Глава вторая

Алекса 15.07.19

Сама не поняла, как приняла его протянутую руку. Он крепко сжал мою ладошку и все так же улыбаясь, вывел в коридор. Вот только очарование от его улыбки прошло. Ладошку хотелось забрать, а еще лучше треснуть ею Марго по ее кукольной мордашке. Но его пальцы превратились в тиски и не отпускали меня до кабинета директора. Айзек постучался и, услышав «Войдите!», открыл дверь:

— Директор Рен Гавр, это попаданка.

— Пропусти ее, Айзек, и оставь.

Не знаю, как Айзек, так незаметно, умудрился втащить меня в кабинет. Но когда я услышала звук, закрывающейся двери, я уже, оказывается, отметила ворсистость зеленого ковра под ногами, огромную спиралевидную люстру и, любовно вперилась взглядом, в многочисленные книжные стеллажи, подпирающие стены с двух сторон от массивного стола. К сожалению, мужчина, сидящий за ним, не удостоился такого взгляда, как книги, заметил это и иронично усмехнулся в сложенные под подбородком руки. Его возраст, кажется, застрял между четвертым и пятым десятком, излучая какую-то вальяжную грацию и, одновременно, опасность. Его иссиня черные волосы, с сильно поседевшими выбритыми висками, были заплетены в незатейливый высокий хвост. Несколько дневная щетина также сквозила седыми оттенками. Хищный орлиный нос с горбинкой, густые гордые брови в разлет, одну из которых пересекал некрупный шрам, и глаза… Абсолютно черные, как будто втягивающие весь сумрак теней в себя.

Уууу… наикрутейщий дяденька!

Так! Не о том думаю!

Рен Гавр опять чему-то усмехнулся и откинулся на спинку стула:

— Я полагаю, ты — Мира?

Низкий, немного хрипловатый голос, как будто обволакивал весь кабинет, включая меня, заставляя как-то бездумно расслабиться и подойти ближе. Чего мне стоило встряхнуться и упрямо сделать шаг назад, знает, наверное, одно небо.

— Да. А я полагаю, Вы сможете рассказать, как мне вернуться домой?

Интересно было следить за сменой выражения его лица от иронично-расслабленного и довольного, что я сопротивляюсь его обаянию, к тому, где брови полетели вверх, выдавая удивление моим вопросом.

— И зачем же тебе домой? Разве у тебя там что-то осталось?

И ведь он, действительно, ждал, что я замнусь и не отвечу!

— Ну, разумеется! — Моему возмущению не было предела. — Моя семья!

— Хм. — Он снова сложил руки перед собой и оперся на них подбородком. — Расскажи мне, как произошло перемещение и после чего.

От обиды хотелось крикнуть «Не Ваше дело!», но что-то заставило взять себя в руки.

— Мои родные поехали в путешествие, — Не стала говорить, что по Европе, может он и не знает что это. — Я проводила их, и направлялась в магазин за продуктами, как выскочила серая кошка и повисла у меня на ногах. Пытаясь ее стряхнуть, я потеряла равновесие и упала в кусты. Вот только вместо кустов оказалась в озере!

— Прости за бестактный вопрос, но ты уверена, что твои родные…

— С ними все в порядке!

— Как скажешь. — Он даже встал и обошел стол, присаживаясь на его край. — Может, присядешь?

Присесть? Это обычно предлагают, когда сообщают плохие новости!

— Я постаю.

— У нас будет долгий разговор. Ты же хочешь получить ответы на все свои вопросы? — Он изящно сложил руки на груди.

Пришлось опуститься в темно-зеленое бархатное кресло перед директором.

— Ты помнишь перемещение?

Кажется, вопросы должна задать я.

— А не должна?

— Кто-то помнит, кто-то нет.

— И что это значит?

— Определяет уровень силы.

Плевала я на силу и все прочее…

— Вы считаете, раз я здесь, то с моими родными что-то произошло?

Он тяжело вздохнул и перевел взгляд на стеллажи книг.

