛОщиНЕ ГодРИкА!»

Домовые эльфы, издавна сотрудничающие с автором, сообщили мне, что 2 дня назад странный дом в Лощине Годрика, который до того был невидим, вдруг появился (читайте о Невидимом Доме в прошлом номере)! В окнах его видели вспышки, потом исчезли все звуки и пошёл сиреневый снег! Кентавры в эту ночь плохо спали, и даже прогнали автора с очень красивой полянки в лесу… должно быть, я распугивал крылозобров, которыми кентавры питаются в лунные ночи…

Так или иначе (но я уверен, что так!), домовые эльфы сказали мне, что после сиреневого снега они слышали какой-то шелест и плач. А до вспышек видели в миле от дома фигуру в чёрном со светящимися фиолетовым глазами Когда начались вспышки, фигура что-то прошептала и побежала по воздуху к дому! Больше эльфы ничего не видели, так как испугались и убежали. Но я уверен, что в тот вечер произошло что-то ужасное, ведь кентавры плохо спали…

Ваш Ксенофилус Лавгуд. Также читайте в номере:

«Министерство Магии на самом деле в пещере под Парижем!»

«Заговор пикси: вымысел или реальность?»

«Зельевары — переодетые гоблины?»

«11 способов приготовить крылозобра»,

и многое другое…

***

Ретроспектива: вечер перед нападением Пожирателей Смерти на Министерство Магии.

16 часов 47 минут:

Фарлан Сеттор быстро шёл по коридорам, ведущим в атриум Министерства Магии. На первый взгляд, они были пусты, но Фарлан чётко различал маскировавшихся под стены и колонны авроров. Он уже шесть лет был негласным руководителем специальных групп быстрого реагирования Отдела Тайн и носил титул «foina» — «скрытый». Простые заклинания невидимости и прозрачарования не мешали ему. Его подчиненные сейчас занимали оборону в коридорах рядом с входом в Отдел Тайн и внутри, а Фарлан шёл к Аластору Муди — сообщить, что готов выделить трёх человек для защиты Министра. Он заранее знал, что эта новость Аластору не понравится.

— Троих?! Какого Мордреда? Министр сама просила тебя выделить хотя бы пятерых! — ревел Муди. — Просила, слышишь? В таком случае — вообще никого не надо! Сами справимся!

— Аластор, утихни хоть на мгновение. Больше троих не могу. Да тебе и не понадобится — ты же бывал у нас на тренировочном полигоне. И что твои справятся сами, я не сомневаюсь. Но Министру так спокойнее, и тебе — тоже, признай.

— Признаю, — проворчал аврор. — ладно, к делу. Где там твои ребята?

Вместо ответа Фарлан слегка повернул голову вправо и что-то прошептал. Воздух в двух шагах от него на миг будто загустел, обретя форму огромной линзы, и из неё вышли, неслышно ступая, три фигуры в синих плащах с низко надвинутыми капюшонами. Стоявшие рядом авроры отшатнулись, Муди сдержал себя. Это он видел уже не раз. Его подчиненные не понимают этого, но стоящие перед ними трое «perumbari» («полутени» прим.авт.) были тут с самого начала разговора. А может быть даже раньше…

— Трое, — произнес Аластор и ухмыльнулся, — так ты, значит, знал, что я соглашусь?

— Конечно, знал, друг мой, — ответил Фарлан и, не говоря больше ни слова, зашагал к лестницам. Авроры на его пути, сейчас пытавшиеся замаскироваться на открытом пространстве в атриуме, отходили в стороны, а затем снова начинали тоскливыми взглядами обводить огромную ярко освещенную площадку, лихорадочно пытаясь придумать, где спрятаться в соответствии с распоряжением начальства.

Начальство в лице Аластора Муди вздохнуло сокрушенно, и принялось «акустически воздействовать» на подчиненных.

Спускаясь по лестнице, Фарлан ещё некоторое время слышал крики: «Вы что, придурки? Где вы тут затаитесь? А ну, марш все в коридоры, молокососы!!! Атриум собрались защищать? Своими трупами под перекрёстным огнём?! Головы бы вам поотрывать, да они мне пока нужны!»

Foina шёл достаточно медленно, чтобы всё обдумать. Его не беспокоила предстоящая атака — в узких коридорах с уже установленными ловушками, засадами и секретами, слуги Волдеморта долго не продержаться. Он был спокоен и за Отдел Тайн, и за Министра — каждый из perumbaron достаточно опытен, чтобы действовать как в одиночку, так и группой.

Мысли Фарлана были направлены на произошедшее прошлой ночью в Поттер-мэноре. Ему и его подчиненным не давали задания следить за домом и все новости он узнал постфактум, причём из довольно необычного источника.

Когда Фарлан по приказу прибыл в Поттер-мэнор, там не было уже никого, но в четырёх фарлонгахºººº от дома, в лесу на поляне среди кентавров он встретил тех, кого не видел в этом мире уже много лет. Они рассказали ему, что несколько atani («людей» прим.авт.) в доме убили молодую женщину, и что почти сразу после этого они уловили мощный, но хаотичный энергетический всплеск. Они не знали, соответствует ли происходящее законам этого мира и потому не вмешивались.

Но не это привлекло внимание Фарлана: уже уходя, один из них сказал atan atalanteanóriello («человеку из павшей страны» прим.авт.), что сразу после всплеска они видели существо небольшого роста, в тёмном плаще, будто бегущее по воздуху к дому. Потом помолчал немного и добавил, что они так и не смогли понять по энергетическим потокам, что это за существо.

Фарлан, вновь обдумывая разговор на поляне, мысленно сделал себе заметку обязательно узнать, что это было за существо, и отвлёкся от воспоминаний, лишь услышав сверху шум сражения.

«Вот теперь можно и проверить ребят, — подумал он, и ускорил шаг, — как говорится: Постоянная бдительность!». Foina тихо рассмеялся, подумав об Аласторе, и пошёл осматривать посты.

º По книгам Дж.К.Роулинг мы знаем из «серьёзных» газет только «Ежедневный пророк». Остальные, похоже, либо специализированные, либо желтая пресса. Не думаю, что в развитом — пусть и малонаселенном мире магов Британии существует всего одно периодическое издание, посвященное в основном новостям и сплетням на официальном уровне (прим.авт.).

ºº Как такая информация попала в «Ежедневный пророк», который мы знаем как продажное издание, боящееся публиковать правду? Считаю, что таким, как мы его знаем, «Ежедневный пророк» стал при Корнелиусе Фадже, а до этого был более беспристрастен (прим.авт.).

ººº «The Quibbler» с английского переводится «софист, крючкотвор». Также хочу сказать, что я понимаю — скорее всего, Ксенофилус Лавгуд создал свой журнал после смерти жены — примерно в 1990 году или позже, чтобы отвлечь дочь от реального мира, полного опасностей, но я решил, что в моем творении «The Quibbler» будет создан ранее — даже до рождения Луны — (прим.авт.).

ºººº 4 фарлонга = 880 ярдов = 2640 футов = 804.6 метра.