— Если я не ошибаюсь, попаданцы никогда не возвращались обратно. Вся суть в том, что у каждого из них отсутствовал якорь, который бы мог удерживать их в своем мире. Они теряли там смысл существования. Кто-то терял родных и близких, кто-то попадал в… эм… в неприятную ситуацию, не позволяющую оставаться на месте. У всех разные причины. Но суть одна — они могли начать здесь заново. — Наконец, он перевел взгляд на меня. — Такое происходит уже много столетий. Как будто наш мир дает второй шанс. Здесь, на Закатном Озере существует граница, на которой наши стражи и обнаруживают попаданцев и пытаются оказать им помощь.

— Они рассказывали про дрожь… — Почему-то влезла я в его повествование.

— Да. — Улыбнулся он с теплотой. — Обычно в стенах нашей Академии, мы ощущаем это, как небольшое землетрясение. Обычно раз в месяц или раз в два месяца, но к нам попадают люди, которым нужна помощь. Придя из другого мира они, обычно, даже не понимают нас. Давно не было таких, как ты, понимающих наш язык.

Он оторвался от стола, подошел к стеллажам и снял с полки старую толстенную книгу.

— Все попаданцы проходят регистрацию. — Он открыл книгу перед моим носом, и снова присел на краешек своего стола. — В Архив вписывается дата прибытия, разумеется, имя попаданца, и также отмечается внешность и языковой барьер. Если у попаданца появляется Сила, то отмечают и ее.

— Сила?

— У некоторых меняется не только цвет волос.

И чего он так улыбается?

— Что не так с моим цветом?

— Людей и…нелюдей с таким цветом не существует в нашем мире вот уже лет двести. — Увидев мои расширенные от ужаса глаза, он поспешил продолжить. — Твой цвет означает принадлежность к древней и сильной расе. В основном силой отличались именно женщины. Их еще называли равновесницами. Судя из названия, ты должна понять, что в приоритете для них было мировое равновесие. У них была довольно тяжелая доля. По легендам,…а сейчас от них остались только они, можно судить, что всю несправедливость они пропускали через себя. Согласись, это довольно болезненно.

— Почему их больше нет?

— О, эта грустная история. Их раса, в принципе, была не многочисленной. И мало кто доживал до старости. И это учитывая, что они долгожители. Равновесницы ценились на вес золота в любой империи и королевствах. Бывало, они соглашались жить при дворе добровольно, пытаясь поддерживать баланс в стране, но чаще их пленяли. Любому монарху было выгодно держать при себе такую силу: сделал ошибку — погибли люди, равновесница повысит рождаемость, не урожайный год — равновесница исправит ситуацию. К сожалению, приказы монархов часто шли в разрез с естественным ходом событий в природе. Именно это и убивало равновесниц. Под конец их осталось всего несколько. Довольно сильных, я бы сказал, непомерно сильных! Их не то, что не могли пленить, к ним попросту было болезненно подходить. Человек сразу начинал получать по заслугам! Пнул ты когда-то кошку в подворотне — подошел к равновеснице и ощутил тот пинок на своих ребрах. Разумеется, равновесницы могли контролировать это, но зная, что их род вымирает, не каждая то и хотела сдерживать свою силу. Никто так и не знает, что случилось с последними представителями этой расы. Просто в какой-то момент поняли, что уже несколько лет никто их не видел.

Отличную историю рассказал. Осталось ее переварить. У меня теперь еще больше вопросов появилось. Вот только мысли в такой сумятице, что я даже не знаю, какой задать первым.

— Понимаю, что для тебя сейчас это слишком. А учитывая, что твоя семья… осталась в твоем мире, все вдвойне тяжелее. Но давай договоримся? — Он заулыбался, и я вновь ощутила то чувство сладкой пленительности. Как он это делает? — Мы с тобой сделаем все как должно: впишем тебя в Архивы, ты пройдешь обучение и, хотя бы поверхностно, познакомишься с нашим миром. А я в свою очередь поищу информацию о том, возможно ли обратное перемещение, и даже позволю тебе самой углубиться в старинные свитки в закрытом отсеке нашей академической библиотеки. Как тебе предложение?

— Меня обязательно вписывать в Архив? — Как то они уж слишком зациклены на этой регистрации.

— Мы должны нести ответственность за тех, кто приходит в этот мир. И как то их контролировать, если что-то идет не так.

— И что по-Вашему может пойти не так?

Он вновь усмехнулся и сменил свое положение, обойдя и опустившись за свой стол.

— Мира, к нам попадают не только девочки твоего возраста. Иногда это дети, иногда взрослые. Однажды в Закатном Озере мы обнаружили двух братьев, они, кстати, как и ты понимали наш язык. В своем мире они были… преступными элементами, и, разумеется, мы боялись, что и в нашем мире, они могут устроить дебош. Также был случай, когда на берегу оказался старец, и он поделился с нами очень ценными медицинскими знаниями, которые в купе с магией возвращали к жизни даже в самых безнадежных ситуациях. Не то чтобы мы вмешивались в жизнь каждого попаданца, просто они становились жителями нашего мира и должны были начать подчиняться нашим законам. Учили наш язык, получали документы, кто-то устраивался на работу в городке близ Академии, кто-то решался отправиться в путешествие и вновь найти себя. Регистрация — это просто формальность, заведенная столетия назад, но помогающая получить документы.

— Но я…

— Тебе нужны документы, ты не можешь оставаться беспризорницей. Я не знаю, сможешь ли ты вернуться домой, и если сможешь, то когда это произойдет, но отныне ты жительница нашего мира. И как попаданка, ты априори студентка нашей Академии.

— И зачем же мне здесь учиться?

Он не обратил внимания на мой сарказм, смахнул с рукавов невидимые пылинки и продолжил:

— Во-первых, пока ты осваиваешься, у тебя будет кров и еда. Попаданцы, попав в наш мир, именно в нашей Академии изучают язык, а также культуру и быт. Все это время им нужно где-то жить и чем-то питаться — мы им это предоставляем. Если кто-то из них захочет продолжить обучение по какой-либо специальности — всегда пожалуйста. Не хотят получать наше образование — уходят в вольное плавание, а мы выдаем им предметы первой необходимости и скромный кошель с деньгами, которого хватит на первое время.

— А во-вторых?

— Во-вторых, хоть тебе и не нужно учить язык, ты должна ознакомиться с порядками нашего мира, к тому же ты хотела поискать информацию о возвращении домой. Ведь, если и есть где-то подобные знания, то либо в нашем библиотечном закрытом секторе, либо в закрытом секторе императорского дворца в столице. И если с первым я тебе помочь смогу, то со вторым — вряд ли.

И дав мне минутку переварить информацию, он развернул к себе ту самую толстенную книгу, которую называли Архивом, и стал что-то туда вписывать.

— Скажи, пожалуйста, свое полное имя. — Вопросил он, не отрываясь от книги.

— Лангирова Велемира Владимировна.

Произнеся свое полное имя, я, как и всегда, вспомнила своего отца. Именно он выбирал мне его. В их семье был пунктик на значение имен: старшие всегда должны были быть названы со смыслом. Велемира — великий мир, Владимир — владеет миром, бабушка Кириена — владычица, госпожа, про отца Кириены вообще молчу. Мне всегда было сложно выговорить его имя.

— Мира? — Кажется, директор уже не в первый раз меня окликнул. — О чем задумалась?

— О чем угодно, только не о насущном. — Прошептала я, отводя глаза в пол.

— Мне осталось вписать уровень твоей Силы. Для этого нужно пройти тест. Но предупрежу заранее, у большинства Сила просыпается, если вообще просыпается, намного позже своего прибытия в наш мир.

Тахай Рен Гавр уже начал подниматься со своего кресла, и я знала, что он сейчас подойдет ко мне и со своей очаровательной улыбкой протянет мне руку. Желания противостоять его пленительным чарам не было, особенно учитывая, что его забавляли мои попытки не обращать на это внимания. Поэтому я подняла руку, и еще не сообразив, что именно я творю, развернула ладонь и подумала о голубоватом цветке, который сотворил для меня Айзек. И, разумеется, совсем не ожидала, что и на моей ладони расцветет цветок с алмазным сиянием.

Рен Гавр запнулся и замер, глядя на меня. Я на цветок. Цветок на нас. Мы пару секунд помолчали, а потом я выдала:

— Денег бы в своем мире заработала… Алмазные то цветочки продавать…

Цветок как-то недовольно встрепенулся и развеялся, оставляя чувство тепла в ладони. Обиделся видать.

— В общем, надобность в тесте отпадает. — Наконец, проговорил директор. — Сила третьего порядка уже есть. К тому же направленного действия…

— Третьего порядка?

— Существует всего двенадцать ступеней развития Силы. У некоторых уровень Силы больше, у некоторых меньше от рождения. Но, разумеется, каждый может ее развивать. Направленным действиям, обычно, обучают на вторых курсах. А раз у тебя получилось то, что мы увидели, по наитию, то третья ступень у тебя уже есть. Но прежде, чем двигаться дальше, настоятельно рекомендую пройти сначала азы.

Я кивнула, поднимаясь из кресла и уже намереваясь идти искать библиотеку, которая станет для меня чуть ли ни домом на ближайшее время, вспомнила о своей комнате.

— А где я могу найти ведро и швабру? И новый матрас, одеяло и подушку.… Ну, и стол со стулом? — Нужны были, разумеется, и другие вещи, но и так предложение вышло слишком…ээ…многотребовательным.

— Тебе разве не выделили комнату?

— Выделили. — Кивнула я, понимая, что и форму тоже нужно попросить другую взамен этого мешка.

— Тогда зачем тебе все это? — Рен Гавр явно не понимал происходящего.

— Затем, что моя не пригодна для жилья? — Почему-то вышло вопросительно, и я поняла, что вжимаю голову в плечи.

Было ужасно стыдно просить что-то, ведь обо мне и так позаботились. Выделили комнату, да запущенную, но выделили же, дали одежду и покормили. А еще предлагают учиться и помощь в возвращении домой! В своих запутанных мыслях я разобрала одно, мне повезло, что я попала именно сюда, а не к каким-нибудь разбойникам, решившим продать меня, как равновесницу.

Тем временем директор листал какую-то тетрадь и хмурился.

— В женском крыле не осталось мест. Оно, к сожалению, не сравниться размерами с мужским.

— Да, я так и поняла.

Кажется, он расслышал мой сарказм. А как раньше хорошо его не замечал.

— Что ты имеешь в виду?

— Я провела ночь в мужском крыле.

— Что? — Он аж подскочил.

— В отдельной комнате, разумеется!

— Но из свободных мужских остались всего лишь три родовые и шесть парных для первокурсников…

Не знаю, что он имел в виду, а ведро мне точно следовало найти.

— В какой из комнат ты ночевала?

— Ээ…ну в маленькой такой. — Как бы так сказать, чтобы не кинуть тень оскорбления на Академию? — Там, в общем-то, одна кровать и помещается…. И кажется, ей очень давно не пользовались.

Мне казалось, что директор просто не может так сильно удивляться. Это как-то не вписывалось в его образ.

— Коморка Одноглазого Бо!? — Если бы он уже не стоял, то точно вскочил.

— Кого?

— Старого камердинера! При прошлом директоре они еще были разрешены для отпрысков состоятельных семейств.

И вдруг он в мгновения ока оказался у меня перед носом!

— Кто? — Прорычал он, от чего я не только опешила, но и испугалась, что ноги подогнуться.

— И чего я спрашиваю!? Разумеется, Марго Де О’Барад! — Он стремительно обошел меня и открыл дверь. — Придется расселить тебя в одну из родовых комнат. Иди за мной!

Но едва я перешагнула порог, как он развернулся и схватил меня за плечи.

— Я решительно рекомендовал бы изменить цвет твоих волос. Всем, посоветовал бы, говорить, что ты сделала их такими в твоем мире. Силу сдерживай, на выпады Марго и других не реагируй. Я смогу защитить тебя в стенах Академии, но если ты не сможешь вернуться домой, то впереди тебя ждет мир, где за равновесницу будут сражаться.

Больше он не произнес ни слова и до комнаты мы шагали молча. Про себя я же повторяла одно, что едва приду в библиотеку, так сразу систематизирую полученные данные. А до этого не стоит сходить с ума. Я все равно все исправлю.